Глава III Накопления и источники ресурсов

Глава III Накопления и источники ресурсов. Если бы гигантомания служила лишь выражением чрезмерного честолюбия, пускай иррациональным, но все же стимулом к тому, чтобы производить больше и быстрей все это было бы еще полбеды.

Все дело в том, что она не была просто лозунгом агитации. Она была указанием, более того - точной директивой к действию.

Она претворялась, иначе говоря, в обязательные технические проекты, огромные капиталовложения, в нарастающую гору начинаний, не предусмотренных планом. Она вызывала огромное распыление средств вместо их сосредоточения во имя быстрейшего получения результатов. Одним из самых поучительных примеров может служить случай с заводами синтетического каучука.

Благодаря открытиям советских химиков этот материал был тогда только что впервые получен в СССР. Речь шла пока об экспериментальном, а не о промышленном производстве. Специалисты, начиная с самих авторов открытия, колебались относительно целесообразности сооружения даже одной-двух крупных установок по производству каучука. По инициативе же Сталина было решено построить десять таких установок. Конечно, СССР испытывал огромную потребность в резине, ибо природный каучук полностью отсутствовал среди его естественных ресурсов.

Но приказы Сталина не были решением проблемы за все 30-е гг. удалось наладить производство лишь на трех заводах. И примеры такого рода были типичны не для одной только химии. Множилось число начатых и незавершенных строек к концу пятилетки в них было заморожено 76 капиталовложений против 31 вначале, что уже тогда считалось слишком высоким показателем Джузеппе Боффа, История Советского Союза, т.1, с.339. Индустриализация силу особенностей ее проведения носила вторичный характер.

Применялись зарубежная техника и технология, подготовка рабочей силы велась по западным образцам. Инженеры учились за рубежом, использовались иностранные специалисты. Характерно, что 80-85 , то есть основная часть машин и оборудования предприятий, построенных, расширенных, реконструированных в 30-40-е гг составляла импортированная, вывезенная из-за рубежа техника. При отсутствии рынка, быстрого оборота капитала и накоплений средства для индустриализации изыскивались за счет ограничения потребления народа.

В развитых странах доля накоплений то есть средств, которые шли на расширение производства в национальном доходе составляла 5-10 . В дореволюционной России и в Советской России до середины 20-х гг. она также составляла 10 . Теперь доля потребления резко сократилась, сектор накопления - расширился 1930 г 29 1931 г 40 1932 г 44 Л. И. Семеникова, Россия в мировом сообществе цивилизаций, с.568-569. Финансовые средства для инвестиций были скудны и добыты с трудом.

Это были деньги, полученные ценой жестоких лишений, голода и слез, или, говоря словами сегодняшних советских учебников истории, не считаясь с усилиями, жертвами и лишениями, отказывая себе даже в самом необходимом. Между тем теперь, когда индустриализация выходила далеко за рамки того, что кто-либо даже в троцкистских кругах осмеливался проектировать в 20-е гг проблема накопления вставала уже не как предмет теоретических споров или политических столкновений, но как неумолимая практическая потребность.

За исключением нескольких краткосрочных займов, существенной помощи из-за границы не поступило. В связи с этим доля накоплений в национальном доходе, то есть та его часть, которая изымалась из потребления и служила в первую очередь для финансирования капиталовложений и обеспечения производства, должна была превысить треть его объема. Высказанная Преображенским и подхваченная позже Сталиным идея об изъятии необходимых средств у несоциалистических секторов экономики, то есть, прежде всего, у деревни, на первых порах могла найти лишь частичное применение.

Это, правда, что с практической ликвидацией капиталистического сектора оставалось лишь крестьянство. Сейчас признается, что сельское хозяйство служило одним из главных источников накопления. При нынешнем состоянии знаний по этому вопросу невозможно, однако, установить, какая именно часть его приходилась на село. Хотя среди самих советских историков существует на этот счет расхождение во мнениях, убедительным выглядит тезис, по которому вплоть до 1932 г. ресурсы, выкачанные из деревни, пускай даже и крупные сами по себе, не представляли собой наиболее внушительной части и, во всяком случае, оставались далеки от того, чтобы целиком покрывать расходы на индустриализацию. Уже сами перипетии коллективизации, по крайней мере в годы первой пятилетки, препятствовали получению большего наряду с другими руководителями Сталин тоже признавал, что новые коллективные сельские предприятия нерентабельны.

Тем более высокой была доля, которую пришлось взимать со всего остального населения, включая рабочих.

Способы, с помощью которых это делалось, были различны далеко не все они были предусмотрены вначале. За четыре года, с 1 января 1929 г. по 1 января 1933 г находящаяся в обращении денежная масса увеличилась в четыре раза. Отсюда сильное давление на рубль. Если в начале пятилетки Советское правительство старалось продолжать политику предыдущих лет, направленную на поддержание стабильных цен или даже их понижение, то начиная с 1931 г. был взят курс на значительное повышение цен на все потребительские товары.

Надежда на получение средств от растущих прибылей государственных промышленных предприятий оправдалась лиши незначительно в эти годы указанный источник финансирования ни разу не фигурировал на первом месте в бюджетной графе доходов и неизменно давал поступления ниже предусмотренных. Главным источником пополнения ресурсов были поэтому прямые и косвенные налоги.

В 1930 г. перестало хватать и этих поступлений весь финансовый план государства рисковал полететь вверх тормашками. Местные партийные организации захлестнул тогда поток инструкций одна секретная инструкция была подписана лично Сталиным с требованием усилить фискальные сборы. Со следующего года главным источником бюджетных поступлений стал налог с оборота, начисляемый на цену всех товаров в розничной торговле, а стало быть, взимаемый автоматически.

Другим источником были займы, размещаемые среди населения. Их выпуск начался в 1926 г. Вряд ли можно утверждать, что с самого начала они носили принудительный характер однако по мере того, как потребности пятилетки становились все настоятельнее, практически займы сделались обязательными. Еще труднее было изыскивать средства для оплаты зарубежных закупок, которые в годы первой пятилетки были весьма внушительными. В 1928-1929 гг. для получения золота от частных лиц, которые могли обладать им, в ход было пущено ГПУ и применены методы непосредственного воздействия добытого, однако, было далеко не достаточно.

Воздействие мирового кризиса на советскую внешнюю торговлю было отнюдь не благоприятным. Товарами, которыми СССР оплачивал тогда свой импорт, были главным образом хлеб, лес, нефть, меха. Если исключить последние, речь шла о товарах, в которых страна сама испытывала острую нужду. В особенности это относится к хлебу. В 1930 и 1931 гг. СССР экспортировал 10 млн. т зерна, примерно по 5 млн. г в год для сравнения, в 1928 г. он продал за границу лишь 99 тыс. г хлеба.

Производство зерновых за это время выросло ненамного, во всяком случае, не на столько, чтобы оправдать такой скачок. Положение с продовольствием в стране было в эти два года не менее напряженным, чем в драматическом 1928 г. За границу, таким образом, вывозились не излишки, а тот хлеб, который не ели жители страны. Для оплаты заграничных счетов продавались даже художественные произведения из музеев.

Но и при всех этих ухищрениях план по импорту был выполнен менее чем наполовину. В то же время он был перевыполнен 105 в той части, которая касалась закупки оборудования и дефицитного сырья. Это означает, что ввозились только машины в 1931 г. они составили 93 всех закупок, при отказе от всего остального, сколь бы необходимым оно ни было. Тревожные сигналы тем временем множились. Сами блестящие количественные результаты первых лет пятилетки были достигнуты ценой быстрого, а в некоторых случаях и недопустимого ухудшения всех качественных показателей производительности труда, себестоимости качество выпускаемых изделий становилось все более низким. Реальные расходы на строительство были намного выше сметных.

Те узкие места, против которых предостерегал Бухарин, не замедлили обнаружить себя. Ощущалась нехватка всего сырья, топлива, заготовок, стройматериалов. В конечном счете получать их могли лишь первоочередные стройки, предприятия и отрасли, причисленные к числу наиболее важных и безотлагательных.

Жесткий порядок очередности был установлен, когда распределение всех материалов пришлось организовать из центра. Еще более драматическим образом напоминал о себе недостаток техников и квалифицированных рабочих. Дорогостоящие машины, с таким трудом купленные за границей, приводились в негодность или долго не достигали установленной производительности, а то и просто ржавели в ящиках. Процент брака был чрезвычайно высоким на Московском заводе шарикоподшипников, например, он колебался в пределах от 25 до 65 . Ради ускорения ввода в строй на крупных предприятиях сооружали главные корпуса, но все остальное - от вспомогательных служб до жилья - безнадежно отставало.

Вокруг современного прокатного стана или только что купленного в Америке сборочного конвейера люди передвигались в грязи, среди куч строительного мусора и всякого хлама. Сооружались новые шахты, но в старых тем временем отсутствовали подъемники для спуска и подъема людей. Все это сказывалось на рентабельности капиталовложений. Одно из самых серьезных узких мест обнаружилось с 1930 г. на транспорте.

На протяжении 1931 г. два Пленума ЦК вынуждены были специально заниматься этим вопросом. Вся система коммуникаций в СССР серьезно отставала. Железнодорожная сеть в 20-е гг. постепенно оправилась от послевоенного кризиса в значительно меньшей степени это можно было сказать о речном и морском транспорте. Планом и не предусматривалась радикальная модернизация транспорта, поскольку считали, что при некотором расширении транспортных путей наличных средств должно будет хватить.

На практике даже эти проекты не были реализованы отрасль получила лишь немного больше половины ассигнованных ей средств, остальное было поглощено промышленностью. Из предусмотренных планом новых путей была реально сооружена только треть. Все оснащение осталось старым, в то время как нагрузка намного увеличилась нужно было удовлетворять растущие потребности новых строек и заводов. Вызванное индустриализацией и коллективизацией общее потрясение повлекло за собой крупные перемещения населения.

В годы первой пятилетки территориальная мобильность достигла высочайшего уровня огромные толпы странствовали по стране из конца в конец. Станции были забиты людьми, которые сутками ожидали поезда, неизвестно когда приходящего и отбывающего, чтобы штурмом взять вагоны. Подвижной состав часто выходил из строя, поезда прибывали с большим опозданием, что не могло не сказываться на положении дел на срочных стройках, межотраслевых поставках, на взаимоотношениях между изготовителями продукции и рынком.

В довершение всего тяжким бременем на ход дел ложилось ухудшение международной обстановки. Уже на XVI партконференции в 1929 г. Кржижановский говорил о возможной необходимости частично пересмотреть оборонные аспекты плана, исключая, впрочем, фундаментальные перемены. На самом деле все оказалось хуже. Сейчас трудно установить, в какой мере неожиданные затраты на армию повлияли на программы более общего характера, потому что для такого рода расчетов нет необходимых исходных данных.

Если верить одному из официальных источников, эти расходы за годы пятилетки выросли в десять раз. Некоторые промышленные предприятия были переоборудованы для выпуска оборонной техники, прежде всего танков и самолетов. Бремя вооружений еще больше возросло к концу пятилетия, особенно с 1932 г после японской агрессии в Маньчжурии и возникновения новой напряженности на западных границах.

По крайней мере таково было объяснение, публично данное Сталиным. Бюджетные расходы на оборону увеличились с 880 млн. руб. в 1928-1929 гг. до 1288 млн. в 1931 г. затем произошло скачкообразное увеличение до 5 млрд. руб но это было уже в 1434 г Джузеппе Боффа, История Советского Союза, т.1, с.339-343. Высокие темпы развития могли быть достигнуты только за счет внеэкономического принуждения, насилия. Необходимость насилия, включая репрессии, их неизбежность крыто признавалась вождями.

И.В. Сталин говорил Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления. Принуждение использовалось в разных, в том числе крайних, репрессивных формах, широко. Более того, в народном хозяйстве на протяжении сталинского периода использовались десятки миллионов заключенных и их дешевым трудом создавалась значительная часть национального продукта. Значительным является разброс мнений в историографии по вопросу о численности заключенных, а также о доле и значении принудительного труда в экономике.

Ж. Росси, француз, который 22 года провел в ГУЛАГе Государственное управление лагерей, а также обобщенное название зоны принудительного труда, введенное А.И. Солженициным, привел общее число заключенных в советское время по западной литературе 1924 г 86 тыс 1927 г 200 тыс 1932 г 16 млн. В последние годы была введена в оборот отчетность ГУЛАГа публикации А.Н. Дугина, В.М. Земскова, В.Ф. Некрасова. Из них следует, что количество заключенных в лагерях и колониях перед войной достигало двух млн в 1953 г 2,5 млн. человек.

Принудительный труд стали применять широко с конца 20-х гг с началом первой пятилетки. В 20-е годы, хотя и существовали лагеря и ссылки, эксплуатация подневольного труда не рассматривалась как важная хозяйственная задача. Бюджет лагерей формировался в значительной мере за счет государственного бюджета. Ситуация изменилась в конце 20-х гг. В апреле 1928 г. министр юстиции РСФСР Янсон, нарком внутренних дел РСФСР Толмачев и зампред ОГПУ Ягода предложили перейти от системы ныне действующих мест заключения к системе концлагерей, образованных по типу лагерей ОГПУ . Политбюро ЦК ВКП б предписало расширить существующие и организовать новые лагеря в отдаленных районах с целью их колонизации и разработки природных богатств путем применения труда лишенных свободы. К середине 30-х гг. была создана достаточно разветвленная сеть исправительно-трудовых - так они назывались - лагерей.

Великие стройки первых пятилеток потому и были завершены в короткий срок, что использовался дешевый труд заключенных.

Наиболее трудоемкие объекты с большим объемом земляных работ строились заключенными Беломоро-Балтийский канал 300 тысяч заключенных, канал Москва- Волга, БАМ стройка началась в 1933 г в 1934 г. туда прибыли заключенные, построившие Беломорканал и т.д. Крупным предприятием по освоению и эксплуатации районов крайнего северо-востока Сибири был Дальстрой. Он основан в 1932-1933 гг. прежде всего для добычи золота.

Больше известен как Колымские лагеря. Дальстрой занимал колоссальную территорию от Охотского моря на юге до Восточно-Сибирского моря на севере, включая часть Камчатки и Восточную Якутию. По некоторым данным только в Дальстрое стабильно находилось два-три миллиона человек. В 1956 г. Дальстрой был изъят из ведения МВД и передан министерству горнорудной промышленности СССР. Заключенные не только добывали золото, руду, валили лес, но и строили города, дороги. В частности, заключенные построили Магадан, который они прозвали столицей Колымского края. Здесь - суровый климат, но не менее суровым был режим.

Эти лагеря смерти необыкновенно ярко описаны у В. Шаламова. Заключенные строили Магнитку, Комсомольск-на-Амуре, Норильск. Особо засекреченным был лагерь на Новой Земле по добыче и очистке урана. Оттуда практически никто не возвращался. В системе ГУЛАГа строились все военные объекты, атомная промышленность, предприятия энергетики крупные электростанции, первые атомные станции.

В полной мере экономическую роль ГУЛАГа еще предстоит выяснить. Но ясно, что она значительна. ГУЛАГ производил 1 3 экспортной продукции лес и пиломатериалы, природное сырье, полуфабрикаты и т.п. Некоторые данные об экономике ГУЛАГа. В 1940 г. предполагалось добыть золота 120,8 т. из них Дальстрой должен был дать 85 т. В 1941 г. из 17,2 тыс. т. никеля 9,3 тыс. т. производил ГУЛАГ. То же самое по соотношению в добыче молибдена, вольфрама, хрома и других дорогостоящих металлов. Свертывание нэпа, проведение индустриализации с использованием насилия и принуждения неизбежно поставили вопрос о кардинальной перестройке деревни.

Ломка деревни означала завершение тотального огосударствления, ликвидации основы для появления собственников. Общество, создаваемое на основе технократических принципов, требовало унификации, поэтому и в деревне надо было создать структуры, которые обеспечивали бы функционирование системы как фабрики. Так и объясняли не может власть базироваться на разных элементах в промышленности одно, на селе - другое.

Коллективизация по технологии стоит в одном ряду с индустриализацией. Сельское хозяйство перестраивалось, подгонялось под промышленный тип. Если русская община в деревне представляла собой прежде всего социальный институт, то колхоз - это производственный коллектив, артель, составленный по функциональному принципу тракторная бригада, полевое звено и т.п Колхоз легко управляем давалась директива, что сеять, сколько, какой объем продукции надо получить, затем - контроль исполнения.

Обратите внимание как в материалах первого пятилетнего плана характеризовалась задача коллективизации Особенно трудной является проблема коллективизации и определения таких ее организационных форм, которые обеспечивали бы максимальное использование и максимальную эффективность вкладывания ресурсов. В ноябре 1929 г. был взят курс на форсированную коллективизацию на базе ликвидации кулачества как класса. Так же, как и индустриальные, темпы коллективизации были бешеными. Власть, опираясь на беднейшее население, крушила деревенский уклад, подгоняя его под промышленный тип. Промышленные рабочие-коммунисты стали ударной силой перестройки села. Насилие, как говорилось, приняло в ходе коллективизации ужасающие размеры.

Производительные силы в сельском хозяйстве были подорваны, стимулов к труду не было. Роста сельскохозяйственного производства в результате коллективизации практически не произошло. Социальные потери были колоссальными.

Разрушена многовековая культура общинного коллективизма. Однако решалась проблема социальной поддержки бедняков и малоимущих материально-техническая база колхозов создавалась за счет кулаков и середняков. Сельское хозяйство и промышленность включались в единую унифицированную систему директивного планирования Л. И. Семеникова, Россия в мировом сообществе цивилизаций, с.569-574. Глава IV Великие стройки первой пятилетки, политика новых кадров Партия, страна взялись за трудную работу по выполнению пятилетки, как сокращенно стали называть план. Целое созвездие строительных площадок возникло как в старых промышленных областях, так и в новых многообещающих районах, где раньше не было или почти не было промышленности.

Шла реконструкция старых заводов в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде, в Донбассе их расширяли и оснащали новым импортным оборудованием. Строились совершенно новые предприятия, они были задуманы масштабно и в расчете на самую современную технику строительство велось зачастую по проектам, заказанным за границей в Америке, Германии.

План отдавал приоритет отраслям тяжелой индустрии топливной, металлургической, химической, электроэнергетике, а также машиностроению в целом, то есть тому сектору, который призван будет сделать СССР технически независимым, иначе говоря, способным производить собственные машины. Для этих отраслей и создавались гигантские строительные площадки, возводились предприятия, с которыми навек будет связана память о первой пятилетке, о которых будет говорить вся страна, весь мир Сталинградский и Челябинский, а потом и Харьковский тракторные заводы, огромные заводы тяжелого машиностроения в Свердловске и Краматорске, автомобильные заводы в Нижнем Новгороде и Москве, первый шарикоподшипниковый завод, химические комбинаты в Бобриках и Березниках.

Самыми знаменитыми среди новостроек были два металлургических комбината Магнитогорский - на Урале и Кузнецкий - в Западной Сибири. Решение об их сооружении было принято после долгих и острых споров между украинскими и сибирско-уральскими руководителями, начавшихся в 1926 г. и затянувшихся до конца 1929 г. Первые подчеркивали, что расширение уже существующих металлургических предприятий на юге страны потребует меньших расходов вторые - перспективность индустриального преобразования советского Востока.

Наконец, соображения военного порядка склонили чашу весов в пользу вторых. В 1930 г. решение получило развернутый крупномасштабный характер - создание в России наряду с южной второй промышленной базы, второго угольно-металлургического центра. Топливом должен был служить уголь Кузбасса, а руда - доставляться с Урала, из недр знаменитой горы Магнитной, давшей название городу Магнитогорску.

Расстояние между двумя этими пунктами составляло 2 тыс. км. Длинные железнодорожные составы должны были совершать челночные рейсы от одного к другому, перевозя руду в одном направлении и уголь в обратном. Вопрос о расходах, связанных со всем этим, не принимался во внимание, раз речь шла о создании нового мощного индустриального района, удаленного от границ и, следовательно, защищенного от угрозы нападения извне.

Многие предприятия, начиная с двух колоссов металлургии, сооружались в голой степи или, во всяком случае, в местах, где отсутствовала инфраструктура, за пределами или вообще вдали от населенных пунктов. Апатитовые рудники в Хибинах, призванные дать сырье для производства суперфосфата, размещались вообще в тундре на Кольском полуострове, за Полярным кругом.

История великих строек необычна и драматична. Они вошли в историю как одно из самых потрясающих свершений XX в. России не хватало опыта, специалистов, техники для осуществления работ такого размаха. Десятки тысяч людей принимались строить, практически рассчитывая лишь на собственные руки. Лопатами они копали землю, нагружали ее на деревянные повозки - знаменитые грабарки, которые бесконечной вереницей тянулись взад и вперед с утра до ночи. Очевидец рассказывает Издали строительная площадка казалась муравейником В тучах пыли работали тысячи людей, лошадей и даже верблюды. Сначала строители ютились в палатках, потом - в деревянных бараках по 80 человек в каждом, меньше 2 кв. м на душу. На сооружении Сталинградского тракторного завода впервые было решено продолжать стройку и зимой.

Нужно было торопиться. Поэтому работали и при 20, 30, 40 градусах мороза. На глазах у иностранных консультантов, порой восхищенных, но чаще скептически относящихся к этой картине, которую они воспринимали, прежде всего, как зрелище грандиозного хаоса, устанавливалось дорогостоящее и самое современное оборудование, купленное за границей Джузеппе Боффа, История Советского Союза, т.1, с.333-334. В то же время следствием выполнения первого пятилетнего плана стало то, что экономика оказалась в известной степени разбалансированной - это стало в Советском Союзе почти правилом.

Были забыты даже некоторые отрасли тяжелой промышленности, например, химическая индустрия, чье отставание в дальнейшем создавало постоянные проблемы для других отраслей.

В текстильной промышленности во время первой пятилетки практически произошло падение производства. Это значит, что одежда была плохого качества и ее катастрофически не хватало. Не намного больше внимания уделили железным дорогам, а это значит, что товары отнюдь не всегда могли попасть к месту назначения до истечения срока годности. Жилищное строительство, производство потребительских товаров и сфера услуг были и вовсе забыты, а снабжение продовольствием оказалось полностью подорванным коллективизацией. Рабочие, отчаянно нужные на производстве, проводили время в очередях за товарами первой необходимости.

По словам Хрущева, например, в 1932 г. в Москве всем предприятиям было предписано развивать кролиководство для их столовых. Не следует также забывать, что коллективизация полностью разрушила кустарное производство, дававшее большинству населения одежду, мебель и рабочие инструменты.

Другим долговременным следствием первого пятилетнего плана стали структура и способ управления промышленностью. Управление растущей промышленностью было передано из BCHX централизованным министерствам, или народным комиссариатам, как они по-прежнему назывались. В 1932 г. их было три к 1939 г. их стало уже двадцать, а к 1948 г. насчитывалось тридцать два министерства. Столь неудержимый рост дал Сталину возможность с особенной силой развернуть свое попечительство, особенно над специально подготовленными для работы в новых структурах новыми красными специалистами. Более того, партийные секретари на местах обнаружили, что теперь они полностью зависят от производственных показателей крупнейших предприятий их регионов.

Успех состоял не в том, чтобы просто выполнить план, но, чтобы перевыполнить его - достичь этой цели секретари были готовы любой ценой. Большую часть времени партийные секретари тратили на то, чтобы использовать свое влияние для преодоления трудностей снабжения и добиться победы в соревновании с заводами других регионов. Даже места самых крупных по проекту пятилетнего плана строек утверждались в жестокой конкуренции между партийными организациями, боровшимися за повышение своего престижа.

После того, как местоположение проекта было определено, первостепенной задачей становилась борьба за перевыполнение плановых показателей. Ради этого в жертву приносилось все - здоровье, безопасность людей и интересы других секторов экономики.

Индустриализация была уподоблена военным действиям - с их фронтами, кампаниями и прорывами. Нехватка рабочих рук и материалов постоянно приводила к возникновению непредвиденных ситуаций. Индустриальные победы описывались в прессе в преувеличенно риторической манере. Преуспевающие управленцы были похожи не на бюрократов, а скорее на первопроходцев или даже флибустьеров, использующих грубые и быстрые методы для освоения новых территорий. Известно, что некоторые из них похищали грузовики и устраивали засады на товарные составы, чтобы отобрать предназначенные соперникам материалы если при этом они перевыполняли план, то им мог угрожать лишь выговор, который ничего не стоил.

Но если они терпели неудачу, то результатом могла быть позорная отставка и даже арест по обвинению в саботаже Джеффри Хоскинг, История Советского Союза, с. 158-159. Заявление апрельского 1928 г. пленума ЦК о раскрытии на шахтах Донбасса организованного буржуазными специалистами саботажа знаменовало собой конец начавшегося в 1921 г. периода привлечения на сторону советской власти опытных специалистов - выходцев из старой интеллигенции.

В постановлении содержался, с одной стороны, призыв к усилению бдительности по отношению к специалистам, а с другой - призыв к массовому выдвижению на ответственные посты рабочих. В 1928 г. огромное большинство специалистов на предприятиях и в государственных учреждениях все еще состояло из представителей дореволюционной интеллигенции. И лишь ничтожно малая часть из них 2 были членами партии.

Смысл Шахтинского дела, организованного как раз накануне принятия пятилетнего плана, становился совершенно ясным скептицизм и безразличие по отношению к великому делу, предпринятому партией, неизбежно ведут к саботажу. Сомнение уже означало предательство. В 1928-1931 гг. была развернута широкая кампания против буржуазных специалистов. На протяжении 1928-1929 гг. тысячи сотрудников Госплана, ВСНХ, Народного комиссариата земледелия, ЦСУ, Народного комиссариата финансов были изгнаны под предлогом правого уклона чересчур мягкое налогообложение кулаков и нэпманов или принадлежности к чуждому классу оказалось, что 80 высшего руководства из финансовых органов служили еще при старой власти. Общее число взятых под контроль служащих за четыре года составило 1256 тыс. человек и 138 тыс. из них 11 были отстранены от выполнения служебных обязанностей 23 тыс. из числа отстраненных были причислены к первой категории - враги советской власти и лишены гражданских прав. До 1933 г. было отстранено еще около 153 тыс. служащих.

Введение нового законодательства на предприятиях положило конец разделению власти между красным генеральным директором обязательно членом партии, но, как правило, неквалифицированным в 1929 г. 89 красных директоров имели только начальное образование и техническим директором буржуазным специалистом. Управленческий треугольник, состоявший из секретаря парткома, красного директора и председателя профкома, упразднялся.

Отныне вся власть на предприятии принадлежала исключительно генеральному директору Н. Верт, История Советского государства, с.218-219. Условия и качество труда также сильно ухудшились из-за постоянной гонки за перевыполнение плана.

Положение усугублялось и тем, что у многих рабочих не было ни подготовки, ни опыта в обращении с очень сложной подчас техникой. Когда первый директор Сталинградского тракторного завода спросил одного рабочего, как тот измеряет обтачиваемые им патрубки, рабочий показал, что он делает это при помощи пальцев - единственного своего измерительного инструмента.

Токари, для того чтобы побыстрее справиться с работой, использовали вместо тонких грубые резцы. Сверла применялись без соответствующих мер предосторожности, что приводило к поломкам. Машины не чистились, не смазывались и не ремонтировались должным образом. Непредсказуемые исчезновения самых элементарных инструментов и материалов останавливали целые производственные линии.

На Электрозаводе валялся без дела и ржавел американский токарный станок стоимостью в 25 тысяч долларов, и все потому, что не могли устранить незначительную поломку. В США это обошлось бы в 50 долларов. Уровень техники безопасности был чудовищным. В Магнитогорске на строительстве металлургического завода леса были настолько шаткими и скользкими, что рабочие падали и получали серьезные увечья один клепальщик свалился в трубу, застрял там и за ночь замерз. На Харьковском тракторном заводе слабая вентиляция привела к тому, что на конвейере накапливались ядовитые газы. В этом случае положение спас профсоюз, опубликовавший данные об этом и исправивший положение Джеффри Хоскинг, История Советского Союза, с. 161. Мания саботажа, возникавшая всякий раз, когда происходил несчастный случай или не выполнялся план, делала положение кадровых работников и буржуазных специалистов весьма неустойчивым.

Только на предприятиях Донбасса в 1930-1931 гг. половина кадровых работников была уволена или арестована.

На транспорте в течение первых шести месяцев 1931 г. было разоблачено 4500 саботажников. Состоялись многочисленные судебные процессы. Одни проходили за закрытыми дверями процессы над специалистами ВСНХ, над членами Крестьянской трудовой партии. Другие были открытыми процесс над Промпартией, в ходе которого восемь обвиняемых сознались в создании крупной подпольной организации, состоящей из 2 тыс. специалистов, ставящей своей целью вести по наущению иностранных посольств подрывную деятельность в экономике. Эти процессы закрепляли миф о саботаже и выполняли тройную функцию.

Во-первых, был найден козел отпущения за срывы в экономике. Во-вторых, заставляли молчать кадровых работников, не поддерживавших политику ускоренной индустриализации. И, в-третьих, они ставили в пример другим бдительность и эффективность новых пролетарских кадров. Одновременно с ведением борьбы против старых кадров правительство развернуло летом 1928 г. широкую кампанию по выдвижению на ответственные посты рабочих-коммунистов и формированию в кратчайшие сроки новой, красной технической интеллигенции, хорошо подготовленной и пролетарской по духу. Она была направлена на создание у некоторой части рабочего класса, и, прежде всего у самых молодых его представителей, разочарованных новой экономической политикой, не уничтожившей безработицу и не открывшей достаточно широких возможностей для роста, ощущения, что страна наконец вступила в новую эру и простому трудящемуся открыты все дороги.

Несколько цифровых данных говорят о размахе этой выдвиженческой кампании, ставившей одной из своих целей популяризацию политики ускоренной индустриализации.

Между 1928 и 1932 гг. число мест на рабфаках увеличилось с 50 тыс. до 285 тыс. Более 140 тыс. рабочих от станка были выдвинуты на руководящие технические и управленческие посты. К концу первой пятилетки практики составили 50 руководящих кадров в промышленности. Около 660 тыс. рабочих-коммунистов т.е. большая их часть покинули цеха и превратились в служащих и управленцев или ушли на учебу.

В начале 1932 г. около 233 тыс. бывших рабочих проходили стажировку или какой-либо курс обучения, что должно было позволить им впоследствии быстро продвинуться по служебной лестнице. Общее число рабочих, выдвинутых таким способом во время первой пятилетки, достигло, по меньшей мере, 1 млн. человек. Студенты и учащиеся технических училищ - несколько десятков тысяч молодых коммунистов - составляли основной контингент выдвиженцев.

Они представляли собой будущую народную интеллигенцию, пришедшую впоследствии, в 1936-1937 гг на смену уничтоженным во время чисток бывшим буржуазным специалистам и представителям старой гвардии большевиков, которые всего лишь на 15 лет были старше их. Политика выдвижения новых кадров приводила к коренному изменению состава рабочего класса и его социального поведения. Он менял свое классовое лицо. Заводы потеряли наиболее опытных рабочих, которые могли бы помочь миллионам новичков получить надлежащую профессиональную подготовку.

За первую пятилетку количество рабочих в промышленности и в строительстве увеличилось с 3,7 млн. до 8,5 млн. человек. Безработица среди рабочих была ликвидирована в течение двух лет. Значительная часть новых рабочих представляла собой вчерашних крестьян, уклоняющихся от коллективизации. В 1930 г. в городах обосновалось 3 млн. крестьян. В 1931 г. их было уже более 4 млн. В том же году еще 7 млн. крестьян поглотили сезонные стройки.

Предприятия, по словам Орджоникидзе, часто напоминали гигантские таборы кочевников. Не имея ни корней, ни квалификации, часто находясь на нелегальном положении уходили из колхозов без разрешения, новые пролетарии в поисках лучших условий труда, более высокого заработка и лучшего питания без конца меняли работу. Заводские цеха заполнялись неграмотными рабочими. Их предстояло научить пользоваться техникой, приучить к необычной для них организации труда, обучить грамоте, привить им уважение к властям, изменить их понятие о времени и приучит пользоваться хотя бы самыми простыми атрибутами городско жизни.

Все это вело к огромному социальному травматизму, расшатывало монолитность рабочего класса и вызывало сильное напряжение между властями и субпролетариатом, пришедшим из презираемой и обреченной на исчезновение среды доколхозной деревни. Болезненный процесс адаптации новых пролетариев влек за собой целый ряд негативных явлений. Участились неявки на работу, усилилась текучесть кадров, увеличилось количество случаев хулиганства и поломок техники, выпуска бракованной продукции, резко выросли производственный травматизм, алкоголизм и преступность.

Эти явления в неменьшей степени, чем завышенные планы и перебои в снабжении, усугубляли дезорганизацию промышленного производства в годы первой пятилетки. Три года пролетаризации, культурной революции и, в конечном счете, социалистической утопии, отмеченных наступлением на старые кадры, ускоренным выдвижением на ответственные посты рабочих-коммунистов, наплывом миллионов новых пролетариев, вынудили руководство партии признать, что такая политика вела к социальной нестабильности чреватой разрушительными последствиями для экономики.

Подрыв авторитета кадров означал подрыв авторитета и дисциплины на производстве. Слишком поспешное продвижение по служебной лестнице большого количества рабочих приводило, с одной стороны, к возникновению кризиса пролетарского самосознания в среде рабочего класса, а с другой - к формированию плохо подготовленных кадровых работников. Применение уравнительного принципа в оплате труда означало скатывание в мелкобуржуазную уравниловку, не слишком благоприятную для идеи социалистического соревнования. 23 июня 1931 г. Сталин выдвинул свои знаменитые шесть условий, которые фактически положили конец форсированному осуществлению культурной революции.

Он приостановил выдвижение рабочих, осудил уравниловку, спецеедство и призвал к большей заботе о специалистах старой школы, окончательно вступивших в союз с рабочим классом. Несколько недель спустя 40 тыс. недавно выдвинутых на руководящие посты рабочих были вновь отправлены на производство.

Была отменена большая часть стипендий, а также предоставляемые за счет предприятий ежедневные два часа для рабочих-учащихся. Были пересмотрены размеры заработной платы и отменены дискриминационные меры по отношению к старым кадрам, выражавшиеся, прежде всего в ограничении доступа их детей к высшему образованию Н. Верт, История Советского государства, с.219-221. Квалифицированные рабочие получали в четыре-восемь раз больше, чем неквалифицированные, в то время как администрация и аппарат управления вообще получали в восемь-тридцать раз больше - это без учета прочих привилегий, которыми они пользовались.

В некоторой степени положение рабочих облегчали магазины рабочей кооперации, которые были им доступны, и где можно было по умеренным ценам купить товары первой необходимости.

Именно здесь покупали они продукты питания во время голода 1932-34 гг. Государственные же магазины предлагали более качественные товары по высоким ценам тем, кто в состоянии был заплатить. Крестьянский рынок, с неохотою признанный властями после первых эксцессов коллективизации, находился в упадке и предлагал весьма качественные, как правило, продукты по очень высоким ценам. Неудивительно, что многие рабочие не были удовлетворены своим образом жизни и часто оставляли работу в поисках чего-то лучшего.

Поскольку большинство предприятий нуждалось в рабочей силе, работу на новом месте найти было нетрудно, но только для того, чтобы убедиться - она не лучше прежней. В 1930 г. на предприятиях угледобывающей и сталелитейной промышленности человек держался в среднем около четырех месяцев. Для того, чтобы прекратить эти постоянные массовые миграции, правительство разработало ряд мер. В декабре 1932 года были введены внутренние паспорта и прописка. Это значило, что каждый житель города регистрировался полицией и не мог переехать без ее разрешения на новое место жительства.

В то же время крестьяне были лишены паспортов, что позволило властям остановить большую часть миграции из деревни в город. С сентября 1930 г. каждый рабочий получал на месте работы книжку заработной платы, где отмечалось увольнение по собственному желанию. В 1938 г. появились трудовые книжки, которые каждый работник должен был сохранять в течение всей своей трудовой жизни там отмечались теперь все нарушения трудовой дисциплины. Прогул, каковым с 1932 г. считалось отсутствие на рабочем месте в течение дня без уважительной причины, был достаточным основанием для увольнения - в то время увольнение влекло за собой потерю жилья, потерю продовольственной карточки и помощи со стороны рабочего кооператива.

В 1939 г. прогулом стало считаться опоздание на двадцать минут без уважительной причины, и с 1940 г. это было признано уголовным преступлением, что влекло за собой осуждение на шесть месяцев исправительных работ. В этих случаях человек обычно продолжал работать на своем рабочем месте, но с него удерживали 25 заработной платы.

Увольнение по собственному желанию также стало уголовно наказуемым деянием, каравшимся тюремным заключением. Сам факт издания этих драконовских указов вовсе не означал, что они неизменно применялись во всех случаях. Работодатели по-прежнему испытывали нужду в рабочих руках и старались удержать рабочих, особенно квалифицированных и имеющих высокие трудовые показатели. Но само существование подобного законодательства говорит об отношении партии к тому классу, от имени которого она управляла, больше, чем многие тома, написанные на эту тему. С другой стороны, рабочие, не менявшие места работы, имевшие высокую квалификацию и соблюдавшие трудовую дисциплину, чувствовали себя в те годы совсем неплохо.

Они могли повысить свою квалификацию в профессионально-технических училищах ФЗУ , где занимались неполный рабочий день. Окончившие их могли рассчитывать на более высокую заработную плату, возможно, на лучшее жилье и социальную защиту.

Выдающиеся мастера ударники, перевыполнявшие свои нормы, получали ордена и почести, превращавшие их в рабочую аристократию разговорное слово знать, обозначавшее аристократию, применялось к ним совершенно официально. Ударники получали повышенную заработную плату, лучшее положение в обществе, надежду на высокую пенсию и постоянные славословия на страницах газет. Многие из них были отобраны для высших технических учебных заведений, административной и партийной работы.

Апогея движение ударничества достигло в 1935 г когда шахтер из Донбасса Алексей Стаханов добыл 102 тонны угля вместо положенных семи. На самом деле этот рекорд был достигнут ценой остановки всех других работ в шахте, когда все рабочие были использованы на вспомогательных операциях, которые обычно выполнял один человек. То же самое происходило повсеместно и сопровождалось кампанией по прославлению успехов в печати под лозунгом Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. Власти воспользовались этим для того, чтобы поднять нормы выработки в целом.

Стахановцы стали сливками рабочей знати, они получали огромную заработную плату и занимали лучшие квартиры в немногочисленных домах, построенных для рабочих. Правда, создается впечатление, что над некоторыми стахановцами их друзья-рабочие учиняли расправы. Со временем эта кампания уступила место другой, более разумной - рационализации рабочие получили возможность предложить более эффективные способы труда и тем показать свою полезность.

Таким образом, к 1940 г. советское правительство соединило военную - фактически - дисциплину с очень привлекательными наградами для тех, кто выполняет ее требования и перевыполняет нормы. Тем же, кто этим требованиям не соответствовал, грозило жалкое прозябание и постоянная угроза ареста и заключения в одном из растущих, как грибы, исправительно-трудовых лагерей Джеффри Хоскинг, История Советского Союза, с. 161-164. В течение первой пятилетки численность рабочего класса удвоилась, а между 1928 и 1940 гг. почти утроилась. Общая численность на 1928 г 4,6 млн. человек, 1932 г 10 млн 1937 г 11,7 млн 1940 г 12,6 млн. Безработица исчезла, прекратилась выплата пособий Там же, с. 160. Все эти вышеназванные меры открывали новый период - период восстановления порядка. Они знаменовали собой переход к политике защиты в социальной сфере названному социологом Н.Тимашевым великим отступлением. Целью новой политики была стабилизация и консолидация разбитого социального организма, превратившегося, по определению Моше Левина, в общество зыбучих песков. Ее осуществление должно было происходить путем внедрения в общество таких социальных ценностей, как дисциплина, власть, законопослушание, патриотизм Н. Верт, История Советского государства, с.222.