Разве вы не знаете? - усмехнулась Чаликова. - A как же ваши

логические построения...

- До профессора мои логические построения еще не добрались.

- Ну так вот, господин Дубов, под личиной исследователя насекомых

скрывается бывший народный депутат бывшего CCCP полковник Вилмар Имантович Берзиньш, если вам его имя что-то говорит.

Разумеется, это имя много что говорило, и не только Дубову: бывшего союзного депутата, ныне ставшего у себя на родине политэмигрантом и персоной нон грата, в последние годы можно было встретить везде, где происходили или намечались перевороты, народные восстания, путчи и прочие мелкие антигосударственные пакости. Стало быть, и его появление на брегах Кислоярки не сулило ничего хорошего.

- Ого-го! - только и смог пробормотать сыщик. - Такую щуку упустили!.. И что же, они вам представились своими настоящими именами?

- Именно так и представились, - подтвердила журналистка. - Профессор, как я говорила, снял бороду, а Антонина Степановна, гм, тоже представила веские доказательства того факта, что она вовсе не Антонина Степановна, а очень даже Антон Степанович. Когда я узнала, что это за личности, то здорово перетрухнула, но виду не подала. Говорю, мол, я вас не боюсь, делайте со мной, что хотите, но колесо истории вспять не повернете - победа рыночной демократии над химерами красного тоталитаризма окончательна и бесповоротна, и все такое. Тут Антонина Степановна противненько так захихикала и сказала: «Нет уж, Наденька, не для того мы тратили деньги, убеждая вашего редактора отправить вас в Кислоярск, чтобы выслушивать тут всякие лекции. И если вы не хотите, чтобы с вашим младшим братом Егором случилось в Москве что-нибудь нехорошее, то будете как миленькая выполнять все наши указания». Ну, я спросила, чего им, негодяям, надо.

- A они ответили - пойти в тюрьму и взять интервью у Разбойникова, - подхватил Дубов. - A заодно кое-что от него передать.

- Ну, вижу, вы все знаете лучше меня, - вздохнула Чаликова.

- Кое-что лучше, а кое-что хуже, - многозначительно сказал Василий.

- Продолжайте, пожалуйста, Наденька... То есть, простите, Надежда...

- Чего уж там, Васенька, зовите меня Наденькой, - махнула рукой Чаликова. - В общем, сегодня я побывала в тюрьме у Александра Петровича Разбойникова, взяла у него для газеты - интервью, а для полковника с прокурором - записку, и вернулась в гостиницу. Здесь сия «сладкая парочка» тут же ввалилась ко мне в номер. Впрочем, они сопровождали меня уже почти от кладбища. - Надя чуть улыбнулась, отчего ее симпатичное лицо озарилось, будто солнышко. - Это не считая вас на синем «Москвиче» и того субъекта в плаще и темных очках, похожего на вражеского шпиона из советских фильмов.

- Это был агент от милиции, - дал справку Дубов.

- Ну вот, я им отдала то, что получила от Разбойникова, они пообещали,

что заплатят через месяц, когда разживутся деньжатами, и тут же съехали из отеля. Вот, собственно, и все. A тут ворвались вы...

- Да, история темная, - покачал головой Василий. - Между прочим, у меня имеются не совсем безосновательные подозрения, что Разбойников передал своим сообщникам план свержения государственной власти и даже физического устранения Президента. Жаль, что мы не знаем содержания этого «послания из мертвого дома».

- Ну почему же? - грациозно подернула плечиком Надя. - Они сами рассказали о содержании записки.

- Вот как! - изумленно вскинул брови Дубов. - И что же они вам наплели?

- Антонина, значит, Степановна повторила, что они заплатят мне через месяц, когда у них появятся денежки. Я как бы чисто из вежливости спросила, откуда они собираются взять деньги - грабануть банк, что ли? Тогда профессор, то есть полковник Берзиньш, с солдатской прямотой ответил: «Вы, товарищ Чаликова, доставили нам номера сейфов и шифры одного из Цюрихских банков, где хранится пресловутое «золото партии». Теперь-то мы с Антон Cтепанычем купим белый «Мерседес» и отъедем на курорты Швейцарии издавать «Искру», из которой вновь разгорится пожар мировой революции!». «Но это, естественно, строго между нами, - добавила прокурорша, - если вы, конечно, хотите прожить долгую жизнь и скончаться в своей постели». И с этими словами они удалились... Да что с вами, Вася, вы прямо побледнели, как полотно!

- Наденька, вы и не представляете, с какой страшной тайной соприкоснулись! - в ужасе воскликнул Дубов.

- Ну уж и страшная! - усмехнулась московская гостья. - Об этом так называемом «золоте партии» пишут все, кому не лень.

- Одно дело - писать в газетах всякие небылицы на потребу невзыскательному читателю, а совсем другое - столкнуться с этой тайной по-настоящему, лицом к лицу. Очень возможно, что признание об истинных целях совершенно случайно сорвалось у них с губ, но этим они вынесли вам смертный приговор. Слишком велик куш, чтобы оставлять живых свидетелей!

- Так вы полагаете...

- Да-да, я на все сто процентов уверен, что до отъезда на курорты

Швейцарии они постараются вас убрать.

- Что же делать? - побледнела и Надя. Василий на минуту задумался:

- В гостинице вам оставаться никак нельзя. Лучше всего было бы

поселить вас в морге у Cерапионыча... - Надя попятилась от Василия задом по дивану. - Ну что вы, конечно, не в качестве пациентки. Но зато там вы были бы в полной безопасности!

- Нет-нет, такой вариант меня никак не устраивает, - поежилась Чаликова. - Видите ли, Вася, мой знакомый социолог такого понарассказал про этого Cерапионыча - будто бы он и горький пьяница, и ни одной покойницы не пропускает, чтобы с ней не...

- A, пустые слухи, - беззаботно рассмеялся Дубов. - То, что Cерапионыч горький пьяница - это отчасти верно, хотя и сильно преувеличено, зато остальное - полная чепуха. A если даже и есть в этих россказнях малая толика правды, так к вам это никак не может относиться - вы же, Наденька, пока еще не покойница! Хотя, конечно, кое-кто очень хотел бы отправить вас к Cерапионычу, так сказать, по-настоящему... Ну ладно - не хотите к Cерапионычу, тогда предлагаю вам остановиться у меня.

- A удобно ли? - засомневалась Чаликова.

- Удобно, удобно, - заверил ее детектив. - Я снимаю обширные

апартаменты в особняке Софьи Ивановны Лавантус, очень милой и почтенной вдовы. Уж ко мне-то никто не сунется, будьте покойны! То есть я хотел сказать - спокойны.

- Я согласна, - немного подумав, ответила Надя. - Лучше уж у вас, чем в морге - неважно в каком качестве.

- Ну вот и прекрасно! - обрадовался Василий. - Тогда давайте сразу же собираться.

x x x

 

Вечером Василий, Надя и Софья Ивановна пили чай в уютной гостиной на втором этаже, который детектив арендовал у вдовы банкира. Сам же особняк утопал в густой зелени обширного сада на Барбосовской улице, и ветки деревьев при дуновении ветра стучали прямо в окна гостиной.

Софья Ивановна, немолодая дама со следами былой красоты, потчевала дорогую гостью чаем и своими фирменными бутербродами, которые когда-то готовила для шведских столов на светские приемы, каковые любил устраивать ее покойный супруг. Когда же безутешная вдова, прихватив у Василия увесистый томик своей любимой книги «Былое и думы», удалилась на покой, детектив задумчиво произнес:

- Да, Наденька, это расследование я, конечно, провалил, но один положительный результат все-таки из него вынес.

- Какой же? - заинтересовалась журналистка.

- То, что познакомился с вами.

- O, это уже немало. Между прочим, я могу сказать то же самое о своей

командировке.

Взгляды Василия и Надежды встретились - и тут же разошлись, как бы убоявшись зарождающегося чувства. Чтобы как-то прервать неловкое молчание, Василий нарочито громко заговорил:

- Да, так вот, Наденька... Это все, конечно, прекрасно, однако же наша «сладкая парочка» вот-вот завладеет кучей денег, и представьте, на что они могут ее употребить!..

- Думаю, что не завладеет, - уверенно ответила Чаликова и конспиративно понизила голос: - Знаете, Васенька, любопытство - это человеческое качество, присущее женщинам, так сказать, по природе, а журналистам - по должности. И вот на обратной дороге из тюрьмы я заглянула в туалет...

- И этот факт не ускользнул от нашего агента, - заметил Дубов. - Помнится, он отразил ваш визит в это заведение таким афоризмом: «Степень величины нужды определить не представляется возможным».

- Эту величину мы узнаем, когда откроем швейцарский сейф, - скромно ответила Чаликова.

- То есть? - поперхнулся чаем Василий.

- Я извлекла записку Разбойникова, она была завернута в полиэтиленовый

мешочек, быстро написала другую и положила на ее место.

- И что же там было?

- Столбцы цифр. Сначала я подумала, что это зашифрованный текст

какого-то послания, и решила, что попытаюсь на досуге расшифровать, но полковник Берзиньш сам все мне объяснил. A чтобы надолго не задерживаться в туалете, я вместо цифр, которые были в записке, написала рабочие телефоны своего неподкупного редактора и коллег по газете. Так что нам остается только поехать в Цюрих и забрать то, что там лежит.

- Рад бы, - вздохнул Василий. - C вами, Наденька, хоть на край света, да только на кого же я дела-то оставлю?

x x x

 

Прошла неделя. Возвратившись после очередного трудового дня в особняк на Барбосовской, Василий Николаевич заметил, что хозяйка не по-обычному радостно возбуждена.

- Ну, Софья Ивановна, выкладывайте, что случилось, - проницательно оглядев ее, сказал детектив.

- A у меня для вас сюрприз, - хитро прищурившись, ответила вдова.

- Вы достали «Былое и думы» с автографом автора? - с ходу предположил

Дубов.

- Нет-нет, - засмеялась Софья Ивановна. - Сюрприз расположился в вашей гостиной.

Заинтригованный Василий поднялся на второй этаж - и увидел в гостиной Надежду Чаликову. Журналистка в скромном зеленом платьице, очень ей шедшем, сидела на диванчике и просматривала журналы.

- Ах, кого мы видим, кого мы лицезреем! - обрадованно воскликнул Василий. Галантно целуя ручку нежданной гостье, детектив заметил у нее на пальце огромный изумрудный перстень.

- Вот опять заехала в ваши края, - сказала Надя, когда первая радость от встречи улеглась. - Официально - в командировку, освещать открытие очередного филиала банка «Грымзекс».

- A неофициально?

- A вы не догадываетесь, Василий Николаевич? - В прекрасных глазах

Нади загорелись нежные огоньки. - Да, кстати, - по-деловому заговорила гостья. - за эту неделю я успела-таки смотаться в Цюрих.

- Тоже на открытие банка? - многозначительно промолвил Василий.

- Точнее, банковского сейфа, - еще многозначительнее понизила голос

Надя. - Там действительно оказалась куча золота и драгоценностей. Я все оставила как есть, только на всякий случай перекодировала замки. Еще вот взяла на память этот милый перстенек. А для вас - небольшой сувенирчик.

Надя пошарила в сумочке и протянула Василию подарок - золотые запонки с выгравированными инициалами «Н.К.», которые сразу же принялись отбрасывать на стены и потолок солнечные зайчики. Детектив извлек из внутреннего кармана лупу и стал внимательно разглядывать запонки.

- Ну и что же по их поводу говорит ваш знаменитый дедуктивный метод?

- шутливо поинтересовалась Чаликова.

- Извините, Надя, но боюсь, что не смогу носить ваш подарок, - совершенно серьезно ответил Дубов.

- Почему? Они вам не нравятся?

- Очень возможно, что они пахнут кровью.

- Но вы их даже не нюхали!

- Я имею в виду происхождение. Разумеется, не только запонки, но и ваш

перстень, и все, что лежит в этих швейцарских сейфах... - Василий вновь углубился в дедуктивное изучение запонок. И тут зазвонил телефон. - Наденька, возьмите трубку, - попросил Дубов.

- Можно господина Дубова? - раздался в трубке грубый мужской голос.

- Он сейчас занят, - начала было Надя, но голос в трубке обрадованно

перебил:

- A, это вы, мадам Чаликова! Прекрасно...

- Во-первых, не мадам, а мадемуазель, - резко перебила Надя. - A

во-вторых, с кем имею честь?

- Не узнаете? - с угрозой вопросил голос в трубке.

- Ну почему же, узнаю, - спокойно ответила Чаликова. - Здравствуйте,

профессор. Как успехи на насекомом фронте?

- Что вы мне подсунули?! - зарычал телефонный собеседник.

- Как что? - неподдельно удивилась Надя. - Только то, что мне всунул

ваш Петрович. A что, что-то не так?

- Шифры оказались недействительны. Неужели Петрович нас так наколол?

- Очень вам сочувствую, - искренне откликнулась Надя.

- Дирсу я подтирал вашим сочувствием! - взбеленился «профессор». -

Учтите, мы церемониться не будем. Всех замочим - и вас, и Петровича, а за компанию и Дубова со Cтолбовым! - В трубке раздались короткие гудки.

- Кто звонил? - оторвался Дубов от золотых запонок.

- Наш старый друг, профессор Oльховский, то есть «черный полковник»

Берзиньш. Они с Антониной Степановной тоже побывали в Цюрихе и остались очень недовольны. Да, так что же запонки? Если не считать того, что они пахнут кровью.

Василий сложил лупу и засунул ее во внутренний карман:

- Трудно что-то сказать. Ими пользовались совсем недолго - даже мелких царапин я не обнаружил. Известно только, что имя и фамилия их хозяина начинались с букв «Н.К.»

- Ну, это я и сама заметила, - усмехнулась Надя.