Исторические вехи развития арт-терапии

Арт-терапия, как и многие другие терапевтичес­кие методы, уходит своими корнями далеко вглубь истории. Предметы древнего искусства, художествен­ные изображения выполняли не только декоратив­ные функции, но и магические. Художественные об­разы были частью ритуалов, направленных на защиту древних людей от опасных проявлений окружающей среды, нападений диких животных, от всего неизве­данного. Кроме того, эти символические образы ста­ли предметом поклонения первобытных людей в ка­честве «икон», помогавших людям в удачной охоте. Люди древности верили в магическую силу худо­жественных символов. Так египтяне заворачивали различные символические предметы в мумии в каче­стве предметов, способствующих их сохранению. Осо­бую роль в древних культурах играли магические ма­ски, игравшие роль защиты людей, носивших их, от опасных влияний.

Во многих современных культурах искусство про­должает использоваться как символическое средство физического и психологического восстановления людей. Индейские племена используют специальные песни и ритуальные танцы для излечения различных недугов. Тибетцы используют песочные рисунки в форме мандалы — магического круга, на котором они концентрируются в процессе медитации, молитв. Духовная концентрация на мандалах преследует сво­ей целью исцеление, освобождение от страданий.

Шаманы являются провозвестниками современ­ных психиатров и арт-терапевтов. Роль шаманов зак­лючается в том, чтобы извлечь из тела и сознания людей болезненные элементы и излечить их душу по­средством использования художественных образов и ритуалов. Символические образы шаманы исполь­зуют в своей одежде и ритуальных церемониях для того, чтобы создать у людей измененное сознание и принести им исцеление. Это может показаться уди­вительным, но деятельность шаманов действительно сильно связана с областью арт-терапии, которая ис­пользует процесс создания художественных образов как метод исцеления и восстановления.

На протяжении всей истории культуры просле­живается тесная взаимосвязь, смысловое и визуаль­ное сходство символических изображений в различ­ных эпохах и культурах. Очевидным является и общее для всех культур представление о том, что данные изображения обладают целительными свойствами. Примерами таких сходных символов являются кон­центрические круги, спирали, мозаичные изображе­ния, круги с пересекающимися крестообразно лини­ями внутри. Данные изображения существуют, они найдены в предметах древней культуры народов стран, географически не имевших возможностей контакти­ровать.

Таким образом, язык художественных образов является особым, универсальным языком, в симво­лической форме содержащим универсальные челове­ческие понятия.

Помимо идей, характеризующих происхождение арт-терапии в тесной взаимосвязи с культурными традициями древности, существует и представление о том, что арт-терапия имеет отношение к области психиатрии.

В 1901 году французский психиатр Marcel Reja обратил внимание на сходство в художественных изображениях своих пациентов, а также изображе­ний, которые характерны для детей и художников — примитивистов. Психиатры Е. Krapelin и К. Jaspers заметили, что рисунки пациентов могут помочь в понимании характера психопатологии.

Однако взаимоотношения между психикой и ви­зуальной экспрессией не были раскрыты до момента, пока 3. Фрейд не создал свое учение о бессознатель­ном. Фрейд обнаружил, что его пациенты часто спо­собны передать свои сны с помощью изображений, а не слов. Данное наблюдение легло в основу пред­ставления о том, что художественное самовыраже­ние может стать ключом к внутреннему миру челове­ческой психики. Фрейд включил художественные понятия в контекст своего анализа и в дальнейшем использовал произведения литературы и искусства в анализе многих направлений своей теории.

Позднее К. Юнг сформулировал понятие о кол­лективном бессознательном, архетипах и архетипических символах. Юнг интересовался искусством и на протяжении всей своей жизни занимался рисова­нием и живописью. Он пришел к выводу, что эмоци­онально беспокоящие образы должны быть выведе­ны из области бессознательного, поскольку, оставаясь там, они могут оказывать отрицательное воздействие на поведение личности. Сны, воспоминания, исто­рии и искусство способны вывести данные скрытые образы в план сознания. Особый интерес Юнга вы­зывали мандалы или «магические круги» как в своих собственных рисунках, так и в рисунках своих паци­ентов. Юнг обнаружил взаимосвязь между образом и психикой и развил основы понимания смыслов сим­волических образов в процессе изучения архетипов и их универсальных проявлений в изобразительном искусстве.

Идеи Юнга и Фрейда были восприняты психиат­рическим сообществом с большим интересом. Пони­мание того, что визуальные образы являются симво­личными и способны раскрыть вытесненное содержание сознания, прочно завоевало место в де­ятельности психотерапевтов и психиатров.

На перевале столетий также возник интерес к ху­дожественному творчеству душевнобольных. В 1872— 1888 годах были опубликованы работы французских психиатров A.Tardien и P.M. Simon, посвященные данной проблеме. Симон стал первым психиатром, опубликовавшим коллекцию рисунков и живописи душевнобольных. Он находился под влиянием диаг­ностического подхода к толкованию художественных образов и искал взаимосвязь психиатрических симп­томов и содержания художественного творчества ду­шевнобольных.

В 1926 году Г. Принсхорн, историк искусства, став­ший впоследствии психиатром, начал собирать кол­лекцию рисунков, живописи и скульптур пациентов психиатрических клиник в Германии, Швейцарии, Италии, Австрии и Голландии. Величина коллекции составила пять тысяч произведений, созданных бо­лее чем пятьюстами пациентами различных клиник. Данная коллекция была опубликована, и в дальней­шем художественное творчество душевнобольных получило название «аутсайдерское искусство». В сво­ем исследовании творчества душевнобольных Прин­схорн делал акцент не на изучении психопатологии, проецирующейся в художественных образах, а на самом творческом процессе и создаваемых художе­ственных формах. Он пришел к выводу, что челове­чество обладает фундаментальной потребностью в самовыражении и общении, что подразумевает не­обходимость каждого человеческого существа иг­рать, украшать, символически преобразовывать идеи в визуальные формы. Принсхорн считал, что твор­ческий процесс создания художественных продук­тов является базовым для всех людей, независимо от того, больны они или здоровы, а также, что ху­дожественное творчество является способом пси­хологической интеграции.

Приблизительно в то же время швейцарский пси­хиатр В. Моргенталер опубликовал книгу «Искусство А. Волфи». А. Волфи, пациент клиники, страдавший шизофренией и находившийся в психиатрической больнице в течение тридцати лет, создал огромное количество рисунков, ставших известными своей слож­ностью, многочисленными деталями и цветом. Как и художники, работы которых были представлены в коллекции Принсхорна, А. Волфи не имел художе­ственного образования и работал спонтанно, исполь­зуя лишь те материалы, которыми он располагал в больнице.

Интерес к исследованию психопатологических проявлений в художественном творчестве остается и в современную эпоху. Историки искусства, психи­атры, арт-терапевты и художники с неустанным во­одушевлением обращаются к «искусству иных», пы­таясь разгадать тайны человеческой психики.

Интерес к смысловым содержаниям искусства ду­шевнобольных лег в основу развития психодиагнос­тики, базирующейся на интерпретации визуальных образов. Леонардо да Винчи был создателем первого проективного теста, пытаясь рассмотреть те или иные визуальные образы в следах спонжа на стене. Он писал о том, что разнообразные ассоциации можно обна­ружить в конфигурациях этого пятна.

Тест Роршаха, опубликованный в двадцатых го­дах прошлого столетия в Европе, а затем и в Амери­ке, представляет собой серию чернильных пятен, со­зданных для того, чтобы разбудить ассоциации и эмоции наблюдателя. Он был назван в честь его со­здателя Г. Роршаха, который верил в то, что суще­ствует связь между индивидуальными особенностя­ми личности и тем, как личность воспринимает форму и цвет. В данном тесте чернильные пятна предъявля­ются в определенном порядке и в течение определен­ного времени. Испытуемым предлагается дать ко­роткое описание того, что они в них видят.

В 1908 году немецкий психиатр F. Mohr описал первый рисуночный тест, предназначенный для пси­хологических целей. В 1926 году F. Goodenough был разработан рисуночный тест для оценки интеллек­туальных способностей детей посредством количе­ства деталей, используемых в изображении челове­ка. В дальнейшем автор теста установил, что, помимо интеллектуальных способностей, данный тест может рассказать и о других особенностях человеческой личности.

К середине двадцатого века в научном мире проч­но обосновалось понимание того, что художествен­ное самовыражение является символичным и отра­жает скрытые, бессознательные содержания человеческой психики. Одновременно с последним все большую силу набирал тезис о том, что процесс художественного творчества побуждает личность к духовному росту, позитивной внутренней трансфор­мации, избавлению от страхов и тревог. Обе эти идеи подготовили почву для возникновения арт-терапии.

Пионерами арт-терапии в США стали Маргарет Наумбург и Эдит Крамер. В 40-х годах М. Наумбург стала использовать арт-терапию как одну из форм психотерапии. Она основывалась на теории Фрейда, однако пошла на шаг дальше него. Пациенты Наум­бург не только рассказывали о своих сновидениях, но и изображали их. Образы, создаваемые пациентами, Наумбург стала расценивать как символическую речь.

В 50-х годах Э. Крамер предположила, что цели­тельные качества художественного творчества объяс­няются способностью творческой деятельности ак­тивизировать определенные психологические процессы. Крамер обнаружила, что творческий акт создания художественного продукта связан с изме­нением внутреннего опыта личности и ведет к субли­мации, интеграции и синтезу. Несмотря на то, что художественная экспрессия не ведет непосредствен­но к разрешению внутреннего конфликта, она рас­крывает психологическое пространство, где новые установки могут быть реализованы.

Важный вклад в развитие арт-терапии, как осо­бой научной дисциплины, внесла Я. Квитковская, впервые использовавшая арт-терапевтические мето­ды в семейной психотерапии. Она считала, что се­мейная арт-терапия помогает идентифицировать роли, исполняемые членами семьи, и их статусы.

Позднее, в 60-х годах, Дж. Райн использовала художественную экспрессию как средство достиже­ния самоосознания и самоактуализации (раскрытия потенциала личности и достижения чувства удовлет­воренности своей жизнью). Райн придавала макси­мальное значение собственной интерпретации кли­ентом созданного творческого продукта, и данный клиентоцентрированный подход является одним из наиболее распространенных и в наши дни.

В Европе также происходило развитие арт-тера­пии. Английский художник А. Хилл обнаружил цели­тельное воздействие художественного самовыражения, находясь в больнице для больных тубер­кулезом в сороковых годах прошлого века. Он стал развивать идею арт-терапии как метод лечения людей с физическими и эмоциональными расстройствами. По мнению Хилла, именно он стал первым арт-тера-певтом. Хилл пришел к выводу, что занятия арт-тера­пией способствуют освобождению от монотонности пребывания в больнице и рождают чувство надежды у людей, столкнувшихся с тяжелой болезнью.

Э. Адамсон, другой английский арт-терапевт, рабо­тал в качестве художника в клинической художествен­ной студии. В 1946 году он предоставил своим пациен­там среду, в которой они могли излечить себя своими собственными силами. Адамсон был убежден, что вме­сто того, чтобы анализировать художественные про­дукты пациентов, гораздо важнее вовлечь людей в ху­дожественную деятельность, которая сама по себе является целительной. Адамсон собрал коллекцию ри­сунков, выполненных его душевнобольными пациента­ми (было изображено шестьдесят тысяч предметов): она известна в Англии как Коллекция Адамсона.

М. Хатун, художница, приглашенная во всемирно известную психиатрическую клинику, основанную Менингером (штат Канзас), помогала своим паци­ентам использовать художественную экспрессию в качестве средства освобождения от эмоциональных проблем и психических травм. Она ввела термин арт-синтез, для того чтобы описать процесс самораскры­тия, в который были вовлечены многие из ее пациен­тов сразу после занятий в студии. Не будучи профес­сиональным психотерапевтом, Хатун понимала, что занятия художественным творчеством дают возмож­ность пациентам испытать чувство катарсиса и соб­ственными силами раскрыть смысл создаваемых ими художественных продуктов.

Опыт работы данной клиники повлиял на разви­тие арт-терапии в США. Д. Джонс и Р. Олт, худож­ники, работавшие в клинике в 60-х годах, основали Американскую арт-терапевтическую ассоциацию.

В современном мире арт-терапия стала профес­сией с самостоятельным статусом как в сфере обра­зования, так и в практической деятельности. Арт-терапия занимает также и свое собственное место по отношению к экспрессивной терапии. Экспрес­сивная терапия — так же, как и арт-терапия, опира­ющаяся на целительные свойства искусства, — раз­вивалась одновременно с арт-терапией. Другое название экспрессивной терапии — креативная тера­пия. Экспрессивная, или креативная терапия, исполь­зует в своей деятельности все жанры искусства (изоб­разительное искусство, музыку, драму, движение и поэзию). Практика экспрессивной терапии относит­ся к интермодальной терапии. Интермодальные тех­ники базируются на идее, что все виды искусства име­ют целительный потенциал и могут быть объединены и использованы в терапии.

Таким образом, специалисты в области арт-тера­пии являются частью более широкого профессиональ­ного сообщества креативных терапевтов, к которым относятся музыко-терапевты, танцедвигательные те­рапевты, поэтические терапевты и драма-терапевты. Каждая из профессий имеет собственные теорети­ческие подходы, обучение и практику.