Политика Сталина в области литературы во второй половине

Политика Сталина в области литературы во второй половине. х годов Многие надеялись, что ликвидация РАПП и некоторых других группировок и образование единого Союза писателей создаст новую атмосферу в культурной жизни страны и положит конец сектантско-догматическим ограничениям.

Этим надеждам не суждено было сбыться. В условиях растущего бюрократического централизма и культа Сталина создание Союза советских писателей позволило усилить контроль за работой деятелей литературы, усилить давление на их личность и творчество, та же участь постигла и других деятелей искусства. Сложившаяся в стране к середине 30-х годов система политического контроля в области культуры и общественного сознания представляла собой сложное образование, в котором Агитпроп ЦК ВКП б , НКВД и Главлит существовали в тесном контакте и взаимодействии.

Образованный в 1936 году Комитет по делам искусств при СНК СССР наряду с чисто административно-хозяйственной деятельностью также выполнял цензурно-контролирующие функции, как, впрочем, и многие другие государственные и общественные организации. Каждое ведомство отдельно и вся система вместе, взаимно проверяя друг друга на чистоту критериев и тщательность поиска антисоветчины, в результате перекрестного информирования действовали максимально эффективно.

Произведя организационную унификацию в литературе, сталинский режим принялся за унификацию стилистическую и идеологическую. Авторская позиция начинает вытесняться обязательной для всех партийной точкой зрения. В концепции героя, как она складывалась в 30-40-е г.г стал преобладать нормативизм, навязанный властными структурами Было совершено покушение на историческую органику - процесс саморазвития художественной мысли, естественную логику творческих исканий Кондюрина Э. Проблема культуры в раннем творчестве Л.Леонова Литература Вильнюс.

XXII 1980 С.30 Монистическая концепция литературного развития соответствовала тоталитарности политического режима. Социалистический реализм вскоре был объявлен высшим этапом в художественном развитии человечества. Партийная элита во главе со Сталиным стремится выдвинуть на руководящие литературные посты писателей-коммунистов. При этом с 1934 года характер жизни и культуры заметно изменился.

Страну готовят к большой последней войне - агрессивной и победоносной. Тем временем идут локальные войны на Дальнем Востоке отбиты нападения Японии на озере Хасан и в Монголии, на западе присоединены Балтийские страны, Молдавия, восточные области Польши, где жило много украинцев и белорусов, шла кровопролитная, малоудачная война с Финляндией. В период 1934 - 1940 годов запускается на полную мощность аппарат репрессий, идут процессы бывших соратников Сталина, теперь их объявляют врагами народа и агентами иностранных разведок.

Среди этих людей крупные хозяйственники, некогда спасшие Россию от голода и разрухи, верхушка военного командования, лучше, чем Сталин, представлявшая себе будущую войну. Миллионы арестованных людей заполняют трудовые лагеря ГУЛАГа, они завершают грандиозные стойки электростанций, каналов, военных заводов. Одновременно идет мощная идеологическая обработка народных масс, живущих на грани нищеты. Главную роль в этой обработке играет культура.

С 1933 по 1939 годы - шесть лет - шла очень активная антифашистская пропаганда. Сотни книг вышло на эту тему, книг антифашистского содержания. Но в 1939 году, после заключения пакта, пропагандистская машина повернулась на 180 градусов, и вчерашние враги стали нашими не то, чтобы друзьями, но, во всяком случае, о них уже не позволялось писать плохо. С середины 30-х годов официальная пропаганда стала проповедовать новую мораль, сущностью которой стало утверждение строгости нравов и жёсткое дисциплинирование людей, прежде всего молодёжи. Вновь вспомнили о традиционных российских ценностях патриотизме, крепкой семье, заботе о подрастающем и старшем поколениях.

Возрождался русский национализм, пропагандировалась русская история и культура. Отмечая, что подобная мораль характерна для тоталитарных режимов, Троцкий писал, что многие педагогические афоризмы и прописи последнего времени могли бы казаться списанными у Геббельса, если б сам он не списал их в значительной мере у сотрудников Сталина Троцкий Л. Д. Преданная революция С. 135 Р. Медведев пишет Об обстановке в Советском Союзе можно судить по многим обстоятельствам, связанным с поездкой по нашей стране летом 1936 г. крупнейшего французского писателя Андре Жида. В своей поездке Андре Жид должен был следовать по заранее определенному маршруту.

Он часто выступал, однако все его речи подвергались строгой цензуре. Так, например, из речи, которую Андре Жид готовился прочесть в Ленинграде, был удален следующий крамольный абзац После торжества революции искусство всегда в опасности, так как оно может стать ортодоксальным.

Триумф революции прежде всего должен дать искусству свободу. Если оно не будет иметь полной свободы, оно потеряет всякую значимость и ценность. А так как аплодисменты большинства означают успех, то награды и слава будут уделом лишь тех произведений, которые читатель может понять с первого раза. Меня часто беспокоит мысль, не чахнут ли в неизвестности где-нибудь в СССР новые Китс, Бодлер или Рэмбо, которых не слышат из-за их силы и своеобразия Медведев Р. О Сталине и сталинизме М 1990 С.315 Став, говоря словами Ленина, колесиком и винтиком административной системы, соцреализм сделался неприкасаемым, догмой, ярлыком, обеспечивающим существование или несуществование в литературном процессе.

Показательна в этом отношении статья о литературной группе Перевал, появившаяся в энциклопедическом издании в 1935 году. Борьба Перевала против бытовизма, натурализма, конъюнктуры, иллюстративности была расценена как сознательное наступление на пролетарскую литературу.

Художественное творчество писал автор статьи А. Прозоров перевальцы толковали откровенно-идеалистически, как некий сверхразумный, интуитивный, стихийно-эмоциональный, в основном подсознательный процесс Неисторический, внеклассовый, гуманистический подход к действительности неоднократно приводил перевальцев в их творчестве к примиренчеству по отношению к классовому врагу Цит. по Белая Г.А. Дон-Кихоты 20-х годов Перевал и судьба его идей М 1989 С.352 Произведения традиционного реализма, если они не содержали видимых отступлений от принятой идеологии, подверстывали к соцреализму А.М. Горького, А.H. Толстого, Н.А. Островского, А.С. Макаренко, М.В. Исаковского, Б.Л. Горбатова, Д. Бедного, А.Е. Корнейчука, Н.Ф. Погодина и др а не реалистические - даже романтическую прозу А.Грина, К.Паустовского рассматривали как явление периферийное, не достойное занимать место в истории литературы.

Именно поэтому, чтобы спасти того или иного писателя, оградить его не только от размаха критической дубинки, но и от возможных административных последствий, литературоведы спешили произнести спасительную формулу имярек является ярким представителем социалистического реализма, подчас даже не задумываясь о смысле сказанного.

Такая атмосфера способствовала конъюнктурности, снижению уровня художественности, поскольку главным была не она, а способность быстро откликнуться на очередной партийный документ.

Р.Медведев пишет В малейших неточностях формулировок пытались найти вражеские влияния, под видом реводюционной бдительности культивировались сектантская ограниченность, нетерпимость и грубость. Вот, например, какой разумный совет давался в одной из стенных газет Института журналистики Коллеги газетчики, читатель умоляет вас не наставлять его, не поучать, не призывать, не понукать, а толково и ясно рассказать ему, изложить, объяснить что, где и как. Поучения и призывы из этого вытекают сами. А вот что говорилось по поводу этого совета в специальной резолюции собрания Института журналистики Это - вреднейшие буржуазные теории, отрицающие организаторскую роль большевистской печати, и они должны быть окончательно разгромлены Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме М. Прогресс, 1990 С.274-275 В 1936 году развернулась дискуссия о формализме. В ходе дискуссии посредством грубой критики началась травля тех представителей творческой интеллигенции, эстетические принципы которых отличались от социалистического реализма, ставшего общеобязательным. Под шквал оскорбительных выпадов попали символисты, футуристы, импрессионисты, имажинисты и пр. Их обвиняли в формалистических вывертах, в том, что их искусство не нужно советскому народу, что оно уходят корнями в почву, враждебную социализму.

По существу борьба с формализмом имела целью уничтожить всех тех, чей талант не был поставлен на службу власти.

Вспоминая 1935 год, Илья Эренбург писал На собраниях театральных работников поносили Таирова и Мейерхольда Литературные критики вначале обличали Пастернака, Заболоцкого, Асеева, Кирсанова, Олешу, но, как говорят французы, аппетит приходит во время еды, и вскоре в формалистических вывертах оказались виновными Катаев, Федин, Леонов, Вс. Иванов, Лидин, Эренбург.

Наконец, дошли до Тихонова, Бабеля, до Кукрыниксов. Киноработники взялись за Довженко и Эйзенштейна Цит. по Медведев Р. О Сталине и сталинизме М 1990 С.396 Многие деятели литературы были репрессированы.

Врагами народа и троцкистами были объявлены Б.А. Пильняк с которым у Сталина были давние счеты и молодая писательница Г. Серебрякова. Была арестована и около двух лет томилась в тюрьме О. Берггольц, которую обвиняли в двурушничестве и троцкистско-авербаховском уклоне. Вот как отразила это событие областная газета Кировская правда 22 мая состоялось собрание писателей и журналистов г. Кирова. Доклад о борьбе с троцкистскими и иными двурушниками в литературе сделал тов. Алдан, который рассказал собранию о двурушнических делах троцкистки-авербаховки Ольги Берггольц В 1934 году Берггольц написала повесть Журналисты, где беззастенчиво оклеветала нашу советскую действительность, советских журналистов.

Герой этой повести Банко - двурушник, фашистский молодчик, в повести выведен как положительный тип, как образец советского журналиста Пятунин Е. Дело литературной группы. Как была истреблена вятская писательская организация Независимая газета, 17 327 , 23 мая 2002 г В 1936-1939 годах были арестованы и погибли И.Э. Бабель, О.Мандельштам, Л.Л. Авербах, А.К. Воронский, М. Кольцов и многие другие писатели, драматурги, поэты, критики.

Был арестован, но остался в живых крупный литературовед Ю.Г. Оксман. Большие потери понесли писательские организации в республиках Медведев Р. О Сталине и сталинизме М 1990 С.396-398 По вымышленным обвинениям были расстреляны такие известные русские поэты, как Николай Клюев, Петр Орешин, Сергей Клычков, Василий Наседкин, Иван Приблудный.

Крупные потери понесла и молодая литература. К. Симонов вспоминал Среди молодых, начинающих литераторов, к которым примыкала и среда Литературного института, были аресты, из них несколько запомнившихся, в особенности арест Смелякова, которого я чуть-чуть знал, больше через Долматовского, чем напрямую. Было арестовано и несколько студентов в нашем Литературном институте Симонов К. Глазами человека моего поколения Размышления о Сталине М 1988 С.49 Находясь в тюрьме, продолжал писать стихи Бруно Ясенский одно из них ему удалось передать друзьям. Над миром бушует войны суховей, Тревожа страну мою воем гнусавым, Но мне, заключенному в каменный саван, Не быть в этот миг средь ее сыновей Но я не корю тебя, Родина-мать, Я знаю, что, только в сынах разуверясь, Могла ты поверить в подобную ересь И песню мою, как шпагу сломать.

Шагай, моя песня, в знаменном строю, Не плачь, что так мало с тобой мы пожили. Бесславен наш жребий, но раньше ли, позже ли Отчизна заметит ошибку свою. Отчизна заметила ошибку свою слишком поздно.

Все перечисленные выше и многие другие писатели были реабилитированы только через 18 лет после того, как Б. Ясенский написал это стихотворение. При этом даже архивы почти всех арестованных литераторов были изъяты после ареста и уничтожены после вынесения приговора. И все же, какой была советская литература в этот непростой, даже трагический период своего развития? С одной стороны - полное господство официальной пропаганды, сталинской идеологии.

Слова о подъеме страны, о единстве, о поддержке народом всех партийных начинаний и указаний, постоянные единодушные голосования, на которых смешивали с грязью известных, уважаемых людей. Общество в том числе и деятели литературы задавлено, задушено. А с другой стороны, на другом полюсе, но в том же самом мире - живые, думающие, все понимающие люди. В обществе, в литературе не заглохла, не замерла духовная жизнь. Можно много и долго говорить о том, как эта вторая, скрытая сторона советской действительности выразилась в подцензурной литературе, особенно, конечно, в детской.

Там, за шуточкой, за усмешечкой взрослый читатель вдруг почует что-то совсем не детское. Например, кто в клетке - звери или те, кто смотрит на них через решетку и т.д. На эту тему были строки и у Маршака, и у Зощенко в клетке легче дышится, чем среди советских людей - Жданов о рассказе Зощенко. Г.В. Жирков даже выступает с похвалой цензуре за то, что она породила эзопов язык и способного воспринять его активного, думающего и додумывающего читателя Жирков Г. В. История цензуры в России XIX - XX вв М, 2001 - С.99 Не будучи согласны с автором в таком оптимистичном понимании цензуры, отметим, что явление метафоры, эзопова языка все же имело место в рассматривемый нами период.

Весьма интересно с этой точки зрения домашнее стихотворство, разные пародии и эпиграммы, расходившиеся по друзьям и знакомым. Например, замечательный поэт Н. Олейников обращается с дружеским посланием к художнику Левину по поводу влюбления его в Шурочку Любарскую. Сплошная улыбка И вдруг - трагические строки Страшно жить на этом свете, В нем отсутствует уют Ветер воет на рассвете, Волки зайчика грызут Плачет маленький теленок Под кинжалом мясника, Рыба бедная спросонок Лезет в сети рыбака.

Лев рычит во мраке ночи, Кошка стонет на трубе, Жук-буржуй и жук-рабочий Гибнут в классовой борьбе 1932 Цит.по Бахтин В.С. Становление языка и мифологии коммунистической диктатуры в русской литературе, публицистике и фольклоре 20-30-х годов С.12 Художник Юрий Анненков писал в своих воспоминаниях Доктор Живаго является пока единственным, но бесспорным доказательством того, что живое, подлинное, свободное и передовое русское искусство, русская литература продолжают существовать в мертвящих застенках Советского Союза. В.С. Бахтин, анализируя литературу, публицистику и фольклор 30-х годов, приходит к заключению, что кроме эмигрантской литературы, сохранившей традиции классической русской литературы и детской литературы, где метафорически выражались проблемы советского общества, существовал в литературе еще один, скрытый от глаз цензора пласт - политический фольклор.

В.С. Бахтин пишет Итак, мы видим, что все основные слои русского народа в свободной, неподцензурной устной литературе, если не выступали против советского коммунистического режима прямо, то уж во всяком случае - осуждали его, видели его недостатки, жестокость, глупости.

Это собственное искусство народа, его собственные оценки, высказанные без всяких посредников Бахтин В.С. Становление языка и мифологии коммунистической диктатуры в русской литературе, публицистике и фольклоре 20-30-х годов С.17 Говоря о такой двойственности литературной жизни второй половины 30- годов, можно, конечно, сослаться на Николая Бердяева, который говорил о противоречивости и антиномичности России, о творчестве русского духа, двоящемся, как и русское бытие.

Но дело все-таки не столько в особенностях России и русского духа, сколько в специфике репрессивной системы.

Заканчивая анализ политики партии в области литературы в 30-е годы, отметим, что советские публикации послесталинского периода, ссылаясь на ленинскую критику возвеличивания личности, осудили культ Сталина, процветавший в 30-е и 40-е годы, как не свойственное коммунистической идеологии явление. Культ личности якобы вообще противоречил самой природе коммунизма как движения и как системы.

Но мы, вслед за Тапером, должны отметить, что возникновение культа личности Сталина определялось прежде всего общим культом марксизма-ленинизма, получившим наибольшее развитие после смерти Ленина, когда некоторые из наиболее просвещенных с точки зрения западной культуры большевиков выражали свои эмоции особенно живо и горячо. Возможно, что редакционной статье Бухарина и недоставало ритуального ритма сталинской клятвенной речи текст которой появился в Правде лишь 30 января, но зато ее эмоциональное воздействие было значительно сильнее, и она, по-видимому, в большей степени способствовала возникновениею культа Ленина.

Этот культ в момент формирования представлял собою коллективное проявление партийных чувств к своему вождю Такер Р. Сталин. Путь к власти С.260 Глава 3.