Возрождение Питтсбурга - раздел Образование, Посвящается Малу, которая не ездит на велосипеде пока что
Я Встречаюсь Со Своим Другом Джоном Черноффом – Учителем, Пис...
Я встречаюсь со своим другом Джоном Черноффом – учителем, писателем и барабанщиком – в «Фабрике матрасов», арт‑заведении в северной части города. Он рассказывает мне о городских финансах и о тех переменах, через которые город прошел в последнее время. Кое‑кто из старожилов еще помнит Питтсбург промышленным и задымленным. Из‑за фабричных выбросов, угольной пыли и дыма топившихся углем котельных небо и в полдень нередко оставалось темным. Черные облака висели над городом едва ли не круглый год. Сложно представить себе, что подобный апокалипсический пейзаж действительно существовал, но так оно и было. В Китае, вероятно, и сейчас немало городов выглядят примерно так же.
W. Eugene Smith/Black Star
Лишь недавно закрылся последний сталелитейный завод. Их все успели снести, оставив пустоты, которые зовутся «бросовыми участками» – особенно если городские власти намереваются их реконструировать. По словам Джона, новые стройки вдоль реки – сплошь бывшие «бросовые участки». Работа по восстановлению этих земель кипит вовсю. Скажем, стройка на месте старых литейных цехов «Хоумстед» идет на участке, именуемом «Побережье». На юге – там, где когда‑то стоял сталелитейный завод «Джонс энд Лафлин», – тоже ведется новое строительство. Все эти «бросовые участки» один за другим расчищаются под реабилитацию и новое строительство.
Во времена своего расцвета эти фабрики были грандиозны: самый крупный завод тянулся на мили вдоль берега реки. В небольших лощинах, ответвлявшихся от речного русла, имелись собственные шахты, а вокруг теснились мини‑городки с жильем и церквями для рабочих. Закон, так и не вычеркнутый из списка действующих, гласит: если под вашим домом кто‑то обнаружит залежи угля, вы обязаны позволить выкопать его.
Теперь, с развалом индустрии, многие из этих городков оказались заколочены, как и немалая часть пригородов Питтсбурга. Хотя сегодня, в 2005 году, другие районы оживают, начинают потихоньку развиваться, так или иначе. В 2000 году Питтсбург обгонял Детройт или Кливленд по уровню безработицы – и перспективы казались как никогда зловещими. Люди, получавшие по двадцать три доллара в час на сталелитейном предприятии, оказались вынуждены искать работу в кафе и ресторанах. Многие уехали; те же, кто остался, надеялись, что металлургическая промышленность вернется, чтобы вновь взять город под свое крыло. Надежды не оправдались, но многие в итоге нашли работу, связанную с медициной или новыми технологиями: работу, которая оплачивалась заметно хуже, но все‑таки позволяла прожить.
Город можно считать практически банкротом – особенно после строительства двух невероятных стадионов, один бок о бок с другим. Избиратели высказывались против подобной траты, но инициатива оказалась живучей и в обновленном виде все же просочилась сквозь административные инстанции. Пришла пора платить по счетам, а поскольку налоговые поступления не увеличивались, город задолжал весьма серьезные суммы. Законодатели‑республиканцы пресекали все попытки поднять налоги (им особенно аплодировали в зажиточных кварталах), так что в обмен на стадионы в городе оказались урезаны другие программы: закрыты городские бассейны, сокращена численность полицейских. Финансовое и налоговое бремя легло на плечи тех, в большинстве своем неимущих, людей, кто и по сей день еще живет в самом городе.
К счастью, кое‑кто из олигархов – Хейнцы, Меллоны и еще несколько знаменитых семейств – продолжают оставаться в Питтсбурге и не желают своему городу провалиться в геенну, а потому стремятся вдохнуть новые силы в центральные кварталы. Действуя буквально дом за домом и дюйм за дюймом, они придумывают все новые способы получить финансовую поддержку от богатейших владельцев недвижимости. После ухода тяжелой промышленности крупнейшими арендаторами в городе оказались школы и больницы, которые, увы, освобождены от уплаты налогов, а потому для сбора средств приходится изобретать что‑то другое. Либо деньги найдутся, либо эти организации прикроют лавочку. Но Джон и его единомышленники, кажется, настроены оптимистично. Джон объясняет: «Город едва не обанкротился не только из‑за стадионов. Здесь действует множество факторов, и один из них – сокращение населения. Как и многие прочие города, Питтсбург нуждается в серьезной финансовой поддержке от федералов и властей штата. И кроме олигархов здесь отыщутся люди, готовые приложить силы для восстановления: стихийно образующиеся по всему городу группы жителей и предприятия малого бизнеса. Та булочная, куда мы заходили в Миллвейле, хороший пример того, как бизнес заново осваивает старые районы, помогая оживить ситуацию».
Еще придется немало потрудиться, чтобы исправить вред, нанесенный гибельными схемами обновления в 60‑70‑х годах. Красивое шоссе разрезает Норт‑Сайд надвое, изолируя стадионы и всю инфраструктуру вокруг них от ближайших жилых кварталов. Джон: «Инициативные группы пытаются как‑то справиться с ситуациями вроде той, что сложилась с жилыми районами вокруг стадиона в Норт‑Сайде. Восстановленные дома, которые мы там видели, вокруг центра Норт‑Сайда и улицы Мексиканской войны, стоят теперь очень даже приличных денег».
Плотная жилищная застройка создала целые криминогенные зоны. И теперь понемногу оживают именно те районы, которые прежде считались безнадежными, – не получившие «подарка» в виде программы обновления, хаотично, без всякого порядка заселенные рабочими‑эмигрантами. Некоторые из них крайне живописны. Там до сих пор сохранились частные бары, управляемые семейными парами магазинчики и пешеходное движение. Я уже видел нечто подобное в Милуоки.
Перекусив, мы заходим в церковь в Миллвейле: мне рекомендовали взглянуть на ее росписи. Миллвейл расположен в нескольких милях вверх по течению – это бывший шахтерский поселок, ютящийся в одной из тех самых лощин. На улицах немало заколоченных витрин, но замечательная французская булочная, как заметил Джон, приготовилась держаться насмерть. Я покупаю торт: сегодня день моего рождения.
Церковь в этом крошечном городке хорватская, и фрески работы Максо Банка захватывают воображение. Я бы сказал, что этот художник – питтсбургский Диего Ривера. Внутренние росписи были выполнены за восемь недель в 1937 году. Разумеется, среди сюжетов имеется изображение Девы Марии с ребенком на руках, но, скажем, прямо под нею, по обеим сторонам от нынешнего алтаря, нарисованы хорваты: слева толпа, представляющая старый мир, а справа – новый, позади этой последней группы виднеется вовсю дымящий сталелитейный завод.
Еще более необычными для церковного убранства можно считать политические и антивоенные мотивы фресок, вторящих Распятию: сгорбленные вдовы в трауре оплакивают окровавленного пехотинца в гробу, а холмы за ними уставлены крестами. На другой стене изображено продажное правосудие: фигура в противогазе держит весы, на чашах которых золото перевешивает хлеб. Первая мировая война явно произвела на Максо сильное впечатление.
На одной из фресок Дева Мария разнимает двух солдат, невзирая на опасность оказаться заколотой штыком. На другой толстяк‑богач в образе Смерти просматривает биржевые сводки, а двое чернокожих слуг сервируют его стол к обеду, роль главного блюда в котором играет жареный цыпленок. Наконец, перед нами возникает сам распятый Иисус, которого колет штыком очередной солдат.
Смелые, сильные образы окружали воскресных прихожан в этой церкви… Росписи сильно нуждаются в реставрации: угольная пыль, работавшая над ними долгие годы, заметно исказила некогда яркие краски. Остается только надеяться, что эти потрясающие фрески сохранятся и скоро будут восстановлены.
Уже совсем недавно, во время более позднего визита, я объехал холмы, которые здесь повсюду, кроме речных берегов. Их склоны делают велосипедную прогулку непростым решением. Зато я своими глазами вижу перемены, произошедшие с моего прошлого приезда сюда четырьмя годами ранее. Похоже, Питтсбургу удалось не просто выжить: культурный очаг в центре заполняется по выходным людьми, маленькие жилые районы с собственными барами и продуктовыми лавочками на перекрестках процветают, заведения со стриптизом по‑прежнему не знают отбоя от клиентов и, как мне сказали, люди начали возвращаться в город. Это особенно важно для возрождения, поскольку налоги обеспечат финансовую основу дальнейших изменений, продвигаемых Хейнцами и другими. Если все сложится хорошо, эти перемены станут необратимы и будут развиваться под собственным весом.
Порой возрождение может начаться в одном ограниченном районе, а затем распространиться на окружающие кварталы – если этот район ничем не изолирован и не оторван географически. В бывшую промзону въезжают художники и актеры, за ними вскоре следуют кафетерии и бакалейные магазины. Один за другим открываются музыкальный клуб, художественная галерея и книжный магазин. Строители превращают цеха и склады в шикарные квартиры, и затем тот же процесс запускается вновь – уже в каком‑то другом месте. Или же, как в некоторых центральных районах (скажем, в Канзас‑сити), местный промоутер может решить ставить музыкальные или театральные шоу на какой‑то всеми забытой, уже подготовленной к сносу площадке вроде «Аптаун Театр», зала в совершенно «неподходящем» для этого районе. Отважный, хотя и выгодный в смысле аренды ход, обусловленный верой в собственные силы. Неподалеку открывается бар, затем музыкальный магазинчик, и уже довольно скоро район предстает вполне подходящим для жизни. Единственное солидное вложение иногда может послужить началом целой цепочки важных для города событий. Хейнцам удалось совершить нечто подобное в центре Питтсбурга: они обновили театры и концертные площадки, открыли арт‑центры, вокруг которых начал собираться и прочий бизнес. Эта схема действительно работает.
Хотя обрисованная мною картина выглядит довольно безрадостной, вовсе не каждый город в Соединенных Штатах катится в бездну на тележке из супермаркета. Далеко не все они поставлены на грань выживания умирающим производством, идиотскими решениями планировщиков и «белым бегством». Существуют и другие варианты развития событий. Сан‑Франциско, Портленд, большинство районов Сиэтла и Чикаго, Миннеаполис, Саванна и многие другие полны жизни и заряжены бодростью. Существуют места, где уже запущенные процессы распада обращаются вспять, где к людям возвращается былое качество жизни (или его никогда не отнимали). Как ни странно, недавний экономический спад может послужить великолепной возможностью. Уже никто не косится на устойчивые, не приносящие баснословных прибылей финансы, на общественный транспорт и велосипедные дорожки. Конгрессмен Эрл Блюменауэр, давнишний защитник городского велодвижения, считает, что время для решительных перемен наконец пришло.
Возрождение может захватить и некоторые из тех городов, где мне пришлось побывать. Часто политической воли и одной‑двух серьезных перемен оказывается достаточно, и тогда сдвиги начинают происходить сами собой. Как правило, города расходуют меньше электроэнергии на душу населения, чем пригородные сообщества, где люди живут в отдалении друг от друга, а потому резкий взлет цен на электричество вселяет надежду в узкие городские улицы. Угрюмые, мрачные кварталы вдруг начинают расцветать. Экономика пошатнулась, и Соединенные Штаты могут потерять мировое первенство среди прочих политических гигантов, но это не означает, что города не смогут вернуть себе уют. Жизнь еще может повернуться к ним лицом, она еще в силах наладиться – да так, как мы не отваживались и мечтать. Рабочий квартал может бурлить: место, где живет много самого разного народа, где предприниматели занимаются самыми разнообразными предприятиями, обычно оказывается прекрасным домом. Было бы неплохо, если бы существовал некий закон, поддерживавший заселение в строящиеся дома людей с разными занятиями и уровнями доходов: это самые жизнеспособные и здоровые сообщества.
Все темы данного раздела:
Благодарности
Скотт Мойерс, мой агент в «Уайли», какое‑то время тому назад заметил, что было бы неплохо собрать книгу, основу которой составляли бы мои велосипедные прогулки по разным город
Американские города
Большинство городов США не слишком приспособлены для велосипедистов. Впрочем, и пешеходам в них приходится нелегко. Они устроены для удобства автомобилистов – или, во всяком случае,
Ниагарский водопад
Я проснулся в Америке. Солнце печет вовсю, и я сижу в туристическом автобусе на громадной стоянке в Буффало – где‑то неподалеку от границы с Канадой. Рядом со стоянкой шумит с
Драка. Шоу
Я видел странный фильм под названием «На заднем дворе». Это такое странное реслинг‑шоу, которое действительно устраивается где‑то на задворках: подростки подражают эскап
Родной город
Мы преодолеваем огромные расстояния, чтобы таращиться на руины некогда великих цивилизаций, но где искать современные руины? Где в нашем мире находятся руины «в процессе»? Где те не
Детройт
Я выезжаю на велосипеде из центра города к окраинам. Потрясающая поездка по временной шкале истории города, дням его славы и последующего предательства. Детройт не слишком отличаетс
Свитуотер, штат Техас
Я обедаю в ресторанчике через дорогу от отеля, в котором остановился. Стейк здесь потрясающий – как, впрочем, и должно быть в Техасе. Вся отделка интерьера красного цвета (стулья, с
Колумбус, штат Огайо
Я проезжаю по пригородному парку, что приводит меня на задворки громадного комплекса, в который входит шоппинг‑центр и модель целой улицы, заполненной ресторанами и мотелями.
Альтернатива: Новый Орлеан
Я множество раз катался на велосипеде по Новому Орлеану, прежде чем его посетил ураган Катрина. Город довольно плоский, так что нагрузка на колени невелика. В один из визитов сюда я
Ностальгия по грязи
Когда самолет садится в берлинском аэропорту Тегель, я смотрю вниз, на чистенькие, аккуратные поля и дороги – даже в пролесках поодаль деревья стоят правильными рядами, – и поражаюс
Заключенный № 7
Когда Рудольф Гесс, последний нацистский преступник, содержавшийся в тюрьме Шпандау, умер, по всей видимости удавившись электрическим проводом, все это здание в западной части город
Музыка, раздетая догола
Берлин воспевают как культурную столицу Европы. Ну, кое‑кто воспевает. Вечером я отправляюсь обходить галереи с художником‑дизайнером Стефаном Сагмейстером. Буквально вс
Политическое искусство
Мы обедаем в компании Матиаса Арндта, местного галерейщика, и его подруги, историка искусства. Матиас перенес свою галерею из района Митте, где она возникла, в большое новое помещен
Проблема» красоты
Матиас упоминает о молодом, учившемся в Лейпциге художнике, который обрел в последнее время немалую популярность: несколько лет назад Матиас отказался от мысли представлять его рабо
Штазиландия
Летом Берлин восхитителен. Утром я собираюсь прокатиться по Тиргартену, большому парку в центре города, но в отеле «Интеконтиненталь» как раз остановился Колин Пауэлл – тот самый, и
Справедливость и срок давности
Следует ли выплачивать компенсацию людям, чью жизнь грубо попрали «Штази» или другие подобные правительственные агентства – где бы то ни было? Нужно ли возвращать им или их наследни
Параллели
Перед вами – кадр из документального фильма «Секретарша Гитлера», который почти целиком состоит из прошедшего недавно долгого интервью с этой женщиной. Замечательный пример того, с
Восстановление
Хотя Берлин пришлось восстанавливать из руин, в которые Вторая мировая превратила немалую часть города, процесс сдерживали выросшая посередине Стена и оккупация обеих частей: Советы
Стамбул
«На велосипеде – по Стамбулу? Ты что, спятил?» Наверное… а впрочем, нет. Движение здесь довольно хаотичное, да и холмов хоть отбавляй, но за последние годы улицы оказались настолько
Уродливые новостройки как религиозные символы
Раскатывая по городу, я замечаю, что старые здания – деревянные дома, дворцы в европейском стиле XIX века, а также строения оттоманской эпохи – приходят в упадок. Повсюду вырастают
Сакип Сабанчи
На следующий день «Дизайнеры снов» заехали за мной в отель, а оттуда мы двинулись параллельно Босфору. Группу возглавлял Архан, похожий на турецкого Тэн‑Тэна, с торчащей надо
Танец живота
По возвращении в гостиницу я встречаюсь с группой турецких экспатриантов (которые живут сегодня в Бельгии, в Нью‑Джерси, в Чикаго) и, дождавшись появления казахского джентльме
Шоу должно продолжаться
Остаток дня я разъезжаю по городу на велосипеде, покупаю несколько чудесных рельефных портретов Ататюрка, старые репродукции арабских карт и медицинские гравюры с изображением мозга
Буэнос‑Айрес
Этот город называют «южным Парижем» – из‑за его широких авеню, кафе и ночной жизни. Авенида 9 де Хулио остается самой широкой улицей мира, так что подвиньтесь, месье Осман[15]
Разговор задом наперед
Утром я решаю прокатиться до Тьерра‑Санта (Святая Земля) в надежде сделать несколько удачных снимков. Это такой тематический парк у реки, расположенный чуть дальше местного аэ
Поселение мертвых
Я продолжаю свои велосипедные прогулки по городу. Кое‑какие из широких, многорядных бульваров – нетривиальное испытание для велосипедиста, так что я нередко выбираю боковые ул
Музыкальные связи
Сегодня я выступаю: спою пару песен с местной группой La Portuaria, с вокалистом которой, Диего Френкелем, мы давно знакомы. Вечером появляется жена Диего с младшим ребенком на рука
Святой заступник безработных
Я выезжаю из центра города. Особого маршрута у меня нет. Проехав немного, я натыкаюсь на ферия – деревенский базарчик: в данном случае, это маленький фестиваль под открытым н
Сам себе рекламный щит
Девушки из всех крупных городов Аргентины, которые я посетил в этом году, все как одна носят чрезвычайно тесные джинсы из эластичной ткани. Словно брачный сезон в разгаре и нам, ино
Украденное здание
Я прокладываю путь назад к центру и проезжаю мимо красивого старинного дома, в котором размещается какое‑то учреждение. Стены выложены многоцветной керамической плиткой, котор
Собачий мир
Останавливаюсь у набережной, чтобы посмотреть на стайку из шести, наверное, собак на берегу. Черная псина, чужак, по‑видимому пытающийся примкнуть к группе или желающий, чтобы
Что творится в вашей стране?
На следующий день я даю интервью местной радиостанции. Студия забита людьми, занятыми таинственной деятельностью, каждый из которых производит при этом определенный шум, не похожий
Алтарь футбола
На следующий день по телевидению начинается трансляция матча Кубка мира между Мексикой и Аргентиной: исход встречи определит, какая из команд продолжит борьбу за первенство. Весь го
Облагораживание
Палермо – район, где мы сейчас пробуем сэндвичи, был некогда тихим местечком с небольшими скверами на каждом шагу. Впрочем, эти скверы никуда не делись, но теперь в них далеко не та
Ночная жизнь в контексте истории
Я захожу в книжный магазин, торгующий еще и компакт‑дисками, где выбираю ряд альбомов. Продавец ставит мне несколько свежих дисков, записанных местными музыкантами: на одном з
Город вампиров
После выступления я отправляюсь в клуб, куда меня пригласил пришедший на концерт Чарли Гарсия. Чарли стоял у истоков национального рок‑движения, возникшего еще в 60‑е го
Экскурс в прошлое
В 70‑е годы, когда Аргентина еще находилась под пятой военной диктатуры, Международный валютный фонд и Всемирный банк предоставили стране займы, потребовав в ответ, чтобы прои
Маленькие дверцы
Как только песни (всего набралось около двадцати) были готовы, а «черновики» благополучно записаны, я решил, что было бы неплохо увидеть своими глазами страну и людей, о которых я с
Особые отношения
Я проезжаю гостиницы, огромные китайские рестораны, парк Ризал (где в 80‑е годы проходили политические демонстрации и митинги, о которых я читал) и посольство Соединенных Штат
Архитектура в генах
Последний район, в который я заезжаю сегодня, называется Бинондо. Повсюду автоматы для караоке. Прямо на улице! Даже у крошечных прилавков в этом пестром старом городе есть свое кар
Урок истории от Соль
Я умываюсь и качу к многоэтажному дому в нескольких кварталах от гостиницы, где встречаю компанию, с которой вел электронную переписку. Все они собираются в квартире кинорежиссера А
Гибкость
В одной из прочитанных мною книг говорилось, что на Филиппинах политические деятели рассматривают политику не как средство «продвинуть» идеологические цели своей партии или себя лич
Нация караоке
Прослушав лекцию Соль, мы откололись от всех прочих и небольшой группой отправились перекусить в один из двух принадлежащих Джоэлю ресторанов, специализирующихся на блюдах из курицы
Мифотворчество
На следующий день я проезжаю на велосипеде сквозь пестрые торговые ряды Куиапо, затем через Сан‑Мигель (район в самом центре города, где Имельда недолго проживала со своим сем
Илокос, сбывшаяся диско‑мечта
На следующий день я вылетаю в ту область страны, где родился Маркос, – на северную оконечность большого острова, где многие до сих пор почитают его память. Сын Маркоса, Бонг Бонг (д
Постоянная изменчивость
Я прибываю в Виган, небольшой городок, избежавший коврового бомбометания американскими военно‑воздушными силами в самом конце Второй мировой. Сегодня Виган числится в составле
Роза Таклобана
Имельда родилась в маленьком городке на южном острове‑провинции Лейте и провела почти все годы формирования личности в Таклобане, самом крупном городе острова. Даже если она п
Лингвистическая тюрьма
Когда на Филиппины высадились первые испанские колонисты, письменность уже была здесь известна, что бы там потом ни заявляли испанцы. Впрочем, то был язык, который, по мнению некото
Райская жизнь
В 1971 году мир с восторгом узнал об обнаружении в отдаленном районе Филиппин «племени каменного века». Журнал «Нэшнл джиогрэфик» разместил большой материал о тасадай манубе, в кото
Собирательный нарратив
Последний образ, исполненный сексуальных фантазий: Имельда в роли заботливой матери‑богини, одновременно великий дух и все земные его проявления.
Фердинанд и Имельда
Вам здесь не рады
Австралия полна малоприятных напоминаний о равнодушии природы к человеку. Ядовитые змеи и лягушки, колючие растения, агрессивно настроенные пауки, обратное течение, зыбучие пески и
Миролюбивое царство
В эпоху плейстоцена Австралию населяла «мегафауна». Эти животные‑гиганты – подобный большому носорогу дипротодон, гигантский кенгуру ростом в три метра, огромный сумчат
Мельбурн
В Мельбурне я еду вдоль набережной реки, когда неожиданно вижу толпу, собравшуюся на открытие нового городского парка. Сегодня отмечается День Австралии, и в парке вовсю идет праздн
Красная Середина
Когда я бываю в Австралии (а случается это довольно часто), все местные жители наперебой сообщают мне, что я не видел страны, если не побывал во внутренней ее части. Я решил принять
Внутренний полицейский
Утром я кручу педали через весь город – от своей гостиницы в Шепердс‑Буш до галереи Уайтчепел, где мне предстоит встреча с тамошней директрисой Ивоной Блазуик, с которой мне н
Форма как функция
Я направляюсь обратно, кручу педали сначала вдоль пешеходной дорожки, тянущейся по южному берегу Темзы, затем сворачиваю на север, еду по мосту Ватерлоо – и в глубь городских кварта
Реальность и мир
Газета «Индепендент» уверяет, что несколько научных исследований и офицерских докладов, сделанных по окончании Второй мировой войны, определили, что только каждый четвертый солдат н
Тогда и теперь
Прошлое – отнюдь не пролог для настоящего, оно и есть настоящее: немного измененное, вытянутое, искаженное и с другими акцентами. Это сильно деформированная версия настоящего, схожа
Для чего музыка?
Мы с моей подругой С. обедаем в компании двух моложавых типов, заправляющих делами арт‑галереи, пока ее владельцы в отъезде, – худого немца, переехавшего в Лондон всего нескол
Национальные стереотипы
Когда я поворачиваю назад в гостиницу, солнечный свет уже начинает тускнеть. По извилистым переулкам приятно ездить, особенно в солнечную погоду. Дома обладают уютными для глаза про
Все счастливые семьи… оригинальны
Я встречаюсь с Майклом Моррисом из организации «Артэнджел», занятой поддержкой и развитием искусств, на открытии галереи. У входа выставлены охранники, и я замечаю кого‑то со
Национальные стереотипы‑2: Фасад и изнанка
Несколько часов спустя я обедаю в сверхмодном ресторане, где мы сидим рядом с довольно крупной четой из Северной Ирландии, которые, надо признаться, кажутся лишними в таком классном
Национальные стереотипы‑3: Джентльмены и шпана
Мы отправляемся выпить в отличное местечко в Сохо, с белыми скатертями на столах, но без особого шика. Впрочем, через несколько минут, когда мы уже подносим к губам напитки, в зал в
Сан‑Франциско
Когда я прибыл сюда вчера вечером, накрапывал дождь, но сегодня погода прояснилась, и город засверкал в чистых лучах калифорнийского солнца, которые заставляют буквально все вокруг
Валим отсюда
Рьяное стремление привлечь на свою сторону всех окружающих, пафос «мы изменим этот мир», пылкий энтузиазм и пугающее усердие всех этих компьютерщиков, похоже, действительно передали
Темная сердцевина Мира и Любви
Я навещаю Марка Полина на складской базе его организации «Исследовательская лаборатория по вопросам выживания» (Survival Research Laboratories), которая занимается арт‑перформ
Машины, которые обманывают
Весь этот анархический экстаз отчего‑то заставляет меня думать о том, что компьютерные модели работы мозга с их не столь давними попытками разобраться в творческих процессах д
Побег из Алькатраса
На своем велосипеде я подъезжаю к «Такерия Канкун», где подают невероятно вкусные тако и буррито. Можно выбрать мясную начинку – мясо, разумеется, свинина или курица, но в ассортиме
Внутри и снаружи
Я качу на велосипеде по Мишн‑стрит, направляясь в район Сома. День в разгаре, на улице довольно жарко, но, проезжая мимо гей‑баров с садомазохистским уклоном, я вижу пар
История PowerPoint
Я читаю лекцию о компьютерной программе создания презентаций под названием PowerPoint. Дело происходит в калифорнийском университете в Беркли перед публикой, состоящей из легендарны
Давайте откроем клуб!
Я останавливаю такси, складываю свой велосипед, бросаю его в багажник и возвращаюсь в Сан‑Франциско. Мой таксист идеально подходит на роль Игнациуса из романа «Сговор остолопо
Нью‑Йорк
Здесь, в Нью‑Йорке, я кручу педали практически ежедневно. Делать это становится все безопаснее, но мне приходится быть начеку, когда я еду по улицам – в отличие от велосипедны
Архетипы городов
У входа в лавочку, торгующую пакистанскими блюдами на вынос неподалеку от моего дома, выставлена стойка с выпусками издания под названием «ИнвАзия: Журнал о столкновении культур».
Старый безумный Нью‑Йорк: Город маленьких фабрик
Этим утром я отправляюсь на «Велосипедную экскурсию Файв‑Боро». Сорок две мили! Знаю, многим это покажется огромным расстоянием, но вся дорога занимает чуть больше трех часов.
Как наши делишки?
В Нью‑Йорке на удивление много живописных велосипедных троп, которые отличаются от специально организованных дорожек. Участок на фото расположен в Верхнем Манхэттене.
Старый безумный Нью‑Йорк‑2
Мой приятель Пол играет на басу и поет в баре‑пиццерии, расположенной в Виллидж, и я заезжаю поздороваться. Заведение под названием «Артурос» представляет собой странное сочет
Затмение
Вчера, около половины пятого, когда я записывал вокальную партию на свой домашний компьютер, у меня возникло ощущение, будто внезапно что‑то выключилось. Мое звуковое и записы
Э. Б. Уайт, смерть и надежда
Я прочел тоненькую книжку Э. Б. Уайта[35]под названием «А вот и Нью‑Йорк». Она написана в 1948 году по заказу редакции журнала «Холидэй». Я не уверен, что многие сегодняшние ж
Как в Нью‑Йорке ездят на велосипедах
Сегодня в Нью‑Йорке очень много велосипедистов – как никогда прежде. И это не только курьеры. Что важно, немало модной молодежи, похоже, уже не считают езду на велике ниже соб
Дорожные правила
Называйте меня оторванным от реальности мечтателем, но я считаю, что велосипедисты – если хотят, чтобы к ним лучше относились водители и пешеходы, – должны подчиняться правилам движ
Эпилог: передвижение в будущем
В недавней статье «Нью‑йоркера» («Туда и обратно») я прочел, что каждый шестой работающий человек в Америке ежедневно тратит более трех четвертей часа на то, чтобы добраться д
Безопасность
Хэл из «Байсикал хабитат» наглядно продемонстрировал людям, собравшимся в Таун‑холле, насколько легко можно перерезать кабель (пять секунд) или распилить замок (минута), или р
Уход за велосипедом
Однажды я раздобыл действительно хороший байк, с дорогими передачами и тормозами – все по высшему разряду. Но содержать его в порядке, отлаживать и настраивать было нескончаемой мук
Шлем и одежда
Велосипедные шлемы известны своим отталкивающим обликом. Как ни бейся, они не добавляют крутизны. Я пользовался разными ухищрениями. Английские шлемы весьма практичны (толстый слой
Путешествия
Я испробовал различные модели складных велосипедов, но не перебрал их все, так что мое мнение довольно субъективно, это не потребительский отчет. У меня предубеждение против складны
Эскизы велосипедных держателей Дэвида Бирна для Нью‑Йорка
Челси
Новости и инфо для студентов