Моральное измерение личности

 

Мораль, начиная с греческой античности, понималась как мера господства человека над самим собой, показатель того, насколько человек ответствен за себя, за то, что он делает.

В «Жизнеописаниях» Плутарха есть такое свидетельство. Когда во время состязаний некий пятиборец нечаянно убил дротиком человека, Перикл и Протагор (великий правитель Афин и знаменитый философ) провели целый день в рассуждениях о том, кто виноват в случившемся — дротик; или тот, кто метнул его; или тот, кто организовал соревнования. Этот пример показывает, что этические размышления стимулированы потребностью разобраться в проблемах вины и ответственности.

Неразумное начало характеризует природность индивида, его витальную силу, способность утверждать себя в качестве единичного, эмпирически-конкретного существа, оно всегда субъективно, пристрастно, избирательно. Разум воплощает способность человека к верным, объективным, взвешенным суждениям о мире. Неразумные (иррациональные) процессы протекают отчасти независимо от разума, но отчасти зависят от него. Они протекают независимо на вегетативном уровне. Они зависят от разума в своих эмоциональных, аффективных проявлениях — во всем том, что сопряжено с удовольствиями и страданиями. Человеческие аффекты (страсти, желания) могут осуществляться с учетом указаний разума или вопреки им. В первом случае, когда страсти находятся в согласии с разумом и человек действует с открытыми глазами, мы имеем добродетельный, совершенный строй души. Во втором случае, когда страсти действуют слепо и сами господствуют над индивидом, мы имеем порочный, несовершенный строй души.

Мораль в этом отношении всегда выступает как умеренность, она ближе к аскетичности, способности человека ограничить себя, наложить в случае необходимости запрет на свои природные желания. Она противостоит чувственной разнузданности. Речь идет, разумеется, о сдержанности в отношении аффектов себялюбивых страстей.

Понимание морального совершенства (добродетельности) личности как такого взаимоотношения разумного и неразумного начал в индивиде, когда первое господствует над вторым, показывает, что мораль является сугубо человеческим качеством. В этом смысле, будучи мерой разумности человека, мораль является также мерой его человечности.

Куда же разум направляет чувства (страсти) или, говоря по-другому, что значит следовать указаниям разума? Разве выдержанный, хладнокровный злодей, осуществляющий хорошо продуманное, интеллектуально насыщенное преступление, не руководствуется разумом?

Разумность поведения совпадает с его целесообразностью. Это значит, что человек предвидит возможный ход и исход событий и заранее, идеально, в виде цели формулирует тот результат, который ему предстоит достичь. Целесредственная связь событий переворачивает причинно-следственную связь. Здесь следствие (итоговый результат), приобретая идеальную форму цели, становится причиной, запускающей механизм деятельности.

Человеческая деятельность, однако, многообразна, соответственно многообразны цели, которые в ней реализуются. При этом различные цели связаны между собой иерархически, и то, что в одном отношении является целью, в другом отношении становится средством.

К примеру, студент занимается, чтобы сдать экзамены, экзамены для него — цель. Он сдает экзамены, чтобы получить высшее образование, теперь для него целью стало получение высшего образования, а экзамены — всего лишь средство для этого. Он получает высшее образование, чтобы обрести престижный статус в обществе. Теперь целью является общественный престиж, а получение высшего образования стало средством. Общественный престиж в свою очередь также нужен человеку для чего-то и т.д. Такой же переход целей в средство имеет место и в процессе горизонтального обмена деятельностями.

Цепочка целесредственных связей, управляющих человеческой деятельностью, имеет тенденцию уходить в бесконечность, что обессмысливает и делает невозможной саму деятельность как целесообразную. Чтобы такого не произошло, необходимо предположить существование некой последней цели, своего рода цели целей. Такое предположение необходимо сделать на том основании, что только наличие цели деятельности придает последней разумно-осмысленный характер, запускает сам ее механизм. А различные цели, каждая из которых становится средством по отношению к другой, образуют единую иерархическую систему и единую деятельность.

Последняя цель есть абсолютная точка отсчета человеческой деятельности. В этом смысле она представляет собой постулат, необходимый для того, чтобы вообще можно было мыслить человеческую деятельность как целесообразную. Про последнюю цель ничего нельзя сказать, кроме того, что она последняя. Она желанна сама по себе, она есть самоцель. Все прочее предпринимается ради нее, сама же она никогда не может быть средством по отношению к чему-либо другому. Она не может быть предметом похвалы, ибо похвала предполагает наличие более высокого критерия, она вызывает безусловное уважение. Последняя цель есть в то же время высшая цель, только в ее перспективе приобретают смысл и поддаются оценке все прочие цели.

Цель вместе с тем выступает для человека как благо, поскольку она есть то, в чем он испытывает недостаток и к чему стремится. Так как всякая цель есть благо, т.е. хороша, по крайней мере, относительно, для кого-то и для чего-то, то последнюю цель можно назвать высшим благом. Высшее благо безусловно (абсолютно), оно придает осмысленность человеческой деятельности в целом, выражает ее общую позитивную направленность.

Эту же мысль можно выразить иначе. Человек всегда стремится к хорошему. Однако оказывается, что хорошее имеет обратную сторону, часто становится плохим. К примеру, человек стремится стать богатым. Но, став богатым, он обнаруживает, что он стал объектом зависти, что у него появилось новое основание для тревоги — боязнь потерять богатство и т.д. Человек тянется к знаниям. Но чем дальше он продвигается по этому пути, тем больше у него возникает растерянности, сомнений (как сказано в «Экклезиасте», «во многой мудрости много печали»). Так происходит во всем. Возникает вопрос: «есть ли нечто такое, что являлось бы хорошим само по себе, всегда, что никогда не может стать плохим?» Если есть такое нечто, то оно и будет именоваться высшим благом. Человек, поскольку он живет сознательной жизнью, исходит из предположения о существовании высшего блага.

Бесконечность целесредственного ряда, как и потребность завершить его некой самодостаточной целью, ориентация на высшее благо существенным образом связаны со спецификой человека, его особым местом в мире.

Жизнедеятельность всех живых существ, включая и наиболее родственных человеку высших приматов, заранее запрограммирована. Она содержит свою норму в себе. Человек является исключением. В его поведении нет предзаданности, изначально заложенной программы. Он сам формулирует нормы, по которым живет. Индивидуальные вариации поведения, порой большие, наблюдаются также и у животных. Однако они — всего лишь колебания вокруг определенного, постоянно воспроизводящегося типа поведения. Человек может и даже вынужден выбирать тип поведения. Разные люди и один и тот же человек в разное время могут совершать разные, взаимоисключающие поступки. У животных есть врожденный запрет братоубийства, эмоциональные механизмы, в силу которых проявления жизни являются источником приятных ощущений, а проявления смерти (вид крови, гримаса ужаса и т.д.) порождают отвращение. Человек «свободен» настолько, что культивирует братоубийство и способен радоваться страданиям (феномены садизма, мазохизма). Человек — существо незавершенное и в своей незавершенности предоставленное самому себе.

Эту особенность человека можно выразить так: человек не тождествен (не равен) самому себе. Он находится в процессе непрерывного становления, стремится подняться над самим собой. Он, как правило, недоволен своим положением, каким бы высоким и благоприятным оно ни было, ему всегда хочется больше — иметь больше, чем он имеет, быть больше, чем он есть. Человек не тождествен самому себе до такой степени, что саму эту нетождественность воспринимает как недостаток. Он движим желанием стать другим и в то же время стремится освободиться от желания стать другим.

Стремление к завершению, которое есть в то же время совершенство, — отличительная особенность человека. Разумность человека обнаруживается не только в способности к целесообразной деятельности, но и в том, что эта деятельность выстраивается в перспективе последней (высшей, совершенной) цели.

Вопрос о господстве человека над самим собой – есть, прежде всего, вопрос о господстве разума над страстями. Если в человеке выделять тело, душу и разум (дух), то мораль – качественная характеристикадуши. Когда про человека говорят, что он душевный, подразумевают, что он отзывчивый, излучающий, отдающий, сострадательный, т.е. добрый. Когда кого-то называют бездушным, то подразумевают, что он злой. Мораль как качество человеческой души обосновал Аристотель. При этом под душей он понимал такое активное, деятельно-волевое начало в человеке, которое содержит разумную и неразумную части и представляет собой их взаимодействие и борьбу.

Неразумное начало – это субъективное эго. Разумное начало воплощает способность человека к объективным суждениям о Вселенной. Человеческие желания, страсти могут осуществляться с учетом указаний разума и вопреки им. В первом случае, когда чувства, страсти находятся в согласии с разумом, а разум обладает истинным знанием о назначении человека, мы имеем добродетельного человека. Если чувство господствует над человеком, его сознанием, и его мировоззрение формируется как оправдание перед собой своих поступков, то говорят о несовершенстве души.

Мораль в этом отношении всегда выступает как умеренность, способность человека ограничить себя, свои природные желания, если последние противоречат золотому правилу и их реализация принесет вред другим людям или обществу в целом. Умеренность противоположна чувственной разнузданности. Среди моральных качеств первые места в древности занимали умеренностьи мужество – свидетельство того, что человек умеет противостоять животному началу в себе, наиболее сильным его инстинктам.

Сказанное не означает, что нищенствование и эмоциональный аскетизм сами по себе являются моральной добродетелью, а богатство чувств – пороком. Управлять чувствами – не значит подавлять их. «Скорее верно направленное движение чувств, а не разум служит началом добродетели», - говорил Аристотель в «Большой этике». Если чувства направлены верно, то разум, как правило, следует за ними. Если же источником добродетельности служит разум, то чувства чаще всего противятся ему.

Разумное поведение является морально совершенным тогда, когда оно направлено на совершенную цель – ту, которая признается в качестве высшего блага. Эта цель и есть цель появления человека во Вселенной, на Земле. Все остальные цели – промежуточные. Достижение конечной цели и есть высшее благо.

Люди по-разному расшифровывают для себя высшее благо. Философы тоже понимают его по-разному. Одни называют высшим благом наслаждения, другие – пользу, третьи – любовь к Богу, четвертые – радость познания, т.е. человек сам формулирует нормы, по которым живет. Пока чувства и разум спорят, человек не равен самому себе, он существо незавершенное, эволюционирующее или инволюционирующее. Он, как правило, не доволен своим положением, каким бы высоким и благоприятным оно ни было, ему хочется большего.

Представление о роли и месте человека в мире в ранних философско-религиозных воззрениях различных культур основывалось на пространственной модели Вселенной. Мироздание воспринималось как законченное сооружение, где низший ярус – физический переходящий мир. Верхний ярус – идеальное, равное самому себе состояние (царство небесное), где человек становится тем, кем он должен быть в своем идеальном состоянии.

Земной человек (воплощенный) оказывается где-то посередине. Он не внизу и не наверху. Он на лестнице, которая ведет снизу вверх. Он в пути. Он занимает в космосе определённое место.

В настоящее время преобладают временные образы Вселенной, т.е. вся Вселенная рассматривается в развитии, а человек становится основным субъектом этого развития. В этом подходе он также оказывается посередине, но теперь посередине пути между прошлым и будущим. Прогресс, желание пробиться в сверхчеловеческую реальность будущего и является целью его эволюции, т.е. земной жизни.

Разумность человека определяется не только способностью к целесообразной деятельности, но и в том, что эта деятельность выстраивается в перспективе последней (наивысшей) цели человеческой жизни.

Нацеленность человека на высшее благо обнаруживается вдоброй воле. Это понятие вел и обосновал И.Кант. Он понимал под доброй волей стремление человека, чистое от соображений выгоды, удовольствия, житейского благоразумия. Показателем доброй воли можно считать способность к поступкам, которые не только не сулят индивидууму материальной выгоды, но даже сопряжены для него с очевидными потерями. К примеру, из двух возможных вариантов делового поведения, один из которых может принести выгоду в один миллион рублей, а второй – в 10 млн. руб., человек, естественно, выберет второй. Но если второй вариант требует действий, которые человек, считающий себя нравственным и желающий быть нравственным, не должен совершать, то он не совершит их ни за какие деньги. Поэтому добрая воля – есть бескорыстная воля. Ее нельзя обменять ни на что, т.к. она самоценна.

Истинный смысл отношений – изначальная потребность людей в совместной жизни как естественная и единственная возможность их существования. Мораль и есть та самая человечность, без которой отношения людей никогда бы не приобрели человеческого (общественного) характера.

Подводя итог, можно сказать, что мораль это:

- господство разума над страстями и инстинктами;

- стремление человека к высшему благу;

- добрая воля и бескорыстность;

- человеческая форма отношений между людьми;

- независимость воли;

- взаимность отношений, выраженная в «золотом правиле нравственности».

Понятием, прямо противоположным морали, является насилие. Быть моральным – значит, признавать безусловную ценность человека. Ничем не обусловленное уважительное отношение к любому человеку, есть исходное отношение, открывающее пространство собственно человеческого существования. Это и есть любовь к ближнему, братство, солидарностьи т.д.

Наиболее строгой формой ее проявления является категорический запрет на убийство человека.

Насилие – это подавление свободной воли человека, такое отношение между людьми, когда один силой, внешним принуждением навязывает свою волю другому, мешает его возможности действовать по собственной воле, уничтожая его или низводя до положения раба. Следовательно, действовать морально – значит, действовать с согласия тех, кого эти действия касаются.

Ненасилие означает отказ от того, чтобы ставить свою волю выше воли другого.

Причем ненасилие не означает отказа от оценки действий другого человека, и что он не может защищаться.

Таким образом, мы видим, что моральное измерение человека связано с его разумностью, его разумность связана с ориентацией на высшее благо, ориентация на высшее благо связана с доброй волей. Тем самым получается как бы круг: от утверждения, что человек морален в той мере, в какой он разумен, мы пришли к выводу, что человек разумен в той мере, в какой он морален. Разум! является основой морали в качестве морального разума.