Антисемит

Родители Ноама Хомского — американские евреи, иммигранты в первом поколении. Они оказались в США в начале XX века, а в середине 20-х годов встретились в Филадельфии, где и поженились. Семьи с обеих сторон были очень религиозными, и молодые люди готовились стать преподавателями иврита. Мать Ноама — Элси — написала две детские книжки про евреев-героев, которые, рискуя жизнью, строят поселения в Израиле, а отец, Уильям, со временем стал очень известным гебраистом — специалистом по истории иврита; в 1957 году вышла его классическая работа "Иврит: вечный язык".
Аврам Ноам Хомский родился в 1928 году. В среде, где он рос, статус человека во многом определялся уровнем знания иврита. Ноам превзошел в этом своих сверстников. Еще в 13 лет отец доверил ему вычитывать рукопись книги об особенностях иврита XIII века. Летом Ноам ездил в лагерь, где дети практиковались в языке, а потом и сам стал организовывать молодежные группы по изучению иврита, еврейской истории и культуры. Будущая жена Хомского — Кэрол Шац — была знакома с ним с раннего детства. После того как Кэрол по настоянию Ноама побывала в летнем лагере и он убедился, что она достаточно владеет еврейским языком, они поженились. Ему был 21 год, ей — 19.
В молодости Ноам думал, что станет в конце концов директором какой-нибудь школы по изучению иврита. Это было почтенное, одобряемое семейной традицией занятие. Лингвистика как наука о разных языках его не интересовала. К тому же мать Ноама была совершенно права, когда замечала: "Что-то я никогда не видела на улице объявления 'Требуется лингвист'". Иврит, который Ноам знал блестяще, являлся для него скорее частью "сионистского проекта", которым тогда была увлечена часть еврейской молодежи в Америке (и не только).

И хотя Хомский считает себя полноценным общественным деятелем, в рабочем кабинете он выглядит более естественно, чем в обществе Фиделя Кастро

Поступив после войны в Пенсильванский университет, Хомский заскучал и совсем уже собрался бросить учебу, но тут встретил профессора Зелига Харриса, старого знакомого Хомских. Харрис заинтересовал Ноама сначала не столько своим предметом, лингвистикой, сколько политической деятельностью: он много лет фактически руководил еврейской студенческой организацией. В частности, она поддерживала поселенцев, которые организовывали кибуцы и хотели создать бинациональное социалистическое государство — евреев и арабов. Хомский тоже одно время собирался переселиться в Израиль и даже съездил вместе с Кэрол в 1953 году в один из кибуцев. Однако, пробыв там месяц, они решили отказаться от этой идеи: если бы Ноам работал в университете, то смог бы видеть семью только по выходным, а сельскохозяйственных навыков, необходимых для жизни в кибуце, у него не было никаких.
Решение палестино-израильской проблемы долгие годы было одной из главных тем размышлений и выступлений Ноама Хомского. Но после "шестидневной войны" 1967 года он полностью разочаровался в государстве Израиль. Его критические выступления были столь острыми, что многие сочли их антисемитскими. Чего стоят хотя бы рассуждения Хомского о том, что Израиль превращается в расистское и даже чуть ли не в нацистское государство. Между тем Хомский не считал Израиль самостоятельным источником зла. В том, что проблема Ближнего Востока не решается, он винил американские власти. На протяжении десятилетий именно они были главной мишенью его политической критики.