Лекция № 3

Возникновение науки и основные стадии ее развития

 

1. Преднаука и наука в собственном ее смысле.

2. Культура античного полиса и становление первых форм теоретической науки.

3. Специфические особенности средневековой культуры и науки.

4. Новоевропейская культура и становление опытной науки.

5. Революция в естествознании конца XIX – начала XX вв. и становление неклассической науки.

6. Возникновение дисциплинарно организованной науки. Наука как профессиональная деятельность. Формирование технических наук.

1.Наука, являясь своеобразной формой духовного производства, не может быть представлена как нечто раз и навсегда данное, неизменное – она имеет свою историю, то есть прошлое, настоящее и будущее.

 

В истории науки обычно выделяют две стадии: возникновения и стадию собственно науки. В свою очередь, стадия возникновения науки включает в себя период донауки и преднауки.

 

Донаучные знания о мире отражены в мифологии. Характерной особенностью донаучного, мифологического отношения к миру является отсутствие представлений о разделении реального и нереального, объективного и субъективного, подлинного и мнимого – в нем все едино, слитно. В мифологическом сознании предмет сливается с его образом, однако этот образ мог меняться, и, в свою очередь, предмет, его отражающий, также менялся, как бы «оборачивался», претерпевая различные, в том числе и не свойственные ему, трансформации. Отсюда проистекает и еще одна особенность восприятия мира в мифологическом смысле – дубликация миров, способность помимо «видимого» мира «видеть», угадывать и «невидимый мир». Причиной такого восприятия мира являлась опора на чувственную наглядность, на изменчивость, нестабильность чувств, на духовно-личностное отношение к действительности. В нем наличествует непосредственная проекция чувств, переживаний, человеческих страстей на действительность, тождество человека и действительности. Всякое событие в мифологическом сознании представлялось как одухотворенное, а потом символизирующее нечто в отношении к воспринимающему его субъекту, как знак чего-то за ним скрытого и имеющего отношение к субъекту, связанного с ним. Отсюда «угадывание» связи субъекта и действительности по принципу «причина – значение», а не «причина – следствие», как это характерно для научного мышления.

 

Прошло немало времени, прежде чем в рамках мифологического познания мира произошли трансформации, в результате которых сформировалось представление о действительности как о некоем «вещном», «внесубъективном» объекте, самодостаточном и обладающем внутренней организацией. Наметился важнейший для истории науки, да и человечества, сдвиг в восприятии мира как чего-то внеположенного субъекту, а потому и апелляция к его природным, вещественным основаниям, что потребовало умения размышлять о нем, выстраивать конструкции по типу «причина – следствие». Так совершился скачок от чувственно-слитного, антропоморфного и анимаморфного мира психической реальности к миру, в котором субъект и природный, «вещный» мир разделены, и этот, второй, не зависит от первого, а «живет» по собственным законам, познание которых основано на рациональных комплексах и аргументах и ориентировано на объективный мир.

 

Следующий этап развития донаучного знания определяют как переход от логоса к преднауке.Наиболее ярко этот процесс проявил себя в древневосточных цивилизациях – Египте, Месопотамии, Индии, Китае.

 

Обнаруженные древневавилонские тексты, богатый археологический и этнографический материал свидетельствуют о том, что восточная цивилизация располагала достаточным объемом знаний в области математики, геометрии, астрономии, медицины. Можно ли в таком случае говорить о том, что там уже была наука? Свидетельствует ли наличие знаний о наличии науки? Общепризнано, что науки как таковой в древневосточных цивилизациях не было. Почему?

 

Во-первых, главным отличительным признаком науки является опора на теоретические модели, абстрактные объекты, которые затем проходят проверку с помощью эмпирических объектов. Знания же в древних цивилизациях опирались на непосредственную практику, нужды и потребности повседневной жизни. К примеру, возникновение геометрии в Египте связано с необходимостью измерения земли – сезонные разливы Нила меняли границы земельных участков, их формы, что требовало их восстановления. Так возникла практика измерения земельных площадей, определения площади участков с различной геометрической конфигурацией. Египтяне первыми научились вычислять площади таких геометрических фигур, как прямоугольник, треугольник, трапеция, окружность. При этом они вынуждены были отвлекаться от точных границ их ширины, не учитывать неровности, то есть создавать их отвлеченные модели.

 

Таким образом, эти модели в исходной точке носили эмпирический характер, а в конечной – прикладной, кроме того, такие модели не всегда давали точные результаты. Самое же главное, существенное их свойство в том, что создавались они с опорой на известные эмпирические (наблюдаемые) образы, а не на абстрактные понятия, что и позволяет определять их как преднаучные.

 

Тем не менее, в рамках древневосточных знаний обнаруживаются отдельные случаи, когда исследование начиналось с простейших абстрактных объектов, которым находились эмпирические интерпретации. Нагляднее всего этот момент представлен в математике. К примеру, вавилоняне решали системы уравнений и извлекали корни, египтяне оперировали простейшими натуральными дробями, тем самым совершая «первые шаги по использованию общих абстрактных понятий для образования других конкретных понятий»[18].

 

В целом же эта стадия в истории науки определяется как переходный период от донаучного к научному познанию, или преднаука. Ее характеризуют следующие черты:

 

§ Знания в этот период возникали путем индуктивного обобщения непосредственного практического опыта, не имели дедуктивного и доказательного характера и имели целью практическое применение, то есть носили рецептурный характер. Древневосточная наука не являлась самодостаточной деятельностью («наука ради науки», «познание ради познания»), она служила решению прикладных задач.

§ Древневосточная наука не была рациональной в полном смысле этого слова, что объяснялось особенностями социально-политического устройства обществ того периода. Знаниями владели жрецы, представители аристократии, власти, а потому их мнение и авторитет являлись истиной, принимались на веру. Свобода мнения, умение аргументированно, рационально доказывать общезначимые истины не сложились к этому периоду (и не могли сложиться, поскольку в обществе не было к этому предпосылок). Каста жрецов, своего рода интеллектуалов восточных деспотий, превращала знания в предмет поклонения, в таинство. Монополия жрецов на знание, отсутствие демократического духа в обществе обусловили нерациональный, догматический характер древневосточной науки, превратив ее в эзотерическое, сакральное занятие, в священнодействие.

§ Несмотря на огромные успехи древневосточной мысли (древние египтяне и вавилоняне, как упоминалось выше, умели решать уравнения первой и второй степени, определять площади треугольников и четырехугольников, знали и владели формулами объемов пирамиды, конуса, цилиндра), знания, наука в целом не имели систематического характера, древние не владели приемами доказательства. Цель знаний была одна – решать частные, практические задачи по принципу «как поступить в определенной ситуации», они не «поднимались» до общетеоретических обобщений. Кроме того, эти знания были своего рода профессиональной тайной, они не доходили до широких масс простых людей, а потому часто приобретали оттенок магического характера.

 

Перечисленные особенности и позволяют древневосточные знания рассматривать лишь как переходный период от донауки к науке. В дальнейшем в математике и геометрии древних греков именно этот момент достиг своего развертывания, придав им черты науки. В естествознании же переход к научному изучению природы произошел лишь в XVII веке.

 

2.Колыбелью подлинной науки считают античную Грецию периода наивысшего расцвета ее культуры - VI-IV вв. до н.э., а также римский период античности - III в. до н.э. - I в.н.э.

 

Греки многое заимствовали у египтян и вавилонян, в частности математические знания, что и позволило им совершить переход от наглядности, эмпиричности к их рациональной, теоретической обработке. Можно сказать, что они «работали» не с реальными предметами, а их моделями (математическими, геометрическими и т.д.), выделяя в них основные понятия и недоказуемые утверждения, которые они назвали аксиомами (от греч. axioma – бесспорная, не требующая доказательств истина).

 

Остальные знания они пытались доказать, используя также и логику, из чего выводилисьтеоремы (от греч. theorema – рассматривать, обдумывать). Таким образом, в античной науке, в первую очередь геометрии, произошел скачок, переход от эмпиричного изучения и накопления знаний к их теоретическому исследованию. Для этого необходимо было прибегнуть не к чувственным формам доказательства знаний, а к логическим обобщениям. Необходимо было выделить исходные утверждения геометрии из всех других знаний о мире, сформулировать их в виде аксиом, а затем остальные утверждения выявить логически из аксиом или доказать как теоремы.

 

Завершенную аксиоматическую форму геометрического знания представил знаменитый древнегреческий математик и геометр Евклид (III в. до н.э.) в его труде «Начала». Однако этому предшествовал длительный период накопления и систематизации различных доказательств.

 

Считается, что у истоков греческой науки стоит фигура Фалеса (VII-VI вв. до н.э.), мудреца, философа, совершившего несколько путешествий в Египет с познавательной целью. Источники говорят о нем как о человеке, «привезшем» в Элладу геометрию. Известна теорема Фалеса о равенстве углов при основании равнобедренного треугольника, о равенстве двух треугольников, имеющих равную одну сторону и два прилегающих к ней угла. Эти геометрические утверждения были, вероятно, известны и египтянам, но они не стремились доказать их логически. Фалес же тем и вошел в историю науки, что положил начало логическим доказательствам теорем в геометрии.

 

Следующей значительной фигурой в истории греческой науки (геометрии, математики) по праву считается Пифагор. Прокл, неоплатоник, схоласт (V в. н.э.), написавший многочисленные комментарии к диалогам Платона и «Началам» Евклида, пишет: «Пифагор … преобразовал эту науку в форму свободного образования. Он изучал эту науку, исходя от первых ее оснований, и старался получить теоремы при помощи чисто логического мышления, вне конкретных представлений»[19]. Пифагор создал школу своих последователей и учеников – Пифагорейский орден», в котором математика превратилась в составную часть их религии как веры в магическое свойство чисел. Отвлекаясь от многих чрезвычайно интересных и содержательных моментов пифагореизма, остановимся на том, что составляет предмет нашего исследования – генезис науки.

 

Главными достижениями здесь являются поиски строго логических доказательств в геометрии, что нашло выражение в знаменитой теореме о квадрате гипотенузы прямоугольного треугольника, равном сумме квадратов двух катетов, изучение свойств правильных многогранников, звездчатого пятиугольника и др. Пифагор внес вклад в астрономию, «объявив Землю шаром, находящимся в центре Вселенной, знал о собственном движении планет и Солнца»[20].

 

Исследуя историю становления науки, невозможно обойти вниманием элеатов – Парменида, Зенона. Их заслугой является идея, согласно которой все знания следует разделить на чувственные знания – мнения и умопостигаемые – знания по истине. Они провели демаркационную линию между миром физическим, природным, чувственным и миром идей, понятий интеллигибельным. При этом истина, сущее раскрывается только благодаря мышлению, а стало быть рацио – истинный источник истинных знаний.

 

И вторая важная заслуга элеатов – разработка методов доказательств, теории доказательств. Зенон, представитель элейской школы, сформулировал принцип доказательства «от противного» и обнаружения неразрешимости противоречий. Этому он посвящает свои знаменитые апории. Приведем для примера апорию «Стрела». Исходный тезис: «движение есть ничто иное, как переход из одного состояния покоя к другому состоянию покоя». Пущенная стрела, очевидно, должна прилететь в определенный пункт, за какое-то время она проходит определенное расстояние, стало быть – движется. Но в каждый из моментов времени полета стрела занимает равное ей пространство, значит, она покоится в каждом из них. Отсюда в сумме всех моментов полетного времени стрела покоится. («Движенья нет», - сказал мудрец брадатый», - так в одном из своих стихотворений писал о Зеноне А.С. Пушкин.)

 

Значительным этапом в развитии образа древнегреческой науки является атомистическая концепция Демокрита. Опираясь на логику, интуицию, Демокрит умозрительным путем пришел к идее о том, что в основаниях мира должны существовать некие неделимые частицы мироздания – атомы (от греч. atomon – неделение). Рассуждения Демокрита можно условно воспроизвести в следующем виде: все в мире изменяется, делится, но есть ли предел этому делению? Если представить, что нет, тогда рано или поздно мир исчезнет, что противоречит принципу вечного существования. Стало быть, должен существовать некий предел деления мира, некие неделимые частицы (атомы), благодаря которым мир сохраняется в многообразии его явлений и процессов. В лице Демокрита древнегреческая наука продемонстрировала такие особенности, как теоретичность, логичность и доказательность суждений, умение оперировать абстрактными, не опирающимися на эмпирические знания, моделями.

 

Вышеобозначенные мотивы, идеи и тенденции нашли дальнейшее продолжение в учении Платона и Аристотеля. IV в. до н.э. в Древней Греции оценивается как век Платона. Следует отметить, что во многом этому способствовал и тот факт, что еще при его жизни была открыта созданная им Академия, ставшая центром философии и науки.

 

Прежде всего, представляет интерес форма текста платоновского учения – диалог. По сути дела диалог есть беседа, основанная на доказательстве истины путем обнаружения противоречий во мнениях собеседников. В такой форме проводил свои беседы учитель Платона – Сократ, назвавший этот метод диалектикой. Он был заимствован Платоном из математики. Платон считал его единственно верным методом доказательства. Гениальной идеей Платона является его учение о мире эйдосов – вечных бестелесных сущностей, слепками с которого является мир вещей. В чем значение этой идеи для науки? В самом общем виде можно сказать следующее: чтобы постичь, познать мир, человеку необходимо пойти дальше вещей, данных ему в ощущениях, постигнуть истинную реальность можно, лишь размышляя над общими началами и миром идей. Реальные факты мало занимают разум, для него важнее теории. Данный подход стал возможным благодаря всему предшествующему этапу формирования приемов и методов, сложившихся в науках (математике, геометрии). Кроме того, с Платона, можно сказать, начался процесс размежевания философии и науки – философия отныне будет иметь дело с понятиями и идеями, наука – с миром, данным в ощущениях, физическим миром.

 

По сути дела, Платон завершил обозначенную элеатами оппозицию «знание – мнение», опрокинув ее на онтологическую проблематику, обосновав двойственность бытия: его неизменную, нестановящуюся основу, представляющую предмет знания, и подвижную эмпирическую видимость, выступающую предметом чувственного восприятия и мнения.

 

Эта оппозиция была разрешена Аристотелем (IV в. до н.э.), учеником Платона, который, развивая теорию науки, представил знание как плод упорядоченного восприятия и опыта, в которых объединяется вся информация, поступающая от органов чувств. Он первым произвел классификацию наук, дифференцировав различные области знания и разделив все живое на виды и роды, ввел понятия пространства, времени, причинности – ключевые для науки. Оппозиционируя Платону, он указал на необходимость изучения явлений или феноменов, а не понятий.

 

Но, пожалуй, величайшая заслуга Аристотеля в истории науки заключается в том, что он осуществил синтез известных, уже сложившихся до него и существующих в разрозненном виде,приемов логических доказательств, представив их канон, образец исследования, на который ориентировалось все научное знание. Сам Аристотель был разносторонним ученым, философом, математиком, физиком. Его работа «Физика» легла в основу научных представлений не только Античности, но и Средних веков, которые сохранились вплоть до Нового времени.

 

К III в. до н.э. завоеванная Александром Македонским империя распалась на несколько государств, одним из которых было государство (царство) Птолемеев, расположившееся на территории Египта с центром в городе Александрия. Именно здесь и были основаны знаменитая Александрийская библиотека и Мусейон (музей), ставшие центрами науки и философии и перенявшими традиции платоновской Академии и Аристотелева Лицея. Здесь получили дальнейшее развитие научные знания в области математики, физики (механики), медицины, астрономии и космологии.

 

Основателем и наиболее ярким представителем Александрийской математической школы был Евклид, а его труд «Начала» (в других переводах «Элементы», «Принципы») является первым систематическим трудом по геометрии, охватившим все геометрические знания древних. Труд Евклида стал образцом и идеалом научной строгости. Известно, что Ньютон (XVII в.), Спиноза (XVII в.) свои труды старались излагать, заимствуя у Евклида его прием строгой научной теории. В основе «Начал» Евклида положен аксиоматический метод, то есть когда из неограниченного числа теоретических положений с логической необходимостью выводятся другие.

 

Из числа многих других ярких фигур той эпохи, оставивших след в науке, остановимся на легендарном Архимеде, воспитаннике Александрийской математической школы. Он был не только математиком, но и механиком, решил ряд задач по вычислению площадей поверхностей, ввел понятие центра тяжести, дал математический вывод законов рычага. Ему принадлежит знаменитое высказывание: «Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю». Широкую известность получил закон Архимеда, согласно которому на всякое тело, погруженное в жидкость, действует поддерживающая сила, равная весу вытесненной телом жидкости, направленная вверх и приложенная к центру тяжести вытесненного объема.

 

Архимед излагал свои мысли ясным, доступным языком. Его научные труды находили применение на практике: «архимедов винт» - устройство для подъема воды на более высокий уровень, различные системы рычагов, блоков, полипластов и винтов для поднятия больших тяжестей, военные метательные машины.

 

Научные труды Архимеда не получили достойной оценки при его жизни, и лишь спустя более чем полторы тысячи лет была обнаружена их ценность.

 

Завершая разговор о состоянии науки в эллинистическую эпоху, необходимо отметитьнатурфилософское наследие Клавдия Птолемея (90-168 гг. до н.э.), одного из крупнейших ученых античности. Математика, география, астрономия – вот неполный перечень его занятий и увлечений. Одно их главных его сочинений – «Алмагест» – работа, представляющая первую математическую теорию, описывающую движение Солнца и Луны, а также других известных тогда планет. В «Альмагесте» он создал следующую картину мироздания: в центре Вселенной находится неподвижная Земля. Ближе к Земле расположена Луна, затем следуют Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Расположение планет в таком порядке объясняется тем, что Птолемей предположил, что чем быстрее движется планета, тем ближе к Земле она расположена.

 

Данная, геоцентрическая система мира просуществовала вплоть до XVI века, до переворота, совершенного Коперником, заменившим эту систему на гелиоцентрическую.

 

Подведем итоги:

 

§ В отличие от Востока, где знания имели рецептурный характер, применялись для чисто практических нужд, не были систематизированы, не имели текстового оформления, строго рационально-логического обоснования, в античной культуре начала развиваться «наука доказывающая», недаром понятия «аксиома», «теорема», «лемма» - греческого происхождения.

§ В античности сложился иной способ построения знаний – абстрагирование от наличной практики и её систематизация, что обеспечивало предсказание ее результатов. Фундамент новой системы знаний начинает строиться по иному – не «снизу вверх», а как бы «сверху» по отношению к реальной практике и впоследствии, с помощью ряда опосредований, проверяются созданные идеальные конструкции методом сопоставления их с предметными отношениями практики.

§ Идеальные объекты «погружаются» в особую сеть отношений, структуру, которая заимствуется из другой области знаний. Соединение исходных идеальных объектов с новой «сеткой отношений» способно породить новое знание, которое может отражать новые, неизученные стороны действительности.

 

Вместе с тем, несмотря на перечисленные существенные для становления науки моменты, опытного естествознания в Античности не возникло. Причин этому несколько. Во-первых, со времен Аристотеля сложилось мнение, что математика и физика – разные науки, относящиеся к разным предметам (математика – наука о неподвижном, физика – наука о подвижном бытии), а потому аппарат математики, введение точных количественных формулировок применить к физике как науке о случайном, неустойчивом считалось невозможным. Во-вторых, занятие наукой в античности никогда не связывалось с практикой. Основная деятельность ученого заключалась в созерцании и осмыслении созерцаемого. И хотя отдельные эмпирические исследования и проводились (измерения видимого диска Солнца Архимедом, вычисление расстояния от Земли до Луны и др.), эксперимента как «искусственного воспроизведения природных явлений» античность не знала. Объяснялось это особым статусом науки и научного знания – быть непрактичным, «удаленным» от практики – только такое знание считалось общественно значимым.

 

Тем не менее, то, что именуется наукой в гносеологическом аспекте (т.е. теоретическое познание, опирающееся на логику, оперирующее понятиями и категориями), возникло именно в Античности.

3.Чтобы понять специфику средневековой науки, необходимо знать особенности мировоззрения этой эпохи, поскольку знания о мире в то время подчинялись определенным принципам.

 

Заимствуя из Античности идею, согласно которой подлинное знание – это знание всеобщее, доказательное, универсальное для всех случаев жизни, средневековые схоласты указали на то, что обладать таким знанием может лишь творец, а потому изучать, познавать следует не природу и объективные законы, а «Слово Божье», переданное человеку, которое выступает универсальным орудием постижения мира. Так сложился один из ведущих принципов средневекового мировоззрения - ревеляционизм (от лат. revelatio – откровение). Принцип откровения предполагает, что существует некое всеобщее, универсальное и в то же время таинственное знание, которое необходимо людям знать для их спасения, но которым сами они овладеть не могут в силу ограниченности своего ума. Тем не менее, Бог передает знания через пророков и апостолов в Священном писании (Библии), открывает эти знания.

 

Однако средневековые патристы (отцы церкви) признали возможность и право интерпретации Откровения со стороны церкви, которая рассматривалась как единственный и никогда не ошибающийся толкователь. Право церкви на интерпретацию содержания Откровения оформилось в Священной традиции, закрепленной в Священном предании отцов церкви. Что же исследуется в таком случае? Исследуются не вещи или явления, а тексты, понятия. Каждая же вещь или явление рассматривается лишь как символ, дубликат текстового ее значения. Процесс познания вещи начинается с исследования понятия, ее выражающего, что обусловило такие специфические черты познавательной деятельности, как символизм (одновременно переходящий в структуру мировоззрения) и ее текстовый характер. Важным инструментом познания в данном случае выступает искусство истолкования святых писаний – экзегетика (греч. exegeomai - истолкование). Это потребовало и особых, специфических путей, способов познания, таких как интуиция, мистическое озарение.

 

Кроме того, поскольку познавательная деятельность в Средневековье носит теологически-текстовый характер, это потребовало применения уже сложившегося в греческой культуре метода познания – дедуктивной логики Аристотеля, в которой наличествовала субординация понятий, отражающая иерархический ряд действительных вещей. Востребованным оказался и Аристотелевский телелогизм (от греч. telos – конец, цель, завершение и logos – учение), согласно которому каждая сотворенная Богом вещь служит для исполнения каких-то заранее предуготованных целей (вода и земля служат растениям, растения – животным и человеку, человек – высшей цели – Богу и т.д.).

 

Таким образом, символизм, телелогизм способствовали реконструкции мифологического принципа познания «причина - значение», истоки которого следует искать в своего рода гносеологической и онтологической установке библейского «Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог», когда понятие отождествляется с действительностью, а владение понятием отождествляется со знанием о действительности.

 

Приведенные установки и мировоззренческие принципы Средневековья позволяют выявить и особенности познания этого периода. Как и в Античности, оно носило созерцательный характер, настраивало на мистический и теологический лад. О познании объективных законов не могло идти и речи, а без них невозможно естествознание. Следовательно, научное познание в период Средневековья приостановилось, и многое из достижений греков оставалось невостребованным. «Средневековье отказалось от прогрессивной теории возникновения природы античных атомистов только потому, что процесс этого возникновения рассматривался как случайный …, а не фатальный, соответствующий божественному промыслу. Другим примером служил опыт медицины, где за бортом реальной практики оказывались ранее накопленные знания и где в качестве общепринятых использовались не собственно медицинские …, а мистические средства – чудотворство, молитва, мощи и т.п.»[21].

 

Можно ли в таком случае заявить, что Средневековье ничего не дало науке, опытному познанию? Нет! Во-первых, если бы этот период был полным застоем, то как возможно было бы наступление эпохи Возрождения, подготовившей, в свою очередь, науку Нового времени? Во-вторых, Средневековье не было оторвано, отгорожено непроходимой стеной от предшествующих достижений в области познания физического, вещного мира. Однако в Средневековье они носили специфический характер и проявились в таких формах, как астрология, алхимия, натуральная магия (в современной науке их принято называть термином «паранаука»). Наукой их не назовешь, но их ценность для научного познания заключается в том, что в них зарождаются приемы опытной науки. К примеру, астролог, чтобы вычислить карту судьбы и жизни по расположению звезд и планет, должен был прибегнуть к таким методам, как наблюдение и теоретическое обобщение, создание модели движения планет. Но самое главное, что дала астрология выделившейся из не науки астрономии, – это идея о цикличности и ритмичности природных явлений, зависимости процессов и отдельных явлений в природе (и обществе) от космических факторов. Различие же заключается в том, что астролог не мог рационально объяснить эту зависимость, а потому прибегал к различного рода мистическим толкованиям и объяснениям. Тем не менее, прогностическая функция астрологии налицо. Так или иначе астрология, алхимия, магия явились промежуточным звеном между натурфилософией и эмпирической наукой.

 

Из наук в Средние века достаточное развитие получила логика, которая, наряду с математикой, геометрией, риторикой, астрономией, музыкой, преподавалась в церковных школах и появившихся уже в XI веке университетах. Отмечено, что средневековые схоласты привнесли новый момент в понимание задач логики – быть не только искусством доказательстваистины (и отличения от лжи), но и искусством открытия истины.

 

Известными логиками того времени были Петр Испанский (1210-1277) и Раймонд Луллий (1235-1315). Последний оставил о себе память как о создателе логической машины, состоящей из семи концентрических кругов, разделенных секторами, в которые были вписаны понятия и логические отношения. Вращая эти круги, можно было получить различные комбинации выводов и получить заключения. Впоследствии Г.В. Лейбниц, немецкий философ и математик XVII в., вдохновленный идеей логической машины Р.Луллия, создал алфавит мысли, заменив рассуждения вычислениями. Так возникла математическая логика, так были сделаны шаги к созданию искусственного интеллекта.

 

Что касается Петра Испанского, то он прославился как автор работы «Суммула» (о суждениях, умозаключениях, силлогизмах и других формах мысли). По этой книге в течение трех веков обучались искусству логики схоласты средневековых университетов.

 

Подведем итоги:

 

Средневековая культура и наука – явление глубоко противоречивое и специфическое. С одной стороны, Средневековье многое заимствует из Античности – созерцательность, стремление постичь суть общего, а не единичного (поскольку оно производно от общего), абстрактное теоретизирование, манипулирование абстрактными моделями и доказательствами ложного и истинного с помощью приемов логики и др.

 

С другой – оно порывает с Античностью – средневековых схоластов не интересует природа в отличие от античных натурфилософов, но в то же время интерес к ней в скрытой специфической форме проявляется в алхимии, астрологии, магии, что привело к зачаткам экспериментального (опытного) знания, подготовив тем самым переход к культуре и науке Возрождения и Нового Времени.

 

Добавлю, что синтез умений и навыков работы с идеализированными объектами и практических приемов с целью достижения практических результатов (магия, медицина, астрология как предсказание будущего, алхимия – поиск эликсира жизни и т.д.) и является тем решающим моментом, с которого начинается зарождение научного естествознания. Именно в эту эпоху появляются первые научные школы: Парижская (Ж.Буридан[22] и др.) и Оксфордская (Р.Бэкон[23], Р.Гроссетесте и др.) при университетах с одноименным названием.

 

Однако говорить о наличии экспериментальной науки в эпоху позднего Средневековья вряд ли допустимо. Причиной тому является сложившееся в это время разделение, противопоставление теоретической и практической деятельности. Астрономия, геометрия, риторика, арифметика, диалектика (имеется в виду логика), медицина, музыка составляли корпус теоретических (тождественных науке) знаний. А конкретные практические занятия той же медициной считалисьремеслом.

 

Соединение этих двух составляющих (эмпирической и теоретической деятельности) происходит только в эпоху Возрождения, что и означало возникновение науки в собственном смысле этого слова.

4.Предпосылки возникновения опытной науки историки находят в целом ряде факторов экономического, политического и общекультурного характера, сложившихся в Европе XIV-XV вв. К ним следует отнести разложение феодальных отношений, сопровождающееся усилением обмена товаров, переход от натурального к денежному обмену, что способствовало накоплению капитала и постепенному переходу к капиталистическим отношениям. Развитие торговли потребовало расширения сфер деятельности, освоения новых стран и континентов: географические открытия расширили горизонт видения мира средневекового европейца. Оказалось, что мир не ограничивается территорией княжеств или отдельного государства, он населен разными народами, говорящими на разных языках, имеющими свои традиции и обычаи. Возникают интерес и необходимость их изучения, а также обмен идеями (торговые отношения с арабским Востоком привели к открытию для Западной Европы натурфилософии арабов).

 

Средневековые университеты, ставшие впоследствии центрами науки, сыграли важную роль в процессе секуляризации (от лат. sacularis – мирской, светский), освобождения культуры от авторитета церкви, разделения философии и теологии, науки и схоластики.

 

Рост городов и, следовательно, расширение ремесел, появление мануфактур, развитие торговли потребовали новых орудий, инструментов, создать которые могла новая техника, опирающаяся на опыт и науку. Спрос на новые изобретения, прошедшие опытную проверку, повлек за собой отказ от умозрительных умозаключений в науке. Экспериментальная наука была объявлена «владычицей умозрительных наук» (Р.Бэкон).

 

Вместе с тем, наука Ренессанса не могла быть свободной от влияния Античности, но в отличие от Средневековья, которое транслировало опыт идеального моделирования действительности, Ренессанс его значительно пересмотрел, видоизменил.

 

У истоков становления опытной (экспериментальной) науки стоят фигуры Н. Коперника (1473-1543) и Галилео Галилея (1564-1642).

 

Н.Коперник, опираясь на астрономические наблюдения и расчеты, сделал открытие, позволяющее говорить о первой научной революции в естествознании – это гелиоцентрическая система. Суть его учения кратко сводится к утверждению о том, что Солнце, а не Земля (как это считал Птолемей) находится в центре мироздания и что Земля за сутки обращается вокруг своей оси, а за год – вокруг Солнца. (При этом Коперник при проведении наблюдений полагался лишь на невооруженный специальным инструментом глаз и математические расчеты.) Это был удар не только по Птолемеевской картине мира, но и в целом – по религиозной. Тем не менее, Коперниковское учение содержало много противоречий и порождало массу вопросов, на которые и сам он ответить не мог. К примеру, на вопрос о том, почему Земля, вращаясь, не сбрасывает все со своей поверхности, Коперник в духе Аристотелевской логики отвечал, что плохие последствия не могут быть вызваны остаточным движением и что «вращение нашей планеты не вызывает постоянного ветра из-за наличия атмосферы, содержащей землю (одну из четырех стихий Аристотеля) и тем самым вращающейся в согласии с самой планетой»[24]. Этот ответ свидетельствует о том, что мышление Коперника было не свободным от традиции Аристотеля и религиозной веры – он был сыном своего времени. Сам же Коперник считал, что его теория не претендует на реальное отражение строения Вселенной, а представляет всего лишь более удобный способ расчета движения планет. Приведу еще одну цитату из указанного источника: Коперник «… оспаривал сложность предсказания движения планет, основанного на Птолемеевском наследии, и пытался взглянуть на имеющиеся данные иначе.

 

В этом и заключается значение Коперника для философии науки: он продемонстрировал возможность различных толкований одних и тех же фактов, выдвижения альтернативных теорий и выбора из них более простой, позволяющей делать более точные выводы»[25].

 

Прошло более столетия, прежде чем другой выдающийся мыслитель - Галилео Галилей - смог ответить на многие нерешенные вопросы и противоречия Коперника.

 

Галилея считают основателем опытного изучения природы, но при этом он сумел соединить эксперимент с математическим описанием. Поставив перед собой цель – доказать, что природа живет по определенным математическим законам, он проводил эксперименты с помощью различных приборов. Одним из таковых был сделанный им из подзорной трубы телескоп, который помог ему совершить ряд открытий, имеющих колоссальное значение для науки в целом и космологии, в частности. С его помощью он обнаружил, что движущиеся звезды (имеются в виду планеты) не похожи на неподвижные звезды и представляют собой сферы, светящиеся отраженным светом. Кроме того, он сумел обнаружить фазы Венеры, что доказывало ее вращение вокруг Солнца (а значит, и вращение Земли вокруг того же Солнца), что подтверждало вывод Коперника и опровергало Птолемея. Движение планет, годовые перемещения солнечных пятен, приливы и отливы – все это доказывало действительное вращение Земли вокруг Солнца.

 

Примером того, что Галилей часто прибегал к опытам, служит следующий факт: пытаясь доказать вывод о том, что тела падают вниз с одинаковой скоростью, он бросал шары разного веса с Пизанской башни и, измеряя время их падения, опроверг Аристотеля в его утверждении о том, что скорость тела увеличивается при движении к Земле пропорционально его весу.

 

Приведу еще один пример, имеющий важное значение для утверждения научного подхода к изучению мира. Как известно, Аристотель считал, что основу всех вещей мира составляют четыре причины: материя (физический субстрат), форма (замысел, облик), действие или движение (то, что вызвало их появление), цель (замысел, намерение). Галилей же, исследуя причины ускорения движения, приходит к выводу о том, что следует искать не причину какого-либо явления (т.е. почему оно возникло), а как это происходит. Так принцип причинности впоследствии, в ходе развития науки, постепенно из нее устраняется.

 

Галилей не просто проводил опыты, но и производил их мысленный анализ, при котором они получали логическую интерпретацию. Этот прием во многом способствовал возможности не только объяснять, но и предсказывать явления. Известно также, что он широко применял и такие методы, как абстракция и идеализация.

 

Галилей впервые в истории науки провозглашает, что при изучении природы возможно отвлечение от непосредственного опыта, поскольку природа, как он считал, «написана» на математическом языке, и разгадать ее можно только тогда, когда, отвлекаясь от чувственных данных, но на их основе создаются мысленные конструкции, теоретические схемы. Опыт – это очищенный в мысленных допущениях и идеализациях материал, а не просто описание фактов[26]. Роль и значение Галилея в истории науки трудно переоценить. Он заложил (по мнению большинства ученых) фундамент науки о природе, ввел в научную деятельность мысленный эксперимент, обосновал возможность применения математики для объяснения явлений природы, что придало математике статус науки. Ясные и очевидные сегодня для каждого школьника законы были выведены именно им (закон инерции, к примеру), он задал определенный стиль мышления, вывел научное познание из рамок абстрактных умозаключений к опытному исследованию, раскрепостил мышление, реформировал интеллект. С его именем связывают вторую научную революцию в естествознании и рождение подлинной науки.

 

Завершается вторая научная революция именем Исаака Ньютона (1643- 1727). Главную работу Ньютона «Математические начала натуральной философии» Дж. Бернал назвал «библией науки».

 

Ньютон – основатель классической механики. И хотя сегодня с позиции современной науки механистическая картина мира Ньютона кажется грубой, ограниченной, именно она дала толчок для развития теоретических и прикладных наук на последующие почти 200 лет. Ньютону мы обязаны такими понятиями, как абсолютное пространство, время, масса, сила, скорость, ускорение; он открыл законы движения физических тел, заложив основу развития науки физики. (Однако ничего этого не могло бы быть, не будь до него Галилея, Коперника и др. Недаром сам он говорил: «Я стоял на плечах гигантов».)

 

Ньютон довел до совершенства язык математики, создав интегральное и дифференциальное исчисление, он – автор идеи корпускулярно-волновой природы света. Можно было бы и еще перечислять многое из того, что дал науке и пониманию мира этот ученый.

 

Остановимся на главном достижении научных изысканий Ньютона – механистической картине мира. Она содержит следующие положения:

 

§ Утверждение о том, что весь мир, Вселенная есть ничто иное, как совокупность огромного числа неделимых и неизменных частиц, перемещающихся в пространстве и времени, связанных между собой силами тяготения, передающимися от тела к телу через пустоту.

§ Отсюда следует, что все события жестко предопределены и подчинены законам классической механики, что дает возможность предопределять и предвычислять ход событий.

§ Элементарной единицей мира является атом, и все тела состоят из абсолютно твердых, неделимых, неизменных корпускул – атомов. При описании механических процессов им использовались понятия «тело» и «корпускула».

§ Движение атомов и тел представлялось как простое перемещение тел в пространстве и во времени. Свойства пространства и времени, в свою очередь, представлялись как неизменные и независящие от самих тел.

§ Природа представлялась как большой механизм (машина), в котором каждая часть имела свое предназначение и жестко подчинялась определенным законам.

§ Сутью данной картины мира является синтез естественно-научных знаний и законов механики, который сводил (редуцировал) все разнообразие явлений и процессов к механическим.

 

Можно отметить плюсы и минусы такой картины мира. К плюсам следует отнести тот факт, что она позволяла объяснить многие явления и процессы, происходящие в природе, не прибегая к мифам и религии, а из самой природы.

 

Что касается минусов, то их немало. К примеру, материя в механистическом истолковании Ньютона представлялась как инертная субстанция, обреченная на вечное повторение вещей; время – пустая длительность, пространство – простое «вместилище» вещества, существующее независимо ни от времени, ни от материи. Из самой картины мира был устранен познающий субъект – априорно предполагалось, что такая картина мира существует всегда, сама по себе и не зависит от средств и способов познающего субъекта.

 

Следует отметить и методы (или принципы) изучения природы, на которые опирался Ньютон. Их можно представить в виде исследовательской программы (или плана).

 

В первую очередь, он предлагал прибегнуть к наблюдению, эксперименту, опытам; затем, применяя индукцию, вычленять отдельные стороны наблюдаемого объекта или процесса, чтобы понять, как в нем проявляются основные закономерности, принципы; затем осуществлять математическое выражение этих принципов, на основе чего строить целостную теоретическую систему и путем дедукции «прийти к законам, имеющим неограниченную силу во всем».

 

Механистическая картина мира, методы научного объяснения природы, разработанные Ньютоном, дали мощный толчок развитию других наук, появлению новых областей знания – химии, биологии (к примеру, Р.Бойль сумел показать, как происходит соединение элементов, и объяснить другие химические явления, исходя из представлений о движении «малых частиц материи» (корпускул)). Ламарк в поисках ответа на вопрос об источнике изменений в живых организмах, опираясь на механистическую парадигму Ньютона, сделал вывод о том, чторазвитие всего живого подчинено принципу «нарастающего движения флюидов».

 

Огромное влияние механистическая картина мира оказала на философию – она способствовала утверждению материалистического взгляда на мир среди философов. К примеру, Т.Гоббс (1588-1679) выступил с критикой «бестелесной субстанции», утверждая, что все сущее должно иметь физическую форму. Все есть движущаяся материя – даже разум он представил как некий механизм, а мысли – движущейся в мозге материей. В целом философские споры о природе действительности способствовали созданию той среды, в которой происходило становление различных наук.

 

Вплоть до XIX века в естествознании царствовала механистическая картина мира, а познание опиралось на методологические принципы – механицизм и редукционизм[27].

 

Однако по мере развития науки, различных ее областей (биологии, химии, геологии, самой физики) становился очевидностью факт, что механистическая картина мира не подходит для объяснения многих явлений. Так, исследуя электрическое и магнитное поля, Фарадей иМасквелл обнаружили факт, согласно которому материю можно было представить не только как вещество (в соответствии с механистическим ее толкованием), но и как электромагнитное поле. Электромагнитные процессы не могли быть сведены к механическим, и потому напрашивался вывод: не законы механики, а законы электродинамики являются основными в мироздании.

 

В биологии Ж.Б. Ламарк (1744-1829) сделал потрясающее открытие о постоянном изменении и усложнении всех живых организмов в природе (и самой природы), провозгласив принципэволюции, что также противоречило положению механистической картины мира о неизменности частиц мироздания и предзаданности событий. Свое завершение идеи Ламарка нашли в эволюционной теории Ч.Дарвина, показавшего, что животные и растительные организмы являются итогом длительного развития органического мира, и вскрывшего причины этого процесса (чего не смог до него сделать Ламарк) – наследственность и изменчивость, а также движущие факторы – естественный и искусственный отбор. Позже многие неточности и допущения Дарвина были дополнены генетикой, объяснившей механизм наследственности и изменчивости.

 

Клеточная теория строения живых организмов также является одним из звеньев общей цепи открытий, подорвавших основы классической, механистической картины мира. В ее основе лежит идея: все живые растения и организмы, начиная от простейших и заканчивая самым сложным (человеческим), имеют общую единицу строения – клетку. Все живое обладает внутренним единством и развивается по единым законам (а не изолированно друг от друга).

 

Наконец, открытие закона сохранения энергии в 40-х годы XIX столетия (Ю.Майер, Д.Джоуль, Э.Ленц) показало, что такие явления, как теплота, свет, электричество, магнетизм, также не изолированы друг от друга (как это представлялось раньше), а взаимодействуют, переходят при определенных условиях одно в другое и представляют собой не что иное, как разные формы движения в природе.

 

Так была подорвана механистическая картина мира с ее упрощенным представлением о движении как простом перемещении тел в пространстве и во времени, изолированных одно от другого, о единственно возможной форме движения – механической, о пространстве как «вместилище» вещества и о времени как неизменной константе, не зависящей от самих тел.

5.Конец XIX- начало XX вв. ознаменованы целым каскадом научных открытий, которые завершили подрыв механистической концепции Ньютона. Назову лишь некоторые из них: это открытие элементарной частицы – электрона, входящей в структуру атома (Дж. Томпсон), затем – положительно заряженной частицы – ядра внутри атома (Э.Резерфорд, 1914 г.), на основе чего была предложена планетарная модель атома: вокруг положительно заряженного ядра вращаются электроны. Резерфорд также предсказал существование и еще одной элементарной частицы внутри атома – протона (что позже и было открыто). Эти открытия перевернули существующие до сих пор представления об атоме как об элементарной, неделимой частице мироздания, его «кирпичике».

 

Следующий ощутимый удар по классическому естествознанию нанесла теория относительности А.Эйнштейна (1916 г.), которая показала, что пространство и время не являются абсолютными, они неразрывно связаны с материей (являются ее атрибутивными свойствами), а также связаны движением между собой. Очень четко суть этого открытия охарактеризовал сам Эйнштейн в работе «Физика и реальность», где он говорит о том, что если раньше (имеется в виду время господства классической механики Ньютона) считали, что в случае исчезновения из Вселенной всей материи пространство и время сохранились бы, то теория относительности обнаружила, что вместе с материей исчезли бы и пространство, и время.

 

Поистине революционным было открытие М.Планком (1900 г.) квантов – дискретных частиц или порций, лежащих в основе процесса электромагнитного излучения. Теория квантов противоречила существующей волновой и электромагнитной природе света, разработанной Д.Масквеллом, которая в свое время (конец XIX в.) привела к необходимости смены механистической картины мира на электродинамическую. Возникло противоречие в представлении о материи – или она непрерывна (волновая теория), или состоит из дискретных частиц (корпускул). Это противоречие разрешилось в 1924 г., когда физик Луи де Бройль высказал гипотезу о том, что частицам материи присущи и свойства волны (непрерывность), и свойства дискретности (квантовость). Впоследствии эксперименты подтвердили эту гипотезу, и был открыт важнейший закон природы о том, что все материальные объекты обладают и корпускулярными, и волновыми свойствами. Какое значение имело это открытие? Стало очевидным, что, имея дело с вещами, не наблюдаемыми непосредственно, трудно решить, какое из высказываемых предположений истинно. В отличие от предсказуемого мира ньютоновской физики квантовая теория указала на невозможность, непредсказуемость поведения отдельной частицы. Этот вопрос затрагивает основы бытия: невозможно предсказать с помощью традиционной механики поведение отдельных вещей или личностей, можно определить лишь тенденцию – все дело случая!

 

Вместе с тем, значение указанных открытий заключается и в том, что стал очевидным факт: картина объективного мира определяется не только свойствами самого этого мира, но и характеристиками субъекта познания, его активностью, личной позицией, принадлежностью к той или иной культуре, зависит от взаимодействия познающего субъекта с приборами, от методов наблюдений и пр.

 

Воспроизводя объект, субъект так или иначе выражает и себя, свой интерес, свои оценки. При построении любой теории невозможно отвлечься от человека, его вмешательства и в природу, и, тем более, в общественные процессы. Таким образом, мир не существует как нечто безличное, сугубо объективное, он раскрывается благодаря активности субъекта – наблюдателя, зависит от его точки зрения при описании и объяснении законов, общих для всех наблюдений.

 

Перемены, привнесенные наукой XIX-XX вв., повлекли за собой целую серию технических изобретений. Если в начале XIX века на железных дорогах, фабриках, заводах использовался пар, уже в 30-е годы XIX века ему на смену приходит электричество. Далее следовали электрический телеграф, телефон, автомобили, железобетонные конструкции – одним словом, наука тесно внедряется в производство, смыкается с техникой, что привело к разительным переменам в образе жизни развитых капиталистических стран.

 

Огромным достижением науки XIX века является прорыв к вопросам о том, как устроена жизнь человеческого общества, подчиняется ли она неким объективным законам (как природа) или в ней действует стихия, субъективизм.

 

Внедрение техники в производство, усиление товарно-денежных отношений в странах Западной Европы поставили перед необходимостью выяснить причины, факторы, способствующие накоплению богатства нации. Так возникла классическая политэкономия (XVIII в., Адам Смит), в основе которой лежит идея о том, что источником богатства является труд, а регулятором экономических отношений – законы рынка. Адам Смит утверждал, что в основе трудовых отношений лежат частные, индивидуальные интересы индивидов. «Каждый отдельный человек … имеет в виду лишь собственный интерес, преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им»[28].

 

Позже, в 40-е гг. XIX в., немецкий философ К.Маркс подверг критике классическую политэкономию и сумел вскрыть механизм капиталистической эксплуатации, создав теорию прибавочной стоимости.

 

И концепцию А.Смита, и учение К.Маркса можно рассматривать как первые научные подходы к изучению законов общественной жизни. Однако было бы ошибкой представлять дело таким образом, что до Смита и Маркса об обществе и человеке не задумывались ни философы, ни люди науки. Достаточно вспомнить учение об идеальном государстве Платона, проекты о справедливом и процветающем обществе Томаса Мора («Утопия»), Томазо Кампанеллы («Город Солнца»). Однако данные идеи носили утопический характер, это были всего лишь «мечтания», о научном подходе в данном случае говорить не приходится. Правда, в XIX веке английский социалисты- утописты Ф.Фурье (1772-1837) и Р.Оуэн (1771-1858), отталкиваясь от идей французских материалистов эпохи Просвещения, попытались создать «социальную науку» (Ф. Фурье), однако их учение о справедливом обществе не освободилось от идеализма и утопизма.

 

Научным подходом к изучению общества становится социология, основателем которой считают О.Конта (1798-1857). В отличие от предшествующих подходов к изучению общественных явлений (поиск причин) О.Конт предлагает к их изучению применить методы научного исследования – наблюдение и систематическое описание.

 

Отметим, что влияние успехов естествознания проявило себя и в области гуманитарных наук (психологии, педагогики, истории, риторики, правоведения): требования применения методов науки (наблюдения, описания, эксперимента) распространяются и на эту сферу познания.

 

Подведем итоги:

 

К концу XIX столетия завершился период формирования классического типа научного знания, в арсенале которого – значительные достижения. В физике – это классическая механика Ньютона, позднее – термодинамика, теория электричества и магнетизма; в химии была открыта периодическая система элементов, заложены начала органической химии; в математике – развитие аналитической геометрии и математического анализа; в биологии – эволюционная теория, теория клеточного строения организмов, открытие рентгеновых лучей и т.д. К концу XIX века сложилось ощущение, что наука нашла ответы почти на все вопросы о мире, осталось разгадать немногое. И вдруг – новый прорыв – открытие структуры атома, повлекшее за собой «кризис в физике», позднее распространившийся на другие отрасли знания.

 

Сегодня, глядя с расстояния прожитых лет, можно сказать, что рубеж XIX-XX вв. ознаменовал переход от классической науки к неклассической (или постклассической). Их отличия можно представить в следующем виде[29]:

 

№	Классическая наука	Постклассическая наука
1.	Вынесение субъекта за рамки объекта.	Признание субъектности знания и познания.
2.	Установка на рациональность.	Учет внерациональных способов познания.
3.	Господство динамических закономерностей.	Учет роли и значения вероятностно-статистических закономерностей.
4.	Объект изучения – макромир.	Объект изучения - микро-, макро- и мегамир.
5.	Ведущий метод познания – эксперимент.	Моделирование (в том числе математическое).
6.	Безусловная наглядность.	Условная наглядность.
7.	Четкая грань между естественными и гуманитарными науками.	Стирание этой грани.
8.	Отчетливая дисциплинарность. Преобладание дифференциации наук.	Дифференциация и интеграция (теория систем, синергетика, структурный метод).

 

Не раскрывая в деталях сущность обозначенных отличительных признаков постклассической науки (в той или иной мере это было сделано по ходу раскрытия этапов развития науки), отметим, что происшедшие в ней изменения оказали огромное влияние на мир в целом и на отношение к нему человека. Это проявляется, во-первых, в том, что в современной научно-технической эпохе не существует неких единых канонов, общепринятых стандартов в восприятии мира, его объяснении и понимании – эта открытость выражается в плюрализме идей, концепций, ценностей. Другой (второй) особенностью современной ситуации являются ускоренный ритм событий, их смысловая плотность и конфликтность. В-третьих, сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, утеряна вера в разумное устройство мироздания, а с другой – прослеживается тенденция рационализации, технизации всех сторон жизни как общества, так и отдельных индивидов. Итогом этих процессов являются радикальное изменение стиля жизни, предпочтительное отношение ко всему быстротечному, меняющемуся в отличие от устойчивого, традиционного, консервативного.

6.История поступательного развития науки, представленная в предыдущих параграфах, демонстрирует существование и развитие так называемого переднего края науки. Однако наука, целью которой является «добывание» знаний о мире, существует в обществе, в определенной культуре, и здесь она приобретает форму дисциплинарно оформленных знаний. Кроме того, с развитием науки появляется и особая группа людей, для которых наука становится профессиональной деятельностью. Этот «второй» план бытия науки также имеет важное значение, поскольку речь идет здесь о том, как транслируются научные знания в культуру.

 

Трансляция научного знания в культуру невозможна без его систематизации и дисциплинарной организации. Как уже упоминалось выше, первые шаги к формированию дисциплинарного образа науки были предприняты уже в древних культурах. Так, в Античности знания передавались ученикам от учителей, по принципу «учитель – ученик». В этой цепочке знание для ученика предстает как комплекс дисциплин, а для учителя – как совокупность доктрин. Дисциплинарно организованное знание предполагает его расчленение и упорядочивание по предметам, учебникам, энциклопедиям.

 

В Древней Греции (V-IV вв. до н.э.) возникло интеллектуальное движение, в котором реализовались потребность и интерес к вопросам права, государства, морали, познания, овладения искусством риторики. Возглавили его софисты – «учителя мудрости», которые разъезжали по городам и за деньги обучали искусству риторики, логики. Впоследствии они провозгласили идеал всеобщего образования, охватывающего не только риторику, но и право, философию, историю, естественные науки. Позже (как отмечалось выше) возникли такие авторитетные учебные заведения, как Академия Платона, Ликей Аристотеля.

 

Образование крупных монархий в III в. до н.э. изменило и условия развития науки. Если на первых этапах ее формирования научная деятельность не была профессией, ею занимались любознательные и состоятельные люди, то к обозначенному периоду появляется особая профессия – ученого, философа. Жили они при дворах правителей на их содержании, пользовались их милостями. Так было во времена правления династии Птолемеев, когда были основаны знаменитая Александрийская библиотека, в которой находилось около полумиллиона рукописей, и Мусейон (храм муз), который представлял собой совокупность научных и учебных заведений, имел астрономическую лабораторию, зоологический и ботанический сады, анатомический театр и пр. Сотрудники Мусейона были профессиональными учеными, преподавателями, получали от государства содержание, были освобождены от податей.

 

Эпоха Средневековья в контексте рассматриваемого нами вопроса ознаменована появлением университетов, которые выполняли две функции: учебного заведения и исследовательской лаборатории. Они существовали практически во всех столицах и крупных городах Западной Европы – Болонье (1158), Оксфорде (1168), Париже (1200), Кембридже (1209) и др. Некоторые из них были созданы на основе церковных школ. Преподавание в них строилось по античному образцу, то есть существовала обязательная программа, предусматривающая изучение «семи свободных искусств»: тривиума (грамматики, риторики, диалектики) и квадривиума (арифметики, геометрии, астрономии, музыки). В этот период особое внимание уделялось и организации учебного процесса: основной формой обучения в этот период были лекция и диспут. От обучающихся требовалось умение воспроизвести краткое содержание основных положений лекций, уметь дать комментарий к тексту. Диспут же служил средством закрепления знаний, это была особо ритуализированная форма общения, осуществляемая по строгим правилам и нормам. Неверно было бы представлять дело таким образом, что средневековый диспут служил средством и возможностью высказывания собственного свободного мнения. Его цель – выявить, эксплицировать неадекватность восприятия и понимания одной единственной истины – Священного писания.

 

Диспут в Средневековье был не только основной формой организации учебного процесса, но и научной деятельности. Такие ведущие философы, теологи Средневековья, как Ансельм Кентерберийский, Сигер Брабантский, Фома Аквинский, диспутировали по поводу важнейших для науки проблем, таких как проблема вечности мира, соотношения необходимого и случайного, о природе и сущности универсалий и др. Диспуты служили не только цели более глубокого усвоения изучаемых дисциплин, но и средству общения ученых, теологов и в этих целях носили публичный характер.

 

Дисциплинарное расчленение науки в Средние века осуществлялось в разных формах. Одна их них - деление на тривиум и квадривиум - была заимствована из Античности (как говорилось выше). Однако в это же время Августином Аврелием была предпринята попытка классификации знаний по принципу восхождения от чувственного к абстрактному знанию (работа «Христианская доктрина»). Доктрина Августина предлагала начинать изучение сведений о мире с истории, затем – географии и через нее – к астрономии и лишь потом к арифметике, риторике, диалектике.

 

Эпоха Возрождения (XIV-XV вв.) ознаменована большими изменениями в культуре, мировоззрении и природознании. Огромное значение для трансляции знаний в культуру имело изобретенное Гуттенбергом в середине XV века книгопечатание. Книга становится основным источником информации по различным отраслям науки. Кроме того, весьма распространенной формой общения ученых становится переписка.

 

Изменяется и сам образ «учености»: из средневековых университетов и монастырей центр интеллектуальной жизни перемещается в кружки интеллектуалов, что способствовало появлению определенной прослойки в обществе, состоящей из врачей, учителей, магистров, странствующих студентов, которые составляли зачастую оппозицию существующим официальным культурным ценностям.

 

Отличительной особенностью этого периода в истории организации научного знания является ориентация на свободу, отказ от всех форм принуждения и обязательности уставов, норм и правил и дисциплинарной иерархии науки. Взамен гуманисты эпохи Возрождения провозгласили принцип универсальности знаний, идею взаимосвязи всех наук, изложения всего массива знаний в Энциклопедии. Однако эти идеи в принципе не привели ни к существенным изменениям в способах организации научного знания, ни к изменениям в образовании.

 

XVII век принес не только множество научных открытий, но и, как следствие, изменения в организации науки, укрепление ее статуса в обществе, в культуре. Можно сказать, что именно с этого момента наука становится профессиональной деятельностью, а ее образ как коллективной, государственной и организованной сформировал Ф.Бэкон («Новая Атлан