Дорогой Жак!

Ваше письмо привело меня в настоящий восторг. Я была так счастлива, что вы поняли мои намерения, уловили мою искренность! Между строк вашего письма я увидела проблеск доверия…

Сегодня вы просите, чтобы я дала вам залог своей искренности. Даже не понимая, что это означает, я отвечаю вам: «Все, чего вы захотите».

Только спросите – у меня не будет от вас никаких тайн. Я отвечу на ваши вопросы без смущения, без утайки. Но предупреждаю вас: я – всего лишь студентка, у меня нет никакой истории. Парижанка, живущая учебой и пытающаяся понять других. В моей личности нет ничего особенно занимательного. Однако, если подобное разоблачение должно послужить наведению мостов между нами, тогда, конечно, я расскажу вам все…

В надежде, что затем и вы, в свою очередь, дадите мне какие‑то ключи к пониманию вашей личности. Могу ли я надеяться на это? Могу ли я просить, чтобы в один прекрасный день вы заговорили со мной откровенно?

Жак, дорогой Жак, я жду ваших вопросов… Я хочу как можно скорее прочесть их и увидеть, как ваше письмо, пусть и косвенным образом, будет говорить обо мне. О нас.

Жду вашего письма. И, чтобы быть уже до конца искренней, только его я и жду.

Элизабет

 

Реверди посмотрел в слуховое окно на небо – ярко‑красное. От полученного письма по его телу распространялся жар. Поток жизни тек по его венам, разливался по мельчайшим клеточкам его тела. Распространение счастья.

Он в очередной раз порадовался собственной рассудительности. Он по‑прежнему оставался хищником, умеющим выбирать добычу. Он получит от этой девушки то, чего хочет. А ее откровения, мало того, что они нарушат все нормы и приличия, так они еще и обещают быть интересными…

Он сумеет проникнуть в ее интимные тайны.

И узнает, какого цвета ее кровь.

 

 

– Что‑то не в порядке? Что с вами?

Жак Реверди не мог ответить. Он скорчился на стуле, пригнулся к столу; боль обжигающим клинком пронизывала его живот. Он подумал о раскаленных докрасна железных прутах, которые охотники на Крайнем Севере суют в задний проход лисицам, чтобы убить их, не попортив мех.

Джимми перегнулся через стол:

– Вы… вы хотите, чтобы я позвал врача?

Реверди извивался в своих цепях. Ему удалось продержаться до зала свиданий, но теперь…

– Нет, – выдохнул он. – Дизентерия. Это… не прекращается. Мне даже пришлось зайти в сортир по дороге сюда. Я…

Он не докончил фразу. Его слова утонули в стоне. Джимми встал и обошел стол. Реверди бросил взгляд через плечо на охранника – тот колебался, не зная, должен ли он также подойти к нему. Он понял, что у него есть время. В ту же секунду он прошептал, уже не так жалобно:

– В коридоре. Сортир.

Джимми подскочил:

– Ч…Что?

– Третья кабинка слева от двери, – тихо приказал Реверди. – За бачком. Письмо.

– Что это… Что это вы такое говорите?

Реверди ухватил его за отворот пиджака – его спина загораживала происходящее от охранника.

– Слушай меня, шлюхин сын. Вчера я нажрался сilipadi , красного перца, чтобы быть сегодня в таком состоянии. Чтобы задержаться в сортире по дороге на свидание.

– Вы прекрасно знаете, что я не могу…

– Заткнись. Выйдешь отсюда, и сделай как я. Пойди пописать. Возьми письмо. Сунь его в карман. Третий толчок от двери.

– И что… что я должен с ним сделать?

– Отправишь его из своего офиса в Куала‑Лумпуре. Я объясню тебе как. Адрес на конверте.

Реверди разжал руку. Страшный спазм сковал его внутренности, и вместе с жутким урчанием к нему вернулось ощущение горящих головешек в животе. Он уже не был уверен в том, что сумеет удержаться и не наложит прямо тут, в зале для свиданий. Все же ему удалось выпрямиться.

– Это… Это не по правилам, – снова отважился Джимми.

– А что по правилам? – спросил он, напрягая ягодицы. – Маленькие девочки, которых ты трахаешь?

– Если вы собираетесь меня шантажировать, я…

– Ты будешь делать, что я тебе говорю, и баста.

Адвокат провел пальцем за воротником рубашки.

– Представьте себе, что меня застанут. Это повредит моей работе в этой…

– Делай, что я тебе говорю. Пошли это письмо. – Он выдавил улыбку. – Но помни. Я тебе не советую читать его. Это письмо – как мой шрам. Если ты попытаешься вскрыть его, я это кожей почувствую. И в таком случае обещаю тебе достойное наказание.

 

 

– По крайней мере, это не связано с наркотиками?

Марк не ответил. Он смотрел через стекло на конверт в руках Алена. Удивительно! Он пришел на почту, как приходил каждое утро, но при этом ожидал письма не раньше, чем двадцатого апреля.

А сегодня всего лишь пятнадцатое, а письмо уже пришло.

Конверт, запечатанный в пластик, со штампом «экспресс‑авиа».

– Что там внутри? – спросил почтовый служащий.

– Понятия не имею.

– Это опять из Малайзии. – Ален нагнулся, осмотрелся, потом прошептал, приблизив губы к стеклу: – Ваша история попахивает неприятностями…

Марк хранил молчание. Ему безумно хотелось перескочить через перегородку и выхватить письмо.

– С тех пор как вы зарегистрировали этот адрес для корреспонденции «до востребования», вы получили всего три письма. И все из Малайзии. Что это значит?

– Не берите в голову. Я могу взять письмо?

Служащий сделал вид, что не хочет отдавать конверт.

– А как поживает ваша подруга?

– Моя подруга?

Ален улыбнулся, глядя на застигнутого врасплох Марка. Потом прочел имя адресата на конверте:

– Элизабет Бремен. Ваша подружка, вроде бы прикованная к постели. Которая получает письма только из Малайзии.

– Она там неплохо провела время, – придумал на ходу Марк, сообразивший наконец, что дело поворачивается нежелательным образом. – Она студентка экономического факультета.

– А ее бедро?

– Ее бедро?

– Несчастный случай. На волейболе.

Марк никак не мог сосредоточиться на вопросах Алена. Мысли его бурлили. Значит, Реверди каким‑то образом сумел послать ему письмо экспресс‑почтой, минуя тюремный контроль. Что же скрывается в этом конверте?

– Она поправляется, – сказал он наконец, сделав над собой усилие. – Но ей придется еще долго лежать. Вы мне отдадите мое письмо, черт побери?

Ален напрягся. Медленно, словно против своей воли, он положил запечатанный в пластик конверт в крутящийся лоток возле окошечка.

– Это ей нужно для учебы, – улыбнулся Марк. – Не берите в голову.

Он схватил конверт. Ему в глаза сразу бросился адрес отправителя вверху слева:

 

Джимми Вонг‑Тет‑Фат

7‑й этаж, Висма Хамза‑Квонг Хинг № 1,

Лебох Ампанг

50 100 Куала‑Лумпур, Малайзия

 

Это имя он помнил – адвокат Жака Реверди. Теперь переписка пойдет через него – наверняка, чтобы обеспечить сохранение тайны.

Марк вышел из почтового отделения в состоянии близком к помешательству. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сорвать зубами клейкую ленту с конверта прямо на тротуаре.

Он добежал до дома, прижимая это сокровище к сердцу.

 

Канара, 10 апреля 2003 г.