Ро­до­вспо­мо­га­тель­ное ис­кус­ст­во.

На во­ле‚ в род­ной сти­хии до­су­жей бе­се­ды Со­крат оп­ре­де­ля­ет свое де­ло ина­че‚ чем на су­де. Или по­яс­ня­ет нам с иной сто­ро­ны смысл ис­кус­ст­ва во­про­ша­ния и не­зна­ния. В “Те­эте­те” Со­крат срав­ни­ва­ет фи­ло­соф­ст­во­ва­ние с по­ви­валь­ным ис­кус­ст­вом сво­ей ма­те­ри Фе­на­ре­ты. Как баб­ка-по­ви­ту­ха‚ слиш­ком ста­рая‚ что­бы ро­жать са­мой‚ уме­ет од­на­ко по­мочь дру­гим раз­ре­шить­ся от бре­ме­ни и оце­нить жиз­не­спо­соб­ность но­во­ро­ж­ден­но­го‚ так и он‚ Со­крат‚ не ро­ж­да­ет уже зна­ний‚ идей‚ тео­рий‚ док­трин‚ уче­ний и по­то­му не мо­жет ни­че­му та­ко­му нау­чить. Не име­ет он де за­ра­нее ни­ка­ких тео­рий‚ ни­че­го не зна­ет ни о зна­нии‚ ни об уме‚ ни о еди­ном‚ ни о ми­ре‚ ни о чем дру­гом. Не зна­ет и все тут. Но мо­жет по­мочь дру­го­му раз­ро­дить­ся мыс­лью‚ ко­то­рою тот чре­ват (ес­ли‚ ко­неч­но‚ чре­ват)‚ и глав­ное‚ ис­пы­тать но­во­ро­ж­ден­но­го на жиз­не­спо­соб­ность‚ со­стоя­тель­ность.

Вот‚ ста­ло быть‚ в чем ис­кус­ст­во со­кра­ти­че­ско­го во­про­ша­ния об­ре­та­ет свое на­стоя­щее де­ло: не ра­зо­бла­чать мни­мую муд­рость‚ а по­мо­гать мыс­ли ро­дить­ся‚ вос-пи­тать­ся и стать на но­ги. Ка­кой мыс­ли‚ о чем мыс­ли? Мо­жет быть о доб­ро­де­те­лях‚ об иде­ях‚ на­ча­лах и при­чи­нах‚ суб­стан­ци­ях и энер­ги­ях‚ — ведь мы ве­дем речь о фи­ло­со­фии? Нет-нет‚ мы это­го ва­ше­го ни­че­го не зна­ем‚ мы за­бо­тим­ся толь­ко о том‚ что­бы мысль‚ о чем бы она ни бы­ла‚ хоть о до­маш­нем хо­зяй­ст­ве‚ бы­ла мыс­лью‚ — со­стоя­тель­ной‚ жиз­не­спо­соб­ной‚ как здо­ро­вый ре­бе­нок‚ вы­хо­дя­щий в мир. Все‚ что мы уз­на­ем‚ мы уз­на­ем не от муд­ре­цов‚ зна­то­ков и уче­ных‚ и рас­ска­жем мы по хо­ду де­ла не на­ши до­мыс­лы и убе­ж­де­ния‚ — все что мы уз­на­ем и рас­ска­жем‚ мы уз­на­ем толь­ко от нее‚ от са­мой мыс­ли‚ ко­то­рой ка­ж­дый из нас уже как-то рас­по­ла­га­ет‚ толь­ко не об­ра­ща­ет на это вни­ма­ния. Мы уз­на­ем все от са­мой бес­при­зор­но ша­таю­щей­ся в нас мыс­ли (при­пом­ним‚ ес­ли вос­поль­зо­вать­ся дру­гой ме­та­фо­рой Пла­то­на)‚ ес­ли‚ ко­неч­но‚ по­за­бо­тим­ся о ней‚ по­мо­жем об­рес­ти свою фор­му‚ ро­дить­ся на свет и са­мой стать плод­ной‚ са­мо-стоя­тель­ной‚ — од­но­вре­мен­но‚ и на­шей‚ ибо мы ее са­ми ро­ди­ли‚ ни у ко­го не за­им­ст­во­ва­ли‚ не взя­ли на ве­ру‚ не вы­чи­та­ли‚ не за­зуб­ри­ли‚ — и — не­за­ви­си­мой от нас‚ стоя­щей на соб­ст­вен­ных но­гах. Вот что вро­де бы го­во­рит нам Со­крат сво­им срав­не­ни­ем.

На пер­вый взгляд‚ ма­ев­ти­че­ский ме­тод Со­кра­та ка­жет­ся толь­ко удач­ным пе­да­го­ги­че­ским прие­мом. Уче­ник ус­ваи­ва­ет зна­ния луч­ше‚ ко­гда учи­тель по­мо­га­ет ему са­мо­му дой­ти до них. Кро­ме то­го, он при этом обу­ча­ет­ся са­мо­стоя­тель­но­му мыш­ле­нию. Т.е. про­сто мыш­ле­нию‚ по­то­му что ни­кто не мо­жет ду­мать за дру­го­го. Но ка­жет­ся‚ “при­ем” этот име­ет пря­мое от­но­ше­ние к про­дук­тив­но­му мыш­ле­нию во­об­ще и к фи­ло­соф­ско­му — в осо­бен­но­сти. В са­мом де­ле‚ нель­зя ли пред­ста­вить се­бе лю­бое раз­мыш­ле­ние‚ по­ни­ма­ние‚ по­зна­ние‚ ре­ше­ние — лю­бое со­бы­тие мыс­ли — как ро­ды‚ ко­гда ты сам се­бе и Те­этет и Со­крат‚ и ро­ди­тель­ни­ца и по­ви­ту­ха‚ и юнец‚ му­чаю­щий­ся мыс­лью‚ и ста­рец‚ по­мо­гаю­щий мыс­ли ро­дить­ся и ис­пы­ты­ваю­щий ее . В кон­це кон­цов‚ что про­ис­хо­ди­ло в го­ло­ве Пла­то­на‚ ко­гда он со­чи­нял “Те­этет”? Что про­ис­хо­дит с на­ми‚ ко­гда мы его чи­та­ем со вни­ма­ни­ем‚ на­еди­не с со­бой‚ в мол­ча­нии?

По­ло­жим‚ так мысль и про­ис­хо­дит вез­де‚ где она про­ис­хо­дит. Чем же от­ли­ча­ет­ся соб­ст­вен­но фи­ло­соф­ская мысль? Мо­жет быть‚ толь­ко тем‚ что в фи­ло­со­фии мы со­сре­до­то­чи­ва­ем вни­ма­ние пре­ж­де все­го на этом са­мом: как мысль про­ис­хо­дит‚ как она во­об­ще мо­жет про­ис­хо­дить‚ как она мо­жет сто­ять на соб­ст­вен­ных но­гах‚ су­ще­ст­во­вать са­ма со­бой‚ са­ма по се­бе‚ как бы без ме­ня (не быть толь­ко мо­им мне­ни­ем)‚ ото­рвать­ся от пу­по­ви­ны мо­их внут­рен­них под-ра­зу­ме­ва­ний: ве­ро­ва­ний‚ при­стра­стий‚ оче­вид­но­стей‚ ко­ры­стей. Со­сре­до­то­чить­ся на чем-то‚ что са­мо долж­но до­пус­кать воз­мож­ность со­сре­до­то­чить­ся‚ а не рас­плы­вать­ся. Стать. Стать зна­ни­ем‚ ис­ти­ной‚ от­кры­ти­ем то­го о чем‚ к че­му‚ ра­ди че­го мысль ро­ж­да­ет­ся‚ про­ис­хо­дит. И что во­об­ще зна­чит‚ что име­ет ме­сто не­что та­кое‚ как мысль? Что это за со­бы­тие в ми­ре? Что‚ соб­ст­вен­но‚ про­ис­хо­дит? Бли­жай­шим при­ме­ром та­ко­го ис­сле­до­ва­ния мо­жет слу­жить сам диа­лог Пла­то­на “Те­этет”‚ где Со­крат и рас­ска­зы­ва­ет о сво­ем по­ви­валь­ном ис­кус­ст­ве как раз пе­ред тем‚ как при­сту­пить к де­лу.

И мы уже‚ не прав­да ли‚ са­ми чув­ст­ву­ем‚ как втя­ги­ва­ем­ся в во­рон­ку за­тя­ги­ваю­щих в се­бя не­при­выч­ных раз­мыш­ле­ний. Ка­кие-то соб­ст­вен­ные или по слу­хам из­вест­ные от­ве­ты на­вер­ты­ва­ют­ся на язык‚ ка­кие-то при­зра­ки тол­пят­ся в уме‚ ка­кие-то за­ча­тия (“кон­цеп­ты”‚ по-ла­ты­ни) про­изош­ли‚ эм­брио­ны воз­мож­ных “кон­цеп­ций” о мыш­ле­нии и бы­тии про­сят­ся на свет. Но все‚ ска­зан­ное в пре­ды­ду­щем аб­за­це‚ стра­да­ет му­чи­тель­ной не­оп­ре­де­лен­но­стью. Пе­ре­чис­лен­ные че­рез за­пя­тую‚ буд­то бы од­но­род­ные час­ти‚ сто­ро­ны во­про­са‚ тре­бу­ют уточ­не­ний и раз­ли­че­ний‚ ко­то­рые мо­гут ока­зать­ся столь прин­ци­пиаль­ны­ми‚ что за­пя­тые при­дет­ся за­ме­нить на раз­де­ли­тель­ные “или”‚ и раз­ные сто­ро­ны вро­де бы од­ной про­бле­мы ока­жут­ся пу­тя­ми‚ рас­хо­дя­щи­ми­ся в раз­ные стра­ны и эпо­хи. На­при­мер‚ про­ду­мы­вать воз­мож­ность мыс­ли‚ ис­хо­дя из воз­мож­но­сти бы­тия то­го‚ о чем она воз­мож­на‚ ре­шать‚ как мо­жет быть од­но мно­гим и мно­гое од­ним‚ — осо­бое де­ло. Так мы пой­дем пу­тем Пла­то­на и ан­тич­ной фи­ло­со­фии в це­лом. Про­ду­мы­вать воз­мож­ность зна­ния‚ оп­ре­де­ляя‚ во-пер­вых‚ ус­ло­вия его не­за­ви­си­мо­сти от нас (ста­ло быть‚ в за­ви­си­мо­сти от нас)‚ ус­ло­вия его‚ как го­во­рят‚ объ­ек­тив­но­сти и‚ во-вто­рых‚ ус­ло­вия его иде­аль­но­сти‚ т.е. от­ли­чия от той ре­аль­но­сти‚ на ко­то­рую зна­ние ос­та­ет­ся по­зна­ва­тель­но на­прав­лен­ным‚ — де­ло дру­гое. Так мы пой­дем пу­тем Де­кар­та‚ Лейб­ни­ца‚ Кан­та‚ т.е. пу­тем но­во­ев­ро­пей­ской фи­ло­со­фии.

И все же мы го­во­рим об од­ном де­ле. Не за­бу­дем: мы‚ ес­ли ве­рить Со­кра­ту‚ не об­ра­ща­ем­ся к учи­те­лям и ав­то­ри­те­там‚ но толь­ко к мыс­ли‚ к са­мой мыс­ли‚ где за­чи­на­ют­ся‚ ро­ж­да­ют­ся и со­об­ща­ют­ся все фи­ло­соф­ские уче­ния. Мо­жет быть‚ кон­ту­ры это­го об­ще­го де­ла фи­ло­со­фов об­ри­су­ют­ся яс­нее там‚ где воз­мож­но их об­ще­ние‚ на том пе­ре­пу­тьи‚ от­ку­да рас­хо­дят­ся их пу­ти‚ ины­ми сло­ва­ми‚ в са­мом на­ча­ле этих пу­тей‚ где они еще толь­ко воз­мож­ны‚ где эти эпо­халь­ные кон­цеп­ции еще толь­ко за­чи­на­ют­ся‚ или вот-вот го­то­вы ро­дить­ся. Речь‚ ра­зу­ме­ет­ся‚ идет не об ис­то­ри­че­ских об­стоятель­ст­вах‚ а о том един­ст­вен­ном “мес­те”‚ где толь­ко и мыс­ли­ма та­кая встре­ча: в мыс­ли‚ в деб­рях фи­ло­соф­ских про­из­ве­де­ний‚ в ча­ст­но­сти‚ в кон­тек­сте то­го же “Те­эте­та”‚ ес­ли мы су­ме­ем вве­сти в эту бе­се­ду Ари­сто­те­ля‚ Пло­ти­на‚ Ник.Ку­зан­ско­го‚ Де­кар­та‚ Спи­но­зу‚ Кан­та‚ Ге­ге­ля... Ус­ло­вие то­го‚ что­бы эти пер­со­на­жи не пе­ре­дра­лись (все фи­ло­со­фы — лю­ди) — од­но: со­кра­ти­че­ская бе­се­да “в ми­ре и на до­су­ге”‚ в при­сут­ст­вии Со­кра­та-по­ви­ту­хи.

In statu nascendi — в со­стоя­нии ро­ж­де­ния‚ в на­чи­на­нии‚ в воз­мож­но­сти — мысль чре­ва­та ины­ми‚ раз­ны­ми воз­мож­но­стя­ми и на­чи­на­ния­ми‚ она еще не по­шла в ход‚ в де­ло. Здесь-то и мож­но вой­ти в об­ще­ние фи­ло­со­фий‚ по­нять‚ как они воз­мож­ны‚ как имен­но фи­ло­со­фы‚ — час­то не по­доз­ре­вая об этом‚ час­то от­ри­цая это‚ — все­гда — в ка­че­ст­ве фи­ло­со­фов — за­ни­ма­ют­ся од­ним де­лом со­об­ща‚ как они по­ро­ж­да­ют свои взаи­мо­ис­клю­чаю­щие‚ — но и взаи­мо­под­ра­зуме­ваю­щие — на­ча­ла из еди­но­го ло­на мыс­ли.

Су­дя по все­му‚ со­кра­тов­ский об­раз фи­ло­со­фа как по­ви­валь­ной баб­ки мыс­ли очень да­же идет к де­лу. При­чем — к са­мой су­ти де­ла‚ да­ле­ко не толь­ко как при­ем. По­про­бу­ем же из­влечь из это­го об­раза еще не­сколь­ко по­уче­ний на бу­ду­щее.

1). Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет мысль в со­стоя­нии ро­ж­де­ния‚ в за-мыс­ле (в воз­мож­но­сти‚ в на­ча­ле). Ко­неч­но‚ за­гля­нув в ис­то­рии фи­ло­со­фии или про­сто взгля­нув на фо­ли­ан­ты фи­ло­соф­ских тру­дов‚ мы уви­дим ряд мощ­ных на­прав­ле­ний‚ биб­лио­те­ку ка­пи­таль­ных со­чи­не­ний‚ раз­вер­ну­тых сис­тем‚ раз­ви­тых — и про­дол­жаю­щих сто­ле­тия­ми раз­ви­вать­ся‚ ком­мен­ти­ро­вать­ся‚ сис­те­ма­ти­зи­ро­вать­ся в шко­лах — уче­ний‚ док­трин‚ кон­цеп­ций. Но ес­ли мы бу­дем дер­жать­ся при этом со­кра­тов­ско­го под­хо­да к де­лу‚ ес­ли су­ме­ем уви­деть в ис­то­рии фи­ло­со­фии пре­ж­де все­го про­дол­же­ние (раз­ви­тие‚ мо­жет быть‚ да­же пе­ре­ина­чи­ва­ние) со­кра­тов­ско­го де­ла (tХ pr©gma)‚ то эти уче­ния рас­кро­ют­ся как сис­те­ма­ти­че­ское за­ня­тие на­ча­лом‚ воз­мож­но­стью мыс­ли в ее соб­ст­вен­ном из­на­чаль­ном де­ле. Как ес­ли бы всю ис­то­рию фи­ло­со­фии мож­но бы­ло бы по­нять как про­дол­же­ние “Те­эте­та” (в ча­ст­но­сти‚ “Те­эте­та”): как сис­те­ма­ти­че­ское воз­вра­ще­ние к на­ча­лу‚ об­ра­ще­ние к на­ча­лу‚ пре­бы­ва­ние при на­ча­ле.

2). Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет мысль в со­стоя­нии ро­ж­де­ния. Зна­чит ли это‚ что он дол­жен ко­пать­ся в том‚ что нын­че‚ ес­ли не оши­ба­юсь‚ на­зы­ва­ет­ся ког­ни­тив­ной пси­хо­ло­ги­ей‚ или в том‚ что еще не­дав­но на­зы­ва­лось гно­сео­ло­ги­ей? Во­об­ще‚ — за­ни­мать­ся ра­цио­наль­ной спо­соб­но­стью че­ло­ве­ка‚ по­сколь­ку че­ло­век‚ как го­во­рят‚ есть animal rationale — жи­вот­ное ра­цио­наль­ное? Ежу по­нят­но‚ что че­ло­век не сво­дит­ся к этой спо­соб­но­сти‚ что он об­ла­да­ет серд­цем (кто не вос­хи­тит­ся зна­ме­ни­то­му афо­риз­му Б. Пас­ка­ля‚ “le coeur a ces raisons, qui la raison ne comprend pas” — у серд­ца соб­ст­вен­ные су­ж­де­ния‚ ко­то­рые рас­су­док не по­ни­ма­етъ”?!)‚ ду­шой‚ те­лом‚ под­соз­на­ни­ем и кто его зна­ет‚ чем еще. Раз­ве фи­ло­соф — в от­ли­чие от ра­цио­наль­но­го пси­хо­ло­га‚ гно­сео­ло­га и пр. — не дол­жен брать че­ло­ве­ка в це­лом‚ а не толь­ко в его ра­цио­наль­ной спо­соб­но­сти? Но кто ска­зал‚ что мысль это (1) на­ша (2) ра­цио­наль­ная (3) спо­соб­ность? Как та­кое при­шло на ум? Как мы мог­ли по­ду­мать‚ что мыш­ле­ние — это..? Как про­изош­ло‚ что мы на­ча­ли ра­зу­меть ра­зум как...? Толь­ко с эти­ми — первоосмысляющими — во­про­са­ми мы под­хо­дим к той из­на­чаль­но­сти мыс­ли‚ к то­му ее на­ча­лу‚ ко­то­рое‚ как мы пред­по­ла­га­ем‚ за­ни­ма­ет фи­ло­со­фа.

3). Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет мысль в со­стоя­нии ро­ж­де­ния и там‚ где его за­ни­ма­ют дру­гие де­ла: их за­мы­сел. Как мо­жет ро­дить­ся за­мы­сел че­го-то та­ко­го‚ как‚ на­при­мер‚ на­уч­ное по­зна­ние? Как мо­жет быть ос­мыс­ле­но бы­тие и мыш­ле­ние‚ что­бы за­мы­сел нау­ки стал воз­мож­ным? Но мысль втя­ги­ва­ет­ся в во­рон­ку фи­ло­со­фии‚ ко­гда за­да­ет­ся во­про­сом о на­ча­ле‚ о ро­ж­де­нии этой пер­во­ос­мыс­ляю­щей мыс­ли: как‚ ка­кой та­кой мыс­лью мо­жет быть по­мыс­ле­но то‚ что ле­жит в на­ча­ле мыс­ли и‚ ста­ло быть‚ как буд­то бы мыс­лью не яв­ля­ет­ся (или имен­но мыс­лью яв­ля­ет се­бя?)‚ что ле­жит за мыс­лью‚ спо­соб­ной осо­бым об­ра­зом ос­мыс­лить мир и за­мыс­лить от­ве­чаю­щие это­му об­ра­зу де­ла че­ло­ве­ка.

4). Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет мысль в ее жиз­не­спо­соб­но­сти‚ в ее из­на­чаль­ной (пер­во­род­ной) ос­но­ва­тель­но­сти‚ со­стоя­тель­но­сти‚ са­мо-стоя­тель­но­сти‚ са­мо-быт­но­сти‚ са­мо-обос­но­ван­но­сти‚ мож­но ска­зать да­же — са­мо-ро­ж­ден­но­сти. Са­мо бы­тие‚ от­крыв­шее­ся мыс­лью‚ или мысль‚ став­шая бы­ти­ем. Не толь­ко‚ зна­чит‚ как мысль мо­жет быть‚ но и как (как имен­но) она не мо­жет не быть‚ как она не­об­хо­ди­ма. Мысль‚ с ко­то­рой и в ко­то­рой — здесь и сей­час — как буд­то впер­вые ро­ж­да­ет­ся — раз и на­все­гда — весь род мыс­ли‚ весь род фи­ло­со­фии и фи­ло­со­фов‚ все де­ло фи­ло­со­фии[27]. По­это­му‚ ес­ли со­бы­тие фи­ло­соф­ской мыс­ли где-ни­будь и ко­гда-ни­будь про­изош­ло (не важ­но‚ но­сит ли оно имя Де­мок­ри­та или Пла­то­на‚ Фо­мы Ак­вин­ско­го или Спи­но­зы)‚ его уже нель­зя обой­ти и без не­го нель­зя обой­тись в фи­ло­со­фии‚ будь она три­ж­ды пост-со­вре­мен­ной. Фи­ло­соф­скую мысль нель­зя спи­сать на ис­то­ри­че­ские об­стоя­тель­ст­ва‚ тра­ди­ци­он­ные ве­ро­ва­ния‚ эт­ни­че­ские мен­таль­но­сти или лич­ные пред­взя­то­сти. Она не про­хо­дит‚ но с ка­ж­дой на­стоя­щей мыс­лью ро­ж­да­ет­ся за­но­во в настоящем. Ри­ск­ну да­же ска­зать‚ что не­на­стоя­щая фи­ло­со­фия вы­да­ет се­бя пре­ж­де все­го тем‚ что что-то в ис­то­рии фи­ло­со­фии для нее пе­ре­ста­ет быть на­стоя­щей — современной — философией.

5). Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет не мысль‚ а воз­мож­ность мыс­ли‚ т.е. его за­ни­ма­ет са­мо бы­тие‚ по­сколь­ку оно чре­ва­то мыс­лью‚ ро­ж­да­ет мысль‚ ина­че го­во­ря‚ — по­сколь­ку оно (бы­тие) не сов­па­да­ет с тем‚ что в ка­че­ст­ве бы­тия ра­зу­ме­ет­ся са­мо со­бой. Фи­ло­со­фа за­ни­ма­ет бы­тие не в его не­оп­ре­де­лен­ной на­лич­но­сти‚ а в его соб­ст­вен­ной бы­тий­но­сти‚ т.е. в его мыс­ли­мой воз­мож­но­сти быть бы­ти­ем (как воз­мож­но то‚ что не мо­жет не быть?) и в мыс­ли­мой же не­воз­мож­но­сти быть мыс­лью‚ а не бы­ти­ем (ко­то­рое не есть мысль). Фи­ло­со­фа‚ мож­но ска­зать‚ за­ни­ма­ет мысль‚ по­сколь­ку она мыс­лит бы­тие‚ и, мыс­ля бы­тие‚ мыс­лит как имен­но бы­тие не есть зна­ние о бы­тии. Так‚ ис­пы­ты­вая и от­во­дя вро­де бы все­го лишь не­удач­ные по­ро­ж­де­ния мыс­ли (как в “Те­эте­те”) фи­ло­соф на де­ле уяс­ня­ет смысл по­ро­ж­даю­ще­го на­ча­ла‚ ко­то­рое с са­мо­го на­ча­ла со­став­ля­ет скры­тую идею его кри­ти­ки и по­ис­ков (то‚ ска­жем‚ о зна­нии‚ что он все­гда уже зна­ет‚ не зная об этом). Те­перь ока­зы­ва­ет­ся‚ что эта от­кры­тая‚ по­ня­тая‚ схва­чен­ная идея зна­ния от­кры­ва­ет — впер­вые от­кры­ва­ет‚ со всей ло­ги­че­ской яс­но­стью и не­пре­лож­но­стью — свою соб­ст­вен­ную не­воз­мож­ность. Что же ро­ж­да­ет Те­этет с по­мо­щью Со­кра­та в кон­це кон­цов? Про­сто не­до­уме­ние‚ т.е. ни­что? Или‚ на­про­тив‚ са­мо бы­тие‚ тая­щее­ся в му­дром не­зна­нии и все еще чре­ва­тое мыс­лью.

6). Вся­кое фи­ло­соф­ское про­из­ве­де­ние есть фи­ло­соф­ское (а да­ле­ко не все в фи­ло­соф­ском про­из­ве­де­нии от­но­сит­ся к фи­ло­соф­ско­му де­лу)‚ по­сколь­ку за­клю­ча­ет в се­бе мысль в со­стоя­нии ро­ж­де­ния‚ вме­сте с ее ро­ж­де­ни­ем‚ бо­лее то­го‚ — об­ра­щен­ную к сво­ему ро­ж­де­нию‚ да­же об­ра­щен­ную в свое ро­ж­де­ние. При­чем‚ ка­кую бы ис­то­рию раз­ви­тия мыс­ли ни ох­ва­ты­ва­ла сис­те­ма (как на­при­мер, ге­ге­лев­ская)‚ фи­ло­соф до­во­дит ее до кон­ца‚ т.е. до про­бле­мы пер­во­го или аб­со­лют­но­го на­ча­ла. Этой фор­мой‚ этим ха­рак­те­ром фи­ло­соф­ской мыс­ли оп­ре­де­ля­ет­ся ее воз­мож­ное со­дер­жа­ние: она со­дер­жит в се­бе са­му се­бя. По­рою по­это­му при­хо­дит­ся дол­го раз­вин­чи­вать и ре­кон­ст­руи­ро­вать про­из­ве­де­ние фи­ло­со­фа‚ что­бы от­крыть в нем фи­ло­соф­ское про­из­ве­де­ние. Яр­чай­ший при­мер “Эти­ка” Спи­но­зы.

7). Вся­кое фи­ло­соф­ское про­из­ве­де­ние есть фи­ло­соф­ское‚ по­сколь­ку оно од­но­вре­мен­но яв­ля­ет­ся и про­из­ве­де­ни­ем (ро­ж­ден­ным мыс­ля­щим су­ще­ст­вом) и‚ так ска­зать‚ ро­до­вспо­мо­га­тель­ным уст­рой­ст­вом‚ по­мо­гаю­щим нам‚ се­го­дняш­ним юн­цам и юни­цам‚ за­чать и ро­дить им в по­дол сво­его де­те­ны­ша. Соб­ст­вен­но это и есть един­ст­вен­но от­ве­чаю­щее на­зна­че­нию фи­ло­соф­ско­го про­из­ве­де­ния его вос­при­ятие. “... В из­вест­ном смыс­ле мож­но фи­ло­со­фию изу­чать и не быть спо­соб­ным фи­ло­соф­ст­во­вать‚ — го­во­рил И.Кант. — Сле­до­ва­тель­но‚ кто хо­чет стать фи­ло­со­фом в соб­ст­вен­ном смыс­ле‚ тот дол­жен нау­чить­ся сво­бод­но­му‚ а не од­но­му лишь под­ра­жа­тель­но­му и‚ так ска­зать‚ ме­ха­ни­че­ско­му при­ме­не­нию сво­его ра­зу­ма <...>. Во­об­ще нель­зя на­звать фи­ло­со­фом то­го‚ кто не мо­жет фи­ло­соф­ст­во­вать. Фи­ло­соф­ст­во­вать же мож­но нау­чить­ся лишь бла­го­да­ря уп­раж­не­ни­ям и са­мо­стоя­тель­но­му при­ме­не­нию ра­зу­ма <...>. Кто хо­чет нау­чить­ся фи­ло­соф­ст­во­вать‚ тот все сис­те­мы фи­ло­со­фии дол­жен рас­смат­ри­вать лишь как ис­то­рию при­ме­не­ния ра­зу­ма и как объ­ект для уп­раж­не­ния сво­его фи­ло­соф­ско­го та­лан­та”[28].

Фи­ло­соф­ское про­из­ве­де­ние тем бо­лее вы­зы­ва­ет нас к ро­ж­де­нию сво­его‚ что‚ ес­ли при­смот­реть­ся‚ по­строе­но по схе­ме “Те­эте­та”: от­кры­ва­ет во­прос и об­ра­ща­ет его к нам‚ взы­вая к нам‚ при­зы­вая к де­лу‚ поч­ти что при­вле­кая к от­ве­ту.

8). Об­раз по­ви­ту­хи на­ме­ка­ет не толь­ко на то‚ как дей­ст­ву­ет фи­ло­со­фия‚ не толь­ко на то‚ что ее за­ни­ма­ет‚ но на­во­дит на мысль и о праг­ма­ти­че­ском смыс­ле фи­ло­соф­ско­го де­ла: за­чем оно нуж­но. Фи­ло­со­фия‚ вид­но‚ при­зва­на по­мо­гать ка­ким-то труд­ным ро­дам. Ведь че­ло­ве­че­ский мир и прав­да все­гда чре­ват воз­мож­но­стя­ми‚ он — ис­то­ри­чен. Он сте­на­ет и му­ча­ет­ся‚ по­ми­мо все­го про­че­го‚ и по­то­му‚ что что-то в нем‚ ты­чась в по­тем­ках‚ го­то­во вый­ти на свет. Вот фи­ло­соф и до­пус­ка­ет скры­тые воз­мож­но­сти то­го ми­ра‚ ко­то­рый име­ет ме­сто и за­ни­ма­ет на­ше вре­мя‚ к воз­мож­но­му бы­тию — бы­тию в мыс­ли‚ ко­то­рая мес­та не за­ни­ма­ет и ну­ж­да­ет­ся в сво­бод­ном вре­ме­ни; до­пус­ка­ет и ис­пы­ты­ва­ет на до­пус­ти­мость и мо­гу­щесть быть. Де­ло‚ хо­тя и пре­дель­но от­вле­чен­ное‚ од­на­ко и пре­дель­но опас­ное‚ как мы име­ли слу­чай убе­дить­ся на прак­ти­ке.

 

3.4. Диа­лек­ти­че­ское ис­кус­ст­во.

А. Бла­го Со­кра­та.

Вер­нем­ся‚ од­на­ко‚ к пла­то­нов­ско­му Со­кра­ту и рас­смот­рим опи­сы­вае­мое им ис­кус­ст­во фи­ло­со­фии еще с од­ной‚ не ме­нее уди­ви­тель­ной сто­ро­ны.

“...Ве­ли­чай­шее бла­го (mљgiston ўgaqТn) для че­ло­ве­ка‚ — го­во­рит Со­крат в “Апо­ло­гии”‚ бу­ду­чи уже при­знан ви­нов­ным и всем сво­им по­ве­де­ни­ем “по­мо­гая” афи­ня­нам вы­не­сти ему смерт­ный при­го­вор‚ — ве­ли­чай­шее бла­го (а мы пом­ним‚ что идея бла­га у Пла­то­на — это идея идей. — А.А.) для че­ло­ве­ка — это ка­ж­до­днев­но бе­се­до­вать (toЭj lТgouj poie‹sqai) о доб­ро­де­те­ли и обо всем про­чем‚ о чем я с ва­ми бе­се­дую (dialegomљnou)‚ ис­пы­ты­вая и се­бя‚ и дру­гих‚ а без та­ко­го ис­пы­та­ния и жизнь не в жизнь для че­ло­ве­ка...”(Apol.38a). Бо­лее то­го! Еще в оп­рав­да­тель­ной ре­чи‚ объ­яс­няя со­гра­ж­да­нам смысл сво­его осо­бо­го де­ла — фи­ло­соф­ст­во­ва­ния‚ — де­ла стран­но­го и по­доз­ри­тель­но­го‚ на взгляд всех‚ тру­до­лю­би­во‚ бла­го­чес­ти­во и по­то­му‚ на­до по­ла­гать‚ бла­го­по­луч­но жи­ву­щих ка­ж­до­днев­ной жиз­нью го­ро­да‚ Со­крат име­ет дер­зость зая­вить: “Мо­гу вас уве­рить‚ что так ве­лит бог‚ и я ду­маю‚ что во всем го­ро­де нет у вас боль­ше­го бла­га‚ чем это мое слу­же­ние бо­гу”(Ib. 39a). Что же вы­хо­дит? Фи­ло­соф­ст­во­ва­ние‚ по Со­кра­ту‚ да­ле­ко не толь­ко его соб­ст­вен­ное — ча­ст­но­го че­ло­ве­ка (ср. Ib. 32a) — ув­ле­че­ние‚ пра­во на ко­то­рое он от­стаи­ва­ет пе­ред су­дом. Нет‚ это‚ ви­ди­те ли‚ выс­шее бла­го че­ло­ве­ка во­об­ще‚ ис­тин­ное бла­го го­су­дар­ст­ва и да­же ис­тин­ное бо­го­слу­же­ние‚ т.е. бла­го-чес­тие. Пер­вая и глав­ная ну­ж­да че­ло­ве­ка‚ без удов­лет­воре­ния ко­то­рой жизнь — ча­ст­ная‚ го­су­дар­ст­вен­ная‚ выс­шая — не в жизнь для не­го. Что же это та­кое? — Ка­ж­до­днев­ные бе­се­ды о бла­ге. Бе­се­ды! — То есть‚ го­во­ря без оби­ня­ков‚ — ве­ли­чай­шее бла­го‚ по Со­кра­ту‚ не в том‚ что­бы быть доб­ро­де­тель­ным (пусть и ура­зу­мев‚ что зна­чит быть доб­ро­де­тель­ным‚ в ре­зуль­та­те тща­тель­ных раз­мыш­ле­ний)‚ не в том‚ что­бы жить в бла­го­ус­т­ро­ен­ном го­су­дар­ст­ве (пусть за­ко­ны это­го го­су­дар­ст­ва и вы­яс­не­ны дол­ги­ми тру­да­ми глу­бо­ко­мыс­лен­ных по­ли­то­ло­гов)‚ не в том‚ что­бы по­чи­тать бо­га в куль­то­вом бо­го­слу­же­ни­иа (пусть это по­чи­та­ние и про­свет­ле­но вдум­чи­вы­ми бо­го­сло­ва­ми)‚ а един­ст­вен­но толь­ко в том‚ что­бы бе­се­до­вать‚ ка­ж­до­днев­но‚ сно­ва и сно­ва бе­се­до­вать о доб­ро­де­те­ли‚ бла­го­ус­т­рой­ст­ве‚ бла­го­чес­тии. О вос­пи­та­нии‚ здо­ро­вье‚ кра­со­те. О бы­тии. О мыш­ле­нии‚ зна­нии‚ ис­ти­не. О са­мой бе­се­де...

Фи­ло­со­фия твоя‚ Со­крат‚ — пус­тая бол­тов­ня‚ про­сти­тель­ная маль­чиш­кам‚ но для зре­ло­го му­жа смеш­ное и по­стыд­ное ре­бя­че­ст­во‚ за­слу­жи­ваю­щее кну­та‚ — ска­жет зна­ток жиз­ни‚ вро­де Кал­лик­ла‚ весь­ма жи­во­пис­но­го пер­со­на­жа из диа­ло­га “Гор­гий” (Gorg.484c— 486d).

Фи­ло­со­фия долж­на‚ в кон­це кон­цов‚ при­вес­ти к яс­ной‚ од­но­знач­ной и об­ще­зна­чи­мой ис­ти­не‚ ко­то­рой мож­но бы­ло бы ру­ко­во­дство­вать­ся в жиз­ни‚ а не муд­рить по­пус­ту‚ не иг­рать в би­сер‚ не пуд­рить моз­ги ме­лоч­ны­ми при­дир­ка­ми и со­физ­ма­ми‚ ка­ж­дый раз сно­ва ста­вя под во­прос то‚ что “вы­ра­бо­та­но че­ло­ве­че­ст­вом”‚ — ска­жет ор­то-докс (тот‚ кто мнит се­бя об­ла­да­те­лем пра­виль­но­го мне­ния). Вер­ная фи­ло­со­фия долж­на иметь си­лу во­пло­тить­ся в жизнь, быть прак­ти­че­ской (а не про­фес­сор­ской) фи­ло­со­фи­ей. Сам Пла­тон ведь про­слыл та­ко­го ро­да оп­по­нен­том соб­ст­вен­но­го Со­кра­та. Раз­ве он не стро­ил в уме иде­аль­ное го­су­дар­ст­во‚ не ус­та­нав­ли­вал для не­го за­ко­ны? Раз­ве он не по­ехал в Си­ра­ку­зы‚ к ти­ра­ну Дио­ни­сию‚ по­то­му что хо­тел осу­ще­ст­вить про­ду­ман­ное им на де­ле (Epist. VII 328c)? “Мне‚ — от­кро­вен­но пи­шет он‚ — бы­ло очень стыд­но пе­ред са­мим со­бой‚ как бы не ока­за­лось‚ что я спо­со­бен лишь на сло­ва‚ а сам доб­ро­воль­но не взял­ся бы ни за ка­кое де­ло” (ib. Пер.С.П.Кон­д­рать­е­ва).

Primo vivere, deinde philosophari — пре­ж­де жить‚ по­том фи­ло­соф­ст­во­вать‚ — ска­жут иные фи­ло­со­фы жиз­ни. От­дай­тесь са­мой жиз­ни‚ она ум­нее нас с ва­ми‚ не впу­ты­вай­те сво­ей ра­цио­наль­ной глу­по­сти в бес­смерт­ную суть ве­щей. Фи­ло­со­фия мо­жет быть толь­ко “при­пра­вой к жиз­ни” (Б.Пас­тер­нак).

И мно­гие еще по­жмут пле­ча­ми‚ по­то­му что‚ в са­мом де­ле‚ мож­но‚ ко­неч­но‚ и по­бе­се­до­вать‚ и по­раз­мыш­лять‚ для то­го‚ что­бы по­том..‚ но бе­се­до­вать ра­ди са­мой бе­се­ды (бла­го ведь са­мо-цель­но)‚ ду­мать‚ что­бы ду­мать?!.. А ведь ес­ли со­кра­ти­че­ская бе­се­да‚ как ут­вер­жда­ет Со­крат‚ са­мо выс­шее бла­го‚ то не толь­ко она ве­дет­ся ра­ди се­бя‚ но и все де­ла в ми­ре ве­дут­ся — ра­ди нее что ли? Мир‚ го­су­дар­ст­во‚ вос­пи­та­ние‚ ча­ст­ная жизнь долж­ны быть уст­рое­ны так‚ что­бы я имел ме­сто и вре­мя ка­ж­до­днев­но вес­ти свои бе­се­ды. Вот ведь‚ на что пре­тен­ду­ет Со­крат‚ не боль­ше‚ не мень­ше.

 

B. Бла­го Пла­то­на.

Впро­чем‚ мо­жет быть‚ это толь­ко ги­пер­бо­ла со­кра­ти­зи­рую­ще­го Пла­то­на‚ а Пла­тон-пла­то­ник ина­че‚ бы­тий­нее по­ни­ма­ет свою № toа ўgaqoа „dљa— идею бла­га‚ — это по­тус­то­рон­нее солн­це‚ ко­то­рое пи­та­ет и ос­ве­ща­ет ум­ным све­том все су­щее (RP. 509b)? Как же‚ по Пла­то­ну‚ мы мо­жем по­дой­ти к то­му ум­но­му мес­ту (™n tщ nohtщ tТpw — RP. 508c)‚ где эта все­уст­рояю­щая и все­ос­мыс­ляю­щая идея оби­та­ет? TН toа dialљgesqai dunЈmei‚ — от­ве­ча­ет Пла­тон (RP. 511b‚ ср. ib. 533a, Phileb. 57c). “С по­мо­щью диа­лек­ти­че­ской спо­соб­но­сти”‚ — пе­ре­во­дит А.Н.Егу­нов и мно­гие дру­гие. Что это за спо­соб­ность? Dialљgesqai — ин­фи­ни­тив гла­го­ла dialљgomai: раз­го­ва­ри­вать‚ бе­се­до­вать. Фор­мой ме­ди­аль­но­го за­ло­га и вы­ра­жа­ет­ся имен­но раз­го­вор‚ бе­се­да с со­бе­сед­ни­ка­ми или да­же с са­мим со­бой в от­ли­чие‚ ска­жем‚ от ре­чи‚ что-ни­будь из­ла­гаю­щей‚ до­ка­зы­ваю­щей‚ ут­вер­ждаю­щей‚ про­по­ве­дую­щей. Но ведь это имен­но то сло­во‚ ко­то­рое‚ как мы ви­де­ли‚ ис­поль­зу­ет Со­крат‚ го­во­ря о сво­их бе­се­дах. Что ес­ли пе­ре­вес­ти эти сло­ва Пла­то­на так: “си­лою‚ спо­соб­но­стью‚ уме­ни­ем бе­се­до­вать”? Уме­ни­ем про­дол­жить раз­го­ва­ри­вать — спра­ши­вать и от­ве­чать — там‚ где все дру­гие “так на­зы­вае­мые ис­кус­ст­ва <и нау­ки>”(RP.511с; 533с)‚ а так­же‚ до­ба­вим‚ уче­ния‚ уни­вер­саль­ные тео­рии‚ он­то­ло­гии‚ ага­то­ло­гии‚ со­фио­ло­гии — свои раз­го­во­ры кон­ча­ют‚ ус­та­но­вив ис­ход­ные по­ло­же­ния (пер­во­на­ча­ла‚ оп­ре­де­ляю­щие об­ласть и ме­тод их спе­ци­аль­ных за­ня­тий‚ или да­же все­об­щие прин­ци­пы и ме­та­фи­зи­че­ские ос­но­ва­ния). Для “диа­лек­ти­ка” эти ос­но­во-по­ло­же­ния‚ толь­ко пред-по­ло­же­ния. Он уме­ет вер­нуть ут­вер­жде­ния зна­ния (мне­ние‚ пра­виль­ное мне­ние‚ пра­виль­ное мне­ние с обос­но­ва­ни­ем‚ пра­виль­ное мне­ние с обос­но­ва­ни­ем пер­вы­ми на­ча­ла­ми) — вер­нуть их в речь раз­мыш­ле­ния‚ в раз­го­вор‚ где вся­кий те­зис ги­по­те­ти­чен‚ от­ве­ча­ет на чей-то во­прос и до­пус­ка­ет даль­ней­шие во­про­сы. Си­лою диа­лек­ти­ки в со­кра­то-пла­то­нов­ском смыс­ле‚ т.е. си­лою‚ втя­ги­ваю­щей ут­вер­жде­ния в бе­се­ду‚ в во­про­со-от­вет­ный раз­го­вор‚ мы про­дол­жа­ем ду­мать да­же там — и пре­ж­де все­го там‚ — где речь идет о по­след­них (или пер­вых) на­ча­лах и ос­но­вах‚ там‚ ины­ми сло­ва­ми‚ где для мыс­ли вро­де бы уже нет ни­ка­ких по­ло­жен­ных опор (при­ня­тых ак­си­ом‚ за­ра­нее дан­ных оп­ре­де­ле­ний‚ со­зер­цае­мых — пусть мыс­лен­но — об­ра­зов‚ ус­та­нов­лен­ных зна­ний‚ на­чал и ос­нов). Мы в са­мом де­ле вы­хо­дим по ту сто­ро­ну (™pљkeina) зна­ний и уме­ний в “ум­ное ме­сто”‚ ко­то­ро­му уже ни­что не пред-по­ло­же­но‚ вы­хо­дим из ми­ра раз­ре­шен­но­го в не­что‚ мир раз­ре­шаю­щее. Сло­вом‚ — про­дол­жа­ем ре­шать‚ раз­мыш­лять‚ спра­ши­вать и от­ве­чать. А “то­го‚ кто уме­ет ста­вит во­про­сы и да­вать от­ве­ты‚ мы на­зы­ва­ем диа­лек­ти­ком” (Krat.390c. Пер. Т.В.Ва­силь­е­вой. Ср. Gorg.461e, Charm. 166d, Prot. 338d, Alc.I.106b).

Об­ра­тим вни­ма­ние те­перь на то‚ что и са­мый эле­мен­тар­ный акт мыш­ле­ния Пла­тон оп­ре­де­ля­ет как внут­рен­ний раз­го­вор с са­мим со­бой‚ как внут­рен­нюю речь. Мыш­ле­ние‚ — го­во­рит он в “Те­эте­те” — это “речь‚ ко­то­рую ду­ша про­во­дит с са­мой со­бой о том‚ что она рас­смат­ри­ва­ет... Мыс­ля‚ <че­ло­век> ни­че­го дру­го­го не де­ла­ет‚ как раз­го­ва­ри­ва­ет (dialљgesqai)‚ спра­ши­вая са­мо­го се­бя и са­мо­му се­бе от­ве­чая‚ ут­вер­ждая и от­ри­цая” (Theaet.190a). В “Со­фис­те” он по­вто­ря­ет: “Итак мыш­ле­ние и речь од­но и то же; раз­ве что од­но‚ а имен­но то са­мое‚ что на­зы­ва­ет­ся у нас мыш­ле­ни­ем‚ есть без­звуч­ный диа­лог (diЈlogoj) с са­мим со­бой‚ про­ис­хо­дя­щий внут­ри ду­ши <...>‚ а дру­гое‚ а имен­но‚ зву­ча­щий по­ток‚ иду­щий че­рез ус­та‚ на­зва­но ре­чью”(Soph. 263e). Ко­гда в этом внут­рен­нем раз­го­во­ре че­ло­век при­хо­дит к оп­ре­де­лен­но­му за­клю­че­нию‚ то име­ет мне­ние‚ ко­то­рое и мо­жет вы­ска­зать. Вы­ска­зы­ва­ние есть все­гда вы­ска­зы­ва­ние мне­ния. Ко­гда мы го­во­рим‚ на­при­мер: “Он вы­ска­зал ту мысль‚ что...”‚ мы го­во­рим не точ­но. Мысль воз­ни­ка­ет (мо­жет воз­ник­нуть)‚ ко­гда мы слу­ша­ем‚ что ска­за­ли‚ и слы­шим: что-то не ска­за­лось или ска­за­лось не то. Мысль возможна ко­гда мы рас­хо­дим­ся с са­ми­ми со­бой во мне­нии‚ го­то­вы воз­ра­зить‚ ос­по­рить ска­зан­ное на­ми са­ми­ми‚ ины­ми сло­ва­ми‚ ко­гда на­ше за­клю­че­ние рас­клю­ча­ет­ся‚ воз­вра­ща­ет­ся во внут­рен­ний диа­лог. А ес­ли во­прос за­хва­ты­ва­ет че­ло­ве­ка все­рь­ез‚ и внут­рен­ние со­бе­сед­ни­ки спо­соб­ны ос­но­ва­тель­но раз­ви­вать свою ар­гу­мен­та­цию (свои “ло­го­сы”)‚ то по­доб­ный диа­лог мо­жет раз­вер­нуть­ся‚ как‚ на­при­мер‚ “Те­этет”‚ или “Со­фист”‚ или “Пар­ме­нид”‚ ины­ми сло­ва­ми‚ как со­кра­ти­че­ская бе­се­да‚ в ко­то­рой мы спра­ши­ва­ем и от­ве­ча­ем‚ об­су­ж­дая ка­кое-ли­бо мне­ние. (Сто­ит ли уточ­нять‚ что ли­те­ра­тур­ные пер­со­на­жи пла­то­нов­ских диа­ло­гов да­ле­ко не все­гда сов­па­да­ют с внут­рен­ни­ми).

Но этот диа­лог‚ спор‚ это об­су­ж­де­ние толь­ко то­гда бы­ва­ет мыс­ля­щим‚ мыш­ле­ни­ем вслух‚ ко­гда он со­хра­ня­ет вни­ма­тель­ность внут­рен­ней ре­чи‚ ко­то­рую ве­дет с са­мой со­бой ду­ша‚ со­сре­до­то­чен­ная на том‚ о чем эта речь ве­дет­ся. Не труд­но так­же по­нять‚ что чем мень­ше внут­рен­няя речь склон­на за­клю­чать се­бя сло­жив­шим­ся на­спех мне­ни­ем‚ чем силь­нее она за­хва­че­на мыс­лью (и тем‚ о чем она раз­мыш­ля­ет)‚ чем глуб­же‚ ста­ло быть‚ она ухо­дит внутрь се­бя (чем бли­же‚ ина­че го­во­ря‚ она под­хо­дит к соб­ст­вен­но­му бы­тию то­го‚ о чем она раз­мыш­ля­ет)‚ тем бо­лее тол­ко­во‚ ар­ти­ку­ли­ро­ван­но‚ от­чет­ли­во и де­таль­но раз­вер­ты­ва­ет­ся ее диа­лог‚ тем бо­лее глу­бо­кие пред-убе­ж­де­ния‚ пред-по­сыл­ки‚ под-ра­зу­ме­ва­ния он за­хва­ты­ва­ет‚ тем бо­лее он — этот внут­рен­ний диа­лог — спо­со­бен ска­зать­ся‚ стать ре­чью внеш­ней[29].

Так вот: ис­кус­ст­во диа­лек­ти­ки‚ — ис­кус­ст­во, прокладывающее путь, по слову Аристотеля (см. ниже), к началам всех путей, — а равно и искусство фи­ло­соф­ско­го диа­ло­га самих возможных начал — ко­ре­нят­ся в са­мом эле­мен­тар­ном внут­рен­нем диа­ло­ге мыс­ли‚ еже­мгно­вен­но в ка­ж­дом из нас про­ис­хо­дя­щем и еже­мгно­вен­но на­ми про­гла­ты­вае­мом. Диа­лек­ти­че­ское ис­кус­ст­во (№ dialektikѕ tљcnh) — ис­кус­ст­во фи­ло­соф­ской бе­се­ды — есть про­сто ис­кус­ст­во мыс­ли‚ есть мысль‚ воз­ве­ден­ная в мас­тер­ст­во‚ в ис­кус­ст­во. Еще про­ще: мысль‚ воз­ве­ден­ная в са­му се­бя‚ в свое соб­ст­вен­ное — ум­ное — ме­сто. Про­ще не­ку­да!

Нет‚ ви­ди­мо‚ во­все не из лич­ной при­вя­зан­но­сти к Со­кра­ту‚ не из ху­до­же­ст­вен­ных или пе­да­го­ги­че­ских со­об­ра­же­ний Пла­тон об­ра­ща­ет­ся имен­но к жан­ру со­кра­ти­че­ской бе­се­ды и вме­сте с Со­кра­том не при­зна­ет длин­ных‚ хо­ро­шо вы­стро­ен­ных ре­чей и за­пи­сан­ных тек­стов. Им ну­жен жи­вой или мыс­лен­но вы­зы­вае­мый со­бе­сед­ник. Вот в “Со­фис­те”‚ где Эле­ец на­би­ра­ет­ся ду­ха ос­по­рить мне­ние са­мо­го Пар­ме­ни­да‚ “на­ше­го от­ца”‚ он го­во­рит: “нам на­до при­нять та­кой ме­тод ис­сле­до­ва­ния‚ как буд­то они тут при­сут­ст­ву­ют и мы их рас­спра­ши­ва­ем...”(Soph. 243d). За­пи­сан­ные же тек­сты для бе­се­ды не го­дят­ся. Они лег­ко пло­дят мни­мых зна­то­ков‚ по­то­му что (1) мож­но ус­во­ить (за­пом­нить) из­ло­жен­ные в них зна­ния (мне­ния‚ ин­фор­ма­цию)‚ но ни­че­го тол­ком не по­ни­мать‚ по­то­му что эти зна­ния не по­лу­ча­ют “внут­рен­не — са­ми от се­бя” (Phaedr. 275a)‚ и (2) “ужас­ная осо­бен­ность пись­мен­но­сти” со­сто­ит в том‚ что ка­жет­ся‚ буд­то это со­чи­не­ния го­во­рят‚ “а спро­си их — они очень ве­ли­че­ст­вен­но мол­чат” или “все­гда твер­дят од­но и то же” (ib. 275d)[30]. И толь­ко тот‚ кто уме­ет поль­зо­вать­ся ис­кус­ст­вом раз­го­во­ра (tН dialektikН tљcnh crоmenoj)‚ “се­ет про­ник­ну­тые зна­ни­ем ре­чи <...>: они не бес­плод­ны‚ в них есть се­мя‚ ко­то­рое ро­дит но­вые ре­чи в ду­шах дру­гих лю­дей‚ спо­соб­ные дос­та­вить ему бес­смер­тие‚ а его об­ла­да­те­ля сде­лать сча­ст­ли­вым в той выс­шей сте­пе­ни‚ ка­кая воз­мож­на для че­ло­ве­ка” (ib. 276e—277a. Пер. А.Н.Егунова под ред. Ю.А.Шичалина).

Ес­ли с этой точ­ки зре­ния мы про­смот­рим да­же ка­пи­таль­ные ис­то­рии фи­ло­со­фии‚ не ска­жем ли мы о фи­ло­со­фах вме­сте с Пла­то­ном: “Ка­ж­дый из них‚ ка­жет­ся мне‚ рас­ска­зы­ва­ет ка­кую-то сказ­ку (mаqon)‚ как буд­то мы де­ти‚ один — что су­ще­ст­вую­ще­го три ро­да‚ и по­рою что-то из су­ще­го как-то вра­ж­ду­ет с дру­ги­ми‚ по­рою же они ста­но­вят­ся друж­ны­ми‚ всту­па­ют в брак‚ и име­ют де­тей‚ и вос­пи­ты­ваю­ет их; дру­гой же го­во­рит‚ буд­то име­ют­ся два <на­ча­ла> — влаж­ное и су­хое или те­п­лое и хо­лод­ное‚ со­че­та­ет их и за­клю­ча­ет бра­ки ме­ж­ду ни­ми...”(Soph. 242d).

“Пра­виль­но ли кто из них обо всем этом го­во­рит или нет — ре­шить труд­но‚ да и дур­но бы­ло бы уко­рять столь слав­ных и древ­них му­жей”(Ibid. 243a). Но фи­ло­со­фия‚ ут­вер­жда­ет тем не ме­нее Пла­тон‚ не рас­ска­зы­ва­ет ска­зок и ба­сен о том‚ что де­ла-де в этом ми­ре‚ а так­же в том об­сто­ят так-то и так-то. Фи­ло­со­фия на­чи­на­ет­ся там‚ где мы мо­жем как бы ос­та­но­вить по­ток по­ве­ст­вую­щей ре­чи‚ по­про­сить ав­то­ра при­нять во вни­ма­ние нас (жи­ву­щих‚ мо­жет быть‚ ты­ся­че­ле­тия спус­тя)‚ — сле­дим ли мы за его рас­су­ж­де­ния­ми или дав­но уже ос­та­лись по­за­ди (Ibid. 243b)‚ — за­дать ему во­прос‚ по­слу­шать‚ не име­ет ли он что воз­ра­зить на то‚ как мы его из­ло­жи­ли‚ от­трак­то­ва­ли‚ объ­яс­ни­ли‚ по­ста­ви­ли на ме­сто. А то ведь

“По мне­нью не­ко­то­рых‚ на­ши пред­ки

Не лю­ди бы­ли‚ а ма­рио­нет­ки”.

(Ге­те. Фа­уст. Пер. Б.Пас­тер­на­ка).

И буд­то бы толь­ко нам из­вест­но‚ ка­ки­ми ни­тя­ми они при­во­ди­лись в дви­же­ние.

Не слу­чай­но мы по­сто­ян­но об­ра­ща­ем­ся здесь к диа­ло­гу “Со­фист”. Это бле­стя­щий об­ра­зец ис­кус­ст­ва пла­то­нов­ской диа­лек­ти­ки. Но ес­ли сле­до­вать его ис­ход­но­му оп­ре­де­ле­нию: ис­кус­ст­во фи­ло­соф­ской бе­се­ды‚ — об­ра­зец этот об­на­ру­жи­ва­ет­ся‚ ко­неч­но‚ не в по­пыт­ках дать оп­ре­де­ле­ние “со­фис­та” пу­тем “ди­эре­зы” — ди­хо­то­ми­че­ско­го ро­до-ви­до­во­го де­ле­ния‚ прие­ма весь­ма ис­кус­ст­вен­но­го и бес­плод­но­го (хо­тя уме­ние раз­де­лять це­лое на ви­ды и свя­зы­вать ви­ды в це­лое Пла­тон то­же от­но­сит к ис­кус­ст­ву диа­лек­ти­ки‚ см.‚ на­при­мер‚ Phaedr. 266b; Soph. 253c—e). В “Со­фис­те” это и не внут­рен­ние взаи­мо­от­но­ше­ния пя­ти вы­во­ди­мых тут ка­те­го­рий: бы­тие‚ по­кой‚ дви­же­ние‚ то­ж­де­ст­во и раз­ли­чие[31]. Чис­тый об­ра­зец пла­то­нов­сой диа­лек­ти­ки в “Со­фис­те” это — раз­го­вор‚ круп­ный раз­го­вор о бы­тии и не­бы­тии (gigantomac…a tij per€ tБj oЩs…aj — некая борь­ба ги­ган­тов о сущ­но­сти — Soph. 246a)‚ о мыш­ле­нии‚ ис­ти­не и лжи‚ — раз­го­вор‚ ко­то­рый Пла­тон за­во­дит сно­ва‚ сна­ча­ла‚ как бы в при­сут­ст­вии Пар­ме­ни­да‚ Ге­рак­ли­та‚ тех “древ­них и слав­ных” му­жей‚ ко­то­рые од­на­ж­ды бы­ло ис­чер­па­ли те­му. По­доб­но то­му‚ как “Те­этет” сно­ва от­кры­ва­ет во­прос о зна­нии‚ “Со­фист” сно­ва от­кры­ва­ет во­прос о бы­тии (и еще раз сно­ва от­кры­ва­ет его “Пар­ме­нид”...). Раз­го­вор этот Чу­же­зе­мец из Элеи ве­дет не с Те­эте­том‚ а с ио­ний­ца­ми‚ со сво­им “элей­ским пле­ме­нем” и его “от­цом” Пар­ме­ни­дом‚ с ге­рак­ли­тов­ца­ми. А еще точ­нее ска­зать‚ его ве­дет Пла­тон-эле­ец с Пла­то­ном-ге­рак­ли­тов­цем и с Пла­то­ном-пла­то­ни­ком. Бла­го­да­ря это­му раз­го­во­ру‚ на­чав­ше­му­ся как бы с са­мо­го на­ча­ла (и веч­но про­дол­жаю­ще­му­ся)‚ бы­тие и мыш­ле­ние — ока­зы­ва­ют­ся сно­ва тут‚ во всей их веч­ной но­во­сти[32]‚ за­га­доч­но­сти‚ уди­ви­тель­но­сти. И ко­гда М.Хай­дег­гер ста­вит эпи­гра­фом к “Sein und Zeit” фра­зу из “Со­фис­та”: “так как мы те­перь в за­труд­не­нии‚ то ска­жи­те нам чет­ко‚ что вы же­лае­те обо­зна­чить‚ ко­гда про­из­но­си­те `бы­ти­е`...”(Soph. 244a)‚ — он со сво­ей “фун­да­мен­таль­ной он­то­ло­ги­ей” вклю­ча­ет­ся в этот ве­ко­вой раз­го­вор‚ си­лою ко­то­ро­го‚ как ут­вер­жда­ет Пла­тон‚ толь­ко и мож­но под­сту­пить­ся к не­при­ступ­но­му.

 

4. Пла­тон о де­ле фи­ло­со­фии

В “Го­су­дар­ст­ве”‚ в кон­це VI и VII книг Пла­тон‚ по­жа­луй‚ де­таль­нее все­го вы­яс­ня­ет со­дер­жа­тель­ный смысл диа­лек­ти­ки в ее от­но­ше­нии к дру­гим ис­кус­ст­вам и уче­ным за­ня­ти­ям (t¦ maq»mata). Он го­во­рит здесь‚ что че­ло­век‚ не­спо­соб­ный к диа­лек­ти­ке‚ не уме­ет ни в чем “дать от­че­та (lТgon ... didТnai) ни се­бе‚ ни дру­го­му”(RP.534b), не спо­со­бен ид­ти‚ как во­ин‚ сквозь все пре­пят­ст­вия к це­ли и не име­ет ни ма­лей­ше­го по­ня­тия о бла­ге‚ что та­кой че­ло­век про­во­дит всю жизнь в спяч­ке (ib.534c). Но ведь это из “Апо­ло­гии”‚ все ме­та­фо­ры со­кра­тов­ских ре­чей. И что же? Имен­но здесь диа­лек­ти­ка — фи­ло­соф­ская бе­се­да — про­возг­лаша­ет­ся вен­цом и за­вер­ше­ни­ем (tљloj) всех уче­ных за­ня­тий (tоn maq»matwn) (ib.534e). Тем‚ ра­ди че­го все‚ че­му все в го­су­дар­ст­ве так или ина­че под­чи­не­но. А что­бы мы не со­мне­ва­лись‚ что речь идет о бе­се­де‚ о зна­ко­мых со­кра­тов­ских во­про­сах и от­ве­тах‚ Со­крат “Го­су­дар­ст­ва” — имен­но в этой свя­зи — го­во­рит со­бе­сед­ни­ку‚ что‚ ес­ли тот хо­чет под­го­то­вить сво­их бу­ду­щих де­тей к уча­стию в управ­ле­нии го­су­дар­ст­вом‚ он за­ко­ном обя­жет их “по­лу­чать пре­иму­ще­ст­вен­но та­кое вос­пи­та­ние‚ ко­то­рое по­зво­ли­ло бы им быть в выс­шей сте­пе­ни све­ду­щи­ми в де­ле во­про­сов и от­ве­тов”(ib.534d. Пер. А.Н.Егу­но­ва).

Так мо­жет быть‚ и Пла­тон со­гла­сен с Со­кра­том: ка­ж­до­днев­но бе­се­до­вать о бла­ге и есть са­мо выс­шее бла­го — де­ло всех дел? А как же по­ход в Си­ра­ку­зы‚ стыд ос­та­вить де­ло толь­ко на сло­вах? Пла­тон‚ к сча­стью‚ рас­ска­зал нам об этом по­учи­тель­ном опы­те. Он из­влек из не­го соб­ст­вен­но фи­ло­соф­ский урок‚ урок о де­ле фи­ло­со­фии. На за­ка­те жиз­ни он вы­ну­ж­ден был вновь от­ве­тить се­бе на во­прос: “Что оно та­кое — твое де­ло?”

Три­ж­ды при­ез­жал доб­ро­со­ве­ст­ный Пла­тон в Си­ра­ку­зы в от­вет на на­стой­чи­вые прось­бы его дру­га Дио­на и та­мош­не­го ти­ра­на Дио­ни­сия. И три­ж­ды его по­пыт­ки пре­тво­рить свою фи­ло­со­фию в жизнь кон­ча­лись не­уда­чей‚ хо­тя Дио­ни­сий‚ по уве­ре­нию са­мо­го Пла­то­на‚ по­рою вы­ка­зы­вал рве­ние к фи­ло­соф­ским за­ня­ти­ям и ис­крен­нее на­ме­ре­ние ус­во­ить пла­то­нов­ское уче­ние. Ра­зу­ме­ет­ся‚ со­дер­жа­ли Пла­то­на при дво­ре чуть ли не в за­клю­че­нии‚ то по­чет­ном‚ а то и са­мом обыч­ном‚ ра­зу­ме­ет­ся‚ с са­мо­го на­ча­ла все де­ло ока­зы­ва­лось впу­тан­ным в по­ли­ти­че­ские ин­три­ги‚ и ка­ж­дый раз Пла­тон чу­дом уно­сил но­ги‚ — но суть да­же не в этом.

На тре­тий раз се­ми­де­ся­ти­лет­ний фи­ло­соф стал ос­мот­ри­тель­ней. Он ре­шил ис­пы­тать‚ дей­ст­ви­тель­но ли че­ло­век “как пла­ме­нем‚ ох­ва­чен жа­ж­дой фи­ло­со­фии”. (В пред­две­рии фи­ло­соф­ско­го фа­куль­те­та и нам стои­ло бы ис­пы­тать се­бя на этот счет). “Есть‚ — пи­шет Пла­тон‚ — один спо­соб про­из­ве­сти та­ко­го ро­да ис­пы­та­ние; он не ос­кор­би­те­лен и по­ис­ти­не под­хо­дящ для ти­ра­нов‚ осо­бен­но для та­ких‚ ко­то­рые на­би­ты хо­дя­чи­ми фи­ло­соф­ски­ми ис­ти­на­ми [tоn parakousmЈtwn — под­слу­шан­ны­ми‚ взя­ты­ми по­на­слыш­ке. — А.А.]”(Epist.VII.340b. Пер. С.П.Кон­д­рать­е­ва). (А ведь мы‚ хоть и не ти­ра­ны‚ то­же на­би­ты ими или го­то­вы быть на­би­ты под­слу­шан­ны­ми‚ про­слу­шан­ны­ми или вы­чи­тан­ны­ми ис­ти­на­ми). “Так вот‚ та­ким лю­дям на­до по­ка­зать‚ что это за де­ло та­кое в це­лом‚ сколь­ко еще оно тре­бу­ет дел и ка­ко­го тру­да (deiknЪnai dѕ de‹ to‹j toioЪtoij Уti њsti p©n tХ pr©gma oЊТn te ka€ di Уswn pragmЈtwn ka€ Уson pТnon њcei)”(ib.). Че­ло­век фи­ло­соф­ской за­ква­ски сра­зу же по­ни­ма­ет‚ что без это­го де­ла “жизнь не в жизнь” и не от­пус­ка­ет учи­те­ля до тех пор‚ по­ка не нау­чит­ся сам де­лать это де­ло и жить жиз­нью фи­ло­со­фа. Слож­ность вся в том‚ что де­ло идет имен­но о жиз­ни‚ о всей жиз­ни‚ а не об ис­ти­нах‚ ко­то­рые мож­но бы­ло бы взять у фи­ло­со­фа — за­пом­нить или за­пи­сать‚ — что­бы поль­зо­вать­ся ими в жиз­ни. Мож­но ук­расть фи­ло­соф­ское со­чи­не­ние‚ но нель­зя ук­расть спо­соб­ность фи­ло­софство­вать‚ вес­ти фи­ло­соф­скую бе­се­ду‚ внут­ри ко­то­рой толь­ко и ожи­ва­ют‚ ис­пол­ня­ют­ся жи­вой мыс­лью‚ осу­ще­ст­в­ля­ют­ся на де­ле все фи­ло­соф­ские “уче­ния”. Нель­зя при­сво­ить се­бе “ум чу­жой”‚ фи­ло­со­фия мо­жет су­ще­ст­во­вать толь­ко в “сво­ем уме”. “Вот что во­об­ще я хо­чу ска­зать обо всех‚ кто уже на­пи­сал или со­би­ра­ет­ся пи­сать и кто за­яв­ля­ет‚ что они зна­ют‚ над чем я ра­бо­таю‚ так как ли­бо бы­ли мои­ми слу­ша­те­ля­ми‚ ли­бо ус­лы­ха­ли об этом от дру­гих‚ ли­бо‚ на­ко­нец‚ дош­ли до это­го са­ми‚ — в ко­то­рый раз го­во­рит Пла­тон воз­мож­ным пла­то­но­ве­дам‚ и то же са­мое мог бы ска­зать лю­бой дру­гой фи­ло­соф: — по мо­ему убе­ж­де­нию они в этом де­ле со­всем ни­че­го не смыс­лят. У ме­ня са­мо­го по этим во­про­сам нет ни­ка­кой за­пи­си и ни­ко­гда не бу­дет.”(Ib.341c. Пер.С.П.Кон­д­рать­е­ва. Ср. да­лее ib.344c—345a).

По-мо­ему‚ из ска­зан­но­го Пла­то­ном во­все не сле­ду­ет‚ буд­то по­ми­мо из­вест­ных нам со­чи­не­ний‚ на­пи­сан­ных в диа­ло­ги­че­ской фор­ме и имею­щих-де толь­ко про­пе­дев­ти­че­ское на­зна­че­ние‚ у Пла­то­на бы­ло еще и не­кое эзо­те­ри­че­ское‚ не­пи­са­ное уче­ние (Ёgrafa dТgmata; Ungeschriebene Lehre[33])‚ ко­то­рым все­рь­ез и за­ни­ма­лись в Ака­де­мии. По-мо­ему‚ речь здесь идет о том же‚ о чем — пом­ни­те? — шла в “Фед­ре”: о “диа­лек­ти­че­ском”‚ т.е. раз­го­вор­ном‚ ре­че­вом‚ уст­ном бы­тии мыс­ли во­об­ще и фи­ло­соф­ской‚ — т.е. пре­дель­но раз­вер­ну­той — мыс­ли в осо­бен­но­сти. На­пи­сан­ное — толь­ко па­мят­ка для се­бя и дру­гих‚ толь­ко пар­ти­ту­ра‚ ко­то­рая долж­на еще быть ис­пол­нен­ной жи­вой мыс­лью. Этим фи­ло­со­фия (как и ис­кус­ст­во в уз­ком смыс­ле сло­ва) ра­ди­каль­но от­ли­ча­ет­ся от ре­мес­лен­ных ре­цеп­тов‚ тех­ни­че­ских пра­вил и ка­но­нов‚ до­ка­зы­вае­мо­го зна­ния‚ пра­во­вых сис­тем. “Это (то‚ чем за­ни­ма­ет­ся фи­ло­соф. — А.А.) не мо­жет быть вы­ра­же­но в сло­вах так же‚ как вы­ра­жа­ют­ся в сло­вах дру­гие нау­ки‚ — толь­ко ес­ли кто по­сто­ян­но за­ни­ма­ет­ся этим де­лом и слил с ним всю свою жизнь‚ у не­го вне­зап­но‚ как свет‚ за­си­яв­ший от ис­кры ог­ня, оно воз­ни­ка­ет в ду­ше и по­том уже са­мо се­бя пи­та­ет” (Ib.341c—d. Пер.С.П.Кон­д­рать­е­ва‚ слег­ка мною из­ме­нен­ный). Чуть ни­же Пла­тон по­яс­ня­ет этот поч­ти мис­ти­че­ский об­раз бо­лее спо­кой­ным и зна­ко­мым опи­са­ни­ем: “Лишь с ог­ром­ным тру­дом <...>‚ к то­му же‚ ес­ли это со­вер­ша­ет­ся в фор­ме доб­ро­же­ла­тель­но­го ис­сле­до­ва­ния‚ с по­мо­щью без­злоб­ных во­про­сов и от­ве­тов‚ мо­жет про­си­ять ра­зум (noаj) и ро­дить­ся по­ни­ма­ние ка­ж­до­го пред­ме­та в той сте­пе­ни‚ в ка­кой это дос­туп­но для че­ло­ве­ка” (Ib. 344b).

С фи­ло­со­фи­ей‚ ста­ло быть‚ шут­ки пло­хи. На­ив­ная жизнь из лю­бо­пыт­ст­ва‚ по­жа­луй‚ и го­то­ва по­слу­шать ум­ные со­ве­ты фи­ло­со­фов‚ оз­на­ко­мить­ся с их уче­ния­ми‚ мо­жет быть, да­же ос­на­стить се­бя фи­ло­соф­ским ми­ро­воз­зре­ни­ем‚ она го­то­ва до­пус­тить фи­ло­со­фию в ка­че­ст­ве слу­жан­ки при важ­ных де­лах‚ в ка­че­ст­ве “при­пра­вы” или — так и быть — спе­ци­аль­но­го — ча­ст­но­го — за­ня­тия. Не то фи­ло­со­фия. Она тре­бу­ет всей жиз­ни и на мень­шее не со­гла­ша­ет­ся: ни­ка­кой фи­ло­со­фии про­сто не по­лу­чит­ся. Или ты ве­дешь жизнь го­су­дар­ст­вен­но­го дея­те­ля‚ и то­гда со­ве­ты фи­ло­соф­ских со­вет­ни­ков бу­дут лишь ра­зи­тель­ны­ми при­ме­ра­ми то­го‚ как мож­но ни­че­го не по­ни­мать в ре­аль­ной по­ли­ти­ке; или ты на­чи­на­ешь вес­ти жизнь фи­ло­со­фа‚ а то­гда про­щай го­су­дар­ст­вен­ные де­ла. Так ведь и по­нял Пла­тон суть сво­его кон­флик­та с Дио­ни­си­ем.

Но ес­ли так‚ за­чем же то­гда нуж­на фи­ло­со­фия‚ в чем же все-та­ки праг­ма­ти­че­ский смысл‚ на­зна­че­ние фи­ло­соф­ско­го де­ла. Жизнь — по­пы­та­ем­ся сме­ло сле­до­вать за Со­кра­том и Пла­то­ном — жизнь мо­жет вос­поль­зо­вать­ся фи­ло­соф­ски­ми бла­га­ми толь­ко в том слу­чае‚ ес­ли по­зво­лит фи­ло­со­фии вос­поль­зо­вать­ся со­бою‚ счи­тая ее — фи­ло­со­фию‚ фи­ло­соф­скую бе­се­ду — бла­гом са­мим по се­бе. Жизнь муд­ре­ет по всем сво­им ста­тьям‚ ко­гда пре­да­ет­ся муд­ро­сти‚ фи­ло-со­фству­ет‚ точ­нее‚ ко­гда скла­ды­ва­ет­ся как со­во­куп­ность ус­ло­вий воз­мож­но­сти фи­ло­соф­ско­го пи­ра. Ка­кие ка­че­ст­ва нуж­ны че­ло­ве­ку‚ что­бы уча­ст­во­вать в фи­ло­соф­ской бе­се­де? Рас­су­ди­тель­ность‚ во­об­ра­же­ние‚ па­мять‚ спо­соб­ность вни­ма­тель­но слу­шать дру­го­го‚ доб­ро­же­ла­тель­ность‚ дру­же-лю­бие‚ доб­ро­со­вестность или ин­тел­лек­ту­аль­ная че­ст­ность (уме­ние “дать от­чет”‚ или быть ло­гич­ным)‚ “ге­рой­ст­во кон­се­к­вент­но­сти” и му­же­ст­во при­знать ошиб­ку или не­зна­ние‚ со­об­ра­зи­тель­ность‚ ин­туи­ция... Ка­кие ду­шев­ные ка­че­ст­ва для это­го нуж­ны? Ка­кие те­лес­ные? По­жа­луй‚ ведь об­ри­со­вы­ва­ет­ся до­воль­но доб­ро­ка­че­ст­вен­ный че­ло­век. Вот вам и фи­ло­соф­ская эти­ка.

Ка­кое уст­рой­ст­во об­ще­ст­ва и го­су­дар­ст­ва в мак­си­маль­ной сте­пе­ни спо­соб­ст­ву­ет бы­тию в нем фи­ло­со­фа‚ фи­ло­соф­ской бе­се­ды‚ фи­ло­соф­ско­го пи­ра? Вот мы и на по­ро­ге то­го‚ что­бы вме­сте с Пла­то­ном за­нять­ся опас­ным де­лом: оп­ре­де­лять за­ко­ны по­доб­но­го го­су­дар­ст­ва.

Раз­ни­ца бу­дет лишь в том‚ что мы лиш­ний раз и на­стоя­тель­ней на­пом­ним: все эти ка­че­ст­ва и за­ко­ны та­ко­вы не по­то­му‚ что на­ко­нец ус­та­нов­ле­ны фи­ло­со­фа­ми‚ а по­то­му‚ что до­пус­ка­ют са­мо бы­тие фи­ло­со­фов‚ т.е. бы­тие ка­ж­до­днев­ной бе­се­ды о по­доб­ных ка­че­ст­вах и за­ко­нах‚ раз­мыш­ле­ний об этих эти­че­ских и за­ко­но­да­тель­ных (в ча­ст­но­сти) пред-по­ло­же­ни­ях...

 

5. Фи­ло­со­фия за де­лом

5.1. Тех­ни­ка со­кра­тов­ско­го ис­кус­ст­ва.

Итак‚ по Со­кра­ту (и‚ ка­жет­ся‚ так же и по Пла­то­ну)‚ его де­ло — де­ло фи­ло­соф­ст­во­ва­ния — и есть выс­шее бла­го — mљgiston ўgaqТn — для че­ло­ве­ка. Выс­шее бла­го‚ т.е. цель‚ то‚ ра­ди че­го все ос­таль­ное. Со­сто­ит оно в том‚ что­бы ка­ж­до­днев­но вес­ти бе­се­ды — lТ­gouj poie‹sqai о доб­ро­де­те­ли и обо всем про­чем‚ о чем бе­се­ду­ет Со­крат‚ ис­пы­туя се­бя и дру­гих‚ ибо без та­кой пыт­ли­во­сти жизнь не в жизнь для че­ло­ве­ка (Apol.38a). Та­ко­во со­кра­ти­че­ское от­кры­тие доб­рот­но­сти (ка­че­ст­вен­но­сти) че­ло­ве­ка как су­ще­ст­ва‚ по су­ти сво­его бы­тия, не сов­па­даю­ще­го с со­бой‚ во­про­си­тель­но­го‚ ис­пы­тую­ще­го свою опыт­ность (со­от­вет­ст­вен­но‚ и все в этом опы­те яв­ляю­щее­ся)‚ со­кро­вен­но от­кры­то­го не­ве­до­мо­му‚ — су­ще­ст­ва чре­ва­то­го. Че­ло­ве­ча­щее че­ло­ве­ка на­ча­ло есть на­ча­ло фи­ло­соф­ст­вую­щее.

Так‚ вду­мы­ва­ясь в “де­ло Со­кра­та”‚ мы на­чи­на­ем по­ни­мать дель­ность фи­ло­соф­ско­го де­ла — или “без­де­лия”‚ — те­ряю­ще­го­ся в за­бо­тах че­ло­ве­че­ской де­ло­ви­то­сти. На­ча­ло фи­ло­со­фии в че­ло­ве­че­ском бы­тии как та­ко­вом‚ то‚ что де­ла­ет воз­мож­ным фи­ло­со­фию и от­кры­ва­ет глу­бин­ный смысл это­го за­ня­тия.

Но мы спра­ши­ва­ли‚ в чем‚ соб­ст­вен­но‚ со­сто­ит это за­ня­тие не толь­ко и не столь­ко как об­ще­че­ло­ве­че­ская воз­мож­ность‚ сколь­ко как на де­ле осу­ще­ст­в­ляе­мая ра­бо­та‚ как осо­бое‚ тех­ни­че­ски изо­щрен­ное мас­тер­ст­во‚ как дис­ци­п­ли­на‚ спе­ци­аль­ность‚ про­фес­сия. Да‚ фи­ло­со­фия — не склад ост­ро­ум­ных или глу­бо­ко­мыс­лен­ных вы­ду­мок‚ не умо­зри­тель­ные рас­ска­зы о том‚ как об­сто­ят де­ла в че­ло­ве­ке‚ ми­ре и по ту сто­ро­ну‚ не эн­цик­ло­пе­дия зна­ний‚ до­бы­тых со­мни­те­лоьным пу­тем‚ — она ко­ре­нит­ся в ис­кус­ст­ве фи­ло­соф­ст­во­ва­ния. Да‚ фи­ло­соф­ст­во­ва­ние — это ис­кус­ст­во‚ ко­то­ро­му так же труд­но обу­чить­ся‚ как и лю­бо­му дру­го­му ис­кус­ст­ву (по­эзии‚ му­зы­ке‚ жи­во­пи­си). Вер­но‚ — то‚ чем за­ня­та фи­ло­со­фия‚ невы­ра­зи­мо в сло­вах так‚ как вы­ра­зи­мы дру­гие нау­ки‚ это­му нель­зя нау­чить­ся так‚ как нау­ча­ют­ся дру­гим нау­кам‚ ее огонь вспы­хи­ва­ет (и гас­нет) вне­зап­но‚ чуть ли не от слу­чай­но за­ле­тев­шей ис­кры. — Но хво­рост дол­жен быть го­тов. Огонь фи­ло­соф­ст­во­ва­ния мо­жет вспых­нуть лишь в той ду­ше‚ что по­жиз­нен­но взя­ла на се­бя мно­гие тру­ды и де­ла‚ вхо­дя­щие в де­ло фи­ло­со­фии. Как и лю­бое ис­кус­ст­во‚ ис­кус­ст­во фи­ло­соф­ст­во­ва­ния есть так­же и осо­бая “тех­не”‚ тех­ни­ка — со свои­ми кри­те­рия­ми вер­но­сти‚ стро­го­сти‚ точ­но­сти. Ка­ки­ми пу­тя­ми — ме­то­да­ми — мож­но вой­ти в фи­ло­соф­скую бе­се­ду? Ка­ков ее ин­терь­ер? Ка­ков ин­вен­тарь этой мас­тер­ской‚ как и что там мас­те­рят?

Слу­шая Со­кра­та и Пла­то­на‚ мы уяс­ни­ли раз­ные сто­ро­ны это­го ис­кус­ст­ва: (1) рас­спра­ши­ва­ние се­бя и дру­гих о том‚ что нам мнит­ся из­вест­ным‚ (2) от­кры­тие в са­мом зна­нии во­про­са о зна­нии (муд­рость не­зна­ния)‚ (3) ма­ев­ти­ка — рас­спра­ши­ва­ние как ро­до­вспо­мо­же­ние мыс­ли‚ (4) диа­лек­ти­ка — бе­се­да об ос­но­во-пред-по­ло­же­ни­ях. Но мы еще да­ле­ки от то­го‚ что­бы дать се­бе от­чет в спе­ци­фи­че­ской тех­ни­ке это­го ис­кус­ст­ва. В луч­шем слу­чае‚ мы опи­са­ли со­кра­ти­че­ский об­раз фи­ло­соф­ст­во­ва­ния‚ со­кра­ти­че­ское умо­рас­по­ло­же­ние к фи­ло­со­фии‚ со­кра­ти­че­ское на­ча­ло фи­ло­со­фии. До де­ла же не дош­ли. По­про­бу­ем бли­же при­смот­реть­ся к то­му‚ как все это де­ла­ет­ся

Ты­ся­чу раз твер­дит нам Со­крат‚ что он “не си­лен го­во­рить”‚ не уме­ет со­чи­нять пла­сти­че­ски сле­п­лен­ные ре­чи‚ го­во­рит пер­вы­ми по­пав­ши­ми­ся сло­ва­ми. В од­ном он‚ прав­да‚ ис­кус­ник: ста­вить во­про­сы‚ “тво­рить ло­го­сы” фи­ло­соф­ской бе­се­ды‚ на­во­дить на мысль. Как же ста­вят­ся эти во­про­сы? Чем от­ли­ча­ют­ся “ло­го­сы” фи­ло­соф­ской бе­се­ды от дру­гих‚ как они “тво­рят­ся”?

Ари­сто­тель‚ — сам Фи­ло­соф‚ — по-хо­зяй­ски ог­ля­ды­вая фи­ло­соф­ское хо­зяй­ст­во‚ так го­во­рит о Со­кра­те: “...За­ни­ма­ясь эти­че­ски­ми доб­ро­де­те­ля­ми и пер­вым стре­мясь оты­скать их об­щие оп­ре­де­ле­ния‚ <...> он впол­не ло­гич­но (eЬlogwj) пы­тал­ся от­ве­тит на во­прос: что та­кое?; ведь он в своих изысканиях пы­тал­ся рас­су­ж­дать сил­ло­ги­сти­че­ски (sullog…zesqai g¦r њzetei)‚ а на­ча­ло сил­ло­гиз­мов — `что та­кое?’; ведь в то вре­мя диа­лек­ти­ка еще не бы­ла так силь­на‚ что­бы мочь рас­смат­ри­вать про­ти­во­по­лож­но­сти и вне во­про­са `что та­кое?’<...>. Итак, две ве­щи спра­вед­ли­во бы­ло бы от­дать Со­кра­ту: на­во­дя­щие рас­су­ж­де­ния и об­щее оп­ре­де­ле­ние‚ а и то и дру­гое ка­са­ет­ся на­ча­ла зна­ния”(Metaph., XIII, 4 1078b3—30).

Так вы­гля­дят не­оп­ре­де­лен­ное фи­ло­соф­ст­во­ва­ние Со­кра­та и его не­при­хот­ли­вые бе­се­ды с точ­ки зре­ния про­фес­сио­на­ла. Ис­кус­ст­во Со­кра­та об­ри­со­вы­ва­ет­ся как ме­то­ди­че­ская стра­те­гия — свое­об­раз­ная ло­ги­ка — на­во­дя­щих во­про­сов‚ — ло­ги­ка‚ стро­го оп­ре­де­лен­ная ве­ду­щим во­про­сом — что есть то‚ о чем мы спра­ши­ва­ем‚ ка­ко­во его об­щее оп­ре­де­ле­ние‚ т.е. оп­ре­де­ле­ние‚ вме­щаю­щее в се­бя все воз­мож­ные ви­ды‚ на­при­мер‚ “му­же­ст­ва”. Или — что есть доб­ро­де­тель как та­ко­вая‚ вме­щаю­щая в се­бя все ви­ды доб­ро­де­те­лей... Ес­ли уда­лось вы­ска­зать об­щее оп­ре­де­ле­ние то­го‚ что рас­смат­ри­ва­ет­ся‚ ес­ли‚ со­от­вет­ст­вен­но‚ мысль на­ве­де­на (как на фо­кус) на то‚ о чем это оп­ре­де­ле­ние вы­ска­за­но‚ ина­че го­во­ря‚ ес­ли по­ка­зал­ся вид “са­мо­го по се­бе”‚ то мож­но до-ска­зать‚ до-по­ка­зать — до-ка­зать (ўpode…knumi) — как мо­жет это “что” ска­зать­ся в раз­ных от­но­ше­ни­ях‚ ка­ки­ми ви­да­ми обер­нуть­ся‚ по­ка­зать­ся. Та­ко­ва схе­ма тео­ре­ти­че­ско­го — апо­дик­ти­че­ско­го — не­об­хо­ди­мо­го — зна­ния‚ по Ари­сто­те­лю.

По­нят­но‚ что на­ча­ла та­ко­го зна­ния — об­щие оп­ре­де­ле­ния — не мо­гут быть по­лу­че­ны апо­дик­ти­че­ски: не­от­ку­да. Во вся­ком слу­чае‚ пер­вые на­ча­ла: что та­кое “что”‚ “са­мо со­бой”‚ “быть”... Ме­ж­ду тем‚ они долж­ны быть бо­лее ис­тин­ны­ми и не­об­хо­ди­мы­ми‚ чем апо­дик­ти­че­ское зна­ние. Этим стран­ным де­лом — об­ду­мы­ва­ни­ем и обос­но­ва­ни­ем (она­ча­ли­ва­ни­ем) на­чал‚ ко­то­рые не мо­гут быть ни­от­ку­да по­лу­че­ны — и за­ни­ма­ет­ся фи­ло­соф­ский ум. Опять-та­ки‚ по Ари­сто­те­лю. В ча­ст­но­сти‚ этим де­лом был‚ счи­та­ет он‚ за­нят Со­крат в сво­их на­во­дя­щих на ум бе­се­дах. Ари­сто­тель‚ ста­ло быть‚ ус­мат­ри­ва­ет в рас­спра­ши­ва­ни­ях Со­кра­та оп­ре­де­лен­ную ло­ги­ку‚ не апо­дик­ти­че­скую‚ а эпа­го­ги­че­скую (на­во­дя­щую)‚ ло­ги­ку мыс­ли‚ ищу­щей оп­ре­де­ле­ния и внут­рен­не оп­ре­де­лен­ной иде­ей оп­ре­де­ле­ния.

Фи­ло­со­фия‚ за­ме­ча­ли мы‚ вме­сте с Со­кра­том на­чи­на­ет с то­го‚ что хо­чет дать от­чет в том‚ что‚ ка­за­лось бы‚ ра­зу­ме­ет­ся са­мо со­бой. В.С.Биб­лер в сво­ей ста­тье о фи­ло­соф­ском об­раз­ова­нии при­во­дит сло­ва Ге­ге­ля: “Нуж­но пре­одо­леть не­же­ла­ние мыс­лить из­вест­ное”[34]. При­чем речь идет не толь­ко о мне­ни­ях‚ зна­ни­ях и оче­вид­но­стях‚ ко­то­ры­ми мы все­гда уже по ма­куш­ку на­би­ты‚ но и о еще бо­лее не­за­мет­ном (и тем бо­лее су­ще­ст­вен­ном)‚ — о встро­ен­ных в ка­ж­дую речь обо­ро­тах: “по­это­му”‚ “сле­до­ва­тель­но”‚ “а ина­че быть не мо­жет”‚ “это впол­не воз­мож­но”‚ “при та­ком до­пу­ще­нии‚ по­лу­чит­ся...”‚ “по су­ти де­ла это зна­чит‚ что...”. В этой свя­зи сто­ит об­ра­тить вни­ма­ние на от­ве­ты са­мых по­слуш­ных со­бе­сед­ни­ков Со­кра­та: “Ис­тин­но так”‚ “Как же мо­жет быть ина­че”‚ “Это не­об­хо­ди­мо”... Здесь-то и та­ят­ся под­во­хи‚ при­чем‚ да­ле­ко не все­гда вы­яв­ляе­мые в даль­ней­шем Со­кра­том—Пла­то­ном.

Все эти связ­ки‚ уз­лы‚ скре­пы про­ни­зы­ва­ют на­шу речь‚ об­ра­зуя из ее “ло­го­сов” не­яв­ную сил-ло­ги­сти­ку са­мо-со­бой-ра­зу­мее­мо­сти‚ ко­то­рая ох­ва­ты­ва­ет и со­дер­жит на­ши мне­ния‚ убе­ж­де­ния‚ зна­ния‚ — по­зво­ляя им са­мим со­дер­жать од­но и не со­дер­жать дру­гое. Фи­ло­со­фия об­ра­ща­ет свое во­про­шаю­щее вни­ма­ние не толь­ко на то‚ что‚ соб­ст­вен­но‚ мы зна­ем‚ ко­гда ду­ма­ем‚ что зна­ем‚ но и на эти связ­ки‚ — на то‚ как мы мыс­лим‚ ко­гда ду­ма­ем‚ что мыс­лим. Она ис­пы­ту­ет‚ в са­мом ли де­ле “сле­ду­ет”‚ “до­пус­ти­мо”‚ “воз­мож­но”‚ “не­об­хо­ди­мо”... — и чем все это оп­ре­де­ля­ет­ся или обес­пе­чи­ва­ет­ся: что зна­чит‚ что од­но сле­ду­ет или вы­те­ка­ет из дру­го­го‚ от­ку­да чер­па­ет свою си­лу не­об­хо­ди­мость‚ что до­пус­ка­ет до­пус­ти­мое или от­кры­ва­ет воз­мож­но­сти и т.д. Мы тем са­мым как бы вы­пу­ты­ва­ем мысль из ее впу­тан­но­сти в иное‚ в “плоть” (обы­ча­ев‚ инер­ции язы­ка‚ пси­хи­ки...)‚ рас­пу­ты­ва­ем клуб­ки мыс­лей‚ раз­вя­зы­ва­ем ее скру­чен­ные уз­лы и слу­чай­ные сце­п­ле­ни‚ очи­ща­ем мысль‚ вы­сво­бо­ж­да­ем ее к соб­ст­вен­но­му бы­тию (про­ве­ря­ем‚ сто­ит ли на­ша мысль на соб­ст­вен­ных но­гах).

Та­ко­ва ана­ли­ти­че­ская сто­ро­на фи­ло­со­фии. Ес­ли вер­но ут­вер­жде­ние со­вре­мен­ной ана­ли­ти­че­ской фи­ло­со­фии (и не толь­ко ее — ср.‚ на­при­мер‚ ус­той­чи­вое мне­ние по­эта и мыс­ли­те­ля По­ля Ва­ле­ри)‚ что боль­шин­ст­во фи­ло­соф­ских про­блем обя­за­ны сво­им су­ще­ст­во­ва­ни­ем не­про­яс­нен­но­сти фи­ло­соф­ско­го язы­ка и ло­ги­ки мыс­ли‚ что фи­ло­соф­ские “сущ­но­сти” суть все­го лишь хи­ме­ры язы­ка‚ — фи­ло­со­фии сле­до­ва­ло бы на­все­гда умолк­нуть от сты­да и по­зо­ра‚ как умолк­ла на­все­гда‚ бро­сив­шись в мо­ре‚ де­ва-Сфин­га‚ ко­гда Эдип раз­га­дал ее за­гад­ку. По­то­му что фи­ло­со­фия-то от­ро­дясь и пре­тен­до­ва­ла на яс­ность и чис­то­ту мыс­ли. Ей не по­мо­гут ни­ка­кие ссыл­ки на глу­бо­ко­мыс­лие: мут­ное‚ тем­ное‚ рас­плыв­ча­тое глу­би­ну как раз без­на­деж­но скры­ва­ет. До по­след­них дос­туп­ных ей глу­бин фи­ло­со­фия до­хо­дит тем же пу­тем‚ ко­то­ро­му она по­ло­жи­ло на­ча­ло пер­вым де­лом: lТ­gon didТnai — дать от­чет в том‚ что мы го­во­рим‚ как зна­ем и ду­ма­ем. Ра­цио­на­лизм‚ в ко­то­ром так час­то об­ви­ня­ют фи­ло­со­фию ан­ти-по­зи­ти­ви­сты (адеп­ты чув­ст­ва‚ жиз­ни‚ ве­ры)‚ не оз­на­ча­ет ни­че­го дру­го­го‚ кро­ме стрем­ле­ния к пре­дель­ной яс­но­сти‚ к той сте­пе­ни про­зрач­но­сти‚ ко­то­рая од­на толь­ко по­зво­ля­ет про­зреть без­дон­ную глу­би­ну. Впро­чем‚ жить в по­тем­ках‚ ко­неч­но‚ уют­ней.

Не вхо­дя сей­час в под­роб­ный раз­го­вор с “ана­ли­ти­ка­ми” (на­ши­ми Эди­па­ми‚ ко­то­рые вся­че­ски ук­ры­ва­ют­ся от тра­ги­че­ской оза­да­чен­но­сти са­ми­ми со­бой) по по­во­ду ана­ли­тич­но­сти фи­ло­со­фии‚ за­ме­тим толь­ко‚ что весь ана­ли­ти­че­ский ор­га­нон — от се­ман­ти­че­ско­го ана­ли­за язы­ка до фор­маль­ной сил­ло­ги­сти­ки — был раз­ра­бо­тан Ари­сто­те­лем по хо­ду фи­ло­соф­ско­го де­ла.

Час­то го­во­рят‚ что все это по­шло в ход по­то­му-де‚ что уже у Ари­сто­те­ля‚ в осо­бен­но­сти же в эл­ли­ни­сти­че­скую эпо­ху фи­ло­со­фия ста­ла школь­ным де­лом. Она ста­но­вит­ся школь­ной‚ воз­ни­ка­ют от­дель­ные фи­ло­соф­ские дис­ци­п­ли­ны‚ ко­то­рые мо­гут стать и са­мо­стоя­тель­ны­ми нау­ка­ми: ло­ги­кой‚ эти­кой‚ фи­зи­кой. На­ря­ду с ни­ми обо­соб­ля­ет­ся и соб­ст­вен­но фи­ло­со­фия‚ пер­вая фи­ло­со­фия‚ ко­то­рая из­ла­га­ет­ся по­сле фи­зи­ки и на­зы­ва­ет­ся ме­та-фи­зи­кой[35]. Тут есть по­вод по­ду­мать об этих оп­ре­де­ле­ни­ях и свя­зан­ных с ни­ми про­зви­щах: школь­ная (шко­ляр­ская‚ схо­ла­сти­че­ская)‚ про­фес­сио­наль­ная (про­фес­сор­ская‚ ка­би­нет­ная). По­ду­мать о том‚ как свя­за­но‚ ес­ли свя­за­но во­об­ще‚ де­ло фи­ло­со­фии и воз­мож­ность обу­че­ния это­му де­лу. Не слу­чай­но мне здесь при­хо­дит­ся бли­же все­го по­дой­ти к тем труд­но­стям‚ ко­то­рые об­су­ж­да­ет в со­сед­ней ста­тье В.С.Биб­лер.

Суть в том‚ что воз­мож­ность обу­чить дру­го­го зна­нию вхо­дит в са­мо оп­ре­де­ле­ние зна­ни­яю “Во­об­ще‚ — го­во­рит Ари­сто­тель‚ — при­знак‚ от­ли­чаю­щий знаю­ще­го от не­знаю­ще­го — спо­соб­ность обу­чить‚ и по­это­му мы счи­та­ем‚ что ис­кус­ст­во (tљcnh) в боль­шей сте­пе­ни яв­ля­ет­ся зна­ни­ем‚ чем опыт­ность‚ ведь од­ни мо­гут‚ а дру­гие не мо­гут обу­чить”(Metaph., I, 1 98­1b8—10. Ср. Anal.Post., I, 2 71b1,). В са­мом де­ле‚ что та­кое со­кра­ти­че­ская ма­ев­ти­ка? — Столь же ме­тод по­ро­ж­де­ния са­мой мыс­ли‚ сколь и ме­тод нау­че­ния ро­ж­дать мысль. Пла­тон‚ как мы за­ме­ча­ли‚ тре­бу­ет от дру­гих мыс­ли­те­лей пом­нить о “нас”‚ слу­ша­те­лях: ус­пе­ва­ем ли мы сле­дить за хо­дом их рас­су­ж­де­ний‚ за их связ­но­стью‚ мы бы ска­за­ли‚ — ло­гич­но­стью. Да­лее‚ толь­ко обу­чен­ный знать‚ обу­чен­ный в том силь­ном смыс­ле‚ что зна­ет и что зна­чит знать‚ знаю­щий‚ ины­ми сло­ва­ми‚ ло­ги­ку зна­ния (ска­жем‚ апо­дик­ти­че­скую эпи­сте­мо­ло­гию Ари­сто­те­ля‚ ча­стью ко­то­рой яв­ля­ет­ся его сил­ло­ги­сти­ка)‚ мо­жет по­нять смысл фи­ло­соф­ско­го не­зна­ния (про­бле­ма на­чал)‚ бо­лее то­го‚ уяс­нить свое­об­раз­ную ло­ги­ку это­го на­зна­ния. Фи­ло­соф­ский апо­фа­тизм — апо­фа­тизм уче­ный‚ ме­то­ди­че­ский‚ ло­ги­че­ский (см. прим.22).

Вот по­че­му Пла­тон го­во­рит: “Кто охот­но го­тов от­ве­дать от вся­кой нау­ки‚ кто с ра­до­стью идет учить­ся и в этом от­но­ше­нии не­на­сы­тен‚ то­го мы впра­ве бу­дем на­звать фи­ло­со­фом” (RP.475c). И прав­да‚ в “Го­су­дар­ст­ве” мы на­хо­дим об­шир­ней­ший про­ект об­ра­зо­ва­ния фи­ло­со­фа‚ фор­ми­ро­ва­ния фи­ло­соф­ско­го те­ла‚ ду­ши и ума. Ду­ша‚ об­ра­зо­ван­ная‚ уст­ро­ен­ная в со­зер­ца­нии строй­но­го дви­же­ния не­бес­ных тел и в вос­при­ятии строй­но­го дви­же­ния му­зы­каль­ных зву­ков‚ спо­соб­на об­ра­тить­ся из чув­ст­вен­ной в мыс­ля­щую‚ вой­ти в мир чис­то­го строя гео­мет­рии и ариф­ме­ти­ки‚ ко­то­рые и под­во­дят ее к “ум­но­му мес­ту”‚ к уму‚ за­хва­чен­но­му еди­ной иде­ей все­об­ще­го бла­го­ус­т­рое­ния‚ иде­ей бла­га са­мо­го по се­бе. Вот по­че­му не знаю­щим гео­мет­рию вход в Ака­де­мию был за­крыт. Здесь‚ ме­ж­ду диа­ное­ти­че­ски­ми нау­ка­ми с их пред-по­ло­же­ния­ми и са­мим умом раз­вер­ты­ва­ет­ся диа­лек­ти­ка — де­ло са­мой фи­ло­со­фии — мысль, как-то дви­жу­щая­ся толь­ко в иде­ях‚ без опо­ры на “об­ра­зы” и “до­ка­за­тель­ст­ва”. Ес­ли ду­ша по­доб­ным об­ра­зом не об­ра­зо­ва­на‚ ес­ли мысль не про­шла вы­уч­ки у гео­мет­рии и ариф­ме­ти­ки‚ ей не­че­го де­лать в фи­ло­со­фии‚ в Ака­де­мии. Но что она де­ла­ет в Ака­де­мии? Как она ве­дет свои ум­ные бе­се­ды? Воз­мож­но ли и тут ус­та­но­вить не­кие фор­мы‚ фи­гу­ры мыс­ли‚ — не­кую тех­ни­ку или ло­ги­ку?

Ари­сто­тель — “сам ум” Ака­де­мии[36] — по­пы­тал­ся это сде­лать в “То­пи­ке”. Пред­мет “То­пи­ки”‚ — го­во­рит Ари­сто­тель‚ — “диа­лек­ти­че­ские бе­се­ды”‚ т.е. та­кие‚ на ко­то­рые лю­ди схо­дят­ся‚ что­бы вес­ти рас­су­ж­де­ния не ра­ди спо­ра (со­рев­но­ва­ния)‚ а ра­ди то­го‚ что­бы ис­сле­до­вать и ра­зо­брать во­прос (mѕ ўgоnoj cЈrin ўll¦ pe‹raj ka€ skљyewj — Top. 8, 5 159a33). По­сколь­ку пред­по­ло­же­ния на­ук или на­ча­ла апо­дик­ти­че­ско­го зна­ния не мо­гут быть по­лу­че­ны апо­дик­ти­че­ским сил­ло­гиз­мом‚ имен­но диа­лек­ти­че­ским ис­сле­до­ва­ни­ям наи­бо­лее свой­ст­вен­но “быть пу­тем к на­ча­лам всех пу­тей <по ко­то­рым дви­жут­ся нау­ки и ис­кус­ст­ва>” (toаto d` ‡dion Ѕ mЈlista o„ke‹on tїj dialektikїj ™st…n: ™xetastikѕ g¦r oвsa prХj t¦j Ўpasоn tоn meqТdwn ўrc¦j РdХn њcei — Top.I‚2 10­1b3).

Та­кой ме­тод со­сто­ит в об­су­ж­де­нии аль­тер­на­тив­ных ут­вер­жде­ний‚ ко­гда при от­вер­же­нии од­но­го воз­ни­ка­ет “прав­до­по­до­бие” дру­го­го. Из­вест­ный ло­гик и ком­мен­та­тор ари­сто­те­лев­ско­го “Ор­га­но­на” в рус­ском из­да­нии М.К.Ми­ке­лад­зе по­ка­зал в спе­ци­аль­ной ста­тье‚ что “То­пи­ка” и есть ре­зуль­тат ари­сто­те­лев­ских ис­сле­до­ва­ний это­го пла­то­нов­ско­го ис­кус­ст­ва диа­лек­ти­че­ско­го об­су­ж­де­ния. “...”То­пи­ку”‚ — пи­шет ис­сле­до­ва­тель‚ — сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как со­чи­не­ние‚ в ко­то­ром из­ла­га­ет­ся ме­то­до­ло­гия ис­кус­ст­ва ста­вить во­про­сы и да­вать от­ве­ты‚ м е т о д о л о г и я д и а л о г и ч е с к о г о и с с к у с с т в а‚ м е - т о д о л о г и я д и а л о г и к и”(раз­ряд­ка ав­то­ра. — А.А.)[37].

Сле­ду­ет при этом пом­нить‚ что и спе­ци­аль­ная ло­ги­ка апо­дик­ти­че­ско­го — или эпи­сте­ми­че­ско­го — сил­ло­гиз­ма име­ет у Ари­сто­те­ля пря­мое от­но­ше­ние к то­му же фи­ло­соф­ско­му де­лу. Ло­гич­ность этой ло­ги­ки оп­ре­де­ле­на тем‚ что на­ча­ло или по­след­ний сред­ний тер­мин‚ ко­то­рым окон­ча­тель­но свя­зы­ва­ет­ся апо­дик­ти­че­ский сил­ло­гизм‚ в ко­то­ром ко­ре­нит­ся при­чи­на апо­дик­ти­че­ско­го за­клю­че­ния‚ пред­став­ля­ет со­бой от­вет на во­прос “что та­кое” то‚ о чем этот сил­ло­гизм вы­ска­зы­ва­ет­ся‚ или зна­ко­мое уже нам об­щее оп­ре­де­ле­ние. Об­щее оп­ре­де­ле­ние то­го‚ что есть и об­ра­зу­ет ко­неч­ную цель по­ис­ков. Ес­ли та­кое оп­ре­де­ле­ние най­де­но‚ мож­но стро­ить апо­дик­ти­че­ские вы­ска­зы­ва­ния о том‚ что при­су­ще то­му‚ что есть как та­ко­во­му. В ос­но­ве же са­мой воз­мож­но­сти ис­кать и на­хо­дить та­ко­го ро­да от­ве­ты ле­жит бо­лее глу­бо­кое изы­ска­ние: вы­яс­не­ние во­про­са‚ что во­об­ще зна­чит быть для че­го бы то ни бы­ло. Во­прос‚ по оп­ре­де­ле­нию Ари­сто­те­ля‚ пер­вой фи­ло­со­фии (Arist., Metaph., IV, 1 1003a21). “Что ис­сле­до­ва­ние на­чал умо­зак­лю­че­ния так­же есть де­ло фи­ло­со­фа‚ т.е. то­го‚ кто изу­ча­ет вся­кую сущ­ность во­об­ще‚ ка­ко­ва она са­ма по се­бе (О pљfukh)‚ — это яс­но” (Ibid. 3 100­5b5). Это уже не де­ло апо­дик­ти­че­ских эпи­стем‚ с на­ча­ла­ми име­ет де­ло нус—ум (Arist. Anal.Post. II, 19 100a25—b17). Но при­сут­ст­ву­ет этот ум не где-то за пре­де­ла­ми зна­ния‚ а в са­мом его сре­до­то­чии: он и есть “атом” до­ка­за­тельств‚ да­лее не де­ли­мая‚ ни­ка­ким сред­ним тер­ми­ном уже не опо­сре­до­ван­ная еди­ни­ца‚ еди­нич­ная по­сыл­ка‚ си­лою ко­то­рой дер­жит­ся апо­дик­тич­ность лю­бо­го апо­дик­ти­че­ско­го сил­ло­гиз­ма (См. Anal.Post., I. 23 85a5).

Ра­зу­ме­ет­ся‚ ес­ли бы мы вхо­ди­ли в мас­тер­скую фи­ло­со­фии‚ сле­дуя за дру­гим фи­ло­со­фом‚ мы столк­ну­лись бы с ана­ли­зом мыш­ле­ния‚ уст­ро­ен­но­го‚ быть мо­жет‚ ина­че. Лег­ко‚ к при­ме­ру‚ за­ме­тить‚ как раз­ли­ча­ет­ся ло­ги­че­ское строе­ние ари­сто­те­лев­ской эпи­сте­мы‚ обос­но­вать ко­то­рое при­зван его фи­ло­соф­ский ум‚ и на­уч­ное зна­ние Но­во­го вре­ме­ни‚ во­все не на­це­лен­ное на ко­неч­ное оп­ре­де­ле­ние сво­его пред­ме­та. Ар­хи­тек­то­ни­ка на­уч­но­го ра­зу­ма иная‚ со­от­вет­ст­вен­но‚ и диа­лек­ти­ка фи­ло­соф­ских на­чал это­го ра­зу­ма иная‚ как бы ее ни по­ни­мать — по Кан­ту или по Ге­ге­лю. Но ка­ж­дый раз фи­ло­со­фия бу­дет иметь де­ло с та­ко­го ро­да ар­хи­тек­то­ни­кой и па­ра­док­саль­ны­ми опы­та­ми обос­но­ва­ния от­ве­чаю­щей ей не­об­хо­ди­мо­сти мыс­ли‚ раз­вер­ты­вая осо­бую фи­ло­соф­скую ло­ги­ку это­го обос­но­ва­ния. Фи­ло­со­фия осу­ще­ст­в­ля­ет­ся на де­ле‚ в тех­ни­ке сво­его де­ла как апо­фа­ти­че­ская ло­ги­ка Н.Ку­зан­ско­го‚ как ло­ги­ка (тех­ни­ка) кар­те­зи­ан­ско­го со­мне­ния‚ как транс­цен­ден­таль­ная ло­ги­к