Метаморфозы роли права в борьбе против социального зла и за общее благо

Идея "замиренной среды" (человеческого общения) находила и находит в праве специфическое воплощение.

Давно замечено, что государство бессильно построить рай на земле; оно существует, чтобы предупредить возникновение на земле ада*(84). Объясняя мысль В. Соловьева о праве как "порядке, не допускающем известных проявлений зла", современный исследователь справедливо замечает: "Существование зла, в отличие от добра, намного более очевидно, наглядно и конкретно. Оно в гораздо меньшей степени нуждается в подтверждении своего наличия, чем добро. Скажем, мы не можем однозначно сказать, что есть человек и каким должен быть совершенный человек. Но мы достаточно однозначно можем сказать, каким человек быть не должен. Наши представления о том, чего человек не должен делать, несомненно, яснее, чем представления о том, что он должен делать. Это обстоятельство и выступает той объективной, реальной основой, которая позволяет большим массам людей прийти к однозначному пониманию зла, а следовательно, создает реальную базу их объединения для борьбы с этим злом. Одним из важнейших социальных инструментов борьбы со злом и является право, выраженное в законе. Право как социально организованная сила и средство борьбы со злом"*(85).

Однако право способно не только охранять и воспроизводить существующие отношения, но и в чем-то менять их или создавать новые, до того не существовавшие общественные отношения.

С помощью права создаются все государственные органы, учреждения, должности, определяются соподчиненность органов государства и компетенция (круг ведения и полномочия) каждого из них. В области частного права нормы могут не только охранять отношения между членами общества, но и способствовать созданию их организаций, объединений, новых видов обязательств, договоров, сделок. Правовые нормы способны регулировать и в чем-то менять даже семейные отношения, определяя условия и порядок заключения или расторжения брака, круг близких родственников, их взаимные права и обязанности и т.п.

Право охраняет (и уже этим определяет) отношения собственности, а также хозяйственные и иные производственные отношения; оно способно видоизменять их, порой существенно преобразуя структуру общества. Сама эта структура в значительной мере зависит от права, определяющего правовые статусы различных социальных групп (каст, сословий), либо, наоборот, всеобщее юридическое равенство членов общества и индивидуальный правовой статус каждого из них.

Право образует юридическую структуру, костяк общества, прямо или опосредованно влияя на все общественные отношения. Поэтому право было и остается одним из средств общественных преобразований, соответствующих идеям и идеалам влиятельной в данном обществе социальной элиты.

Известно, что содержание этих идей и идеалов определяется различными интересами социальных общностей, религиозными мотивами, нравственными нормами, идеями гуманизма, патриотизма и другими идеологическими построениями.

Политико-правовые идеалы выражают интересы социальных групп, их цели, стремления и надежды, связанные с государством, правом, политикой. На основе идеалов оценивается существующая государственно-правовая реальность и складываются представления о путях и способах ее сохранения или преобразования. Идеалы являются стимулом политической активности и сплочения социальных общностей (классов, сословий, партий, народов, наций и др.).

По соотношению идеалов и исторической действительности политико-правовые учения делятся на реакционные (призывающие к восстановлению прежних порядков), консервативные (направленные на сохранение и укрепление существующего государства и права) и прогрессивные (зовущие к переменам, положительная оценка которых соответствует мировоззрению исследователя).

Составной частью идеала являются предположения о сроках и способах его достижения. По этому основанию различаются политико-правовые учения радикальные (зовущие к быстрой и всесторонней перестройке государства и права), умеренные (ставящие задачу перестраивать не все и не сразу), революционные (уповающие на насильственное преобразование существующего строя), реформистские (обосновывающие необходимость изменения общества при помощи реформ, проводимых государственной властью).

Если право выражает идеалы консервативных сил общества, оно может надолго затормозить общественное развитие, препятствуя возникновению новых экономических, политических, хозяйственных, идеологических отношений, пресекая всякие новшества, карая даже и помыслы об изменении существующего строя. Давно замечено, что отсталое официальное право способно породить в обществе процессы застойности и гниения*(86). Защищая как "добро" социальные явления и процессы, давно ставшие общественным злом, право служит накоплению и обострению противоречий, антагонизмов и конфликтов, чреватых революционным взрывом, разрушением старого режима и свойственного ему права.

Вместе с тем из истории достаточно известно, что лица и партии, обладающие властью отменять, менять и создавать право, не раз предпринимали попытки с помощью законов, опирающихся на всю мощь государственного принуждения, перестроить общественные отношения в соответствии с идеалами и теориями правящей партии. Идейным обоснованием таких преобразований чаще всего были ссылки на "науку" или планы построения справедливого общества, в котором все были бы счастливы. Однако вопреки порой искренним стремлениям социальных реформаторов и революционеров к всеобщему счастью, их убежденности в научности своих программ, из попыток форсированно и насильственно создать новый правопорядок проистекали результаты, противоположные исходным стремлениям и программам. Попытки с помощью науки, права и принуждения построить "рай на земле" нередко порождали бедствия, соизмеримые с "адом".

Пагубность такого рода попыток и их результатов замечена довольно давно. Отвергая знаменитую идею Платона о преимуществах правления философов, гуманист XV-XVI вв. Эразм Роттердамский писал: "Справься у историков - и увидишь, что ничего не бывало для государства пагубнее, нежели правители, которые баловались философией или науками"*(87). Ряд политических мыслителей и позже выражал обоснованные опасения относительно правления философов и ученых, строящих новое общество по заранее составленному плану. Достаточно известно, что социология и политология еще и сейчас не стали науками, способными определить долговременные и стабильные результаты общественных преобразований. М.А. Бакунин обоснованно замечал, что ни один ученый не в состоянии определить, какой будет жизнь народа на другой день после социальной революции. Поэтому, осуждая правительство ученых как самое надменное и вредное, Бакунин предупреждал: "Дайте им полную волю, они станут делать над человеческим обществом те же опыты, какие ради пользы науки делают теперь над кроликами, кошками и собаками"*(88).

Одна из причин неспособности правительств с помощью права создать всеобщее счастье объяснена И. Кантом, который утверждал: "Никто не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет (так, как он представляет себе благополучие других людей); каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерба свободе других стремиться к подобной цели - свободе, совместимой по некоторому возможному всеобщему закону со свободой каждого другого (т.е. с таким же правом другого). - Правление, которое зиждилось бы на принципе благоволения народу, подобном благоволению отца своим детям, иначе говоря, правление отеческое (imperium paternale), при котором подданные, как несовершеннолетние, неспособные различить, что для них на деле полезно, а что вредно, принуждены оставаться сугубо пассивными, ожидая от главы государства суждение о том, как им надлежит быть счастливыми, и предоставляя это суждение его милостивому соизволению, - такое правление есть величайший деспотизм, какой только можно себе представить (такое устройство, при котором уничтожается всякая свобода подданных, не имеющих в таком случае никаких прав)"*(89).

После опубликования в нашей стране трудов Карла Поппера*(90), усматривавшего идейные истоки тоталитаризма в так называемом историцизме (т.е. в представлении о том, что общество может быть перестроено в соответствии с якобы постигнутыми законами его развития), распространилось было представление, что общество вообще развивается стихийно, а сознательное (при помощи власти и права) вмешательство в социальное развитие чревато опасностью тоталитаризма.

Вряд ли это представление практически осуществимо.

Любое общество является динамичной системой, непрерывно порождающей новые отношения. В современном мире даже попытки с помощью права затормозить, остановить процесс социального развития способны породить лишь "теневую экономику", двоемыслие, "самиздат" и другие формы не соответствующей праву общественной самодеятельности. Нормальное правительство, не стремящееся к застою, не может не реагировать на процессы социальных изменений. Всегда возникают новые, не предусмотренные действующим правом, общественно вредные или общественно опасные деяния и порождаемые ими отношения. Для пресечения и предупреждения тех из них, которые принимают сколько-нибудь массовый (и потому доступный для типизации) характер, нет более эффективного средства, чем нормативно выраженный запрет, снабженный угрозой наказания. И наоборот: с развитием общества возникают новые отношения и ситуации, которые этому обществу (или правящей социальной элите) желательно упорядочить, сохранить и умножить (если они поддаются типизации), что опять же лучше всего достигается с помощью права.

Важнейшими причинами отбора тех действий и отношений, которые следует запретить (или ограничить), либо, наоборот, поддержать с помощью нормативно-правового регулирования, либо, наконец, оставить вне сферы правового регулирования, являются идеологические мотивы, соотношение интересов социальных слоев общества, их представлений о направлении общественного развития, способность разных социальных групп и партий влиять на развитие и изменение правовой системы, авторитетность права и государства в данном обществе, компетентность правотворческих органов и ряд других факторов. Под компетентностью правотворческих органов понимается не только умение определить содержание новых норм права с учетом социальных тенденций и господствующего мировоззрения, но и понимание того, что правовое регулирование отношений и поступков возможно лишь там, где объективно существует доказуемость и исполнимость правоотношений средствами юридического процесса, что реализация права требует специального аппарата, способного применять правовые нормы и при необходимости принуждать к их соблюдению.

Суть "естественного права" как в его классическом, так и в возрождаемом вариантах (см. гл. 6) в том и состоит, что дает возможность выявить массовые в данном обществе социальные ожидания, возлагаемые на право. Воплощение этих социальных ожиданий в действующее (позитивное) право - задача и забота государственных органов, уполномоченных отменять, изменять, принимать новые законы и другие нормативно-правовые акты.

Как правило, промедление власти в учете потребностей общества в изменении права порождает конфликты, споры и столкновения, могущие принять массовый характер и при неспособности правящих лиц провести назревшие общественные реформы (все реформы всегда и везде проводились с помощью права), перерастающие в политические или даже социальные революции.

В периоды социальных революций право становится одним из предметов особенного, повышенного внимания борющихся общественных сил. Сословия и классы, господствовавшие при старом порядке, с помощью права пытаются ввести "чрезвычайное положение", насильственно задавить оппозицию и провести хотя бы часть запоздавших реформ. Оппозиционные и революционные силы стремятся уничтожить правовые основы старого режима и выразить в законах свои идеалы общественного и политического строя. Во время революционных событий принималось немало временных, невыполнимых законов уже по той причине, что в революционные эпохи порой невозможно отличить правомерное поведение от неправомерного, полезные действия от общественно вредных и опасных, легальные организации от нелегальных, суд от самоуправства и расправы, порядок от беспорядка, отношения, соответствующие стабильному существованию и развитию общества, от отношений, порождающих хаос и произвол.

В периоды бурного и нестабильного развития общества право не может сразу стать стабильным. В годы Французской революции (1789-1804 гг.) крушение старого порядка и становление нового общества сопровождались принятием ряда конституций (1791, 1793, 1795, 1799 гг.), каждая из которых просуществовала лишь несколько лет. Сторонники старого режима, разрушенного революцией, не без оснований критиковали волюнтаризм французских революционеров, их стремление решить все проблемы социальной жизни народа раз и навсегда разумным законом. Однако низвержение одной за другой всех конституций периода революции вовсе не доказывало бессилия социальной роли закона вообще. В бурных событиях революции возникал новый строй, и законодательство, то опережавшее становление нового общества, то отстававшее от него, играло значительную роль и в безвозвратном разрушении старого режима, и в создании нового. К концу этого периода Гражданский кодекс 1804 года, воплотивший ряд результатов революции и основные чаяния буржуазии, стал непререкаемым законом, в рамках которого бурно развивались промышленность и торговля. Громадное значение для ликвидации сословного строя имела Декларация прав человека и гражданина 1789 года, провозгласившая основные правовые принципы гражданского общества*(91).

В истории ряда стран и народов социальные неурядицы, кризисы и антагонизмы порождали массовые движения под лозунгами борьбы за право.

"Цель права есть мир, средство для достижения этой цели - борьба, - писал Рудольф Иеринг. - Жизнь права есть борьба, борьба народов, государственной власти, сословий, индивидуумов... Все великие приобретения, на какие может указать история права: отмена рабства, крепостного состояния, свобода земельной собственности, промыслов, вероисповедания и пр., - все это пришлось добывать лишь таким путем ожесточеннейшей, часто целые столетия продолжавшейся борьбы, и путь, по которому шло при этом право, нередко отмечен потоками крови, всегда же попранными правами"*(92).

Развитие человечества сопровождалось существенными изменениями содержания права, игравшего в этом развитии заметную, порой решающую роль. В Новое время в ряде стран Европы провозглашение всеобщего равенства людей перед законом означало низвержение сословного неравенства, открывало дорогу гражданскому обществу. Развитие капитализма в Европе и Америке остро поставило вопрос о недостаточности только формального (правового) равенства людей, о необходимости поддержки социально обездоленных слоев населения, о признании права на достойное человеческое существование. В XX веке после мировых войн и зверств тоталитарных режимов всеми государствами признаны нормы международного права, запрещающие войну и нарушения прав личности.

Многие страны и регионы не раз в истории переживали периоды кризисов и социальных бедствий, истребительных религиозных, межсословных, классовых, гражданских, национальных конфликтов и войн, подвергались нашествиям, чуть ли не поголовному уничтожению населения. Но большинство исторических катаклизмов все же завершалось умиротворением. Очевидно, в той же мере, в какой гражданскому обществу спонтанно свойственно саморегулирование*(93), человечеству в целом действительно присущи инстинкт самосохранения и поразительная живучесть.