Первый сбор плодов для формы теплоты

 

Должно заметить, что форма вещи (как это вполне ясно из уже сказанного)

прнсуща всем и каждому из примеров, в которых находится сама вещь. Ведь

иначе она не была бы формой. Следовательно, совершенно недопустим никакой

противоречащий пример. И все же в одних примерах -- а именно в тех, где

другие природы меньше мешают и препятствуют природе формы и подчиняют ее, --

форма оказывается гораздо более заметной и ясной, чем в других. Примеры

этого рода мы называем проблесками, или указующими примерами. Итак, должно

перейти к первому сбору плодов для формы теплоты.

Из всех примеров и из каждого из них видно, что природа, частным

случаем (limitatio) которой является тепло, есть движение. Это более всего

обнаруживается в пламени, которое всегда движется, и в кипящих жидкостях,

которые также всегда движутся. Это также обнаруживается в возбуждении или

возрастании тепла посредством движения, как в случае мехов для раздувания

огня и ветра, -- об этом смотри пример 29 таблицы 3. Так же и в движениях

другого рода -- об атом смотри примеры 28 и 31 таблицы 3. И снова это

обнаруживается в затухании огня и тепла от всякого сильного давления,

которое обуздывает и прекращает движение, -- об этом смотри примеры 30 и 32

таблицы 3. Это обнаруживается также и в том, что всякое тело разрушается или

во всяком случае весьма заметно изменяется всяким огнем или сильным и бурным

теплом. Отсюда явствует, что тепло производит смятение и замешательство и

резкое движение во внутренних частях тела, которое постепенно склоняется к

разложению.

То, что мы сказали здесь о движении (а именно что оно является как бы

родовым понятием для тепла), не надо понимать в том смысле, будто тепло

рождает движение или движение рождает тепло (хотя и это в некоторых случаях

истинно), но в том смысле, что само тепло или самое сущность тепла есть

движение и ничто другое, ограниченное, однако, специфическими отличиями,

которые мы скоро присоединим, предпослав некоторые предостережения, чтобы

избегнуть двусмысленности.

Тепло для ощущения есть относительная вещь и относится к человеку, а не

ко Вселенной; и оно правильно считается воздействием теплоты только на

животный дух. Более того, в самом себе тепло есть изменчивая вещь, если одно

и то же тело (сообразно предрасположению чувства) дает восприятие как тепла,

так и холода, как это явствует из примера 41 таблицы 3.

Однако не нужно смешивать с формой тепла сообщение тепла, т. е. его

свойство передаваться, вследствие которого тело нагревается при приближении

к горячему телу. Ибо теплое -- это одно, а согревающее -- это другое. Ведь

посредством движения, трения тепло придается без какого-либо предшествующего

теплого тела, почему и исключается согревающее из формы тепла. Даже и там,

где теплое получается вследствие приближения теплого, это происходит не от

формы тепла, а всецело зависит от более высокой и более общей природы, а

именно от природы уподобления или самовоспроизведения, о которой надо

сделать особое исследование.

Понятие же об огне вульгарно и ничего не стоит. Оно составлено из

совмещения тепла и света в каком-либо теле, как, например, в обычном пламени

и в телах, раскаленных до красного цвета.

Итак, устранив всякую двусмысленность, можно наконец перейти к истинным

отличиям, которые делают определенным движение и приводят его к форме тепла.

Итак, первое отличие состоит в том, что тепло есть распространяющееся

движение, при котором тело стремится к расширению и к получению большего

объема или размера, чем тот, который оно имело ранее. Это отличие лучше

всего демонстрирует пламя, когда дым или густое испарение явно

распространяется и расширяется в пламени.

Это также обнаруживается во всякой кипящей жидкости, которая явно

раздувается, поднимается и испускает пузыри, продолжая распространяться до

тех пор, пока она не обратится в гораздо более протяженное и расширенное

тело, чем была сама жидкость, т. е. в пар, или в дым, или в воздух.

Это также обнаруживается во всяком дереве и топливе, где иногда бывает

выпот и всегда -- испарение.

Это обнаруживается также в плавлении металлов, которые нелегко

раздуваются и расширяются (будучи весьма плотного строения). Однако их дух,

расширившись сам в себе и стремясь к еще большему расширению, просто толкает

и принуждает более плотные части обратиться и жидкое состояние. А если жар

будет еще усилен, то он разложит многие из этих частей и обратит их в

летучее состояние.

Это обнаруживается также в железе или в камнях, которые, хотя и не

становятся жидкими и текучими, однако размягчаются. То же самое происходит с

деревянными палками, которые, слегка нагревшись в горячей золе, становятся

гибкими.

Но лучше всего это движение обнаруживается в воздухе, который явно и

непрерывно расширяется от небольшого количества тепла, согласно примеру 38

таблицы 3.

Обнаруживается это также и в противоположной природе холода.

Действительно, холод стягивает тело и заставляет его сужаться, так что во

время сильных холодов гвозди выпадают из стен, бронза трескается; также

трескается и ломается нагретое и внезапно выставленное на холод стекло.

Точно так же и воздух сжимается от легкого охлаждения, как это явствует из

примера 38 таблицы 3. Но об этом будет сказано подробнее в исследовании о

холоде.

Не удивительно, что от теплоты и холода исходит много общих действий (о

чем смотри пример 32 таблицы 2), если два из следующих отличий (о них сейчас

скажем) оказываются общими той и другой природе, хотя в этом отличии (о

котором, мы теперь говорим) действия диаметрально противоположны одно

другому. Ибо тепло дает распространяющее и расширяющее движение, а холод --

сжимающее и собирательное движение.

Второе отличие есть видоизменение предыдущего. Оно заключается в том,

что хотя тепло и есть движение расширения или движение в стороны, но при

этом такое, что тело одновременно стремится вверх. Ибо нет сомнения в том,

что существует много смешанных движений. Например, стрела или дротик,

двигаясь вперед, вращаются и, вращаясь, одновременно двигаются вперед.

Подобным же образом и движение тепла есть одновременно и расширение, и

стремление вверх.

Это отличие обнаруживается, если вставить в огонь клещи или железную

палку. Если их держать перпендикулярно за верхушку, то рука скоро обожжется,

если же держать со стороны или снизу, то рука обожжется гораздо позднее.

Это также заметно при перегонках посредством опускания жидкости вниз.

Этим пользуются для нежных цветов, ароматы которых легко исчезают. Ибо

практика показала, что огонь надо располагать не снизу, а сверху, чтобы он

менее сжигал. И не только одно пламя устремляется вверх, но также всякое

нагретое вещество,

Надо также распространить этот опыт на противоположную природу холода,

а именно: не сокращает ли холод тело, спускаясь книзу, подобно тому как

тепло расширяет тело, поднимаясь кверху. Для этого надо взять две одинаковые

железные палки или стеклянные трубки и, немного нагрев их, приложить губку с

холодной водой или снегом к одной снизу, а к другой сверху. Мы полагаем, что

более быстро охладится до конца та палка, где снег положен сверху, чем та,

где снег положен снизу, -- обратно тому, что происходит при тепле.

Третье отличие состоит в том, что тепло не есть движение равномерного

расширения всей массы, но расширения в малейших частицах тела и одновременно

затрудненное, сдерживаемое и отражаемое, так что тело принимает переменное

движение, постоянно порывистое, пытающееся, устремляющееся и возбужденное

отталкиванием. Отсюда и возникает неистовство огня и тепла.

Это отличие более всего обнаруживается в пламени и в кипящих жидкостях,

которые постоянно дрожат и поднимаются маленькими частями и снова

опускаются.

Это обнаруживается также и в тех телах, которые обладают столь твердым

сцеплением, что не разбухают и не увеличиваются в объеме, будучи нагретыми

или раскаленными, как, например, раскаленное железо, у которого самый резкий

жар.

Этот факт обнаруживается также и в том, что в самую холодную погоду

очаг горит наиболее жарко.

Обнаруживается это также и в том, что, когда воздух расширяется в

измерительном стекле без какой-либо помехи или отталкивания, т. е.

равномерно и однообразно, тепло не воспринимается. Также и при заграждении

ветров значительное тепло не воспринимается, хотя они и вырываются с

величайшей силой; это происходит потому, что движение совершалось всей

массой без переменного движения в частицах.

Надо также сделать опыт, чтобы установить, не жжет ли пламя сильнее по

сторонам, чем в середине.

Указанный факт обнаруживается также и в том, что всякое горение

совершается через малые поры горящего тела. Так что горение испещряет,

пронизывает, разрывает, прокалывает тело, как если бы действовали

бесчисленные игольные острия. От этого получается, что все кислоты (если они

сообразны тому телу, на которое воздействуют) имеют действие огня, в силу их

природы -- разъедающей и пронизывающей.

Это отличие (о котором мы теперь говорим) обще с природой холода, в

котором сжимающему движению препятствует стремление к распространению,

подобно тому как в тепле распространяющему движению препятствует стремление

к сжатию.

Итак, сходятся ли части тела вовнутрь или расходятся вовне, сущность

этого одинакова, хотя и совершенно неодинакова сила, ибо у нас нет на

поверхности земли ничего такого, что было бы чрезвычайно холодным. Смотри

пример 27 таблицы 9.

Четвертое отличие есть разновидность предыдущего, заключающаяся в том,

что движение прокалывания и проникновения должно быть довольно быстрым, а

отнюдь не медленным. И хотя оно совершается посредством частиц очень малых,

однако не до крайней тонкости, а несколько более крупных.

Это отличие обнаруживается в сравнении тех действий, которые исходят от

огня, с теми, которые исходят от времени или возраста. Ибо возраст или время

сушит, истребляет и испепеляет не менее, чем огонь, или, лучше сказать,

гораздо более тонко. Но так как движение этого рода весьма медленно и

совершается посредством очень незначительных частиц, то тепло не

воспринимается.

Это также обнаруживается в сравнении растворения железа и золота. Ибо

золото растворяется без возбуждения тепла; железо же растворяется с бурным

возбуждением тепла, хотя и почти в такой же промежуток времени, как золото.

Это значит: внедрение кислоты в золото совершается легко и тонко и части

золота уступают легко. В железе же внедрение совершается грубо и в

столкновении, и у частей железа большее упорство.

Это также обнаруживается до известной степени в некоторых гангренах и

омертвлениях, которые вследствие тонкости гниения не вызывают большого тепла

или боли.

Итак, пусть это будет первым сбором плодов, или началом истолкования,

для формы тепла, совершенным посредством льготы разуму.

На основании этого первого сбора плодов форма, или истинное определение

тепла (того, которое относится ко Вселенной, а не только к чувству), состоит

в следующем, если изложить это в немногих словах: тепло есть движение

распространения, затрудненное и происходящее в малых частях. Но это

распространение особого вида: распространяясь вокруг себя, оно, однако,

отклоняется несколько вверх. Деятельность частей также особого вида: она не

медленная, а возбужденная и обладает некоторой стремительностью. То же самое

и в отношении к действию. Здесь определение таково: если ты сможешь вызвать

в каком-либо природном теле движение распространения или расширения,

обуздать это движение и направить его в себя само таким образом, чтобы

расширение не происходило равномерно, но поочередно, то допускаясь, то

подавляясь, то ты, без сомнения, произведешь тепло. При этом нет различия,

элементарное ли это (как говорят) тело^[90] или испытавшее влияние

небесных тел; светоносное или темное; тонкое или плотное; расширяется ли оно

свободно в пространстве или ограничено проделами своего первоначального

размера; склоняется ли к растворению или пребывает в своем состоянии;

животное ли это тело или растительное или минеральное; вода, или масло, или

воздух, или какое-нибудь другое вещество, способное воспринять указанное

выше движение. В отношении же к чувству тепло есть то же самое, но

рассматриваемое по аналогии, которая соответствует чувству. А теперь должно

перейти к дальнейшим вспомогательным средствам.