Ценностные ориентиры сословия и его деятельность на поприще благотворительности.

Главной ценностью для русского купца было владение большим процветающим “делом”. Ориентация на эту ценность возникала у него очень рано, в детстве, еще неосознанно она формировалась всем жизненным строем семьи и содержанием воспитания в ней детей.

В противоположность дворянскому хозяйственному идеалу: жить в роскоши, накапливать лишь для того, чтобы тратить, торгово-предпринимательская среда выработала другой взгляд на капитал: не вынужденное, а сознательное добровольное накопление с целью дальнейшего укрепления и расширения предприятия.

Деловитость, бережливость до скупости, строгость домашнего уклада, религиозность и консерватизм в общественно-политических взглядах иповедении - вот система ценностных ориентиров, свойственная купеческому сословию в течение длительного времени, вплоть до второй половины XIX в.

Обогатившийся человек становился в этой среде предметом почитания, зависти и подражания. “Всем обществом ставилось дедушке в заслугу, - пишет потомок московских фабрикантов Абрикосовых, - что он, будучи мелким товаропроизводителем, образовал сначала крупную мастерскую, а затем перешел к более высокой форме промышленности - фабрике”[21].Рассказывая об известной афере с Московско-Курской железной дорогой, когда московские промышленники - М.А.Горбов, Т.С.Морозов, А.Н. и И.Ф. Мамонтовы, И.Я. Лямин, К.Т.Солдатенков, С.И.Садиков, Д.П.Боткин, П.М.Третьяков и В.Н.Рукавишников) во главе с Ф.В.Чижовым и А.А.Абазой, почти не вкладывая своих средств, получили по 3 млн., а Чижов и Абаза - по 6 млн. руб. чистой прибыли, Н. Найденов (сам крупный капиталист и биржевой деятель) не может скрыть своей зависти к именитым аферистам[22].

Но облик сословия постепенно менялся. И хотя инстинкт наживы и предпринимательства оставался самым сильным и характерным для него, все же богатство само по себе к началу ХХ в. уже не воспринималось в обществе и в купеческом кругу как единственная основа для уважения.

Весьма интересную попытку установить московскую торгово-промышленную “табель о рангах” делает В.П.Рябушинский: “В московской неписаной купеческой иерархии, на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант; потом шел купец-торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя,.. заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были, и как бы приличен он сам ни был. Процентщик...”[23]

П.А.Бурышкин, известный среди московского купечества промышленник и общественный деятель, высказывается еще более прямо и однозначно, утверждая, что в современной ему России (время на рубеже веков) богатство в сложной иерархии сословия решающей роли не играло. “Даже в купеческих группировках и на Бирже богатство не было определяющим. Почти все главные руководители отдельных организаций, - поясняет он, - обычно бывали не очень богатыми людьми. Таковыми были и Найденов, и Крестовников, и Гужон. Крометого, для купеческой среды и места в ней человека было важно происхождение богатства, недаром Найденов говорил, что Москва ни ростовщиков, ни откупщиков* не любит. Не пользовались признанием и те, в основе благосостоянии которых был “неплатеж”, т.е. нажива на сделке с кредиторами.П.А.Бурышкин дает свою систему внутренней градации купеческого сословия: “Почти все семьи, которые надлежит поставить на первом месте в смысле их значения и влияния, были не из тех, которые славились бы своим богатством. Иногда это совпадало, но лишь в тех случаях, когда богатство служило источником для дел широкого благотворения или создания музеев, клиник, или развития театральной деятельности”.[24]

Сами предприниматели смотрели на свою деятельность не только, как на источник наживы, но и как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что объясняло отчасти и то, что именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, и меценатство, и коллекционерство, на которые смотрели, как на выполнение долга, определенного свыше. Однако для того, чтобы верно оценить эту практику, надо помнить, что христианское милосердие, лежащее в основе благотворительности, направлено в первую очередь на пользу самому благотворителю, его душе, т.е. для создания его нравственного комфорта и лишь в последнюю очередь благотворительность рассматривалась им как средство общественного благоустройства. Показательна ситуация, о которой рассказывает тот же П.А.Бурышкин, вспоминая реакцию крестьян на благотворительную акцию своего отца, когда тот решил построить в деревне больницу и предложил крестьянам отвести под нее небольшой участок общинной земли. Собрался сход и отказал: “Афанасий Васильевич (отец мемуариста) хочет больницу устроить “для спасения своей души” - пусть и землю жертвует”[25].

Особенно благотворительность была развита в старообрядческой среде. В.П.Рябушинский писал по этому поводу: “С конца ХIХ в. главное соперничество между именитыми родами пошло о том, кто больше для народа сделает. Было тут, чего греха таить, и тщеславие (у Морозовых, пожалуй, меньше, чем у других). Старший брат Павел Павлович нас часто наставлял: “Богатство обязывает”. Но подкладкой этого, хотя часто и неосознаваемой, конечно, была твердая христианская вера отцов и дедов”[26]. Это благородное соперничество привело к результатам, которые в условиях царской империи трудно переоценить. Москве были подарены больницы, роддома, училища, гимназии, рабочие курсы, библиотеки, дома бесплатных квартир, богадельни, бесплатные столовые, издания журналов, поддержаны научные экспедиции и т.п.

Надо особо подчеркнуть, что эта идеология и практика сложилась уже на начальном этапе формирования купеческого сословия.

Одной из сфер деятельности Купеческого общества с момента его создания было городское благоустройство. Примером объединения здесь общественных служб с частной инициативой может служить сбор средств на постройку и ремонт мостов. В частности, на сооружение Москворецкого моста Общество выделило 3.617 рублей, кроме того, по дополнительной подписке

было собрано 24.420 руб. (с 43 купцов 1 и 2-й гильдий). Итого: 28.037 руб., что составило 32,6% от 86.112 руб., собранных со всего Московского Градского общества[27]. Кроме того, сферой деятельности Купеческого общества были строительство и ремонт дорог.

Общество выделяло также средства на сооружение памятников. Так, в 1811г. было принято решение о предоставление значительной суммы - 20.000 рублей, на создание монумента “в честь кн. Пожарского и гражданина Минина”, “в память великих мужей, отвергнувших в Москве, сей древней столице, нашествия иноплеменных и сохранивших тем пределы России”. В приговоре, принятом Обществом по этому вопросу, упоминалось также, что представителями купеческого сословия сделано уже по подписке “немаловажное” денежное пожертвование в 7.866 руб. на сооружение монумента в память героических защитников Родины в Нижнем Новгороде. В 1817 г. московское купечество также приняло участие в сборе средств на сооружение в г. Казани памятников воинам, павшим при взятии этого города (ХVI в.).

Специальные суммы выделялись Купеческим обществом на освещение города в дни торжеств, на организацию празднеств и маскарадов. Например, в 1814 году Общество устроило маскарад по случаю взятия Парижа русскими войсками, что обошлось организатором празднества в 20.000 рублей.[28]

Здесь как нам кажется, будет вполне уместным краткий рассказ о пожертвованиях московского купечества на патриотические цели и об участии его в Отечественной войне 1812* .

В столь ответственный момент истории страны в купечестве с особой наглядностью проявилась его социальная природа. По прочтении царского Манифеста об образовании ополчения и сборе необходимых для этого средств, в купеческом собрании Москвы в течении 2-х часов было собрано по подписке 1 млн. 500 тыс. рублей. Тогда же было принято решение о дополнительных пожертвованиях, которые со временем приобрели разные формы. Так, купец 2-ой гильдии пожертвовал 1.136 аршин сукна; 8 купцов 3-ей гильдии - 3.546 аршин холста, 1.207 аршин сукна, 4 ружья, 100 тыс. ружейных кремней, 6 пистолетов, 30 сабель и т.д.[29] В целом можно констатировать, что купцы проявили заметную активность в сборе средств для организации отражения натиска противника.

Но вот на вопрос о том вышло ли участие купечества в войне за рамки материальной поддержки русской армии и ополчения ответить однозначно - сложно. Само купечество достаточно высоко оценило свою нравственную позицию, отметив, что перед лицом вторжения неприятеля в столицу готово было “на всякое пожертвование в стремлении к общественным делам, оставив частные свои выгоды, и лишь тогда уже, когда не предвиделось никакой возможности к спасению московской столицы, вынуждены были оставить оную..., лишились способов укрыть от врага товары и имущество свое и дома свои оставили ему в добычу...”[30]

Существует и другая характеристика данная историком - исследователем этого вопроса : ”...русское купечество щедро жертвует, выражает патриотические чувства”, при этом “бредет розно” и “стоит темной массой статистов на заднем плане исторических событий”. В то же время нельзя отрицать тот факт, что народная освободительная война способствовала пробуждению политического сознания купечества.

Патриотическая благотворительность московского купечества была по достоинству оценена Отечеством. На основании царского Манифеста 1814 г.,

купцы, пожертвовавшие в 1812 году на военные надобности не менее 10-й части своего капитала или принявшие в свой дом раненых воинов, награждались бронзовыми медалями. Всего по списку, представленному Московским купеческим обществом, было награждено 196 купцов: 1 гильдии - 41 человек; 2-й - 66; 3-ей - 89 купцов[31].

Заключая этот короткий сюжет, можно отметить, что нашлись и такие, кто в страшное время народной беды не гнушался прибирать к рукам чужое добро. Однако таких было не много. Как свидетельствовали современники событий, в частности, декабрист М.А. Фонвизин “в жестокой народной войне русские всех сословий, не жалея ни себя, ни своего достояния, готовы были на все пожертвования, чтобы только отразить врага”[32].

Возвращаясь к освещению вопроса о сложившейся в купеческой среде практике благотворительности можно отметить, что имели место и факты индивидуальных пожертвований на общественно-значимые дела, особенно если это сулило купцам возможность уклониться от исполнения нежелательных для них общественных служб. Так, например, братья Васильевы, передавшие в опекунский совет капитал в 50.000 рублей, предназначавшийся для содержания в Коммерческом училище 10 учеников, были Обществом освобождены от выборов на общественные службы. Аналогичным образом были освобождены от служб братья Четвериковы, внесшие 32.000 руб. на устройство учебного кабинета того же училища.

В рамках частной благотворительности осуществлялись пожертвования и в других областях культуры. Например, в 1811 г. в Собрании Общества любителей Российской словесности при Московском университете купцу И.Ф.Ферапонтову была вручена золотая медаль за передачу в общество редких рукописей и книг. От него же в дар физико-медицинскому обществу была

преподнесена редкая книга. В том же 1811 году в Общество любителей российской словесности поступило 35 книг от купца В.А.Плавельщикова, изданных в его типографии в Петербурге, и сочинения его брата П.А.Плавельщикова. В 1825 г. Т.А.Полевой подарил книги библиотеке Московского университета. Тогда же от купцов Алексеевых в Музей естественной истории при Московском обществе испытателей природы поступили минералогическое, ботаническое и анатомо-логическое собрания. Коммерции-советник Н.Д.Шелапутин подарил Московскому отделению Медико-хирургической академии “минеральный кабинет”.[33]

К концу ХIХ в. вклад московского купечества в благотворительность и меценатство становится еще более значительным. Вот какую характеристику дает В.В.Стасов этому интересному явлению: “В течение первой половины настоящего столетия выросла иная порода людей купеческой семьи, с иными потребностями и иными стремлениями, людей, у которых, невзирая на богатство, всегда было мало охоты до пиров, до всякого жуирства и нелепого прожигания жизни, но у которых была вместо того, великая потребность в жизни интеллектуальной, было влечение ко всему нужному и художественному. И вот эти люди ищут себе постоянно товарищей и знакомых в среде интеллигентной, истинно образованной и талантливой, проводят много времени с писателями и художниками, интересуются созданиями литературы, науки и искусства. Одни из них накопляют в своем доме богатые собрания книг и рукописей, другие - не менее богатые коллекции картин и всяких художественных произведений. Одни сами становятся писателями, другие - людьми науки, третьи - художниками и музыкантами, четвертые заводят типографский станок и печатают целые библиотеки хороших книг, пятые создают публичные галереи, куда открывают доступ всем желающим. И всегда, во всем стоит у них на первом месте общественное благо, забота о пользе всему народу”[34].

Чтобы дать представление о масштабах и направлениях частных благотворительных акций назовем имена Московских купцов наиболее отличившихся на этом общественном поприще.

П.М.Третьяков - создатель знаменитой картинной галереи, которую он принес в дар городу, устроитель Арнольдо-третьяковского училища для глухонемых.

К.Т.Солдатенков - посвятивший себя издательству тех книг, которые не могли рассчитывать на большой тираж, но были необходимы для науки, или вообще для культурно-образовательных целей. Его дом был превращен в публичную библиотеку.

М.В.Сабашников - подобно К.Т.Солдатенкову меценатствовал в области литературы, создал значительное в культурном отношении издательство.

С.И.Щукин - собрал галерею французских художников нового направления, открыл ее бесплатное посещение для всех желающих.

П.И.Щукин - создал большой музей русских древностей.

Семья Бахрушиных - ее в Москве называли “профессиональными благотворителями”. В их семье был обычай: по окончании каждого года, если он был в финансовом отношении благоприятный, отделять ту или иную сумму на дела благотворения. Семьей были выстроены и содержались за их счет: Бахрушинская городская больница, Дом бесплатных квартир, приют и колония для беспризорных, ремесленное училище для мальчиков, Дом для престарелых артистов, в Зарайске была открыта богадельня имени Бахрушиных.

А.П.Бахрушин - учредил на свои средства единственный в России театральный музей, собрав в нем то, что относилось к русскому и западноевропейскому театру.

А.А.Бахрушин - собирал русскую старину, главным образом, книги. По завещанию библиотека оставлена им Румянцевскому музею, а фарфор и старинные вещи - историческому музею.

С.И.Мамонтов - одновременно был певцом, артистом, режиссером, драматургом и создателем русской частной оперы. Меценат живописи.

Семья Морозовых - ею было создано много благотворительных учреждений, в частности, университетские клиники. Самым значительным был институт для лечения раковых опухолей при Московском университете. Университетские психиатрические клиники, детская больница имени В.Е.Морозова, Городской родильный дом имени С.Т.Морозова, богадельня имени Д.А.Морозова. Морозовыми был сооружен прядильно-ткацкий корпус при Московском Техническом училище и организована соответствующая кафедра по текстильному делу.

С.Т.Морозов - крупный меценат в области театра, создал музей кустарных изделий.

К.С.Алексеев (Станиславский) - основатель художественного общедоступного театра, создатель системы сценического искусства.

Таким образом, московское купечество, выделяя крупные суммы на нужды городского благоустройства, образования, науки, искусства, вносило свою лепту в процесс развития национальной культуры.

Отметим еще одну особенность. Несмотря на иностранное засилье в купеческой среде, в этом списке меценатов и филантропов мы найдем имена только тех, для которых Россия - родная земля. Это не случайно, т.к. акции благотворительности представителей новой генерации - не каприз, не сиюминутная прихоть богача, а говоря словами С.И.Щукина - действие не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа.

С учетом последнего обстоятельства можно сделать вывод о том, что в России к началу ХХ в. сложилось несколько причин, обусловивших появление такого национального явления как благотворительность:

 религиозность. Особенно у старообрядцев, а также в среде купцов с глубоко религиозным мировоззрением. Пожертвование в данном случае выступает как веление свыше, как средство спасения и умиротворения своей собственной души.

 использование благотворительности как надежного инструмента для получения чинов, наград и желанного дворянского звания.

Иногда эти мотивы действовали в совокупности.

 третья причина, лежащая в основе внутреннего движения людей новой формации, прогрессивно мыслящих - истинный патриотизм, горячее осознанное желание принести пользу своей стране.