Особенности стилистической семантики слова в

Особенности стилистической семантики слова в. поэтическом языке Б. Пастернака Микросистемы время и пространство в художественной речи Бориса Пастернака выполняют связующую и организующую роль. Специфика их состава и структуры во многом обусловливает и функционирование компонентов в пределах исследуемого идиолекта.

Как известно, слово обладает семантическим смыслом понятийным, предметным и стилистическим тем эмоционально-оценочно-экспрессивным содержанием, которое наслаивается на лексический смысл слова и отражает отношение говорящего пишущего. Наибольший интерес представляет изучение не семантического смысла слова, характерного узусу, а смысла стилистического, свойственного лексеме в художественной речи. Компоненты семантических полей времени и пространства, обладающие многими признаками и характеризующиеся с разных сторон в объективной действительности, получают лишь частичное отражение в языковом узусе.

Однако слово в художественной речи способно реализовать ряд потенциальных сем, средством выражения которых и является поэтический контекст в целом. Поэзия для Пастернака - способ расширения семантического пространства.

Сдвиги в лексическом значении слова, вызванные случайными сближениями с другими словами, контекстное переосмысление, неожиданное раскрытие многозначности являются нормой в поэтической речи этого автора. Рассмотрим наиболее типичные для Пастернака способы обогащения смысла слова. Их можно разделить на семантические и синтаксические. III. 1.1. К семантическим способам, в первую очередь, можно отнести нарушение предметно-понятийной соотнесенности языковых единиц в тексте.

Одним из таких нарушений является реализация в тексте явления системной семантической зависимости слова. Э.С. Азнаурова видит в системной семантической зависимости слова - способы компоновки семантических элементов, способы организации семантической структуры слова как в отношении к словесному или семантическому полю системы, так и в отношении границ охвата данной словом внеязыковой действительности. Системная семантическая зависимость слова обусловливается лексическим значением слова и его соотносимостью с другими словами лексической системы языка. Эта зависимость порождается семиологическими свойствами слова с одной стороны, принадлежностью слова к грамматическим, лексико-грамматическим и лексическим классам конкретного языка парадигматические отношения. С другой стороны, она определяется на основе лексического значения слова при его сочетаниях в линейном ряду синтагматические отношения 2 с. 145 . Под влиянием системной семантической зависимости слова и их значения образуют внутренне связанную систему, единую и общую для всех носителей языка. При этом зависимость слов друг от друга проявляется в давлении системы на семантическую структуру слова во всех его аспектах.

Вследствие существования в узусе названной зависимости слово от лексико-семантической системы обычно восприятию смысла предшествует ожидание его законченности.

В самом этом ожидании заключается момент предугадывания, предсказания направления, по которому пойдет завершение смыслового целого.

Иначе говоря, слово связного текста объективно подчинено некоторым закономерностям предсказуемости. Субъективно это воспринимается как ожидание слова. Предсказуемость, таким образом, характеризует слово в момент его осуществления и реализуется в ожидании его появления в данном конкретном контексте. По мнению Э.С. Азнауровой, лингвистическая обоснованность явления предсказуемости, закономерность самого ожидания находит объяснение в ряде языковых факторов.

Это ограничения, накладываемые данной семиологической системой на грамматическую, семантическую или стилистическую сочетаемость явление семантической и стилистической избыточности, статистическая вероятность появления той или иной единицы в устоявшихся лексико-синтаксических моделях или в отрезке контекста, характеризующегося постоянными стилистическими параметрами. Человеку, как правило, приходится иметь дело, во-первых, с определенными схемами построения смыслового целого, которые обусловливаются ограничениями, накладываемыми на сочетаемость единиц свойствами данной семиологической структуры, во-вторых, с устоявшимися контекстно-ситуативными условиями, в которых привычно употребление той или иной стилистически окрашенной или функционально ограниченной единицы См. 2 с. 140 . В качестве иллюстрации обратимся к стихотворению Гефсиманский сад. Исходя из названия, читатель может приблизительно определить его лексический состав.

Так, в названном стихотворении будет правомерным предположить кроме лексики тематической группы растения 1 наличие лексики библейской тематики 2 . И действительно, здесь присутствуют лексемы обеих тематических групп 1 лужайка, маслины, сад, ковыль и др. 2 душа, Пророк, смертные, чудотворство, чаша смерти, молитва, Господь, грешники, Иуда, Петр и др Однако, что все обычное, известное, нормативное менее выразительно, менее эмоционально, менее эффективно.

Таков, по мнению А. Мейе нормальный результат привычки 2 с. 139 . Следовательно, чем банальнее ожидание, чем выше предсказуемость, тем ниже эффективность речевой единицы.

Будучи в высшей степени автором самобытным, Б. Пастернак использует прием нарушения ожидания. Неожиданность появления слова в данном контексте или неожиданность актуализации тех или иных сем его семантической структуры уже сама по себе закономерно создает определенный стилистический эффект. Художник совершенно неожиданно характеризует привычные явления и предметы, представленные в тексте лексемами со значением времени или места завитая, как улитка, зима Зима горечь осенних небес Пиры десны безносых трущоб Дурной сон жалящая полночью площадь Раскованный голос воспаленная полночь Метель сады тошнит от верст затишья Три варианта и др В стихотворении Болезни земли, отвечая на вопрос, откуда взялся ливень, другими вопросами С тучи, с поля, с Клязьмы Или с сардонической сосны поэт окказионально обозначает четыре основных природных стихии с тучи воздух, с поля земля, с Клязьмы вода, с сосны огонь.

В последнем случае автор проводит ассоциативную параллель между пылающим огнем и деревом, испускающим испарения 69 с. 208 . Второй семантический способ обогащения смыслового содержания слова в поэтическом контексте Пастернака - это нарушение логико-понятийной отнесенности слов в тексте.

Данное явление можно иллюстрировать синтагмами следующего типа широта разлуки, рай небес, обвалы пространств, обрубки дней, прибой яблони, перекладина дали, полдень мира, версты затишья и др Проанализируем одно из них - прибой яблони.

С точки зрения грамматики данная синтагма представляет собой закономерную реализацию языковой нормированной сочетаемости существительное в именительном падеже существительное в родительном падеже, с лексической же точки зрения это словосочетание является отступлением от языковой системы, то есть существует как окказиональное. Оно выходит за рамки нормированной лексической сочетаемости, благодаря чему первый член синтагмы метафоризуется, который приобретает смысл, не присущий ему как узуальной единице лексико-семантического уровня языка.

При этом нарушается и логическая связь составляющих словосочетание компонентов. С точки зрения языка лексема прибой однозначна, имеет прямое свободное значение набегающие на берег моря волны Ож 587 . Синтагма прибой яблони нарушает нормы предметно-логической сочетаемости, и в итоге, лексема прибой обретает метафорический смысл звук, издаваемый листвой яблонь, напоминающий шум волн. Таким образом, слово прибой выступает как качественно новая единица.

С его помощью передается авторское отношение к предмету речи, а сама лексическая единица обретает несвойственную ей эмоционально-экспрессивно-оценочную наполненность. Следовательно, поэтичная выразительность в идиолекте Пастернака создается, в первую очередь, не обилием языковых средств, а неожиданным соединением самых простых, хорошо известных слов. Л.В. Щерба по этому поводу сказал Мы сочетаем слова хотя и по определенным законам их сочетания, но зачастую самым неожиданным образом, причем под правилами сочетания здесь понимаются не только правила синтаксиса, но, что гораздо важнее, правила сложения смыслов, дающие не сумму смыслов, а новые смыслы, мало исследованные учеными, но известные интуитивно 2 с. 202 . Границы нормативной сочетаемости зависит от ряда факторов, языковых и неязыковых.

В первом случае - это валентность слова, во втором - те реальные связи, которые существуют в действительности и которые находят свое отражение в содержании лексических единиц. Валентность, в свою очередь определяется семантическим содержанием слов. III. 1.2. Важнейшим синтаксическим средством создания емкости содержания у Б. Пастернака является контекст.

Язык не только не является чем-то постоянным, он находится в состоянии непрерывного изменения, именно вследствие меняющихся речевых условий. Это положение касается прежде всего семантической системы языка, которая является наиболее открытой. Ее открытость выражается в том дополнительном по отношению к словарному значению содержании, которое чаще всего называют контекстуальным значением 2 с. 201 . Как отмечает Л.Я. Гинзбург, в осязаемом, наглядном контексте лирического стихотворения, с его ограниченным объемом и отчетливыми границами, возникают сквозные ассоциации, совершается взаимодействие слов, их взаимное заражение и окрашивание. Пастернаковский контекст может пробуждать семантико-стилистические возможности у абсолютно нейтральных элементов.

Рассмотрим фрагмент стихотворения Мухи мучкапской чайной и даль табачного Какого-то как мысли цвета В сочетании с существительным даль эпитет табачного является обозначением зеленовато-коричневого цвета Ож 786 . Однако использование контекстуального сравнения как мысли проецирует этот образ на внутренне состояние лирического героя и характеризует его как негативное мрачное, тоскливое, безрадостное. Таким образом автор реализует механизм связи между душевными процессами и явлениями внешнего мира. Обогащение пространственно-временных сем за счет контекста у Пастернака представлено несколькими способами, среди которых можно выделить, вслед за Э.С. Азнауровой контекстуальное индуцирование т.е. вхождение в семантическую структуру реализуемого слова новых сем под влиянием контекста, что приводит к приращению смысла или к его переосмыслению См. 2 с. 248 . Пример такого переосмысления - функционирование в поэтическом контексте Б. Пастернака одного из образов календарного времени - лексемы февраль в стихотворении Февраль.

Достать чернил и плакать февраль - и месяц, и состояние вдохновения, когда стихи слагаются навзрыд. В поэме Высокая болезнь эта же лексическая единица выступает в новом измерении.

Автор характеризует второй месяц с полярной стороны Февраль нищал и стал неряшлив, Бывало крякнет, кровь откашляв, И сплюнет, и пойдет тишком Шептать теплушкам на ушко. В примерах названное слово в единстве своего звучания и значения выступает как форма для разного содержания.

При этом расхождение значений весьма значительно, даже диаметрально противоположно.

Специфическим синтаксическим способом обогащения смысла у Пастернака может выступать и недостаточный контекст, который не позволяет дать однозначную интерпретацию той или иной лексической единице. Например, в строфе И мгла моя, мой друг, божусь Уж станет как-нибудь Белей, чем бред, чем абажур, Чем белый бинт на лбу Не трогать, недостаточный контекст ведет к многоплановой трактовке лексемы мгла. Эта лексема может обозначать степень освещения пространства, жилища, в котором обитает лирический герой, но может быть знаком характеристики внутреннего состояния героя.

Используя недостаточность контекста в художественных целях, автор имеет возможность выразить все, что не укладывается в понятийно-предметном значении языковой единицы, контекст стимулирует двоякую трактовку лексической единицы мгла. Высокочастотно в исследуемом фрагменте поэтического идиолекта Б. Пастернака использование такого приема создания образных смыслов, как актуализация потенциальных сем. Особенно широко в контексте представлена актуализация потенциальной семы одушевленности вздрагивал дом, даль пугается, тополь удивлен, устает кустарник охать, звезды разахались, ночь терлась о локоть, ручей мнет птичьи крики, воздух карабкался и дышал, вздыхает ковыль, луга мутило жаром лиловатым и др Этот прием обусловливает функционирование многочисленных метафор - олицетворений.

Метафоры возникают и за счет актуализации семы конкретного значения Это ведь значит обнять небосвод, Руки оплесть вкруг Геракла громадного После дождя - автор утверждает возможность реально объять абстрактное в строфе За поворотом в глубине лесного лога, Готово будущее мне верней залога Чуднее вечера - поэт дает подробный адрес, где находится его будущее.

Еще один контекст Будущего недостаточно. Старого, нового мало. Надо, чтоб елкою святочной Вечность средь комнаты стала. До всего этого была зима. Здесь абстрактная лексема вечность называет понятие отнюдь не отвлеченное для Пастернака вечность запросто входит в комнату и символом ее оказывается елка, возникающая ежегодно в новогодние праздники Данное явление имеет место вследствие отсутствия достаточных сведений о характеризуемом явлении природы, предмете окружающей действительности, а также как результат незнания границ абстрактных вещей.

Интересен у Пастернака такой синтаксический способ контекстуального обогащения, как нарушение стилистической сочетаемости.

Каждому словесному знаку, наряду с наминативной ценностью - способностью называть предметы, явления и их свойства, называть предметы, явления и их свойства, присуща также и синтагматическая ценность или валентность, которая выражается в способности слова в силу своей семантики вступать в лексические связи в синтагматическом ряду. В рамках определенных функциональных стилей, устоявшихся языковых конструкций вырабатываются определенные правила словоупотребления, устанавливаются нормы в использовании потенциальных средств национального языка.

Нарушения этих норм, функционирование слова в чужой стилистической среде приводит к стилистическому несогласованию, к появлению такой синтагматической сочетаемости, которая в системе языка ему не свойственна 2 с. 361 . Функционирование слова в чужой стилистической среде у Пастернака отмечено, например, в следующем стихотворении Тенистая полночь стоит у пути, На шлях навалилась звездами. И через дорогу за тын перейти Нельзя, не топча мирозданья Степь. Поэт употребляет слова редкие, уходящие, тяготеющие к областным говорам.

Так, рассуждая о высоких материях, поэт использует южно-русские диалектизмы тын, шлях, причем ставит их рядом со стилистически высокими мирозданьем, звездами. В результате возникает контраст и стилистическая окрашенность пространственных номинаций становится отчетливее, обогащается выразительностью. Такое же словоупотребление можно отметить и в следующем отрывке валандаясь В сегодня ставших ближе эрах. Вдохновение. Поэт не боится столкновения высокого и низкого, книжного и разговорного. Он убежден, что в мире нет ничего непоэтического, недостойного стиха, поэтому в его художественном языке функционируют даже грубо просторечные слова пентюх и головотяп октябрь, зима-замухрышка, которые перестают быть ругательствами, теряя свое общеупотребительное значение отрицательной характеристики.

Проанализировав ряд контекстных употреблений лексем, соотносимых с темпоральными и локальными понятиями, можно сделать следующие