Соотношение юридической деятельности со смежными явлениями.

В юридической науке существует множество понятий тесно связанных между собой, отдельные признаки которых присущи различным категориям. Поверхностное отношение к ним, уяснение лишь части существенных признаков может привести к ограниченному пониманию явлений, обозначаемых терминами, подмене одних терминов другими и, как следствие, внесению путаницы в юридическую терминологию. Подходом, устраняющим эти пороки в понимании и описании сущности юридического явления, является системно-аналитический подход. При данном подходе выявлению и описанию подлежат все существенные стороны явления, которые, исследуясь по отдельности и во взаимодействии между собой, обеспечивают представление о целостности и самостоятельности объекта. Кроме того, он позволяет понять соотношение явления с другими явлениями, категории, его обозначающей, с другими категориями. Именно этот подход должен помочь описать самостоятельность юридической деятельности, провести ее разграничение со сходными явлениями. Тем более, что отождествление юридической деятельности с иными понятиями на сегодняшний день имеют место, ранее мы на это уже указывали.

В ряде работ, посвященных юридической деятельности, и деятельности вообще, можно встретить употребление понятия правовая активность для обозначения юридической деятельности.[43] Выше уже рассматривался вопрос о соотношении понятий "активность" и "деятельность". Применительно к юридической деятельности можно лишь заметить, что активность, как всеобщий атрибут материи, характеризующий ее подвижный характер, не обладает целенаправленностью. Направление же активности, сознанием человека, в правовую или юридическую действительность, наделение ее целью, само по себе переводит ее в качественно иное явление, имеющее характеристику более высокого и сложного уровня – деятельность. Поэтому, выделение понятия правовая, или, применительно к нашему исследованию, юридическая активность бессмысленно. Активность сама не может быть правовой или юридической, а придание ей правовой или юридической целенаправленности превращает ее в деятельность. О юридической активности имеет смысл говорить лишь в случае определения степени интенсивности воздействия субъекта на юридическую действительность. "Социально-правовую активность можно определить как реализацию способности функционирования личности в правовой сфере и степень интенсивности правовой деятельности".[44]

Научные позиции о соотношении юридической деятельности и правового поведения можно условно объединить в три направления. Часть авторов употребляет эти термины в качестве синонимов.[45] Оксамытный В. В., например, определяет правомерное поведение личности как ее деятельность в сфере социально-правового регулирования, основанную на сознательном выполнении требований норм права, которое выражается в их соблюдении, исполнении и использовании.[46]

Другая часть авторов считает, что деятельность шире поведения.[47] "Если деятельность – это самая общая категория, характеризующая активную сущность человека, то категория поведения относится лишь к той сфере жизнедеятельности человека, которая находит свое выражение в непосредственно наблюдаемых и фиксируемых социально - коммуникативных действиях".[48]

Третья группа ученых предлагает рассматривать деятельность как понятие более узкое, нежели поведение. Ананьев Б. Г. указывал, что поведение в обществе выступает родовой характеристикой, по отношению к которой все виды деятельности имеют частное значение.[49] Юридическая деятельность в данном случае представляется как разновидность правомерного поведения должностных лиц.[50]

Поведение - это внешне наблюдаемое выражение бытия человека, его проявление во вне, характеризующее отношение человека к окружающему миру. При этом, проявление человека во внешней среде может носить как сознательный, так и неосознанный характер, побуждаемое инстинктами, рефлексами или болезненным состоянием психики. В юридической сфере примером может служить поведение не дееспособных. Действия психически не здоровых людей в ряде случаев могут вызывать юридические последствия, регулироваться юридическими нормами. Но отнести их к категории юридической деятельности мы не можем, поскольку в таких действиях порочна идеальная компонента юридической деятельности: не адекватное отражение и оценка юридической действительности и собственных поступков, отсутствие цели, не способность осознания последствий и т. д. В то время, как деятельность всегда носит осознанный, целенаправленный характер. Однако, в данном случае, действия психически не здоровых людей являются внешне – наблюдаемым выражением их бытия. Они вызывают юридические последствия и урегулированы юридическими нормами, т. е. полностью совпадают с определением юридического поведения. Далее, человек в окружающей его действительности способен находиться в состоянии покоя, пассивно, бездеятельно. В данном случае поведению присуще отсутствие активности. Деятельность же непременно должна характеризоваться через активность, последняя является ее свойством и определяет преобразовательное отношение человека к действительности. Пассивное поведение не вносит ни какого преобразования в мир, характеризует безразличное отношение человека к действительности.

Следовательно, юридическое поведение может быть как осознанным, так и бессознательным, оно может быть активным и пассивным, преобразовательным и безразличным. Юридическая деятельность всегда осознана, целенаправленна и преобразовательна. Она всегда осуществляется дееспособным лицом. В то время как юридическое поведение предполагает и внешнее проявление юридического существования недееспособных.

Тесная взаимосвязь юридического поведения и юридической деятельности проявляется тогда, когда речь идет о материальной части последней. Проявляющаяся во вне как физические действия, операции, в письменной, вербальной и иных формах, и через них воздействуя на окружающую действительность, юридическая деятельность, конечно, имеет поведенческий характер. Сложно согласиться с теми авторами, которые считают юридическую деятельность более широким понятием по отношению к юридическому поведению, так, как оно предполагает все виды внешнего проявления, включая бездеятельность, пассивность субъекта, а деятельность может быть выражена лишь как активность.

Другим тесно взаимосвязанным с юридической деятельностью понятием является понятие юридической практики. Анализ литературы показывает, что большинство авторов склонны употреблять эти понятия как синонимы, не проводя их четкого разграничения.[51] Видимо, такая ситуация вызвана не достаточной разработкой понятия практики в философской науке. Между тем, В. Д. Белодед указывал на то, что "природа деятельности (и соответствующая категория) не может считаться выясненной до тех пор, пока не раскрыто ее тождество и различие с практикой".[52] В юридической науке попытки разграничения указанных категорий были сделаны с позиции понимания юридической практики лишь как опыта полученного человеком в процессе осуществления юридической деятельности. Критики подобного подхода справедливо указывают на то, что в данном случае опыт как результат деятельности противопоставляется самому процессу деятельности.[53] Понятие юридического опыта обладает самостоятельностью и обособленностью. Оно занимает свое собственное место в системе юридической терминологии и имеет свое собственное, весьма существенное, значение. Поэтому недопустимо сведение понятия юридической практики лишь к опыту. Иначе мы столкнемся с подменой одного термина другим. Не приведет нас к пониманию сущности юридической практики и такой подход, при котором она понимается как материальная деятельность, привносящая изменения в окружающую материальную действительность, характеризующая отношение человека к миру.[54] Мы уже отмечали, что преобразовательная характеристика присуща всем видам деятельности (в том числе и воспроизводству, поскольку оно непременно вносит изменения в существующую в данный момент действительность), вне преобразования вообще не возможна деятельность. Следовательно, в данном случае мы сталкиваемся с отождествлением юридической практики с юридической деятельностью.

Юридическая практика – указывает Карташов В. Н. - это диалектическое единство процесса деятельности и опыта деятельности.[55] Этой же позиции придерживается и Леушин В. И.[56] Опыт действительно не возможен без деятельности. Он является следствием ее интеллектуального осмысления, отражения и преобразования в сознании. Обладая относительной самостоятельностью, эти юридические явления могут существовать лишь вместе. Невозможно их понимание в отрыве друг от друга, без их сопоставления. Однако стоит ли для характеристики их генетического единства использовать понятие "юридическая практика"? Пытаться искусственно интегрировать несколько юридических явлений в одно лишь для того, чтобы найти место конкретному термину в системе понятийного аппарата не целесообразно. Определение юридической деятельности, которое мы привели выше, выражает ее связи с накопленным человечеством опытом, в том числе и юридическим. В данном случае сложно увидеть разницу между юридической деятельностью и практикой. Кроме этого, наиболее часто понятие «юридическая практика» используется для противопоставления юридической теории. Когда речь идет о судебной практике, подразумевается деятельность соответствующих органов по толкованию и применению действующего законодательства, которая не всегда совпадает с его доктринальным толкованием и научными представлениями о правилах его реализации и даже буквальным содержанием юридических норм. Если мы проанализируем содержание и внешние признаки юридической практики, в таком понимании, то обнаружим все те же признаки юридической деятельности и должны будем прийти к выводу об их тождественности. Однако понятие «юридическая практика» используется большинством юристов как самостоятельное, имеющее собственное содержание. Следовательно, в нем есть потребность и, вероятно, это потребность обусловлена его функциональным предназначением. Вполне обосновано употребление данного понятия для характеристики правоприменительной либо иной юридической деятельности с целью ее противопоставления теории. Следует лишь помнить о его условности и относительности.

Интересным и сложным является соотношение юридической деятельности и правоотношения. Традиционно правоотношения представляются как разновидность общественных отношений, урегулированных нормами права, участники которых обладают субъективными правами юридическими обязанностями. Понятие «правоотношение» выражает своеобразную социально-правовую связь между участниками отношений. В результате чего эта связь возникает? Она всегда обусловлена волеизъявлением государства, которое предписывает соответствующие юридические установления, и субъектов правоотношения. Это волеизъявление выражается в активной форме с целью порождения определенных юридических последствий, носит преобразовательный характер (влечет формирование, изменение или прекращение правового статуса). Следовательно, правоотношение всегда обусловлено юридической деятельностью (признанием лица участником правоотношения, фиксацией юридических фактов, наличием юридических норм и др.), которая, собственно говоря, и переводит общественное отношение в правовое. Содержанием правоотношения принято считать субъективные права и юридические обязанности его участников. Однако, понятием «правоотношение» охватывается не только наличие этих прав и обязанностей, но еще и их осуществление путем использования, исполнения, соблюдения и применения, выраженное в актах реализации. Содержание реальных правоотношений всегда выражается в определенной форме правового поведения, одной из которых является юридическая деятельность. Признание возможности существования правоотношения в пассивной форме правового поведения оспоримо. Даже правоотношение гражданства, которое часто приводят в пример пассивного правоотношения, предполагает активное поведение государства по созданию условий для реализации гражданином своего правового статуса. По крайней мере, один из участников правоотношения всегда находится в активном состоянии, а значит, осуществляет юридическую деятельность. Это означает, что юридическая деятельность опосредует возникновение правоотношений и является формой их осуществления. Если же допустить существование пассивных правоотношений, то формой их существования следует признать правовое поведение, как понятие более широкое по отношению к юридической деятельности.

Создавая теорию юридической деятельности, необходимо иметь четкое представление о сущности этого явления, его относительной самостоятельности и ценности. Понять это возможно лишь путем сравнения юридической деятельности со смежными явлениями, определением их сходств, различий и взаимодействия. Лишь в этом случае удастся избежать ошибок в понимании и описании юридической действительности и способствовать совершенствованию юридического регулирования общественных отношений.