СЦЕНА 5.

Кабинет Рома. Обычный кабинет руководителя. На стенах грамоты, дипломы. Всюду различные статуэтки-призы. Большой стол, удобное кресло, много стульев.

Входят Ром и Кэт.

РОМ. Вот и моя берлога.

КЭТ. Круть. Где чай?

РОМ. Выбирай. (Открывает шкаф, показывает.)

КЭТ. Ого!

РОМ. Я сейчас.

Ром выходит. Кэт осматривается, выбирает чай.

Ром возвращается с чайниками – заварочным и электрическим, ставит их на стол.

РОМ. Кипяток. (Достаёт из шкафа посуду, расставляет.)

КЭТ (указывая на награды). Сколько у тебя этих – бирюлек.

РОМ. В основном не мои – конторы.

КЭТ. Но контора же твоя.

РОМ. Пока да.

КЭТ. Пока?!

РОМ. Я решил продать бизнес. Задолбала беготня. (Кэт смотрит на Рома.) Выбрала чай?

КЭТ. Ага, вот этот. (Насыпает чай в заварочный чайник.) Заливай. (Ром заваривает.) И сразу слить.

РОМ. Знаю. В Китае меня учил мастер. (Сливает первую заварку, заливает снова.)

КЭТ. Что будешь делать – путешествовать?

РОМ. Нет, это не моё, это напряжно. Есть у меня кое-какие задумки… Как раз и займусь.

Кэт берёт со стола и рассматривает фотографию с двумя детьми.

КЭТ. Твои?

РОМ. Да.

КЭТ. Похожи.

РОМ. На мать похожи. (Берёт фотографию из рук Кэт, ставит на край стола, отвернув.) Наливать?

КЭТ. Ага.

Ром разливает чай в специальные маленькие пиалы, садится рядом с Кэт. Пьют чай.

КЭТ. Какие задумки?

РОМ. Нууу, помнишь – я показывал тебе свою писанину…

КЭТ. Ром, круто, я же говорила – у тебя классно получается, надо только до ума довести.

РОМ. Вот теперь, может – и доведу. А ты как? (Достаёт бутылку.) Коньячку?

КЭТ. Я не люблю, когда меня смешивают со спиртным.

РОМ. Ну да, ну да, ты же у нас трезвенница и вообще… (Прячет бутылку, замечает, что Кэт погрузилась в свои мысли.) Что, кто-то смешивал?

КЭТ. Я тут недавно влюбилась…

РОМ. Опа! Ты время не теряла.

КЭТ. Я голову потеряла, Ром. Полгода назад. Ездила на выставку. В Питер.

РОМ. С художником?

КЭТ. Мы сначала в контакте долго общались. О живописи.

РОМ. Понятно. Моне, Буден, Манэ…

КЭТ. И о стихах.

РОМ. Ты пишешь стихи?

КЭТ. Он пишет.

РОМ. Вот чего не понимаю, так это поэзию!

КЭТ. И ещё он поёт. Свои песни. Под гитару…

РОМ. Сразил?

КЭТ. Крышу снесло, по полной. Было ощущение – точно влюбилась. Наконец, по-настоящему. В настоящего мужчину…

РОМ. А как же я?

КЭТ. Ром. Ты – это ты. Но тогда я не только про тебя забыла. Даже разводиться собралась. Мысленно.

РОМ. Ого, со мною ты о разводе не говорила.

КЭТ. Ты тоже.

РОМ. Мы же говорили – дети.

КЭТ. Да. Дети... Но тогда и дети как-то ушли на второй план. Мы общались в контакте, потом по скайпу…

РОМ. У вас был секс по скайпу?

КЭТ. Был. И, кстати, опыт с тобой очень пригодился. Когда ехали на выставку – закидывали друг друга эсэмэсками…

РОМ. Так он из другого города?

КЭТ. Да.

РОМ. И как встреча?

КЭТ. Я его – не узнала.

РОМ. Не Высоцкий?

КЭТ. Откуда ты знаешь про Высоцкого?

РОМ. Кэт, я просто очень хорошо знаю тебя. Про Высоцкого ты же говорила – идеал мужчины с детства. А тут – стихи, песни…

КЭТ. Да, не Высоцкий.

РОМ. А ты ему как?

КЭТ. Видимо, и я – не Марина Влади.

РОМ. Ты лучше.

КЭТ. У нас был забронирован номер на двоих. Но до номера мы дошли не одни – в компании его давних приятельниц и бутылки коньяка. Там они разложились, выпили.

РОМ. И ты?

КЭТ. Нет, я удивлялась, наблюдая. Он сказал потом – что просто не мог им отказать во встрече. Они о чём-то говорили, шутили. А в моей голове – буря. Какой-то вихрь из желания и обиды. Он пил коньяк прямо из горла и закусывал… (Морщится.) …свиной тушёнкой.

РОМ. И ты не сбежала? Как же твое вегетарианство?

КЭТ. Потом он девушек выпроводил, конечно. И сразу – ко мне.

РОМ. Было?

КЭТ. Лучше бы и не было ничего. По инерции, на остатках той волны страсти и нежности, с которой я ехала на эту встречу… Блин, как я его хотела! Как ждала! А получилось… Тых-пых какой-то... Потом – ещё у нас был день. И ночь. И утро... Попытка нежности, попытка вернуть то волнительное ощущение, что это – он, тот, которого искала и ждала… Но… Больше не срослось. Да и слава богу.

РОМ. Грустная история.

КЭТ. Поучительная… Тяжело потом отходила. Очень. Но есть и плюсы. Наверное, странно звучит, особенно здесь, но… только после этого я вдруг поняла – как же я люблю своего мужа. Что настоящее – оно вот, рядом. А мы всё ищем чего-то и ждём…

РОМ. И я рядом, Кэт.

КЭТ. Ром, ты… Даже не знаю. Но пока… Ты мне действительно ещё нужен.

РОМ. И ты мне очень нужна, Кэт.

КЭТ. Но для чего, Ром? Для виртуального секса?

РОМ. Кэт, получить виртуальный, и даже реальный секс на стороне – не проблема.

КЭТ. Для чего же?

РОМ. У меня ощущение, что ты у меня в крови. Ты всё время во мне живёшь, проникаешь в каждый палец на руках, на ногах… Потом наполняешь его… Щекочешь рёбра, и, завершив круг, проникаешь в сердце. Потом снова – каждый палец на руках, на ногах…

КЭТ. Надо сделать переливание крови. Или очистить её как-то. От примесей.

РОМ. Без них кровь – просто красная краска.

КЭТ. Нужны блики и переливы? Как у импрессионистов?

РОМ. Цветовая вибрация и нежные мазки…

Ром проводит рукой по лицу Кэт. Кэт отстраняется, пьёт чай.

РОМ. Кстати, о живописи. Эта твоя картина с кошкой – очень даже. Я бы купил.

КЭТ. Она не продаётся. Пока не продаётся. У меня выставка скоро. В Москве.

РОМ. Ты растёшь, Кэт. Когда?

КЭТ. Через неделю.

РОМ. Значит так. Я поеду с тобой. Брошу всё и поеду с то…

КЭТ. Ром! Мы взрослые люди.

РОМ. Ты не похожа на взрослую.

КЭТ. Я, между прочим, старше тебя.

РОМ. Хорошо, мы взрослые люди. И имеем право делать то, что нам хочется. Тебе хочется? (Кэт молчит.) Хочется?

Кэт машет отрицательно головой.

РОМ. А если честно?

КЭТ. Я отвыкла говорить всё как есть, Ром. (Допивает чай.) Вкусный у тебя чай. Спасибо.

РОМ. Значит, и чай не вкусный?

КЭТ. Чай правда вкусный.

РОМ. Он весь – твой.

КЭТ. Не надо, Ром. Мне пора. (Встаёт.)

РОМ (берёт руки Кэт в свои). Ты не согрелась даже.

Ром усаживает Кэт, садится на корточки рядом, дышит на её руки, держа их в своих ладонях. Кэт склоняет голову к голове Рома.

КЭТ. Я боюсь, Ром.

РОМ. Чего, дурочка?

КЭТ. Своих желаний.

РОМ. Кэт, моя Кэт. Ты как была ребёнком, так и осталась.

Ром кладёт голову на колени Кэт, обхватывает её руками.

Кэт запускает пальцы в волосы Рома.

КЭТ. Говорят, если что-то случилось дважды, то будет и третий раз.

РОМ. Ты веришь в приметы?

КЭТ (озираясь). Ты тут со многими?

РОМ. Я тут совещания провожу, Кэт. И работаю.

КЭТ. С секретаршей?

РОМ. Кэт, вот чего в наших отношениях не было, так это ревности. (Ром встаёт.) Давай свежего подолью.

Ром наливает чай, снимает пиджак и галстук, включает музыку (предварительно молча спросив у Кэт «Включить?», и получив молчаливое «Да»), садится.

Пьют чай, посматривая друг на друга – сначала серьёзно, потом теплее, потом с улыбкой. И вот уже почти смеются.

РОМ. Согреваешься?

КЭТ. Ага.

РОМ. Другое дело.

КЭТ. Теперь ты скажи – всё как есть.

РОМ. По мне не видно? Я хочу тебя, Кэт. Очень.

КЭТ. Но… там люди.

РОМ. Кэт! Узнаю тебя, Кэт! (Пересаживает Кэт к себе на колени, обнимает.) Я всех отпустил. Телефоны отключил. И представляешь – как знал – я сегодня без парфюма.

Кэт целует Рома, впитывает его запах, водит руками по лицу. Потом задирает юбку и пересаживается к Рому лицом. Ром гладит ноги Кэт, попку, поднимает майку и ласкает рукой и ртом грудь Кэт.

РОМ. Она не изменилась, так же в ладошку. О! А они – стали больше.

КЭТ. Ещё бы – двоих откормила.

Кэт расстёгивает рубашку Рома. Ром снимает с Кэт майку. Поцелуй. Ром пересаживает Кэт на стол, к нам спиной, снимает с неё трусики, целует Кэт и ласкает рукой в промежности. Потом становится на колени, что-то делает там губами и языком. Кэт отклоняется, упирается руками в стол, стонет…

Затемнение.

Музыка становится громче, похоже, что Кэт кончает. Потом кончает Ром.

Шум падающего предмета и звон разбитого стекла.

Свет восстанавливается.

Ром застёгивает ширинку, Кэт надевает майку, ищет и надевает трусики.

Ром поднимает фотографию с детьми, стекло разбито, кладёт на стол.

КЭТ. Прости.

РОМ. Ничего, поменяю рамку.

Стоят, обнявшись. Кэт смотрит в окно.

КЭТ. Уже темно.

Кэт отстраняется, делает глоток чая, собирается.

РОМ. Ты включишь вечером скайп?

КЭТ. Нет. (Пауза.) Включу. Только поговорить. (Ром улыбается, кивает.) Пока.

РОМ. Я подвезу.

КЭТ. Не надо, Ром, я сама.

РОМ. А чай?

КЭТ. У меня дома есть чай. Не хуже этого, что с плантаций.

РОМ. Значит – и сопровождающий в Москву не нужен?

КЭТ. Сопровождающий – нет.

Кэт целует Рома и убегает. Ром убирает осколки с фотографии, улыбается изображению. Затемнение.