КОНЦЕССИЯ ЛЮДИ - БОГИ НАЧИНАЕТ ФУНКЦИОНИРОВАТЬ

 

 

Старый Вотан быстро приходил в себя.

Литр выпитой - и, судя по всему, натощак - отличной русской водки неожиданно и для Альдаира, и для Эллера, наконец-то вернувшегося в баню вместе с окончательно охреневшим от всего происходящего Коляном, подействовал на старого диона благотворно.

Он крякнул и, привстав с лавки, посмотрел в окошко, где вызванная им искусственная непогода начала терять свою силу и разрушаться, как карточный домик. Выпавший на зеленую траву снег быстро таял, снежные хлопья, еще недавно насыщавшие пронизанный упругими порывами ветра морозный воздух, исчезли. Да и сам ветер улегся.

- Мне кажется, что такое уже было, - пробормотал Вотан, - но вот только когда…

- Это называется дежа вю, - сказал Афанасьев, - ощущение уже когда-то пережитого. Психологический эффект, вытекающий из обусловленности психофизических процессов…

Он осекся, вспомнив, с каким "светочами" имеет дело. Впрочем, на него воззрились, кажется, благосклонно. Единственный глаз Вотана поблескивал, как бутылочное стекло.

- Диковинны слова твои, - произнес старый невежда, - видно, большой учености ты человек.

Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент в предбанник ввалился ненадолго отлучавшийся зачем-то рыжебородый Эллер и заорал:

- Тангриснир подавился! Оторвал трубу от тележки вот этого лысого, - он показал на Коляна, - а теперь лежит и пузыри пускает.

Колян похолодел: "труба" от "тележки" могла означать только одно: дорогостоящая деталь от его джипа. Да в нем, кроме дорогостоящих, других деталей и не было вовсе… Неужели проклятая тварь сожрала выхлопную трубу? А может, неграмотный детина с рыжей бородой имеет в виду бампер? Он для него тоже труба. Хотя теперь всему джипу - труба… Проглотил!!

- Переварит, - нехотя выговорил одноглазый, - он, помнится, еще и не такое жрал. Помню, Эллер, как-то раз отец твой Тор рыбачил с великаном Скрюмиром, так тот сапог потерял. Так и не нашли. А потом оказалось, что Тангриснир его, этот сапог, и проглотил. А уж сапог Скрюмира - это не какая-то там железка! Хотя… э-эх, - махнул он огромной клешневатой кистью, - все это было давно и неправда.

"Кажется, начинает говорить по-человечески, - подумал Женя Афанасьев. - А то такую ахинею загибал…"

- Вот что, - сказал Альдаир, - притомились мы в пути. Не мешало бы нам отведать чего-нибудь съестного… а?

И он выразительно посмотрел на бледного Коляна, который переминался с ноги на ногу, во все извилины думая о несчастной судьбе новенького джипа.

Поднять глаза на белокурого гостя, невесть откуда взявшегося, Ковалев больше не осмелился… Так он не пугался ни разу за всю свою жизнь. Даже в детском саду.

 

 

Приступили к обеду. За столом в просторной гостиной Ковалевского дома расселись семь мужчин и две женщины: российская диаспора в составе Коляна Ковалева, Жени Афанасьева и сержанта Васягина и незваные гости - Альдаир, Вотан, Эллер, румянощекий толстяк Поджо и две гостьи, Галлена и Анни. Оказывается, и такими деликатными особами был укомплектован экипаж проклятой космической кастрюли.

Братья меньшие, козел Тангриснир и ворон Вотана, ошивались где-то на дворе, и Ковалева прошибал холодный пот, когда он представлял, что они могут там натворить. О том, кто такие его гости, он боялся и задуматься: существам, способным организовать аттракцион "Зимняя метель" в конце мая и вытворять тому подобные необъяснимые штуки, наверняка не стоит возражать и уж тем более не следует выспрашивать, кто они такие.

Впрочем, когда первый шок минул, а новая порция качественной водочки под хорошую горяченькую закусочку сделала свое доброе дело, Колян помаленьку оттаял.

С Афанасьевым это произошло еще раньше.

Журналист по профессии, он мало чему мог удивиться, да и вообще после экспериментов родных правителей, имевших место в минувшем столетии, русского человека не особо поразишь даже концом света и вторым пришествием Христа.

Христос не Христос, но чем дальше Афанасьев смотрел на гостей, тем больше понимал, что эти удивительные и замысловатые существа и впрямь - в самом что ни на есть прямом смысле этого выражения - не от мира сего. А вовсе не труппа трюкачей, сбежавших из цирка для умалишенных.

- Простите, уважаемый, а этот фокус с зимой не ваших ли рук дело? - спросил он у Вотана.

Одноглазый, только что умявший два батона колбасы салями вместе с упаковкой, покосился на Женю и, поковыряв пальцем в зубах, ответил не без самодовольства:

- Верно говоришь, человече. Хотел я напомнить себе о тех временах, когда был молод и тоже ходил по этой земле. Тогда она была другой. Совсем, совсем другой была та земля.

- Может, вы просто жили на севере? - почтительно предположил Афанасьев, уже по привычке прикрывая глаза.

- И там я жил. Везде был мой дом. Но теперь не тот я стал… не тот.

- В маразм впал, - проворчал Эллер, соревновавшийся в прожорливости со своим братом Поджо (хотя радовало уже то, что не со своим козлом Тангрисниром). - Зиму придумал… блюститель времен года…

Впрочем, сказано это было так тихо, что слова Эллера слышала только Галлена, темноволосая статная дамочка, чем-то напомнившая Коляну Ковалеву то ли его последнюю подружку-модельершу, то ли звезду российского кино Анну Самохину. Чужеземная "Самохина" сохранила на лице невозмутимую понимающую усмешку. Улыбалась она во весь рот, и Васягин, который от отупения принялся считать ее крупные белые зубы, решил априори, что их гораздо больше, чем тридцать два.

Тут его всколыхнуло.

- Я одного не пойму, - изумленно произнес мент Васягин, - если вы утверждаете, что вообще первый раз в Российской Федерации и только что прибыли сюда, то откуда вы… это самое… знаете наш язык?

Альдаир снисходительно улыбнулся, а рыжий Эллер захохотал в голос, так что уши заложило не хуже чем при взлете авиалайнера:

- Да от тебя самого! Правда, многое непонятно мне в том, что выудили мы из ваших голов… (Колян Ковалев тут же вспомнил то ощущение, когда ему словно оплели голову нагретой тончайшей металлической паутиной), но… я думаю, разъясните вы все своим будущим повелителям. Вот, например, что такое "трезвяк"? Сдается мне по тем обрывкам, что уловил я в голове твоей, "трезвяк", он же "вытрезвитель", - это чертог, в коем обретаются только избранные гости. Славен я и желаю гостить в том "трезвяке" и быть там гостем знатным! - прогремел Эллер.

- Напьешься - будешь, - пробурчал Васягин.

- Хорошо, - сказал Афанасьев, выслушав эту тщеславную тираду Эллера и придержав за руку Васягина, кажется порывавшегося сказать что-то еще. - Значит, насколько я понимаю… вы утверждаете, что вы Один, скандинавский бог?

- Истинно так. В вашем мире звали меня Один.

- А ЭТИ… ЛЮДИ… МММ…

- Мы дионы, - уточнил Альтаир. - Кажется, говорил я тебе об этом, человек. Мы потомки ваших богов. Я - сын Зеурса, в вашем мире известного как Зевс.

Ковалев, в школе имевший по истории древнего мира твердую тройку с минусом, прослушал это утверждение белокурого гиганта с абсолютно безмятежным видом, зато сержант Васягин, которому все еще не давало покоя нарушение паспортно-визового режима, совершенное пришельцами, икнул и выговорил:

- Это который… в Древней Греции? Там… Солоника убили. Нет, его, конечно, не в древней, а уже в современной Греции, но… все равно…

- Не знаю, о чем ты говоришь, ничтожный, - надменно сказал Альдаир и высморкался в скатерть, - но мой отец, владыка ваших древних богов, послал меня сюда, чтобы снова править вами.

Афанасьев, слушавший диона с видом, с каким заботливый врач психиатрической клиники слушает особенно запущенного пациента, деликатно кашлянул и проговорил:

- Значит… насколько я понял, вы - потомки наших старых богов? Откуда же они пришли в наш мир?

- Да будет тебе известно, чужестранец, что те, кому твои звероподобные предки поклонялись, были изгнаны с планеты Аль Дионны. С тех пор минули многие тысячелетия, десятки тысячелетий по вашему времени. Жили они здесь и правили. А отправились сюда, в этот мир, чтобы пронести горькую чашу изгнания и не расплескать ее, - величаво объявил Альдаир, который, если не считать сморкания в скатерть, кажется, был наиболее воспитанным и красноречивым из всей компании. - Жили они здесь долгие годы, и потому это не ваш, а наш мир.

Люди молчали, подавленные странной и на свой манер безукоризненной логикой диона. Ведь порой и дубина является самым выверенным и основательным аргументом. Альдаир, выпив водки (три с половиной бутылки, как подсчитал неисправимый блюститель порядка Васягин), разговорился и повел свою речь дальше. Из его рассказа, увитого, как виноградными лозами, бесконечными восхвалениями предкам, удалось воссоздать, с чем и на каком основании эта инопланетная братия пожаловала на Землю в целом и на дачу к Коляну Ковалеву в частности.

"Причина вполне банальна, - думал Афанасьев. - Появились налогоплательщики из другого, чужого мира. Происшествие само по себе заурядное и многократно описанное в литературе и показанное в фильмах, но вот только последствия… Словом, прилетевшие к нам скитальцы из космоса тоже считают себя землянами. Чудесно! Помню, мой сосед по подъезду дядя Сеня, выпив, утверждал, что он эфиоп и к тому же то ли предок, то ли потомок Пушкина. Ничего… Такая мелочь - предок ли, потомок! Эх, дядя Сеня! А они, эти красавцы из бездны, утверждают, что здесь, в нашем мире значит, мотали космические сроки изгнания их близкие родственники - отцы, матери, дядюшки и тетушки. Выходит, Земля - это что-то вроде ссылки. Земля пять или семь тысячелетий тому назад - теперь уже не важно, тысячелетием больше, тысячелетием меньше! - была местом ссылки правонарушителей другой, более развитой цивилизации".

"Итак… - продолжал размышления Афанасьев. - Самая большая популяция космических беспредельщиков жила в Средиземноморье. А что? Тепло, финики разные растут, маслины… Курорт. Они получили широкую известность под именами богов олимпийского пантеона. Зевс, Афина, Гера, Аполлон - уроженцы планеты Аль Дионна, обожествлявшиеся древними и вовсю безобразничавшие в своих владениях. Например, осчастливливающие своими инопланетными сперматозоидами земных женщин, в результате чего на свет появлялись полукровки с уникальными физическими характеристиками. Ну типа Геракла. Так, что ли, получается? А некоторые альдионниты селились на севере - например, те, что вошли в земную историю под именами асов, скандинавских богов: Один, Тор, Локи, Хеймдалль.

По россказням этого Альдаира, если прикинуть, выходит, что примерно в третьем тысячелетии до нашей эры, то есть пять тысяч лет назад, дионы покинули Землю, а вот теперь прибыли обратно их сыновья и дочери: трое мужчин и две женщины. А с ними дядюшка-наставник, этакий космический дядька Черномор - старый космический зэк Вотан, на Земле более известный как Один… И прибыли точно на дачу Коляна, где мы расслабляемся. Отличная перспектива отдыха!!!" - подвел итог своим мыслям Афанасьев и оглянулся вокруг себя. А потом поднял глаза.

Прямо на него в упор смотрел Вотан. Единственный глаз сверкал, как сталь клинка, окрасившегося к тому же кровью. Кажется, старикан был пьян как сапожник. Не исключено, что он принимает Афанасьева за инеистого или огненного великана, с которыми представители северного поколения дионов, именуемые асами, кажется, враждовали.

Женя сказал первое, что пришло ему на ум:

- Значит, вы прибыли сюда, чтобы снова установить свою власть над нашим миром?

- Так это и есть.

- Простите… а каким образом вы собираетесь это сделать?

Теперь замолчали гости. Перестали жевать. Все, за исключением рыхлого толстяка Поджо, который, по всей видимости, мало интересовался наполеоновскими планами установления мирового господства, а заботился все больше о своем желудке.

Первым заговорил одноглазый Вотан - глухо, гнусавым надорванным голосом, каким обычно озвучивают третьесортные американские фильмы ужасов:

- То есть как это, человек?… Ты хочешь сказать, что твои собратья посмеют сопротивляться нам… тем, кто были богами вашего мира?

- Вот именно что БЫЛИ, уважаемый, - терпеливо проговорил Афанасьев. - А за то время, что вы отсутствовали, здесь произошли большие изменения. Я бы даже сказал, очень большие изменения.

- Разве у вас больше не верят в богов? - звучным контральто презрительно проговорила Галлена.

- Почему не верят? Верят. Верят! Только у нас преимущественно… это… монотеизм.

- Непонятно мне это слово, - надменно произнес Альдаир и съел сникерс. Нет надобности еще раз говорить, что дионы не привыкли отделять содержимое от содержащего, так что сожрал вместе с упаковкой.

- Монотеизм - это такой религиозный строй, при котором верят не в нескольких богов, то есть в пантеон, а лишь в одного, - начал объяснять странным гостям Женя. - Вот, например, мусульмане верят в Аллаха, буддисты, стало быть, в Будду, христиане - в Иисуса Христа, иудеи - в Иегову, и так далее…

- А разве в Зевса больше никто не верит? - спросила Галлена. - Или в Одина? В Тора?

- Древнегреческие и скандинавские боги давно уже отошли в прошлое и… и наличествуют только в справочниках по мифологии… - академично начал было Афанасьев, забыв, что перед ним сидит живой скандинавский бог, да еще самый главный. - И тут же был заглушён рыком этого самого бога:

- Вот мы и пришли, чтобы напомнить о себе! И мы докажем, что все эти ваши моно…теисты просто забыли, кто должен ими повелевать!!!

Раскатам его голоса позавидовала бы любая фирма, выпускающая автосигнализацию. Афанасьев понял, что развеивать архаистические религиозные воззрения старого Вотана - это все равно что убеждать Гитлера организовать фонд помощи жертвам Холокоста. Тогда он решил не вызывать гнева пришельцев и хитроумно зашел с другой стороны:

- Возможно, что вы и правы, уважаемый Один, и я бы всеми своими силами, насколько могу, поспособствовал бы тому, чтобы вам был оказан достойный прием… но все-таки позвольте спросить: каким образом вы хотели бы объявить о том, что вернулись и отныне будете править?

- Пошлю вещую птицу - ворона! - гаркнул одноглазый старик. - Пусть упредит всех, что мы вновь явились в мир!!

Эта реплика старого аса не встретила понимания даже у его соотечественников: Альдаир пожал плечами, а Эллер, заслышав очередное чудачество деда, так и вовсе покрутил пальцем у виска: дескать, заворачивай, Маруська, старикашка спятил…

"Судя по всему, они взяли не только лексикон, - отметил про себя Женя Афанасьев, - иначе откуда бы этому Эллеру знать, что этот чисто русский, по крайней мере человеческий, жест с кручением пальца у виска обозначает сдвиг по фазе?"

- А что хочешь посоветовать нам ты? - Альдаир недобро прищурился на Афанасьева. - Зрю я, ты самый мудрый из живущих в сем мире?

- Гм… самый мудрый… это, конечно, сильно сказано. Я хотел бы посоветовать вам не применять силовых методов. Ведь, насколько я понимаю, вы хотите утвердиться силой?

- А он и правда мудро говорит, - удивленно произнес Вотан. - Да… ведь так мы и мыслили. Кто ж его знает, что произошло с людьми за то время, пока я отсутствовал?

- А произошло многое, - сказал Женя. - Люди стали очень сильными. Быть может, не такими сильными, как вы, я бы даже сказал… совсем не такими, но их сила - не в мускулах.

- Вот это верно, - согласился Один. - И в мое время сила была не в мускулах. Иначе как мог бы победить я болотного волка Фенрира, взращенного в кошмарных подземельях Етунхейма? Чем же изменилась сила людей?

"Кажется, несмотря на то что мы говорим на одном и том же языке, понимания мы не найдем, - раздраженно подумал Афанасьев и покосился на уже сильно пьяного Коляна, который вынул мобильник и сделал несколько попыток попасть в кнопочки. - Не иначе как вызвонит свою бригаду в полном составе, и тогда тут такое начнется!"

- Погоди, Коля, - остановил Афанасьев, вырывая у Ковалева сотовый. Потом повернулся к Альдаиру - кажется, самому здравомыслящему из всей этой разношерстной шизофренической компании - и проговорил: - Видите эту штуку? Так вот, при помощи ее я могу сообщить о том, что вы появились, хоть на противоположную сторону планеты. Достаточно нажать несколько кнопочек. А затем…

- Затем п-при малейшей опасности сюда в-ввышлют… в-в-в… вертолеты, - перебил его Васягин, тоже, кажется, пьяный и к тому же немилосердно пялящийся на красивых дионок, - об… объявят план-перехват… лучше - шар-рахнут баллистическими ракетами, и никакие м-молоты М-мьельнир… не помогут!! Вы что, не вплели… как в-война в Ираке?..

Удивительно, откуда простой российский мент выудил информацию о молоте скандинавского бога Тора - молоте, которым его владелец имел обыкновение швыряться во всех, кто не вызывал у него симпатии! - но только нельзя сказать, что это знание пошло ему на пользу. Потому что Эллер, уже обожравшийся и теперь вяло цедящий водку прямо из горла - все с тем же видом, словно он попивает квасок или компот - услышал название боевой принадлежности своего отца.

Неизвестно, какая жидкость из числа содержащихся в организме шибанула ему в голову, но только он привстал и, выбросив вперед руку, словно распрямившуюся пружину, схватил Васягина за шкирку и легко выволок из-за стола:

- Что ты сказа-ал?

Сержант уныло болтался в могучей руке и пытался зажмуриться.

Афанасьев поспешил вмешаться:

- Он сказал, что с современными людьми этого мира, мира Земли, нужно действовать другими методами.

- Отпусти его, Эллер, он уже посинел, - брезгливо произнес Альдаир. - Это какими же… ме-то-да-ми?

- По-хорошему. Да, да, по-хорошему. И тогда они все сами поймут и захотят вам подчиняться.

- А в какого бога веришь ты, человек? - в упор спросил Альдаир.

Женя попытался иронично улыбнуться, но его губы просто-напросто разъехались в какую-то неудобоваримую резиновую гримасу, как холодец под толкушкой для картофеля.

- Я христианин, - сказал он. - Я верю в Иисуса. Не то чтобы я верю, что он смотрит на меня и искренне сопереживает, как может смотреть и сопереживать, скажем, вот он, - Афанасьев показал на съехавшего на пол Васягина, - но просто… ммм… человек так устроен, что должен верить в Бога. Это… гм… его естественная потребность.

Пример сопереживающего Васягина оказался неудачным: Альдаир посмотрел на мента откровенно брезгливо и изрек:

- Я не понимаю, как ты можешь ставить имя своего бога рядом с именем вот этого… полудохлого червя. Но мне понравились твои слова про то, что человек так устроен, что должен верить в бога. В какого же бога вы все реально верите? Только не называй мне этих… моно…теистов. Это суть имена. Лучше скажи мне: есть ли такой бог, в которого истинно верят все твои земляки? Если есть, скажи, в чем его сила и как вы его зовете?

Все это до рези в желудке напоминало осточертевшие религиозные диспуты на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, и Женя поморщился: он вспомнил, как за ответ на примерно такой же вопрос ему еще в университете влепил "трояк" придурочный преподаватель религиоведения.

Но тут, быть может, на кону стояло нечто существенно большее, чем какая-то там оценка. Этим психически неадекватным гражданам из неведомого мира могло прийти в голову все что угодно.

А на расправу они, по всей видимости, коротки.

Но ответ Женя, кажется, знал.

- Такой бог есть, - сообщил он. - В него верят все. В том числе и в этой стране, где вы сейчас… находитесь. Да и везде. Везде его сила огромна.

- Как его имя?

Афанасьев окинул взглядом лица этих чудаковатых пришельцев, обращенные к нему - любопытствующие, настороженные, угрюмо-недоброжелательные или просто равнодушные, как у продолжавшего усердствовать на ниве чревоугодия Поджо, - и ответил коротко, как отрезал:

- Деньги.

- Кажется, я понимаю тебя, - сказал Альдаир, - деньгами у вас называют то, за что можно взять все что нужно. Так?

- Да.

- У нас на Аль Дионне, - медленно заговорила Галлена, - у нас точно так же определяется Закон. Тот, кто соблюдает его, может взять все что нужно. Значит, у них такой же бог, как и у нас.

Афанасьев, у которого эти схоластические заморочки странных гостей уже сидели в кишках и даже подбирались к другим, более основательно запрятанным внутренностям, не стал углубляться в тонкости, а просто пожал плечами: думайте, как хотите…

Тут отозвался старый Вотан. Произнося свою речь, он расцвечивал ее полнозвучным иканием, как будто кто-то колол дверью грецкие орехи.

- Я чувствую, что этот человек в самом деле… грэ-эк!.. говорит правду: мир изменился. Этот мир изменился, и мы не сможем больше быть в нем прежними. Такими, каким было наше старое… хррэ-эк!.. поколение, когда правило беспомощными людьми. Теперь же я чувствую мощь новых жителей этого мира. Эта мощь весьма в-велика. Грэ-эк!! - произвел он финальный физиологический акт.

- Вот-вот, - заговорил Афанасьев, обрадовавшись, что впавший в ностальгию по четырех-, пяти- или шеститысячелетней древности одноглазый бог наконец заговорил здраво, хоть и с помехами в речи. - Совершенно верно, господин Вотан. Нельзя кидаться на танк с топором…

- Что такое танк? - перебил его Эллер.

Афанасьев обернулся к нему и хотел уж было отвечать, но тут белокурый великан хлопнул его по плечу так, что бедный журналист еле устоял на ногах.

- Будь по-твоему, человек! - сказал Альдаир. - Если бы я почувствовал, что ты лжешь, я бы превратил тебя в горсть пепла.

- Змей Горры…ныч… - пробормотал Васягин и ненавязчиво свалился под стол.

Анни, светловолосая фигуристая дионка с внешностью несколько затасканной супермодели, и Галлена брезгливо убрали ноги.

- Благодарю за доверие, - машинально ответил Афанасьев, подумав, что эти существа, вообще, не столь уж ужасны, как это показалось вначале. Конечно, телепатические способности, возможность влиять на климат в отдельно взятом мини-ареале территории, силища эта кошмарная - все это определенно не может не вызывать уважения.

Но, с другой стороны, - этот невесть откуда взявшийся космический сброд может наворочать таки-и-их дел!

Если, конечно, их будет направлять смекалистый и грамотный русский мужик, съевший пуд соли с такой нечистью, которая всем этим большим младенцам со звезды и не снилась…

 

 

- Значит, в чьей руке деньги, в той руке и закон, - выразительно резюмировала Галлена. - Верно?

Афанасьев посмотрел на статную темноволосую дионку не без уважения: это надо же, в России без году неделя, а уже так внятно прописала главную особенность Российского законодательства!

- Верно, - ответил он, - потому я и предлагаю вам не размахивать трезубцами и не пускать молнии… если вы, конечно, это умеете…

И он опасливо покосился на Эллера и Альдаира, уже жалея, что его язык, развязанный алкоголем, ляпнул эти слова, могущие привести к непредвиденным последствиям.

Но последствия были вполне предвиденные: Альдаир индифферентно передернул атлетическими плечами и со словами: "Почему не умеем?" - совершенно неуловимым для глаза жестом выхватил из-за спины нечто сверкающее и продолговатое… Белокурый дион тряхнул этим "нечто", и из оконечности предмета бесшумно прянула зеленоватая молния.

Ее отблески легли на перекошенное от изумления лицо Коляна, запрыгали в широко распахнутых глазах Жени Афанасьева, осветили тронутые легким любопытством лица гостей из другого мира…

Молния с легким шипением прошила стекло, ударила во двор и угодила в огромный тополь, росший за гаражом Ковалева. Раздался грохот и треск, блеснул язык пламени, но тут же был сбит воздушной волной от размашисто рухнувшего дерева. Кроной тополя едва не накрыло мирно пасущегося козла Тангриснира, с таким же спокойствием, с каким его земные собратья едят траву, пережевывавшего какой-то компонент литой фигурной ограды, окружавшей ковалевский особняк.

- Подарок дяди Пассадона, - горделиво похвастался Альдаир, пряча предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся довольно топорно выполненным трезубцем. - У вас он известен как скипетр бога морей Посейдона.

- Хотя у нас, на Аль Дионне, его называют обыкновенным эфирным резонатором общепроникающего действия, - иронично проговорила Галлена. - Это меня научили в сколии второго уровня. Дальше не осилила.

"Ого, - подумал Афанасьев, - оказывается, они искушены не только в козловодстве и локальных нарушениях климата, но и теоретическую базу под свои выходки подвести могут. Ай да Галлена!"

Альдаир блеснул на нее глазами, но Женя не стал слушать препирательств кандидатов в боги и поспешно заговорил - причем в выражениях, близких к собственным синтаксическим построениям господ дионов:

- Одним словом, путь к сердцу этого мира лежит только через одно: через деньги. У кого деньги, у того и сила, - добавил он чуть искаженной цитатой из старого доброго "Брата-2". В голове настойчиво крутились обрывки песни - из саундтрека из все того же "Брата-2": "Большие го-орода… пустые по-оезда-а… ни берега, ни дна… все начинай сначала-а… Холодная война-а, и время - как вода-а…"

Женя махнул рукой, словно отгоняя эти заполонившие мозг звуки, как назойливых мух.

- Следовательно, чтобы вернуть себе этот мир, вам нужно иметь много денег, - продолжил он, не глядя на уже с вполне доброжелательным любопытством смотрящих на него пришельцев из ало-лилового мира двойной звезды. - А это можно сделать только одним путем: основать банк.

Услышав такие слова, Колян Ковалев дико выпучил свои маленькие глазки и, судорожно налив себе водки, плеснул в рот. Дионы же не отреагировали на слово "банк"… ну вообще никак. Если опять же не считать за исключение перманентное чавканье жирного складчатого Поджо, съевшего уже столько, что хватило бы насытиться взводу или даже полуроте российского спецназа. А там парней с плохим аппетитом не держат.

- Что такое банк? - открыв единственный, да и тот уже сонно замаслившийся от сытости и выпитой водки глаз, спросил старый Вотан. - Это хр-р-р… хр-р!.. храм вашего бога?

- Совершенно верно, уважаемый, - мгновенно ответил Афанасьев. - Вот такой храм самим себе я и предлагаю вам основать.

- Здесь? - заинтересовался Альдаир, показывая рукой на поле за покалеченным его трезубцем окном.

- Нет, не здесь. В городе. Только вот что… вам нужно переодеться и… как бы это так сказать… помыться в бане. Колян, организуй.

- Это вот что… - заговорил Ковалев. - Я типа мыслю так: сейчас докатим до города, там завалимся в сауну, побазарим, утрясем все моменты, и можно что-то там замутить дельное по поводу совместного бизнеса.

- Бизнес? - выговорила Галлена с тем выражением, с каким упоминают дохлую мышь, тыкая в нее прутиком.

- Это другое имя нашего бога, - вмешался Афанасьев, и тут его слова были прерваны басовитым храпом сержанта Васягина: тот мирно почивал прямо под столом, обняв, как родного, брошенный кем-то на пол здоровенный свежеобглоданный мосол.

- Убатонился, - констатировал Колян, а потом повернулся к Альдаиру и проговорил: - Это самое… пару децл момент, братан… э-э-э… господин бог… то есть… в общем, у меня есть одна тема, которую требуется вкумекать Жене… мы на пару сек соскочим отсюда…

И он, схватив журналиста под руку, буквально выволок его из дома. И потащил мимо джипа, изуродованного козлом, мимо самого козла, меланхолично обжиравшего поваленный молнией Альдаира тополь, мимо ограды прямо к песчаному берегу тихой заводи, где стоял маленький пляжный домик и несколько вкопанных в землю грибков.

- Ты че, Колян?

- А че Колян? - экспансивно проговорил тот. - С этой братвой надо как-то решать. Видишь, что они мне тут за полчаса натворили? А этот жирный так и вовсе сожрал почти все, что в погребах и в холодильниках было! Не говоря уж про этого… - Коляна буквально передернуло от отвращения, - этого… козззла-а…

- Да ты же сам предлагал завалиться в сауну и там обсудить, как можно сотрудничать в ближайшем будущем, - попытался прийти к консенсусу Афанасьев. - Ты же сам только что сказал.

- Я? А что, думаешь, мне хочется снова оказаться в пятерне этого рыжего бородача? Да такой силищи даже у Лехи Купца не… в общем, не знаю, как ты, а я, Женек, с ними связываться не хочу. Вот такой расклад.

- Ну и дурак, - равнодушно изрек журналист. - Сам проходишь мимо своего счастья.

- Какого, блин, счастья?! - рявкнул Колян. - За джип с меня в автосервисе не меньше чем десятку слупят… участок весь засрали, дом провоняли! От этого рыжего, да и от всей этой кодлы, несет не лучше, чем от их козла! Водных процедур, видать, не любят, только водочные! И старикашка, пидор одноглазый, этот водку всю почти выжрал!

- Хорош строить из себя герцога Анжуйского, - махнул рукой Афанасьев. - Как в прошлый раз ты ездил, сам рассказывал… те убытки, что тебе этот злополучный козел причинил да толстяк со стариком, в подметки не годятся! Сам же говорил, что пацаны разнесли всю сауну, а потом кидали попа, отца Филиппа, в бассейн, напялив на него женское белье. И заставляли танцевать канкан на столах, а этот отец Филипп - не балерина из Большого… сто тридцать килограммов все-таки весит, преосвященная морррда! Все столы так и переломали. А не ты рассказывал, что Васька Лысый палил из ракетницы и спалил соседский сарай, за который ты потом платил, а какие-то проститутки взяли твой джип и катались на нем по болоту, а потом исполняли на его крыше стриптиз и каблуками всю крышу поуродовали? Не ты рассказывал, а? Как, Колян?

- Ну, было, - нехотя пробурчал представитель криминогенной среды и мудро поскреб в блестящем затылке.

- Так чего же ты мне сегодня тут тюльку коптишь про какой-то там ущерб? Или ты не понимаешь, что именно в буквальном смысле свалилось тебе на голову? Нет, не горстка вонючих пришельцев! При желании из этих в самом деле можно сделать богов! Не тех, конечно, что тупо метали молнии в первобытных людей и катались на облачках. А богов современных.

- Это как же? Ты там про какой-то банк лепетал… ты че. В натуре?

- В натуре! Ты знаешь, что они уникальны хотя бы потому, что вскрывают мозг с еще большей легкостью, чем твой любимым медвежатник Мангуст потрошит сейфы? А? Им просто цены нет хотя бы поэтому - они просто скачают информацию из мозговых извилин конкурентов, и все тут. Кто владеет информацией, тот владеет миром, пойми!

- Это что же, ты во властители мира собрался, что ли? - насмешливо поинтересовался Ковалев. - Нет, ты уж тогда до комплекта к себе в команду Брюса Уиллиса там позови, чтоб, если че, этот самый мир спасать.

- А гипноз? - продолжал перечислять достоинства непрошеных гостей Афанасьев, не обращая внимания на явный демарш Коляна. - Самый совершенный способ дознания! Так что отпадает надобность во всяких паяльниках и горячих утюгах, которые ты практиковал в пору своей бандитской юности. А уж то, что сделал этот старик… я уж и предполагать боюсь, как он это сумел.

- Что? Водку выпил, что ли?

- Какую водку? Ты видишь вот это? - Афанасьев наклонился и, сжав в горсти немного тающего и исчезающего буквально на глазах серого снега, сунул его в нос Ковалеву. - Ты вот это видел? Ты хоть понимаешь, что нужно сделать, чтобы достичь такого эффекта, пусть на краткое время и на незначительной территории? Этот Вотан - старый, ему после его "зимы" стало плохо… наверно, перебрал с отдачей энергии… А ведь все остальные, они молоды, и… черт его знает, но, когда я подумаю, что с ними можно наворотить, у меня начинает кружиться голова.

- Да просто пить надо меньше… - буркнул Колян, но было видно, что слова Жени запали ему в душу. - Ну и что же ты предлагаешь?

- А предлагаю я только одно: ехать в город - там видно будет.