Рекомендации к самостоятельной работе

 

 

Для уяснения предложенного материалы студент должен уметь раскрывать и свободно оперировать такими понятиями, как: частнаяи общественная собственность на средства производство, производительные силы, производственные отношения, общественно-экономическая формация, базисинадстройка, социальная революция, классиклассовый конфликт, социализмикоммунизм,различать этапы в развития социалистической мыслии выявлять их историческую обусловленность.

Контрольные вопросы

 

1. Почему первоначальный этап развития социалистической мысли именуется этапом (стадией) утопическогосоциализма?

2. В чем заслуга основоположников социалистической мысли?

3. В чем принципиальное отличие утопического социализма от научного социализма (коммунизма)?

4. Что такое формационный подход к истории? На чем он базируется, в чем состоит?

5. Чем характеризуются эксплуататорские формации?

6. Что нового внесли В.И.Ленин и И.В.Сталин в марксистскую теорию? В чем состояла «теория построения социализма в отдельной стране» В.И. Ленина? Что такое «русский социализм» в понимании И.В.Сталина?

7. Охарактеризуйте идеологическую основу конфликта между «троцкистами» и «сталинцами» в коммунистическом движении.

8. Что такое «неомарксизм» и в чем его расхождение с основными положениями предшествующих стадий развития социалистической мысли?

 

 

Лекция № 5.СИНТЕЗ: КОНСЕРВАТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ - ФИЛОСОФИЯ «ТРЕТЬЕГО ПУТИ».

ЕВРАЗИЙСТВО И НЕОЕВРАЗИЙСТВО

 

 

Сегодня мы поговорим о третьем направлении в современной политологии, и, более широко, обществоведении, ассоциирующемся с политической философией Консервативной Революции.

Многие политологи не выделяют Консервативную Революцию в качестве особенного типа политической идеологии, предпочитая говорить о «новом консерватизме», «реакционной утопии» или «политическом фундаментализме» как версии неоклассического консерватизма, варианте «правой» идеологии. Отсюда – устоявшийся (но абсолютно несостоятельный!) термин «ультраправые»…

Нам представляется это неправильным, ибо, в отличие от консерваторов (противников не только революции, но и всякой, хоть сколько-нибудь радикальной реформы), приверженцы Консервативной Революции – что следует из самого понятия – являются приверженцами антибуржуазной, антирыночной, антилиберальной революции. И в этом они – не менее (а, возможно, и более) революционны, чем левые.

С другой стороны, целью революции – для консервативного революционера – является не установление бесклассового общества, основанного на общественной собственности на средства производства (как у левых), но – возврат к устоявшимся веками, традиционным, - для данного национального организма – формам социально-экономической и политической организации, к формам, разрушенным или разрушаемым современным капитализмом. Иными словами, Консервативная Революция – это революция, обращенная в далекое прошлое,

Восстание Традиции против современного мира…

В этом качестве Консервативная Революция довольно-таки безразлично относится в проблеме собственности (точнее, она не является первостепенной). Любая форма собственности – государственная, коллективная, частная – с точки зрения консервативного революционера - имеет право на существование, - тогда и только тогда, когда она развивается и функционирует в интересах общества, Нации – как единого живого организма. Если же этого не происходит, то форма собственности должна быть приведена в соответствии с национальными интересами. Именно национальный интерес формирует приоритеты в политической деятельности консервативного революционера.

Как и все остальные, сугубо современные политические идеологии концепция Консервативной Революции стала складываться после Французской Революции, как один из возможных ответов на нее, как особая реакция. Именно Французская Революция была и остается пробным камнем и мерилом идеологической позиции тех или иных политических деятелей вплоть до сегодняшнего дня. Левые — от умеренных до крайних — либо продолжают, либо радикализируют, доводят до предела те тезисы, которые впервые проявились в исторической и социальной действительности в Европе конца XVIII века вместе с этой Революцией. Правые — тоже от умеренных до крайних — либо пассивно противятся тенденциям левых, либо настаивают на защите и сохранении тех ценностей, которые Французская Революция стремилась ниспровергнуть любым способом. Предтечи же Третьего Пути сделали из этой Революции свой собственный вывод. В отличие от обычных правых «консервативные революционеры» не отрицали глубинного кризиса в политическом и социальном пути Европы, не утверждали безусловной ценности дореволюционного порядка. Они вопреки правым полагали, что кризис этот не просто продукт внешнего, постороннего воздействия (шедшего от антихристианских, антимонархических и антиевропейских сил, собирательно квалифицируемых как «масонство» или «пара-масонство»).

Этот аспект Третьего Пути сближает данную идеологию с левыми, также настаивающими на неадекватности, сущностной неудовлетворительности и порочности дореволюционной централистски-монархической модели. Кроме того, там, где левые (в частности, крайне левые) выступают против «буржуазного строя», против капиталистического централизма, там «консервативные революционеры» еще ближе к ним, еще солидарнее с их нонконформистской критикой в социальной, культурной и экономической сфере.

Но схожесть с левыми в оценке кризисного положения дел в дореволюционном порядке, не предполагает никоим образом единодушия в определении положительной ориентации, призванной этот кризис преодолеть. Напротив, если левые стремятся радикализировать тезисы Свободы, Равенства и Братства, перенеся их на самые широкие и самые нижние одновременно социополитические реальности, то «консервативные революционеры» настаивают на прямо противоположном подходе и, напротив, стремятся вернуться к такому порядку, который предшествовал не только Революции, но и возникновению причин, к ней приведших. В этом смысле сторонники Третьего Пути являются намного более правыми, чем сами правые. Но все же «консервативных революционеров» нельзя отождествить и с «крайне правыми», так как все разрастающаяся бездна между кризисным послереволюционным и кризисным дореволюционным миром с одной стороны и идеальным некризисным, предкризисным миром Традиции с другой стороны, делает совершенно неизбежным не «консерватизм», не сохранение (даже самое отчаянное) прежнего, но именно Революцию, тотальную, всеобновляющую, радикальную, ориентированную, однако, в направлении, прямо противоположном Революции левых.

Именно таким был парадоксальный вывод Третьего Пути из уроков европейской истории XVIII-го века. Эти темы начинают проглядывать уже у самих радикальных консерваторов, беспощадных критиков Французской Революции, таких как Жозеф де Мэстр, Луи Бональд и Доносо Кортес. Показательно, что все они, прежде чем прийти к тотальному отрицанию левых идей, прошли через периоды увлечения ими, и это свидетельствует о том, что они прочувствовали глубину социально-политического кризиса изнутри, осознали весь его объем. И не случайно уже эти классики консерватизма призывали к фундаментальному пересмотру правых ценностей в смысле их предельной и почти революционной радикализации.

Более ясно концепция Третьего Пути формируется у русских славянофилов. Сам термин «Революционный Консерватизм» впервые употребил Ю.Самарин в 1875 году. Такое определение охотно использовал и Ф.Достоевский для характеристики своих собственных взглядов.

Германия разработала обширную базу Третьего Пути, подготовила и вычленила основные принципы Консервативной Революции. Можно сказать, что немецкий Третий Путь развивался параллельно русскому, и между обоими течениями в XIX-ом веке существовала тесная духовная и интеллектуальная взаимосвязь, не зависящая от конкретики чисто политических и дипломатических условностей.

Полноценное развитие Консервативная Революция получила в XX веке, когда идеи Третьего Пути из сферы философско-публицистической стали переходить на уровень социальных движений, политических партий, экономических трансформаций и восстания масс. Для исследователей идеологий XX-ый век представляет собой крайне непростую загадку, где во мгновение ока правое становится левым, а левое правым, где геополитические тенденции постоянно меняют свой характер, где противоположности подчас парадоксальным образом совпадают, но только для того, чтобы породить новые и еще более радикальные противоположности. Консервативная Революция, подчеркнем еще раз, не является также и синтезом двух других идеологических тенденций, не является Центром, который всегда относителен и складывается из наложения или равновесного сочетания конкретных правых и конкретных левых сил, действующих в рамках определенного социума. Но это в то же время и не маргинальный нигилизм периферийных меньшинств, заряженных негативизмом и анархизмом. Третий Путь может быть и разрушительным и конструктивным, и парламентским и тоталитарным, и элитарным и массовым, - точно таким же, как и все варианты правой и левой идеи.

Можно сказать, что в нашем столетии Третий Путь и сопряженная с ним концептуальная сторона становится важнейшим социально-политическим фактором, во многом определяющим для политической картины цивилизации.

Явные элементы Третьего Пути мы встречаем в русских революциях, где народники, а потом правые эсеры, на практике реализуют его экстремистский вариант. В самом русском большевизме, как это ни парадоксально, легко можно обнаружить многие отнюдь не левые мотивы, также имеющие прямое отношение к «консервативной революции» (в частности, все то, что принято называть русским «национал-большевизмом» от сменовеховцев до сегодняшних неосталинистов). Итальянский фашизм в его ранние периоды, а также во время существования Итальянской Социальной Республики на севере Италии (Республика Сало), почти целиком основывался на принципах Консервативной Революции. Но наиболее полным и тотальным воплощением (хотя надо признать, что и не самым ортодоксальным) Третьего Пути был германский национал-социализм. В принципе, само слово сочетание «национал-социализм» имеет явно «консервативно-революционный» характер, так как подобное объединение правой концепции национализма с левой концепцией социализма в понимании идеологов этой партии и было призвано подчеркнуть то, что речь идет именно о Третьем, ни правом и ни левом, Пути. Но вместе с тем Третий Путь проявился и в других глобальных геополитических явлениях, таких как различные формы «исламского социализма» в арабских странах, в Исламской Революции в Иране и в определенных аспектах государства Израиль, где также преобладает органическое сочетание архаических, правых ценностей с революционными левыми методами и социально-экономическими формациями.

Строго говоря, Третий Путь нельзя отождествить ни с фашизмом, ни с национал-коммунизмом, ни с национал-социализмом, ни с израильской моделью, ни с исламским социализмом. Все эти политические реальности суть вариации единого идеологического прообраза, единой прото-идеологии, которая стоит за всеми ними и проявляется в той или иной конкретной форме в зависимости от расовой, религиозной, исторической, национальной, географической или культурной специфики. На внешнем уровне различные модели Третьего Пути могут приходить с друг другом в серьезный конфликт и на словах опровергать тезисы своих сиюминутных противников, но это ничего не меняет в их идеологической близости, в их происхождении из единого архетипического корня.

Более подробно, как один из наиболее ярких версий политической философии Консервативной Революции, мы рассмотрим русское евразийство в лице его основоположников.