Реферат Курсовая Конспект
Основные нравственные риторические постулаты - раздел Культура, Глава 5. Этика личности и корпоративная этика Иногда Люди Совершают Аморальные Поступки, Так Как Некоторые Ситуации Они Не...
|
Иногда люди совершают аморальные поступки, так как некоторые ситуации они не воспринимают как этически двусмысленные. Проблема здесь состоит в том, что многие этические нормы неочевидны, и создается впечатление, что они просты. Однако это ложное впечатление, поскольку психологический механизм, лежащий в основе (не)этичного поведения человека, очень сложен и противоречив. Не случайно Г. Честертон писал: "Когда честно изучаешь человеческую душу, приходится отбросить пустые вымыслы, гласящие, что нельзя одновременно быть и черным, и белым". Рассмотрим в этом контексте несколько нравственных риторических постулатов.
Постулат первый: с речью можно обращаться только к тем людям, к которым относишься доброжелательно, так как сама речь должна иметь внутреннюю установку на добрые чувства, которые вы хотите донести до людей, вас окружающих.
Данный постулат является резким запретом на значительное количество речей. Если довести это положение до логической точки, становится понятным, что каждый человек, который вызывает у вас раздражение, не может быть объектом вашей речи. Это очень категоричное утверждение, но стремление к его соблюдению безусловно необходимо. Почему не следует обращаться ни с какой речью (не только с бранной) к человеку, который вам неприятен? Как уже говорилось, в основе любого поступка лежит набор целевых установок, который называется мотивацией. Речь — тоже поступок, и в основе его всегда лежит конкретная психологическая цель. Предположим, вы обращаетесь к человеку, который вам неприятен. Цель у вас может быть любая, например, уговорить его выбрать в качестве изучаемого языка французский. Казалось бы, в самой цели ничего негативного нет, это нейтральная целевая установка. Но реальный текст является производным от всего множества целей, заложенных в сознании человека в момент речи. И в нем реализуется не только основная цель (убедить выбрать французский язык), но и внутренние, психологические цели, многие из которых говорящий сам до конца не понимает (бессознательная мотивация). Тем не менее цель существует всегда. Основой бессознательной мотивации являются эмоции, наличие которых человек не всегда ощущает в себе, но которые подчас заставляют его совершать неожиданные поступки.
Поэтому, если на фоне вполне разумной целевой установки вы испытываете к человеку недобрые чувства (кратковременные или длительные), во время речевой коммуникации эти чувства будут заметны. О чем бы вы ни говорили с другим человеком, хотите вы того или нет, вы одновременно сообщаете ему, как вы к нему относитесь. Это одна из причин, по которым не следует обращаться с речью к людям, которые вам неприятны.
Важно понять, что если бы вы не обратились к нему с речью, то он скорее всего не почувствовал бы вашего к нему отношения и не испытал бы неприятных эмоций. Это означает, что ваша речь была поступком, инициировавшим отрицательные эмоции в другом человеке, т. е. поступком во зло.
Обращение к человеку, который вам неприятен, возможно только в тех случаях, когда его невозможно избежать: в некоторых административных ситуациях (вы вынуждены общаться с начальником, которого подчас недолюбливаете), в личных (речь, обращенная к мужу перед разводом, которая необходима для решения финансовых и бытовых проблем) и т. п. Конечно, такие ситуации бывают, но следует по возможности сводить их к минимуму. Обществом выработаны механизмы, помогающие человеку в подобных случаях (например, сложные финансовые и личные переговоры ведет адвокат, потому что это нейтральная фигура, в целевых установках речи которой нет ничего негативного).
Еще большее зло человек приносит, нарушая второй риторический постулат, который звучит так: людей не следует обманывать, им нужно говорить правду.
Эта проблема связана с категориями истинности и ложности в речевой коммуникации. Людям свойственно обманывать друг друга, потому что в силу внутренней целесообразности лучшим выходом из положения иногда представляется ложь. С древнейших времен человечеством обсуждались вопросы, насколько этично обманывать, имеет человек право это делать или нет и какова должна быть кара за ложь. Ответы не найдены.
Что такое ложь? Чтобы ответить на этот вопрос, следует понять, что есть истина, т. е. что соответствует действительности, а что нет. И здесь возникает противоречие, носителем которого является человек в силу природной ограниченности своих возможностей. Мир, который его окружает, определенным образом объективно устроен. Человек же может воспринимать его только через анализаторы (зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные). Где гарантия, что это восприятие адекватно? Ее нет и быть не может. Ответ на этот вопрос (на самом деле это вопрос о познаваемости/непознаваемости мира) издревле разделил людей на два лагеря в соответствии с материалистическим или идеалистическим подходом к внешнему миру. Если наши анализаторы воспринимают мир адекватно, тогда он познаваем и может быть поставлена задача все большего приближения к истине. Если же наши анализаторы значительно искажают то, что происходит вокруг нас, вопрос о познаваемости мира не может быть даже поставлен. А если происходит значительное искажение картины мира за счет погрешности работы анализаторов, то это искажение универсально для человечества или индивидуально для каждого?
В соответствии с концепцией субъективного идеализма каждый человек воспринимает мир по-своему, и, таким образом, не только не существует адекватность восприятия мира человеком, но и взаимопонимание между людьми носит условный характер. Это категоричное заключение, но, возможно, оно недалеко от истины. Рассмотрим один пример. Для каждого из нас другие люди тоже факт внешнего мира, состоящего не только из пространства, морей, полей, лесов, но и из homo sapiens. Возьмем какого-нибудь человека (Ч), знакомого, положим, с 500 людьми, и попробуем провести среди них опрос, что Ч за человек. Очевидно, что мы получим 500 разных характеристик. Некоторые из них будут близки друг к другу, другие — прямо противоположны. А ведь перед нами один и тот же человек. Это доказывает и то, что наши анализаторы работают плохо и неадекватно, и то, что перекодированная после восприятия анализаторами информационная волна, которая поступает в наш мозг, приводит к неадекватному анализу впечатлений от внешнего мира. И это понятно, так как анализ во многом зависит от индивидуального опыта человека, его системы ассоциаций и ценностей. Если бы восприятие было адекватным, то ситуация, при которой по поводу одного и того же человека существовало бы столько мнений, сколько людей их высказывает, оказалась бы невозможной. Конечно, по поводу объектов более простых, чем человеческая личность, мнения совпадают значительно чаще, но это не снимает проблемы в оценке сложных объектов.
Таким образом, говорить об абсолютной адекватности проекции внешнего мира на сознание человека не приходится. Если это так, тогда что такое ложь на фоне того, что сама наша реакция на внешний мир носит искаженный характер? Ложь можно рассматривать как одну из коммуникативных функций. Ложью в речи называется неверие самого человека в истинность того, что он говорит. Объективная ложь, как и объективная истина, не дана человеку в знании, но вера дана. Любопытно: что такое ложь, никто не знает, но когда человек обманывает, он всегда понимает, что обманывает. Категория веры неформализуема, объект веры невозможно ни доказать, ни опровергнуть, но каждый человек чувствует ее в душе. Под этой категорией понимается вера и в Бога, и в истину, и в справедливость и т. д. и соответственно неверие ни в Бога, ни в истину, ни в справедливость. Это фактор, психологическое обоснование которого находится глубоко в бессознательном.
Правда, знание это сугубо индивидуально, ибо ложь — это то, что человек сам считает ложью, т. е. то, во что он не верит. Такие категории, как "добро", "зло", "ложь", "истина", "счастье" и т. п., могут быть определены только функционально, а не статически. Это функции от некоторого аргумента; в роли последнего выступает каждый конкретный человек, и в зависимости от того, какой это аргумент (т. е. какой это человек), значение функции может быть любое. Такие категории, безусловно, должны существовать: если бы их не было, люди жили бы в догматическом мире абсолютных истин, что совершенно несвойственно человеческому сознанию, которое диалектично по своей природе. Так же как "истина" и "ложь", понятия добра и зла принадлежат к неопределяемым общефилософским категориям, любые словарные толкования которых носят характер условный, неточный и неабсолютный. Однако на неформальном уровне эти категории понятны всем людям (правда, по-разному). По Библии — добро изначально, оно появилось раньше зла. Зло противопоставлено добру. Зло — это то, что вы бы сами себе не пожелали (в этом смысловая основа "золотого правила").
Что касается лжи, то, конечно, существуют жизненные ситуации, в которых кажется, что человека следует обмануть из соображения гуманизма ("ложь во спасение"). В качестве наиболее распространенного приводится обычно пример человека, который безнадежно болен и которому не говорят о необратимости его болезни, а наоборот, сообщают, что он выздоравливает и сегодня выглядит явно лучше, чем вчера. Следует ли так поступать?
Думается, что "ложь во спасение" тоже функция, где аргументом является личность больного. В зависимости от того, каков человек, к которому вы обращаетесь, можно оценить правомерность или неправомерность обмана. Если перед вами человек сильный, привыкший принимать самостоятельные решения (а для принятия решений человеку нужна, как известно, достоверная информация), своим обманом вы приносите ему зло, лишая знания истины, а поэтому и возможности принять адекватное решение. Человек хочет успеть подвести итоги своей жизни — вы его лишаете возможности понять, что пора это сделать. Это может быть недописан-ная книга, несоставленное завещание, недоснятый фильм, несочиненная песня... Скрывая верную информацию, вы не даете ему проанализировать в жизни то, что он хотел бы. Если это человек верующий и, как любой человек, немало грешил — ему нужно время для раскаяния. Время для раскаяния — это не час, который проводит священник у постели умирающего, это время, и его человеку надо дать. (Почему истинно верующие люди категорически возражают против смертной казни даже для самых страшных преступников? Потому что, если человека убить насильно, у него не будет времени для раскаяния, а если его оставить в живых, то такое время у него появится.)
И это не единственные случаи, когда мысль о том, что "ложь во спасение" есть благо, не кажется очевидной. Не следует забывать и о чисто медицинском факторе. Зафиксированы случаи значительной активизации защитных сил организма: если человеку впрямую говорят, что он гибнет, организм находит в себе внутренний резерв, побеждающий болезнь, которая в обычных условиях побеждена быть не может, — так оказывается сильна жажда жизни. При неизлечимых заболеваниях не справляется иммунная система человека. Биоэнергетический метод лечения основан на стимуляции деятельности именно иммунной системы, что в этих условиях может спасти жизнь. Таким стимулятором может оказаться также слово правды. Поэтому к тезису "лжи во спасение" следует подходить с большой осторожностью и очень индивидуально.
Конечно, кроме рассмотренных есть много других "исключений" из нравственных правил. Но важно понять: всякий раз, когда вы совершаете поступок, следует подумать, в какой мере вы сами хотите, чтобы подобный поступок был совершен в отношении вас. С нравственной точки зрения людям следует делать добро, но нравственный барьер — это барьер, который каждый человек устанавливает для себя сам, и он не может быть навязан никем извне. Поэтому в той мере, в какой вы позволяете себе греховное отношение к другим людям, вы совершаете в отношении них неэтичные поступки.
Нравственное воспитание человека в любви и сострадании к ближнему, повсеместно утерянное сейчас в России, начинается очень рано в собственном доме. Но и в более позднем возрасте человек может научить себя этому сам: стоит только глубоко и объективно проанализировать жизнь любого из людей, быстро придет понимание того, что человеческая жизнь — это цепь страданий. Любовь и жалость сами войдут в сердце.
К человеку нужно обращаться как к человеку, как к наместнику Бога на земле, с причитающейся ему мерой любви и уважения: Кто дал право вторгаться в личную жизнь других людей, быть судьей? Кто позволил воздействовать на проблемы, которые жизненно интересуют другого? Никто никому не судья!
Наиболее ярко это может быть продемонстрировано на примере коммуникативной модели в случае разоблачения (особенно — публично) лжи. В этот момент возникает очень опасная для говорящего ситуация, ведущая к полной потере авторитета в глазах не только человека, разоблачившего ложь, но и всех, кто при этом присутствовал. Одновременно с потерей авторитета приходит потеря доверия. А авторитет и доверие принадлежат к благоприобретениям, которые трудно достигаются, очень легко теряются и практически не восстанавливаются. Публичный позор является одной из предельных стрессовых коммуникативных ситуаций, которые человек порой не может ни забыть, ни "изжить" до конца своих дней.
Внутренне человеку свойственно стремление к совершенствованию или хотя бы к тому, чтобы "лучше выглядеть" в глазах других людей. Очевидно также, что от других мы требуем высокой морали.
Наиболее точный критерий глубины чувств — жертва, на которую способен пойти один человек ради другого. Сила чувств уменьшается, когда мы узнаем, что другой человек уже имел внутреннее состояние, которое мы открыли экспериментальным путем (это отражает издержки нахождения чего-то, что уже существовало). С позиции рациональной концепции сила чувств будет еще меньше в тех случаях, когда принимающий решения человек жертвует удовольствием восприятия для того, чтобы увеличить величину оценочных знаний другого человека. В этих случаях ее уменьшают издержки не только на открытие внутреннего состояния, которое уже присутствовало ранее в другом человеке, но и на помощь ему, оказанную для лучшего развития его внутреннего состояния. Попытки, предпринимаемые для обеспечения такой помощи, могут не найти отклика, но это оказывает влияние только на содержание чувств человека, принимающего решения, по отношению к другому человеку (когда тот не откликается на нашу инициативу, содержание чувств принимающего решения не может улучшиться). Глубина чувств человека, принимающего решения, будет увеличиваться в любом случае; это зависит только от предпринимаемых им усилий, а не от реакции других людей. Глубина чувств, достигаемая человеком, принимающим решения, есть, в частности, последствие развития его собственного оценочного знания (надо помнить, что таким образом растут его рациональность и виртуальность). Сильные чувства могут перерастать в симпатию, в привязанность по отношению к другому человеку, в зависимость от него... Все это атрибуты любви. Она выражает наиболее важную ценность и собственность человека. Чем глубже любовь, выращенная человеком в себе, тем больше его внутреннее удовлетворение.
Большая часть сложностей, появляющихся в процессе анализа человеческого поведения, вызвана путаницей по поводу разных толкований слова "любовь". Мы должны иметь в виду, что оно имеет общее значение, которое выражает, как минимум, положительную оценку какой-либо реальности, при этом его в каждом случае заменяет другое слово (солидарность, сентиментальная любовь, симпатия), но за каждым из них стоит любовь в общем смысле. В рассмотренной модели присутствуют пять видов реальности: взаимодействие, внутреннее состояние человека, принимающего решения, сама личность человека, принимающего решения, а также состояние души и личность реагента. Таким образом, говоря о человеке, принимающем решения, мы должны сказать, что он обладает любовью-солидарностью по отношению к другим людям, принимающим решения, в случаях, когда ему нравится возможное взаимодействие с ними (удовольствие восприятия, которое он может получить таким путем). Он обладает сентиментальной любовью по отношению к ним, когда ему нравится их внутреннее состояние. Он обладает любовью-симпатией по отношению к ним, когда ему нравится то, что они являются личностями (сущностями, наделенными способностью использовать свою свободу для регулирования собственных действий). Когда нам известны данные различия, становится понятным, что цель этики — анализ человеческих решений для определения их вклада в то, как человек, принимающий решения, учится любить.
Эта цель может быть достигнута лишь на базе достаточно высокой культуры, которая распространяется на все сферы жизни общества, в том числе и на бизнес.
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
Глава Этика личности и корпоративная этика... Законодательные правила и этикет... Этический свод законов компании В профессиональной сфере Хотя...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Основные нравственные риторические постулаты
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов