Становление современной трактовки правильности речевого высказывания

Становление современной трактовки правильности речевого высказывания. Трактовка термина правильность речи неодинакова на разных этапах развития лингвистики.

Представляется целесообразным проследить становление современного его понимания, поскольку в методике преподавания иностранных языков существуют различные точки зрения. В лингвистике выделяется несколько концепций, приверженцы которых по-разному трактуют понятие правильности языковой формы correct incorrect English. Хронологически наиболее ранней, оказавшей весьма значительное влияние на обучение иностранному языку является доктрина правил, берущая свои истоки в XVIII в Согласно данной концепции в языке существует набор непреложных грамматических правил, позволяющих четко отграничить правильное от неправильного. Эти правила выводились на основе законов формальной логики.

В частности, утверждалось, что согласование между членами предложения должно быть только грамматическим например, поскольку местоимения everyone и everybody имеют форму единственного числа, то слова, относящиеся к ним в предложении, должны согласовываться с ними в единственном числе.

Заметим, что современные исследования показывают, что весьма распространенным является смысловое согласование, характерное, в частности, для разговорного стиля Everyone thinks they have the answer. Has anybody brought their camera? It would be easier for all if everybody minded their own business.

Аналогичным образом правильной признавалась форма именительного падежа личного местоимения в предложении типа It is I, в то время как It s me трактовалась как ошибка. Современные лингвистические исследования свидетельствуют о преимущественном употреблении в английском языке второй формы в неофициальных ситуациях. Многие зарубежные исследователи Jespersen, PA. Hall, и др. отмечали, что правила, имевшие в своей основе законы формальной логики, являлись, по существу, отражением грамматического строя латинского языка.

Наряду с господствующим положением, в трудах многих лингвистов уже в XVIII в. подчеркивалась главенствующая роль языкового употребления usage в решении вопроса о правильности тех или иных языковых единиц. Аналогичное мнение высказывал С. Джонсон, который при составлении своего словаря отмечал, что грамматисты и лексикографы не формируют, а регистрируют язык, не учат людей, как те должны думать, а описывают, как они до сих пор выражали свои мысли.

Однако вплоть до начала XX в. на методику преподавания как родного, так и иностранного языка оказывала преобладающее влияние все-таки доктрина правил. Грамматисты начала XX в. О. Есперсен, Г. Суит отходят от изложенной выше концепции они в меньшей степени, чем их предшественники, склонны считать неправильными языковые формы, которые не соответствуют сформулированным правилам. С начала века доктрина реального языкового употребления doctrine of usage занимает в лингвистике довольно прочное место.

Эта концепция оказала большое влияние и на преподавание иностранных языков. Так, с возникновением прямого метода правильными стали считаться реально употребляемые единицы. Прогрессивное требование обучать тем формам, которые носители языка используют в реальной коммуникации, стало основным и для всех последующих методов обучения, например, один из лозунгов аудиолингвального метода Language is what people speak, not what someone thinks they ought to speak . 38, c. 39 . В настоящее время можно считать общепризнанным, что суждения правильно неправильно, хорошо плохо не являются объективными оценками языковых фактов, а отражают понятие нормы, т.е. того, что по каким-то причинам признано желательным или обязательным в том или ином коллективе. Языковую норму как социальную категорию часто уподобляют нормам установленным правилам в любых других областях человеческой деятельности, где оценки, проведенные по принципу правильно неправильно, приемлемо неприемлемо, также имеют в своей основе социальные установки.

Вслед за Э. Косериу, многие лингвисты определяют норму как совокупность наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов языковой структуры, отобранных и закрепленных языковой практикой. Именно по отношению к норме, т.е. с точки зрения принятых, традиционных в данном языковом коллективе реализаций, можно решать, правильно ли так сказать. Из представления о норме как совокупности традиционных реализаций в конкретном языковом коллективе следует неоднородность нормы, связанная с многообразием условий общения.

В разных ситуациях понятие правильности будет, естественно, различным, поэтому рассматривать норму как отправную точку в определении правильности можно только в самом общем виде. Так, Г.О. Винокур, разграничивая языковой строй и языковое употребление, что соответствует современному разграничению структуры и нормы, писал то, что здесь названо употреблением, представляет coбой совокупность установившихся в данном обществе языковых привычек и норм, в силу которых из наличного запаса средств языка производится известный отбор, не одинаковый для разных условий языкового общения. Так создаются понятия разных стилей языка - языка правильного и неправильного, торжественного и делового, официального и фамильярного, поэтического и обиходного и т.д. Все такого рода языки представляют собой не что иное, как разные манеры пользоваться языком 10, с. 314 - 315 . Возвращаясь к хронологическому изложению различных концепций, оказывавших влияние на методику преподавания иностранных языков, отметим, что описанное выше представление о неоднородности нормы, о возможности ее разделения на разные стили в понимании Г.О.Винокура является более поздним.

Вплоть до 20-х годов XX в. при определении статуса той или иной языковой единицы в основном использовалось сравнение правильно неправильно, приемлемо неприемлемо без каких-либо промежуточных ступеней и без учета реально существующей неоднородности нормы.

Положение изменилось, когда в лингвистической литературе была сформулирована новая концепция, так называемая доктрина уровней doctrine of levels, также в значительной степени повлиявшая на методику обучения иностранным языкам.

Ее авторы Кгарр Leonard сделали попытку отразить расслоение нормы на разные уровни levels. Они полагали, что лексические и грамматические формы английского языка можно классифицировать в соответствии с предлагаемой ими иерархией уровней языкового употребления, число которых в разных источниках варьируется. Дж. Крэп выделяет пять уровней Literary книжный , Formal официальный , Colloquial разговорный , General Colloquial общеразговорный , Popular общераспространенный , Vulgar простонародный С. Леонард - три Literary книжный , Colloquial разговорный , Illiterate простонародный. В позднейших исследованиях отмечается, что независимо от различий в трактовках эта иерархия в своей основе имела следующий вид Formal Literary English, Informal Colloquial English, Vulgar Illiterate English.

Практически все лингвисты сходятся во мнении, что данная концепция сыграла важную роль в преодолении односторонности рассмотрения языковых единиц только под углом зрения правильности неправильности. В связи с тем, что в основе этой иерархии лежит степень правильности разных языковых уровней, этот постепенный переход от более правильного к менее правильному from good to bad English представлял собой некую нисходящую шкалу стилей 37, с. 217 и, явно или косвенно, закреплял за разговорным, или неофициальным, стилем Colloquial Informal English роль промежуточного уровня, лежащего между литературным и нелитературным языком.

Так, М. Джус отмечает, что уровни в пятиуровневой шкале и при направлении снизу - вверх оценивались соответственно как плохой, посредственный, хороший, лучший, наилучший bad, fair, good, better, best 36, c. 11 . В более поздних исследованиях указанная трактовка языковых разновидностей в виде иерархической шкалы уровней, отражающей различные степени правильности, была уточнена Joos Kenyan. Так, Дж. Кеньон обратил внимание на то, что эта шкала не имеет в своей основе единого критерия и включает разнородные явления, а именно, языковые разновидности, которые выделяются по принципу культуры, уровня образования, так называемые культурные уровни cultural levels и разновидности, вычленяемые на основе их функции, так называемые функциональные разновидности functional varieties, или стили styles. Нарушения внутренней логики шкалы уровней Дж. Кеньон видит в противопоставлении разговорного английского языка Colloquial English литературному стандарту Standard English. Соответственно, по критерию культуры он выделяет два уровня Standard стандарт, литературная норма и Substandard субстандарт, просторечие, а по критерию функции - два основных стиля Formal официальный и Familiar фамильярный. У других авторов число подобных стилей достигает пяти Frozen, Formal, Consultative, Casual, Intimate Joos. Примеры М. Джуса для характеристики этих стилей Frozen style Visitors should make their way at once to the upper floor by way of the staircase.

Formal style Visitors should go upstairs at once. Consultative style Would you mind going upstairs right away, please? Casual style Time you all went upstairs now. Intimate style Up you go, chaps! Дж. Кеньон полагает, что оценки правильно неправильно, лучше хуже применимы только к культурным уровням в этом случае оправданным является употребление термина уровень, обозначающего степень чего-либо стили же не противопоставлены друг другу по степени правильности, эту категорию можно использовать только в случае уместного, т.е. соответствующего ситуации общения, употребления того или иного стиля.

По Дж. Кеньону, понятие правильности следует распространять не только на уровень литературного стандарта Standard level он утверждает, что и на нелитературном уровне Substandard level есть свои функциональные разновидности, приспособленные к разным ситуациям и целям.

Описанная концепция иногда именуется доктриной уместного употребления doctrine of appropriateness Hartimg, согласно которой правильность не является абсолютной категорией правильным следует считать такое употребление языковых средств, которое соответствует каждой конкретной ситуации общения. Эта точка зрения в настоящее время разделяется практически всеми лингвистами.

Многие исследователи, представители разных направлений, призывая учитывать определенную задачу и ситуацию, определяющую характер общения, предлагают критерий коммуникативной целесообразности 18, с. 3 - 4 . Однако с этим общепризнанным подходом в известном противоречии находится наблюдаемая нередко тенденция к интерпретации лексических и грамматических особенностей разговорного стиля как отступлений от литературной нормы и, соответственно, трактовка разговорного стиля как менее правильного по сравнению с книжным стилем, не допускающего этих отклонений.

Если свои нормы существуют и в диалектах, и в просторечии, то особенность литературного языка заключается в том, что употребляемые в нем языковые средства подлежат кодификации.

Необходимость регламентации норм вызывается особой ролью литературного языка в жизни общества это не просто средство общения, а средство культурного общения, это язык литературы, науки, прессы, радио, театра.

Как образно заметил A.M. Пешковский, если для общения людей необходим язык, то для культурного общения необходим как бы язык в квадрате, язык, культивируемый как особое искусство, язык нормируемый 22, с. 118 . Это объясняет тот факт, что в литературе, посвященной вопросам обучения родному языку, в частности, повышения культуры родной речи, термин правильность нередко употребляется в смысле соответствия литературной норме 10 . Как уже отмечалось, по мнению многих современных лингвистов, вопрос об умении соотносить используемые в речи языковые средства с ситуацией общения можно решать только применительно к литературной норме, так как только литературный язык обладает развитой и сильно дифференцированной функционально-стилистической структурой, что связано с широким кругом задач, стоящих перед ним. Функционально-стилистическая система, т.е по словам В.В.Виноградова, система соотносительных и нередко синонимических средств выражения, позволяет одну и ту же мысль выражать по-разному в зависимости от условий коммуникации.

Поэтому использование языковых средств, адекватных ситуации общения, предполагает практическое владение разными стилями литературного языка.

В современной лингвистической литературе правильная с точки зрения соответствия ситуации общения речь именуется стилистически правильной, или уместной терминология Б.Н.Головина. Умение говорящего пишущего выбирать языковые средства, адекватные условиям коммуникации, называют чувством стиля, стилистической компетенцией В.Г. Костомаров. Заметим, что в реальной речевой деятельности стилистически уместное не обязательно является нормативным.

Так, известны отнюдь не единичные случаи отступления от норм литературного языка в речи высокообразованных людей.

Эти ненормативные элементы выглядят естественно в конкретной ситуации, вовсе не нарушая общей правильности высказывания, а, наоборот, способствуют его живости, яркости.

Здесь, однако, имеют место лишь отдельные отклонения от нормы они, как правило, продиктованы установкой субъекта речи на достижение определенного прагматического результата, часто - его желанием усилить экспрессивность высказывания на фоне нормативной, литературной в целом речи. Так, например, для английского языка, по свидетельству многих исследователей, употребление сленга в речи образованных, владеющих литературной нормой людей - явление чрезвычайно характерное использование сленга выдвигается даже в качестве типичной особенности разговорного стиля.

В то же время, как известно, сленг не имеет статуса литературной нормы.

Подводя итоги вышеизложенному, отметим, что в настоящее время правильность correct English чаще всего трактуется как соответствие языковых средств, используемых говорящим пишущим, условиям коммуникации. 1.3.