Боговиков

Дмитрий посмотрел на свое слабое отражение в стекле. Тридцать лет, а на вид все сорок пять. Резкие черты лица, глубокие морщины на лбу, седые совсем виски. Ментовские карцеры здоровья не прибавляют.

Сколько лет прошло с того памятного дня, когда он дал в морду первому борцу за интернационализм и толерантность. Скольким потом еще он доказывал свое право на эту землю? Обладая незаурядными умственными и физическими качествами, Дмитрий еще в середине девяностых стал признанным лидером одной из групп молодых патриотов, иногда словом, а иногда и кулаком объясняя особо рьяным борцам, что их враги – не вьетнамские гастербайтеры. В доказательство своей правоты Дмитрий приводил соратникам простой арифметический подсчет: даже если каждый русский патриот завалит одного торгующего на рынке таджика – Таджикистан восполнит убыль и представителей этой диаспоры в городе будет не меньше, если не больше! Огромный был наплыв мигрантов. Но после такой акции, Движение скорее всего не досчитается как минимум одного бойца – а то и всех сразу свинтят - на годы, если не навсегда исключив возможность какой-либо борьбы.

Не на уличном уровне должен решаться вопрос с иностранцами, решается же он как-то в Кувейте, где гастербайтеров – под 90%. И ничего: на всех административных должностях – кувейтцы, все доходы государства – кувейтцам, и попробует кто-то из заезжих братьев во Аллахе что-то вякнуть против такой системы. Зачитают ему пару сур пророка о правильном поведении в гостях – и дадут под зад. Иное дело – наши мздоимцы в палатах, готовы маму родную продать за сильно воняющие героином баксы. С ними нужно было бороться, но как?

Около двух недель назад Дмитрий забрел на лежащий у самой воды заброшенный, еще царской эпохи рудник. Он был очень старым и больше напоминал поросший камышом пустырь. Место было каким-то безлюдным, причём, что очень удивило, аккурат по периметру 10 километров в радиусе, были выселены и ликвидированы все хутора и посёлки. Место прекрасно подходило для летнего лагеря, который они решили организовать с ребятами летом. Кругом никого, никто не побеспокоит. И рудник какой-то древний, можно будет им заняться.

Приметив это странное место, Дмитрий вплотную занялся его исследованием – земля там была испещрена уходящими в глубину штольнями. После опасных многочасовых странствий по осыпавшимся подземным галереям, Дмитрий стал подниматься на поверхность. Было около полуночи, но сверху было необычно шумно: работали мощные моторы, на незнакомом, каком-то квакающем языке, переговаривались какие-то люди. Потом, где-то за полночь послышалось странное, словно загробное хоровое пение.

Каким-то шестым чувством Дмитрий понял, что сейчас лучше особо не высовываться – сверху явно творилась какая-то чертовщина. Аккуратно пробираясь между камнями незамеченным он почти выбрался из шахты и взгляду его открылась более чем странная картина. Яркая, полная Луна, освещала действо. Группа полуодетых во что-то темное мужчин и женщин стояла кругом у самого берега, причем стояли – не совсем, то, слово. Широко, как будто борцы сумо расставив ноги, они делали ритмичные приседающие движения и что-то пели. В центре лежало нечто наподобие огромной бадьи, наполненной не-то илом, не то какой-то похожей жидкой грязью и стоящий возле неё высокий человек в страшной маске набирал эту жижу в ладони и тщательно размазывал по телу, каждого из танцующих.

Такого, Дмитрий никогда не видел. Он видал разного рода подсмотренные в фильмах «ритуалы», изобретаемые самопосвященными психами из колдунов или «волхвов», но тут всё было по серьезному – Дмитрий это понял по маркам стоящих в отдалении машин. Все были одинаково черные и огромные, с тонированными стеклами, причем явно сделанные по какому-то дорогому персональному заказу. У некоторых были правительственные номера. То есть, вряд ли приехавшие на них дяди и тети занимались дурачеством.

Не сильно волнуясь за потраченный даром день Дмитрий быстро обнулил флэшку портативной камеры и включив её на ночной режим поставил на запись, незаметно пристроив между камней. Сам он снова спустился вниз, поднявшись на поверхность только утром. В штольнях было много, конечно, чего интересного, что Дмитрий планировал показать своим из клуба исторического фехтования, туда бы с парой диггеров прийти, а еще лучше – с аквалангом, но это потом – придется мужикам поверить ему на слово, что он видел. Новой же записи на камере и поверить было нельзя. Съёмка в лунном свете была очень чёткой. Он сам смотрел на это, увеличивал попавшие в начале кадров номера машин – и не верил в происходящее: номеров таких в его базе ГАИ не было!

Что это? Секта какая-то? Но номера на машинах! И сами машины очень не простые. Государственный заговор? Кто вообще это был и что выплясывал в полночь на берегу реки? Самое главное, что и спросить было не у кого.

Дмитрий решил начать с КРОТа – офиса «Комитета Русскоговорящих Обществ и Товариществ», где он знал пару человек. Года два назад его и других ребят туда приглашали, на встречу с местными «лидерами-пидерами», на предмет «патриотизма» которых Дмитрий не испытывал никаких иллюзий, – благо на ari.ru мужики всё давно и грамотно объяснили. Но были во главе той конторы и вроде приличные люди, например Хабурин – защищал ведь наших иногда от прокуроров. Что если ему было слить инфу? А он все же депутат, найдет, кому показать. На Хабурина его так и не вывели, хотя взглянуть на флэшку решил сам Глазин, как раз, прикативший из Москвы. Чё, показал.

Еще показывал Абреновичу. Этого он услышал по радио. Тот вёл на старой проводной радиотрансляционной системе, передачу «Историческая мысль». Он, конечно, ботаник немного, но вроде правильных взглядов и главное – все сразу зашарил, не стал как этот говнюк рассказывать, что мол он сам это склепал. Если сам, то на фига Глазин просил отдать флэшку? Дмитрий решил не сливать всё и записал только пару кадров. Всё он покажет, когда они вместе будут на пресс-конференции. Он представил, как ошарашенным журналюгам показывают видео, и он его комментирует. Ему нужна была эта пресс-конференция, чтобы многое сказать людям, очень нужна.

Внезапно тишину холодного питерского вечера разорвали резкие звуки сирены. В этот момент майор Рустамов подъезжал к дому Дмитрия.

3. Шестой, шестой, я первый……

Майор Рустамов повернул голову к рации, закрепленной на левом плече:

- Шестой, шестой, я первый. Готовность?

- Здесь шестой. Мы перед дверью, - ответила рация голосом командира ОМОНа, находившегося семью этажами выше.

- Начинайте – снова повернулся к рации Рустамов.

- Принято.

Треск динамиков заглушил грохот обрушиваемой наверху двери и топот закованного в железо ОМОНа, рванувшегося в проход, словно разъяренные быки.

- Вперед, коротко скомандовал майор Рустамов своим людям и бегом стал подниматься по лестнице.

Когда они добрались до квартиры всё уже было закончено: преступник лежал мордой вниз, с выкрученными за спину руками, для верности скованными наручниками. Родственники визжали на кухне. ОМОНовцы неторопливо рассредоточились по комнате, за несколько секунд превращенную в свалку ломанной мебели. На полу медленно растекалась лужа крови, сочащейся из сломанной руки задержанного. Он со стоном чуть повернулся набок.

- Лежать, сволочь, - Рустамов ударом ботинка придавил преступника к полу.

- Зачем, майор, - недоуменно спросил один из ОМОНовцев. Что-то ему во всем этом не нравилось. Говорили – будут брать до зубов вооруженного чеченского террориста, а этот на чеченца мало похож. Оружие – да, было, так он его почему-то опустил, не стал стрелять, хотя легко мог положить пару человек.

- Боец, твое дело телячье. Так, лейтенант – Рустамов повернулся к командиру ОМОНа, - уводи своих клоунов, они начинают действовать мне на нервы.

- Майор, я ..

- Ты сЛИЩал, что я сказаль?

От напряжения акцент Рустамова стал очень сильным.

- И завтра у твоего генерала будет рапорт.

Вдавливая задержанного ногой в пол, Рустамов прислушивался к шагам спускающегося вниз ОМОНа. Когда хлопнула дверь автобуса, и завелся двигатель, Рустамов достал пистолет и спокойно вставил обойму.

- Эй, переверните его.

Пришедшие с Рустамовым менты бегом кинулись выполнять приказание, пинками перевернув задержанного.

Передернув затвор, Рустамов направил ему ствол в голову и хладнокровно нажал на курок:

- Сдохни тварь!

Грохот выстрела слился с визгом запертых женщин на кухне. Рустамов спрятал дымящийся пистолет, бросив своим бойцам:

- Запишите: оказал сопротивление при аресте. И …- Рустамов усмехнулся родившейся удачной шутке – вызовите этому придурку «скорую».