Шедевры художника «Кающа­яся Мария Магдалина, «Динарий кесаря», «Ве­нера».

Кающа­яся Мария Магдалина (Эрмитаж)

Западноевропейская иконография. Магдалина изображена в виде отшельницы, подчас в пещере, с черепом, возможно, без одежды или в рубище, покрытая только волосами.

преданная последовательница Иисуса Христа^[1], христианская святая, мироносица, которая, согласно евангельскому тексту, следовала за Христом, присутствовала при Распятии и была свидетельницей его посмертного явления.

В православной и католической церквях почитание Магдалины отличается: православие почитает её исключительно как мироносицу, излеченную от семи бесов и фигурирующую только в нескольких евангельских эпизодах, а в традиции католической церкви долгое время было принято отождествлять с нею образ кающейся блудницы и Марию из Вифании.

Взволнованно, почти жадно передает нам художник пышущую красотой и здоровьем фигуру Магдалины, ее прекрасные густые волосы, ее бурно дышащую нежную грудь. Страстный взгляд полон земной, человеческой скорби. Тициан прибегает к мазку, передающему безукоризненно точно реальные цветовые и световые соотношения. Беспокойные, напряженные цветовые аккорды, драматическое мерцание света и тени, динамическая фактура, отсутствие изолирующих объем жестких контуров при пластической определенности формы в целом создают образ, полный внутреннего движения. Волосы не лежат, а спадают, грудь дышит, рука дана в движении, складки платья взволнованно колышутся. Свет мягко мерцает в пышных волосах, отражается в подернутых влагой глазах, преломляется в стекле фиала, борется с густыми тенями, уверенно и сочно лепит форму тела, всю пространственную среду картины. Точное изображение действительности сочетается с передачей ее вечного движения, с ее яркой образно-эмоциональной характеристикой. Но каков в итоге смысл создаваемого с такой живописной силой образа? Художник восхищается Магдалиной: человек прекрасен, его чувства ярки и значительны. Но он страдает. Былое ясное и безмятежное счастье бесповоротно нарушено. Окружающая человека среда, мир в целом — уже не тот спокойный фон, покорный человеку, каким мы видели его раньше. На пейзаж, расстилающийся за Магдалиной, набегают темные тени, небо заволакивают грозовые тучи, и при тусклом свете последних лучей угасающего дня выступает образ охваченного горем человека.

Картина Тициана («Динарий кесаря»(Эрмитаж) (1516—1518) была написана в соот­ветствии с известной евангельской притчей. Кесарю кесарево, а Богу Богово, — новозаветная фраза, цитируемая обычно по апостолу Матфею.

Как поговорка употребляется в значении «каждому свое, каждому — по заслугам».

Эпизод с «динарием кесаря» описан в трех книгах Евангелия и относится к периоду проповеди Иисуса Христа в Иерусалиме.

Набирающего популярность молодого проповедника попытались скомпрометировать фарисеи. Как бы испытывая его мудрость, его спросили, нужно ли платить налоги цезарю? — болезненный вопрос для покоренной римлянами провинции Иудеи. Ответ «да» дискредитировал бы его перед патриотичными евреями, и вдобавок, оказался бы богохульством — ибо евреи считали себя богоизбранной нацией. Ответ «нет» можно было бы расценить как призыв к мятежу и использовать его для обвинения в восстании (за что Иисуса в итоге и осудили).

Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; Итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: чтò искушаете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которою платится пòдать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли.

Политическая мораль этой притчи сводилась к признанию неза­висимости светской власти от церков­ной. Слова Христа «Отдавайте кесарю кесарево, а Богу богово» для заказчи­ка картины — феррарского герцога, боровшегося с папой римским, зву­чали как подтверждение свободы от клирикальных авторитетов.