Мировоззрение Т.С.Элиота в поэме Бесплодная земля

Мировоззрение Т.С.Элиота в поэме Бесплодная земля. Весь этот комплекс идей представлен в поэме двумя центральными темами. Первая из них традиционно обозначается в элиотоведении как смерть-в-жизни . 20, С. 38 - 39 Герой Бесплодной земли утратил жизненные силы его бытие лишено смысла.

Оно бессознательно, автоматично. Такого рода существование связано не с миром жизни, а с миром смерти. Смерть в контексте поэмы перестает быть освобождающей силой и становится формой экзистенции. Эта идея задана уже в эпиграфе, где говорится о умской Сивилле, которая от старости превратилась в горсточку пыли, но тем не менее не прекратила своего земного существования. В Бесплодной земле Элиот демонстрирует читателю различные вариации темы смерти-в-жизни.

Мария Лариш с ее беспредметными воспоминаниями сам повествователь поэмы, переживший любовный экстаз в гиацинтовом саду мадам Созострис толпа безликих людей, движущаяся по Лондонскому мосту великосветская дама, вульгарная девица Лил, клерк и машинистка и другие персонажи поэмы - существование всех этих героев есть смерть-в-жизни. Итак, смерть неразрывно связана с безразличием людей к добру и злу, с неумением отличить добро от зла. Хотя Бодлер этически оправдывает зло в своих стихах, как единственно возможную в современном мире форму жизни, Элиот отвергает в Бесплодной земле это оправдание.

Для него жизнь-во-зле есть фиктивное, неподлинное существование. Страсть к злу эфемерна. Она опустошает человека, вытесняет божественное начало в его душе и лишает субъекта индивидуальности. Своего героя Элиот не наделяет патологической чувствительностью, но дает читателю понять, что повествователь Бесплодной земли прожил жизнь бодлеровского героя. В поэме наступил новый этап этой жизни.

Упоение чувственностью прошло, и бодлеровский монстр превратился в безликий автомат. В его поступках нет ни добра, ни даже осознанного зла и, следовательно, нет и витальности. В III главе поэмы Огненная проповедь читатель оказывается свидетелем любовного свидания клерка и машинистки. Оно наглядно демонстрирует концепцию Элиота, только что рассмотренную нами. Читатель видит, что любовь превратилась для современных людей в своеобразное телесное упражнение, вошедшее в привычку. Здесь нет ни животной страсти, ни осознанного зла, ни любви и добра.

Акт живой природы напоминает нам скорее механический процесс, работу раз и навсегда заведенных автоматов. Итак, согласно Элиоту, неспособность людей различать добро и зло неизбежно связана с формой их существования, смертью-в-жизни. К сожалению, в элиотоведении, как правило, упускается из виду актуальнейший, на наш взгляд, вопрос о возможных литературных источниках центральной темы поэмы, которую Элиот сам называл смерть-в-жизни. Из всех известных нам исследователей эту проблему рассматривает в своей работе лишь Е.Ганнер.

Она полагает, что основная тема Бесплодной земли была подсказана автору знаменитой поэмой С.Т.Кольриджа Сказание о старом мореходе. Элиот, как указывает Ганнер, заимствует у Кольриджа образ жизни-в-смерти и переосмысляет его в тему смерти-в-жизни. 22, С. 143 Исследовательница подробнейшим образом аргументирует свое предположение, проводя сопоставление центральных тем двух поэм. Однако конкретных фактологических доказательств того, что Элиот взял образ именно у Кольриджа, у нас нет. Мотив жизни-в-смерти был широко распространен в литературе XIX века, и вполне мог быть заимствован Элиотом у Гофмана, Шелли, Э.По, Т.Готье и др. Очевидным остается изменение в его обозначении.

На первый взгляд, различия тут нет смерть-в-жизни и жизнь-в-смерти фиксируют пограничное состояние между смертью и жизнью. Однако за видимым сходством скрывается принципиальное несовпадение двух идей. Тема жизни-в-смерти предполагает сохранение цельности личности, ее жизненности, даже когда она погружена в мир смерти и испытывает воздействие этого мира. Тема смерти-в-жизни в Бесплодной земле исключает всякую жизненность и означает, что все жизненные формы стали формами смерти.

Вторую важнейшую тему поэмы исследователи определяют как тему метаморфозы, изменения или возрождения. 20, С. 48 Метаморфоза, что с очевидностью демонстрирует Беслодная земля, согласно Элиоту, есть сущность бытия и искусства. В материальном мире все изменяется, происходит непрерывная смена одних форм другими.

Здесь нет ничего устойчивого, сущностного. Постоянен только сам процесс метаморфоз. Тема представлена в Бесплодной земле многочисленными образами, ситуациями, цитатами реминисценциями и имеет в поэме два плана реальный и идеальный. Последний ориентирует читателя на норму, показывая, каким образом герой способен вновь обрести жизненные силы. Идеальный план темы, как правило, непосредственно связан с контекстом того источника, откуда заимствована цитата или реминисценция, вводящая данную тему. Реальный план представляет собой трансформацию идеального в событийном контексте Бесплодной земли, демонстрируя читателю то, что происходит с героем на самом деле. Прежде всего выясним, что же составляет содержание идеального плана.

Оно связано с целью, к которой стремится герой поэмы преодолеть собственное бесплодие физическое и духовное, выйти из состояния смерти-в-жизни, возродиться к новой, подлинной жизни, наполненной смыслом.

Герой должен завершить свое существование в качестве единичного, отчужденного субъекта и приобщиться к некоему вечному началу в мире. Такого рода предельно упрощенная схема идеи возрождения метаморфозы человека лежит в основе элиотовского понимания древних ритуалов, описанных Дж. Фрэзером. Реальный план темы метаморфозы, или возрождения, существенно корректирует идеальный. Элиот дает читателю понять, что в инфернальном мире, каким ему видится мир современный, все благое обретает противоположный, зловещий смысл.

Герой точнее - герои Бесплодной земли проходит стадию возрождения. Он умирает для своей прежней жизни и обретает новое существование в и иной качественной форме. Однако смерть героя, поэтически воссозданная Элиотом, полностью лишается высшего смысла. Она представляет собой естественный, бессознательный процесс, который свойственен органической природе. Читатель видит не возрождение к подлинной жизни, не слияние с божественным началом и даже не превращение в ничто.

Он становится свидетелем внешних изменений, происходящих с героем. Обратимся к IV главе поэмы Смерть от воды. Здесь Элиот описывает смерть Флеба-финикийца. Мы узнаем, что метаморфоза затрагивает лишь облик героя некогда он был красив и юн, теперь от него остались лишь кости. Сущность его экзистенции не изменилась, ибо земная жизнь Флеба, подчиненная эфемерным, корыстным целям, нисколько не отличается от его существования под водой в виде разрозненных костей.

Одна форма смерти-в-жизни сменяет другую, и происходит возрождение-в-смерть. Идея повторяемости различных форм смерти определяет понимание Элиотом истории человечества. Последняя предстает перед нами в поэме как бесконечный процесс чередования различных форм смерти-в-жизни. Вырваться из этого круга дурной бесконечности человеку не дает его греховность, его неспособность признать, что высшие ценности существуют вне его я. Мы определили характер возрождения-в-смерть как бессознательный и автоматический.

Но сложность проблемы, с которой здесь сталкивается читатель, заключается в том, что повествователь интуитивно ощущает отчужденность своего бытия, его неистинность. Это ощущение движет им, когда он стремится сделать свое бытие витальным, наделить его высшим смыслом. Субъект жаждет трансцендировать свое я, преодолеть в себе сугубо человеческое и соединиться с Богом. Однако это желание есть реализация первородного греха, попытка охватить бесконечное.

Оно продиктовано греховным помыслом гордыней и неизменно приводит героя к гибели. В окончательном варианте Бесплодной земли греховная интенция субъекта очевидна в сцене любовного свидания в Гиацинтовом саду, которая завершается утратой чувственных способностей индивида я не мог Говорить, и в глазах потемнело, я был Ни жив ни мертв, я не знал ничего, Глядя в сердце света, в молчанье. 17, С. 56 Она возникает и в конце первой главы, где герой опасается собаки, которая может откопать труп. Стремление преодолеть свою изолированность от мира возродиться выплескивается у великосветской дамы глава Игра в шахматы в импульсивный порыв Что мне делать? С распущенными волосами выбежать На улицу? 17, С. 61 Глубинный смысл, заложенный в этой фразе, легко объяснить в контексте другой цитаты из финала поэмы Я слыхал, как ключ Однажды в замке повернулся однажды Каждый в тюрьме своей думает о ключе Каждый тюрьму себе строит думами о ключе 17, С. 73 Обе цитаты имеют внутреннее тождество.

Гипертрофированная страсть, проявляющаяся в попытке человека внутренне освободиться возродиться, лишь усугубляет его страдания.

Чувственная греховная по своей природе страсть к возрождению к трансцендированию сугубо человеческого я оказывается причиной еще большей замкнутости, смерти-в-жизни думая о ключе т.е. об освобождении, субъект, согласно Элиоту, сам строит себе тюрьму. Рассмотренные нами две центральные темы Бесплодной земли, отразившие христианское мировидение Элиота, определили художественный принцип воссоздания облика современного человека в поэме.

Лирический герой Элиота по мере творческой эволюции поэта предстает все более и более деиндивидуализированным. Бесплодная земля со всей очевидностью подтверждает эту мысль. Читатель едва ли сможет идентифицировать личность повествователя, даже если задастся такой целью. Бесплодная земля - это набор голосов, порой не имеющих конкретных субъектов, которые переходят друг в друга, сливаются с событиями и предметами.

Человек, живущий не подлинной эмоцией, а эмоцией толпы, превращается в функцию и занимает место в мире, равноправное по отношению к бездушным предметам, которые его окружают. Необходимо отметить, что в процессе работы над поэмой Элиот сам стремился к предельной деперсонализации своих персонажей. Он согласился с редакцией Эзры Паунда, который вычеркивал из Бесплодной земли все то, что давало бы читателю возможность воспринимать кого-либо из действующих лиц как цельную личность, т.е. Паунд изымал из текста те куски, где дается характеристика героя или описание обстоятельств его жизни.

При чтении Бесплодной земли необходимо осознавать, что Элиот абстрагируется от повествователя поэмы. Он создает драматический монолог повествователя, современного человека, воспринимающего окружающий мир, делает его речь объектом своей рефлексии. 2. 3. Поэтика поэмы Бесплодная земля Нами уже не раз отмечалось, что Бесплодная земля стала итогом раннего творчества Элиота. Поэма синтезировала открытия в области поэтической формы, сделанные им в первом и во втором стихотворных сборниках.

Прежде всего, в поэме мы наблюдаем предельное усиление рефлексии, которая теперь приобретает в творчестве Элиота тотальный характер. Поэт реконструирует разные способы видения мира с этим связано разделение повествователя на множество масок и голосов, языковые и эстетические практики, представляющие различные ментальности. При этом он охватывает всю европейскую культуру, начиная с ее истоков.

Элиот обнажает генезис различных форм ментальности, эксплицирует их внутренние интенции. Способы языкового освоения мира, соответствующие различных культурным эпохам, представлены в поэме в виде многочисленных цитат, аллюзий, реминисценций из произведений авторов, принадлежащих этим эпохам. Интертекстуальность, предполагающая ситуацию текста-в-тексте, становится отличительной особенностью поэтики Элиота. Повествователь Бесплодной земли вовсе не делает попытки скрыть заимствованные цитаты.

Напротив, он маркирует их во-первых, он сохраняет особенности стилистики цитируемых текстов в первых двух сборниках, как мы помним, она не сохранялась цитата, вливаясь в новый текст приобретала его стилистические особенности во-вторых, он указывает в комментариях на их источник в-третьих, неоднократно повторяет их в тексте поэмы. Читатель, в свою очередь, сосредоточивает свое внимание на неоднородности текста, на несоответствии буквального содержания цитаты общему повествованию.

Маркированные цитаты репрезентируют целиком то произведение, откуда они были заимствованы. Элиот заставляет читателя обратиться произведению-источнику, к его проблематике. В задачу читателя входит не анализировать подробно все линии и образы, а пережить это произведение единовременно, ощутить в нем наиболее существенное. А существенное, в свою очередь, определяется самой цитатой, которую приводит Элиот. Цитата, заимствованный эпизод или аллюзия, как уже отмечалось, репрезентируют не только само произведение, но и реализованную в нем ментальность, культурный блок, эпоху Чужое, готовое слово возникает в тексте Элиота, неизменно обнаруживая свою природу, внутреннюю структуру, процесс своего рождения.

Такого рода препарирование готового знака обеспечивается тем контекстом, в который его помещает поэт. Заимствованный знак возникает в тексте Бесплодной земли и сразу же ориентирует читателя на определенный стереотип, на знакомую и предсказуемую ситуацию. Однако Элиот неизбежно обманывает читательское ожидание, предлагая совершенно непредсказуемое развитие художественной реальности, вводя заимствованный знак в неподходящий для него контекст.

Приведем один пример из II главы Игра в шахматы поэмы Бесплодная земля. Она начинается с описания будуара светской дамы Она сидела, как на троне, в кресле, Лоснившемся на мраморе 17, С. 50 Английский читатель сразу же обнаружит здесь заимствование цитату из трагедии Шекспира Антоний и Клеопатра. Элиот перефразирует слова одного из героев пьесы, Энобарба, рассказывающего о первой встрече Антония и египетской царицы Корабль, на котором она находилась, словно сверкающий трон, блистал на воде. подстрочный перевод Перенесение шекспировской метафоры в контекст поэмы порождает комический эффект.

Читатель вправе ожидать соотнесение с лучезарным троном корабля, как это происходит у Шекспира, но вместо корабля в тексте Элиота появляется кресло. Ироническое несоответствие стоит ситуаций обнаруживает интересный диалог двух произведений, поэмы Элиота и трагедии Шекспира.

Автор Бесплодной земли вводит всего одной фразой реальность шекспировской трагедии в свою поэму. Антоний, как мы помним, отказывается от борьбы за власть ради любви к Клеопатре, что становится причиной его гибели. Уже роскошь и могущество египетской царицы таит в рассказе Энобарба роковую силу эроса, порабощающего волю человека. Тот же смысл Элиот вкладывает в описание будуара светской дамы, героини Бесплодной земли. Здесь, как и у Шекспира, царит скрытый и роковой эротизм.

Конфликт и ситуация в данном эпизоде поэмы Элиота, благодаря соотношению с Антонием и Клеопатрой выглядят парадигматическими, универсальными. С одной стороны, шекспировская цитата объясняет эпизод поэмы. Но, с другой, сам контекст поэмы интерпретирует реальность шекспировской пьесы. Исправив всего одну деталь заменив корабль креслом , Элиот снижает высокий пафос Антония и Клеопатры. Его цель - показать обыденность, примитивность гипертрофированной чувственности и фиктивность всяких попыток ее драматизировать.

Рефлективная работа Элиот вовсе не отрицает значимость Шекспира. Великий драматург говорил на языке своего времени, используя находившиеся в его распоряжении конвенции. Элиот лишь показывает их условность, несоответствие реалиям современной жизни. Цитирование в Бесплодной земле, в отличие от предыдущих произведений Элиота, приобретает системный характер. Поэма являет собой сложную многоуровневую систему. Ее уровни составляют культурные блоки, представленные принадлежащими им произведениями.

Здесь Элиот шифрует все стадии формирования современного ему менталитета, точнее их художественные эквиваленты. Все пространство поэмы представляет собой чередование, переплетение готового материала, знаков, отсылающим к другим произведениям и культурным блокам. Более того, ключевые эпизоды Бесплодной земли могут включать сцену или образ, отсылающие одновременно к нескольким произведениям и, культурным блокам, что делает их своеобразными конденсатами культурной памяти.

Возникающие в поэме произведения предстают подвергнутыми аналитической обработке, отнюдь не вынесенной за рамки поэмы. Они прочитываются друг через друга, интерпретируют друг друга. Все вышесказанное вовсе не означает, что мы можем игнорировать книгу Уэстон. Элиота прежде всего заинтересовал здесь сам метод исследования. Уэстон стремилась обнаружить источник рыцарских романов в архаических ритуалах и в мистериях христианско-гностических сект, увидеть проявление мифопоэтического сознания в сознании христианском.

Исследовательница сосредоточивает свое внимание на романах, объединенных единым сюжетом поиска св. Грааля. Они повествуют о земле, властителем который был король-рыбак. В результате ранения, нанесенного королю-рыбаку копьем, он становится импотентом, а его земля, согласно принципу симпатической магии, бесплодной. Болезнь короля-рыбака и его последующее излечение трактуется как позднейший вариант ритуалемы умерщвляемого возрождающегося бога растительности.

Рыба, сопутствующая королю, как указывает Уэстон, является одним из древнейших символов плодородия Будда, Адапа один из героев аккадской мифологии , Христос - все они представлены как рыбаки. 26, С. 118 - 120 Снять с земли проклятие и вернуть королю-рыбаку силу способен лишь рыцарь с чистой душой. Он должен задать королю вопрос о значении двух талисманов чаши св. Грааля и копья. Согласно некоторым вариантам романа о Граале, уже сам вопрос может стать искупительным актом для короля-рыбака и бесплодной земли.

Копье и Грааль, как указывает Джесси Уэстон, в языческих культурах фигурировали в качестве символов мужского и женского начала. 8, С. 77 Впоследствии эти символы были христианизированы гностиками, в чьих верованиях кровавое копье превратилось в копье, пронзившее бок Христа, а св. Грааль - в чашу, из которой Христос и его ученики вкушали во время тайной Вечери. Познание смысла талисманов есть духовная инициация, приобщение к тайне жизни.

Характерно, что реальность рыцарского романа о св. Граале. совершенно неузнаваема в поэме. Взгляд обычного читателя вряд ли вообще обнаружит где-либо в тексте намеки на роман за исключением заглавия. Очевидна лишь общность тем современный человек, непрерывно усугубляющий ситуацию первородного греха, лишенный христианского смирения, подобно королю-рыбаку обречен на духовное бесплодие. Реалии рыцарского романа все же возникают в поэме, но во-первых, в предельно сниженном виде и, во-вторых, соединенные с символами, образами и вовлеченные в контекст других воссозданных в Бесплодной земле произведений.

Элиот не реконструирует мир рыцарских легенд в его целостности как это делали романтики и символисты, не передает его дух. Он обнажает структуру всех романов о св. Граале, сведя их к общей парадигме, представляет саму легенду и ее вариации в европейской культуре как нерепрезентативный текст, как придуманную игру, правила которой можно объяснить и изменить.

То есть Элиот интерпретирует роман. Он прочитывает роман в духе Уэстон, возведя его к ритуалам, описанным Фрэзером, и проецирует его события в современность, которая вскрывает его условность. Поэтому повествователь Бесплодной земли - не только король-рыбак, которого сменит Парсифаль, но и фрэзеровский бог, а также старый жрец, которого сменит новый. Важнейшей особенностью поэтики Бесплодной земли, отчасти связанной с рефлективной стратегией Элиота, является фрагментарность. В Бесплодной земле он вновь обращается к принципу фрагментарности, фактически превращая текст поэмы в набор дискретных поэтических отрывков, а порой даже фраз или отдельных образов.

Здесь отсутствует внешне-событийная каузальность, то есть, используя терминологию Элиота, логика идей уступает место логике воображения. Этот принцип усиливается автором Бесплодной земли настолько, что фрагментарность в некоторых эпизодах превращается в коллаж. Технику коллажа Элиот заимствовал у художников-кубистов, творчество которых привлекло его в конце 1910-х годов. 24, С. 60 - 61 Кубисты создавали единое изображение, совмещая несвязанные друг с другом фрагменты и, более того, привлекали посторонние, не имеющие отношения к живописи материалы.

Элиот, в свою очередь, совмещает описания явлений обыденной жизни, реплики героев, обрывки фраз, цитаты из литературных произведений, образы В Маргейте возле пляжа Я связь ничего С ничем. Обломки грязных ногтей не пропажа. Мои старики, они уж не ждут совсем Ничего. ла ла Я путь направил в Карфаген Горящий горящий горящий О Господи Ты выхватишь меня О Господи Ты выхватишь горящий. 17, С. 67-68 На первый взгляд, эти фразы никак не связаны друг с другом.

Однако за ними стоит общий глубинный смысл. При всем внешнем разнообразии явлений человеческой жизни, хочет убедить нас Элиот, все они имеют единую сущность, единый прообраз. Внешняя фрагментарность поэтического материала снимается за счет использования техники лейтмотивов. Сложность построения Бесплодной земли во многом определяет большую сложность лейтмотивной структуры в поэме по сравнению с первым стихотворным сборником.

Лейтмотивами выступают в Бесплодной земле ключевые фразы. Во второй главе Игра в шахматы лейтмотивом становится фраза Hurry up Piease Its time Прошу заканчивать пора. Эту функцию выполняют и цитаты. Так, центральным лейтмотивом поэмы, как уже говорилось, является цитата из пьесы Шекспира Буря Those are pearls that were his eyes жемчужинами стали его глаза. Она возникает дважды.

Первый раз в главе Похороны Мертвого, второй раз в главе Игра в шахматы как напоминание о переживании в гиацинтовом саду. Еще одна цитата-лейтмотив, играющая важную роль в поэме, была заимствована Элиотом из стихотворения Эндрю Марвелла Застенчивой возлюбленной. В Огненной Проповеди цитата возникает дважды в несколько измененном виде, и один раз иронически обыгрывается Элиотом. Лейтмотивными в Бесплодной земле оказываются и целые фрагменты текста. Например, описание города в финале Погребения мертвого Призрачный город, Толпы в буром тумане зимней зари. 17, С. 57 Оно предваряет размышления повествователя о толпах безликих неиндивидуальных людей.

Описание почти дословно повторяется в Огненной Проповеди Призрачный город, Толпы в буром тумане зимнего полудня. 17, С. 64 Здесь оно вводит мистера Евгенидиса, купца из Смирны, и тем самым соотносит его с толпой обезличенных людей из главы Погребения мертвого. Наряду с фразами, цитатами, описаниями, функцию лейтмотивов осуществляют в Бесплодной земле образы, в частности образы скалы rock, воды water, реки river, тумана fog, города city, крысы rat и т.д. Наконец, в роли лейтмотивов могут выступать отдельные слова.

При этом они обретают большую смысловую насыщенность и выявляют внутреннюю тождественность различных эпизодов, в которых они возникают. Такими словами-лейтмотивами становятся, к примеру, stir шевелить, antique древний, дряхлый. Первое появляется в главе Погребение мертвого и в Огненной проповеди. Особую роль для понимания лейтмотивной структуры поэмы играет сцена гадания мадам Созострис глава Погребение Мертвого. Карты Таро, используемые гадалкой, представляют собой набор символов-лейтмотивов. Начиная со следующей главы поэмы, они подробнейшим образом раскрываются повествователем.

Так, финикийский моряк, Колесо, и Смерть от Воды возникнут во IV главе поэмы Беладонна - во II и в III одноглазый купец - в III, в образе мистера Евгенида толпы людей, которые видит мадам Созострис, появятся в V главе, так же как Повешенный и человек с тремя опорами. Отличительное свойство поэтики Бесплодной земли - актуализация многозначности ключевых слов. Слово помещается поэтом в контекст, способный выявить все его основные значения, многие из которых утрачиваются в обыденной речи. Достаточно привести два примера.

В главе Погребение мертвого мадам Созострис появляется с картами Таро. Ее колоду повествователь аттестует, как a wicked pack of cards. Слово wicked употребляется не только в значении коварный 17, С. 48 или ведьминский, но и в значении греховный. Согласно Элиоту, гадание современной шарлатанки, то есть неподлинное постижение мира, всегда является греховным.

Рассмотрим еще один пример. Глава Огненная проповедь открывается следующей фразой Речной шатер опал 17, С. 54 Английское слово tent может быть переведено как палатка или шатер. Но в этом случае образ неизбежно утратит свою глубину. Ведь в данном контексте слово tent, как отмечают комментаторы поэмы, 25, С. 96 используется также и в значении скиния, переносного шатра, осененного божественным духом. Этот скрытый смысл одного слова помогает нам осмыслить в целом главу поэмы, где оно возникает и где речь идет о десакрализиции природы, об утрате ею божественного духа. Завершая описание основных принципов элиотовской поэтики, отметим еще один художественный прием, поэтическую этимологизацию слова.

Поэтическую этимологию не следует смешивать с научной.

Стремление к этимологизации отмечает Е.Г.Эткинд это стремление связать между собой слова или составные части слов, принимая во внимание их внешнюю форму, а не их взаимоотношения с идеей, символом которой они являются. 18, С. 311 В Бесплодной земле мы сталкиваемся с выделением и соотнесением слов, не имеющих семантической связи, на основе сходства их звучания. Так, в главе Огненная Проповедь возникает ассоциативное соединение двух слов rat крыса и rattle трещать, грохотать. Элиот постепенно подготавливает к нему читателя, последовательно вводя слова в текст Ибо в холодном ветре не слышу иных вестей, Кроме хихиканья смерти и лязга костей. 17, С. 63 И спустя семь строчек мы читаем С сухой мансарды от пробежки их крысьей Порою донесется стук костей. 17, С. 63 Характерно, что конкретное воплощение данного художественного приема, как было установлено, 21, С. 147 Элиот заимствует у другого мастера формы, Джеймса Джойса.

Джойс в романе Улисс эпизод Гадес сопрягает эти два слова.

Леопольд Блум, герой романа, видит крысу, которая шурша пробегает по камням Rtstr! A rattle of pebbles. Wait. Stop An obese grey rat toddled along the side of the crypt, moving the pebbles Фыррст! Шорох камней. Стой. Обожди-ка. Жирная серая крыса проковыляла вдоль стены склепа, шурша по гравию. Элиот создал уникальный художественный мир, в котором слова обыденной речи, трансформировавшись в поэтической реальности, обретали колоссальную силу. При помощи рассмотренных нами художественных приемов он активизировал возможности английского поэтического языка, ослабленного эпигонами романтизма. Путем титанических усилий, ограничения творческой фантазии Элиот сделал именно то, что он требовал от подлинного поэта - создал основу для дальнейшего плодотворного развития поэтической речи. Ни один американский поэт писал известный критик Малькольм Каули не имел столько учеников, сколько их было у Элиота, причем на всех этапах его литературной карьеры. До 1925 г. его влияние казалось повсеместным, да и в последующие годы оно оставалось существенным . 4, С. 157 2. 4. Выводы Согласно воззрениям Элиота, отразившимся в его эссеистике и поэтическом творчестве, причиной вечной трагедийности бытия людей является их собственная человеческая природа.

Первородный грех разделил человека и Бога. Возможность приблизиться к Богу заложена в смирении, в осознании человеком своего места в системе мироздания. Распад европейской культуры Элиот мыслил не только в историческом, но и в синхроническом срезе.

Ее жизненность заключена в единстве всех ее составляющих, т.е. национальных культур.

Идея распада европейского древа передается Элиотом в Бесплодной земле при помощи смешения различных языков. Цитаты на семи языках, которые включаются в английскую речь повествователя, создают ощущение языковой сумятицы, Вавилонского столпотворения, которое достигает кульминации в финале поэмы. Весь этот комплекс идей представлен в поэме двумя центральными темами. Первая из них традиционно обозначается в элиотоведении как смерть-в-жизни. Герой Бесплодной земли утратил жизненные силы его бытие лишено смысла.

Оно бессознательно, автоматично. Такого рода существование связано не с миром жизни, а с миром смерти. Смерть в контексте поэмы перестает быть освобождающей силой и становится формой экзистенции. Итак, смерть неразрывно связана с безразличием людей к добру и злу, с неумением отличить добро от зла. Для Элиота жизнь-во-зле есть фиктивное, неподлинное существование.

Страсть к злу эфемерна. Она опустошает человека, вытесняет божественное начало в его душе и лишает субъекта индивидуальности. Смерть-в-жизни и жизнь-в-смерти фиксируют пограничное состояние между смертью и жизнью. Однако за видимым сходством скрывается принципиальное несовпадение двух идей. Тема жизни-в-смерти предполагает сохранение цельности личности, ее жизненности, даже когда она погружена в мир смерти и испытывает воздействие этого мира. Тема смерти-в-жизни в Бесплодной земле исключает всякую жизненность и означает, что все жизненные формы стали формами смерти.

Вторую важнейшую тему поэмы исследователи определяют как тему метаморфозы, изменения или возрождения. Метаморфоза, что с очевидностью демонстрирует Беслодная земля, согласно Элиоту, есть сущность бытия и искусства. В материальном мире все изменяется, происходит непрерывная смена одних форм другими. Здесь нет ничего устойчивого, сущностного. Постоянен только сам процесс метаморфоз. Тема представлена в Бесплодной земле многочисленными образами, ситуациями, цитатами реминисценциями и имеет в поэме два плана реальный и идеальный.

Последний ориентирует читателя на норму, показывая, каким образом герой способен вновь обрести жизненные силы. Идеальный план темы, как правило, непосредственно связан с контекстом того источника, откуда заимствована цитата или реминисценция, вводящая данную тему. Реальный план представляет собой трансформацию идеального в событийном контексте Бесплодной земли, демонстрируя читателю то, что происходит с героем на самом деле. Прежде всего, в поэме мы наблюдаем предельное усиление рефлексии, которая теперь приобретает в творчестве Элиота тотальный характер.

Поэт реконструирует разные способы видения мира с этим связано разделение повествователя на множество масок и голосов, языковые и эстетические практики, представляющие различные ментальности. При этом он охватывает всю европейскую культуру, начиная с ее истоков. Элиот обнажает генезис различных форм ментальности, эксплицирует их внутренние интенции. Соответствующие различных культурным эпохам, представлены в поэме в виде многочисленных цитат, аллюзий, реминисценций из произведений авторов, принадлежащих этим эпохам.

Цитирование в Бесплодной земле, в отличие от предыдущих произведений Элиота, приобретает системный характер. Поэма являет собой сложную многоуровневую систему. Ее уровни составляют культурные блоки, представленные принадлежащими им произведениями. Здесь Элиот шифрует все стадии формирования современного ему менталитета, точнее их художественные эквиваленты.

Важнейшей особенностью поэтики Бесплодной земли, отчасти связанной с рефлективной стратегией Элиота, является фрагментарность. В Бесплодной земле он вновь обращается к принципу фрагментарности, фактически превращая текст поэмы в набор дискретных поэтических отрывков, а порой даже фраз или отдельных образов. Здесь отсутствует внешне-событийная каузальность, то есть, используя терминологию Элиота, логика идей уступает место логике воображения. Отличительное свойство поэтики Бесплодной земли - актуализация многозначности ключевых слов. Слово помещается поэтом в контекст, способный выявить все его основные значения, многие из которых утрачиваются в обыденной речи. При помощи рассмотренных нами художественных приемов он активизировал возможности английского поэтического языка, ослабленного эпигонами романтизма. Путем титанических усилий, ограничения творческой фантазии Элиот сделал именно то, что он требовал от подлинного поэта - создал основу для дальнейшего плодотворного развития поэтической речи. Ни один американский поэт писал известный критик Малькольм Каули не имел столько учеников, сколько их было у Элиота, причем на всех этапах его литературной карьеры. До 1925 г. его влияние казалось повсеместным, да и в последующие годы оно оставалось существенным.