Творчество Алексея Михайловича Ремизова

Как и другие произведения Ремизова, опубликованные позднее, «Пруд» начал создаваться в ссылке.

Ремизов: а) не ищет виновных, т.к. все грешны, все люди – порождения Сатанаила; б) отсутствие общественного прогресса, ход времени – иллюзия.

Ремизов стремился показать жизнь как вечную борьбу человека в вечном круге мирового людства за свой голос.

 

Особенности творчества:

1) разговорная речь (сказовые элементы)

2) фольклорность

3) книжное древнерусское слово – то, что особенно ценил в беллетристике Ремизов (ибо современная беллетристика использовала только затасканные слова).

Ремизов: действуют на человека не слова, а подсловия.

Эти черты обнаружились в первом крупном произведении Ремизова.

 

Первой отдельно опубликованной Ремизовым книгой стала в 1907 году «Посолонь» (т.е. круг солнца от весны красной к зиме лютой), содержавшей квинтэссенцию народного творчества. Ремизов одним из первых писателей века возвращался к истоку речи, старался восстановить забитый христианской культурой язык– русский языческий.

Фольклоризм Ремизова, в основном, книжный т.е. в отличие от изустного фольклора он использовал уже записанный другими исследователями фольклор (среди этих книг издания, начиная с 18-го века). Ремизов был знатоком огромного корпуса фольклорных текстов; книга Веселовского о народном творчестве стала основным вдохновителем Ремизова в первые годы творчества.

Над первой книгой Ремизов работал очень долго, и обращение к языческой мифологии в ней для Ремизова создавало оппозицию современной мифологии (какая фигурирует в его прежних произведениях – «Пруде», «Часах»).

Ремизов считал развитие культуры вообще и русской культуры, в частности, не шагом вперёд, а падением вниз. Истинная культура, по мнению Ремизова, должна вести к праязыку.

На этом пути за Ремизовым следовали в разные годы многие русские писатели – Александр Блок (высоко ценивший Ремизова) в цикле «Пузыри земли» из второго поэтического сборника Блока – «Нечаянной радости»; Сергей Городецкий – будущий основатель «Цеха поэтов» и акмеизма – под влиянием Ремизова пишет две книги, «Ярь» и «Перун»; Велимир Хлебников.

 

Повесть «Крестовые сёстры» - книга для Ремизова, вмещающая огорчение на несправедливые обвинения в плагиате «Посолони».

 

Ремизова интересовала деятельность человека, занимающегося сказом, а также фигура сказочника – «это не Фома Неверующий, в нём безграничная вера, обольщающая ядовитая змея, сверкающая одежда, аура, боль, выходящая наружу – и в обычной жизни ему непременно не везёт», в таком определении Ремизов, по сути, описывал и себя. Для него в основании сказочника лежит вера, а фольклор, верования, предания – «светлый мир».

Ремизов в «Посолони» собрал фольклорные осколки и сложил из них единый мир. В центре – «солнцеворот», пограничная ситуация, где есть всегда опасность смерти, падения; Ремизов сравнивал ход года с жизнью человека и строением мироздания.

Эту космогоническую концепцию Ремизова хорошо почувствовали современники.

 

После 1905 г. жизнь Ремизова была небогата жизненными событиями, он всё больше погружался в среду символистов (где, тем не менее, шли жаркие споры между символистами двух столиц – но Ремизов отстранялся от них), переустроил свой быт по-особому, уходя от современного быта, и даже воссоздав дома допетровскую эпоху. Он читал старинные книги, переписывал их от руки и снабжал иллюстрациями. Много чудил, чем прославился в Петербурге – например, его чудачество (завершившееся только со смертью Ремизова) – «Обезьянья Великая и Вольная Палата»: обезьяны по Ремизову – все люди, и есть грустные обезьяны (в их среде пороки – лицемерие и проч.), а есть люди искусства – обезьяны вольные, особые; вступать в общество должны были вольные обезьяны (которых сам выбирал Ремизов, придумывал им звание, высылал приглашение, приглашал поучаствовать в очередной обезьяньей палате), приходилось платить членские взносы или за публикацию «обезьяних произведений» - разными красивыми штучками и игрушками. Во главе палаты становился мифический царь «Асыка», а Ремизов в Палате был писцом. Многие люди искусства участвовали в Палате. Само общество называлось «секретным»; кара за нарушение правил была ужасной, и ни разу никто не осмеливался призвать её на свою голову – это изгнание в среду грустных обезьян. Идея палаты пришла Ремизову в момент игры с племянницей, которой он и нарисовал первые символы обезьян.

 

Игра для Ремизова состоит из следующих элементов:

1) алогичное, глупое мальчишеское озорство (которое в своё время поощряла и мать Ремизова)

2) форма самозащиты от враждебного мира (враждебность которой Ремизов преувеличивал)

3) жизнетворчество

4) осмеяние жизни во имя благодати (схожее с юродством)

Эти аспекты соединились в ОбВелиВолПале.

Но приглашение в Палату для Ремизова было выражением уважения и дружбы, желанием изгнать из среды творческой ссоры, вражду, образовать общество людей, служащих искусству и избавившихся от мелочных отношений, дружащих друг с другу.

 

Грамоты Обезьян писались шрифтом, которым Ремизов владел в совершенстве, там указывалось имя, звание, указана плата за приём (книжка, публикация в каком-нибудь журнале, штучки), затем стояла печать (часто – рожица), перечисление кавалеров, и, наконец, росчерк хвоста царя Асыки.

Старейшими вольными обезьянами были Блок, Замятин (под званием «епископ Замутий»), Борис Зайцев («князь-епископ»), Бунин (полпред Баскский великий муфтий), Горький (радовавшийся, что попал в палату – князь и заместитель германский – ведь именно в Германии встретились в своё время Горький с Ремизовым), Кузьмин, Розанов – и прочие близкие друзья Ремизова. Также входили в Палату Балтушайтис, Шкловский, Ахматова, Оренбург и другие. Были изданы книги эротических рассказов «Сказки царя Асыки» и другие книжки общества, особенно – «Что есть табак» за авторством Ремизова, которую переписывали много раз.

 

Важные для Ремизова и для Палаты мифологемы:

1) обезьяний язык (содержащий ключевые слова и диковинные, редкие, найденные в старинных рукописях слова), тексты на которых понимать без словаря нельзя; слова: ахру (огонь), кукха (влага), гошку (пища), которые использовались и в некоторых произведениях Ремизова (например, «Кукха (Розановы письма») – это слова из сакрально-эротического языка Палаты (примерный перевод «ахру» – огонь, вечное возрождение, душевное тепло, также мужское или «чресленное», по Розанову, начало, веселье, шутка, огненное слово и праздник зарождения жизни; «кукха» - влага, живая влага, мировая улива, начало происхождения вещей, движущая живая огненная остервенелая жгущая льющая, узвездие, сама живая жизнь, живчик, семя, выросшее в букашку или козявку; «гошку» - еда, ритуал смерти и воскресения, итог еды – новая жизнь или воскресение человека);

2) хвост Асыки – имевший эротическое и другие значения, связанный с многими ритуалами; позднее орденами и хвостами награждались новопринятые в Палату вольные обезьяны.

 

Возвращаясь к 1908 г. вышел отдельным изданием второй роман Ремизова – «Часы», пожалуй, самая удивительная из его фантасмагорией, и многие критики отказывались видеть в «Часах» произведение, считая его юродством.

В произведении открываются темы, обнаруженные в «Пруде», но при этом действует и «дневное зрение» (восприятие мира человеком, занятым повседневными заботами), и, самое главное, «ночное зрение» (проявляющее суть жизнь, открывающееся в сновидениях с нарушенной мерой, в кошмарных снах, пугающих и морочащих).

Сюжета в книге почти нет, это книга тяжёлых обморочных слов. Главная идея произведения – поединок человека со временем. Главный борец со временем – жалкий и уродливый Костя Клочков («человек с уродливым носом и голубиной душой»). Господствует, как и во многих других ремизовских произведениях, авторский полюс.

Все герои книги как-то, но борются со временем – причиной всех их проблем; время – бесовское наваждение, по Ремизову, которое материализуется в бесах и снах героев произведения. Так, у старика это маленький бесёнок, который пилит ноги ему, второй бесёнок, жгущий ему подошвы, а у Кристины бес – является во сне в облике чёрного орла, которое раздирают стальные лапы паровоза. Для Нелидова суть жизни также является во сне – в частности, он видит панихиду, где в гробу лежит обезьяна, которая восстаёт из гроба и протягивает свои лапы страждущему человечеству.

Особая роль снов в этом романе – была отмечена и современниками Ремизова; сон становится основой ремизовского повествования. Надо заметить, что сон всегда для Ремизова был основой искусства. По мнению многих современников, Ремизов писал на границе между сном и явью, как «человек, запутавшийся в своих снах».

Сон – это миф в миниатюре; и даже человек, не верящий в мифы, во сне становится мифотворцем во снах. Этот эффект и использовал Ремизов; свой дневник снов из Таганской тюрьмы он сдеилал эпграфом для своего дальнейшего творчества.

Сны для самого Ремизова синтезировали звуки и слова, изображая художественную реальность; и часто своими снами Ремизов одаривал и персонажей своих произведений. «Каждую ночь я вижу сны, а утром запишу», «вижу сон, а вокруг рисую события дня», «жизнь – дневная бахрома моих снов», - выражения Ремизова.

Всю жизнь Ремизов вёл рисованные дневники снов, объединял их и давал им диковинные названия (например, «Именной графический полупряник тырло», где тырло – стойло для кота – книга, содержавшая рисунки и тексты, в т.ч. «дневную бахрому»). В заграничный период жизни он писал «романы-коллажи», где переплетал реальные встречи и реальных героев со снами и мифологемами.

 

В последние годы Ремизов издал книгу «Мартын Задека. Сонник», где содержались его собственные толкования снов, опираясь на свой богатый опыт человека как зрителя снов; «Огонь вещей - сны и предсонья в литературе», где Ремизов исследует снотворческую и сновидческую традицию в русской литературе – от Пушкина (с которого русской литературе «повеяло морозной тьмой» - началась традиция включения в литературу снов) до Достоевского. При этом Ремизова интересуют сны как литературный приём, но лишь частично, но в большей мере интересую сны как сны, у героев Достоевского и Пушкина (где открывались не только обрывки сегодняшнего, но вчерашнее, и завтрашнее, что в потоке жизни называется «будущим», что у животных открывается предчувствием, а у людях – в провидении и снах).

Параллельно была в 1951 году опубликована книга Эриха Фромма «Забытый язык», также посвящённая снам и творчеству; и суждения в ней во многом соответствуют мнению Ремизова – сон более значителен, чем реальность, и более достоин перейти в литературу.

Ремизов интересовался Китаем (оттуда и образ обезьян, которые делятся на гнусных, торжествующих людей-обезьян и на людей творческих, не похожих на других обезьян), книгами о Китае – где также сноведческая традиция имела большое значение.

Оценивая Маяковского, которого он недолюбливал, Ремизов говорил, что если что и сохранится от него, то только площадные плакаты, овеянные балдой Пукиным.

 

В 1910 году Ремизов публикует «Крестовых сестёр», «Исповедь с музыкальным началом и симфоническим построением». В книге много повторов, текст напоминает ворчание, которое отражает сумбур в голове героя и интенцию автора. Смысловой лейтмотив повести – дорогая тема для Ремизова: страдания, инспирированные обвинениями мира в плагиате. В мире, где живут герои «Крестовых сестёр», все мученики, все страдают, среди них не виновных – и потому все они братья и сёстры во страдании, «крестовые сёстры».

Ремизов пытался понять, что есть человек человеку, и большой объём рассуждений в произведении связан с этой темой. И Ремизов приходит к мысли, что человек человеку бревно, что люди друг к другу чрезвычайно равнодушны. Это раскрывается для героя, которого несправедливо обвиняют в растрате, которую совершает его коллега Глотов, и чиновник, уволенный за чужое преступление, видит, что никто не хочет его поддержать.

Аналогично про равнодушие писал в среде христиан и Розанов.

Герой произведения не походит на Ремизова, но общее у них – удары судьбы; и основной вывод произведения – про «бревно»; но следующая идея, что человек человеку может быть и подлецом, который добивает, подлезает под человека.

Ремизов надеялся найти в человеке и дух утешения, однако это, по Ремизову, утопия, ибо немногие способны подняться над испытанным ими личным горем.

Падение несчастного героя из Бурков-дома завершает произведение.

 

Повести «Пятая язва», «Ров львиный (плачужная канава» - произведения, которые собирался, опубликовать в 10-ые годы Ремизов; эти произведения соединяют в себе дневное и ночное зрение, но, в сущности, эта тема для Ремизова была уже исчерпана.

В 10-ые годы Ремизов публикует много книг, хотя и ограниченными тиражами: «За святую Русь», «Докука и балагурье», «Лимонарь» и проч.

Но основной труд Ремизова в это время – «Россия. Письмена» - сборник документов петровского времени – «сплав переживаний той эпохи, задача жизни позначительней описания своей эпохи или своей жизни», но труд этот окончен не был. Свои произведения остальные Ремизов называл своей исповедью, трудом менее значительным «Письмен».

В большинстве книг Ремизова, изданных в 20-ые годы, современные события связываются с ассоциациями о прошлом.

 

Произведения Ремизова, выражающие его отношение к революции - «Слово о погибели русской земли», «Заповедное слово русскому народу», «Вонючая торжествующая обезьяна». В Советской России сам Ремизов прожил 3 года, а в 1921 г. выехал в Берлин (где за несколько лет активно работал и печатался), а с 1923 года он жил в Париже, где и жил до смерти.

 

Основные книги эмигрантского периода Ремизова: «Огненная Россия», «Хроника петербургская», «Кукха (Розановы письма)» и «Взвихренная Русь» (свод воспоминаний и сновидений Ремизова, описывающий эпоху 1910-ых гг.). Других книг также много – «Пляшущий демон», «Подстриженными глазами» и проч.; многие произведения так и не были опубликованы, оставшись в рукописях в библиотеке Ремизова.

 

Авторитет Ремизова в литературных кругах был не слишком высоким потому, что он не был писателем, которого могли читать многие – по популярности он не мог сравниться с Мережковским, Буниным или Шмелёвым; переделки и стилизации под древнерусский Ремизова пользовались малой популярностью в широких массах.

Задачей жизни Ремизов считал возрождение прошлого, отрицая прогресс.

Хлебникова Ремизов называл планетчиком, желавшим обрусить всю Землю, а своей целью называл оживление затасканного языка русской беллетристики.

 

Книга Струве «Русская литература в изгнании», появившаяся в 1956 году, даёт авторитетное мнение о Ремизове: если по популярности он не мог спорить со многими русскими авторами того периода, то в будущем в графе «русская иностранная литература» будет обязательно значиться Бунин и рядом – столь непохожий на него Ремизов. Сам Бунин в Ремизове видел притворство под старчество, и скептически относился к нему.

Первая книжка Ремизова в СССР появилась в 1970-ых годах, и продавалась, снабжённая правильным предисловием, в магазинах для иностранных туристов за валюту. В последние годы вышел десятитомник произведений Ремизова.

Под конец жизни Ремизов, которому постоянно снились сны о России, добился гражданства СССР, но умер в Париже – и до последних дней не выпускал из рук пера и сигарет.

02/11/09

et1973@yandex.ru

 

Леонид Андреев (1871-1919 гг.)

В наибольшей степени, чем Ремизов и Розанов, связан с литературной традицией и с прошлым.

Горький одним из первых заметил литературные произведения Андреева и благословил его путь.

Андреев был, по сравнению с большинством писателей начала века, самым известным автором – получавшим наибольшее количество писем, рецензий, оскорблений и дифирамб в печати.

 

Георгий Чулков, близко знавший Андреева (и напечатавший его первое произведение в «Курьере»), говорил, что ему близко «предчувствие катастрофы». Андреев был с неустойчивой психикой, несколько раз в течение жизни покушался на самоубийство, страдал алкоголизмом долгие годы (страсть, унаследованная от отца, который умер довольно рано).

Дописательская биография Андреева довольно малоинтересна (в отличие от Куприна, Горького): он жил в Орле, был сыном местного землемера, учился в гимназии (в связи со смертью отца многочисленная семья из 6 детей и матери бедствовала – и последние гимназические годы для Андреева бли сложными). В 1891 г. Андреев отправляется всё-таки в Санкт-Петербург учиться на юридическом факультете – потому что в питерский вуз поступила на Высшие Женские Курсы его возлюбленная (не отвечавшая Андрееву взаимностью, что стало причиной очередной попытки суицида для Андреева). С юрфака Андреева отчисляют за неуплату за образование, а затем восстанавливается – в 1893 г. в Московском императорском университете (МГУ), который заканчивает с дипломом- не блестяще, но с возможностью работать в судебных процессах. В 1895 г. уже Андреев ведёт рубрику судебного хроникёра в «Курьере». К 1898 г. относится первый литературный дебют Андреева – рассказ «Баргамот и Гараська», рассказ про полицейского и босяк – опубликованный в «Курьере» вместо статьи приболевшего сотрудника. Рассказ замечает Горький и знакомится с молодым писателем.

Позднее Андреев отрицал какие-либо потуги к искусству в прошлом – хотя в 20 лет (а ещё с гимназической поры, он мечтал стать художником - чтобы стать знаменитым) он писал, что хотел бы как-нибудь показать несостоятельность устоявшихся человеческих ценностей, хотел бы воздействовать на звериную природу людей, быть «апостолом самоуничтожения», чтобы воспринимающие хотели самоубиться, проклинали меня. Позднее, за месяцы до смерти, Андреев пишет, что «Страшное имя Леонида Андреева стало воплощением той юношеской мечты».

 

Первый свой рассказ, после безуспешных попыток написания и публкации в начале 90-ых годов, по факту Андреев напечатал в 1892-ом году в «Звезде» - «В холоде и в золоте»; в 95-96-ых гг. он публикует в «Орловском вестнике», вернувшись домой, пару других рассказов (например, «Он, она и водка»).

После публикации и первых своих произведений в «Курьере», в журнала «Для всех», «Жизнь» в 90-ых годах он ожидал славы, но его рассказы проглатывались и воспринимались довольно нейтрально; хотя некоторые рассказы с любопытством отмечались, например, Мережковским, который гадал, кто же прячется за псевдонимом «Леонид Андреев» - Чехов или Горький.

Некоторые рецензенты уверяли, что рассказы хорошие, но стоит побольше писать и публиковаться, в конце концов, не хватает авторской нервности (хотя её в позднейших рассказах было с избытком).

Андреев в 1891 г., задумав книгу книг, пишет, что его «несчастное изменчивое я чрезвычайно психопатится, заставляя обладателся его подумать о жёлтом доме» - в будущем Андрееву и правда приходилось восстанавливать в клиниках от алкоголизма и нервных потрясений. В 20 лет он смакует найденную у себя неврастению, жалуется на сердце и говорит о надеждах, что вскоре оно перестанет биться, говорит о своей нервности и болезненной переменчивости: «То я ставлю себе целью стать великим писателем, то плюю на всяческую науку и хочу посвятить жизнь наслаждениям, а то упиваюсь мыслями о смерти». Однако наслаждаться всю жизнь он бы не мог – ибо большую часть молодости Андреев был страшно беден.

С 1901 года, а прежде Андреева критики почти не замечали, с публикации критиком Измайловым на рассказ «Жили-были» начинается признание критикой Андреева; затем в издании Горького по просьбе Горького же издаётся сборник произведений Андреева. На книгу написал рецензию журнал Михайловского, вслед за которым полился поток разнородных мнений. Чуковский выпустил даже книгу «Леонид Андреев, большой и маленький», к которой прилагался алфавитный словарик мнений об Андрееве в различных печатных изданиях (в котором почти на каждую букву были и оскорбительные обзывательства и критические фразы). Брюсов же, лично не знавший Андреева и не бывший его любителем, всё-таки замечал, что у Андреева в книгах отпадает всё случайное и временное, нет лиц и действий, но есть проявление самой воли мира (Шопенгауэр и Ницше были любимыми философами для Андреева); отсюда вытекет то, что на каждом шагу перед Андреевым разверзаются бездны, зачаровывающие его. В этом мнении проявляется впечатление Брюсов от чтения, например «Красного смеха» Андреева – «утра» русского импрессионизма.

Другой критик (Эйхенвальд): «Леонид Андреев самый ненатуриальный и напряжёный автор, и ведёт нас не единствееной целесообразной дорогой, а сводит стороны;… виртуоз околесицы, ... но мы ему не верим », - считая это минусом (тогда как сам Андреев стремился именно к таком эффекту). Эйхенвальд утверждал в качестве недостатка то, что Андреев вводил себя в рамки тезисов и отдельных идей (например, в «Рассказе о Сергее Петровиче», в «Жизни В. Фивейского»). Но это особенность манеры Андреева; Эйхенвальд пишет, что Андреевский талант – недоразвитый, будто музы где-то возвысили его над толпой, посредственностью, а где-то забыли.

В 1902 г. Андреев становится всероссийской знаменитостью, опубликовав «В тумане», «Бездну» - произведения, вызывавшие яркую дискуссию в общественности писались письма в редакции, читателями писались продолжения).

В «Новом времени» произошла публикация критика Гуренина с грубыми нападками на произведения Андреева; через неделю в издании появилось письмо графини Софьи Толстой, которая поддерживала Гуренина (говоря о мерзости Андреева и его творчества) – и письмо перепечатали многие издания. Это вызвало ажиотаж на произведения Андреева – которого стали активно читать, реагировать на его произведения. Общественный резонанс был широчайший.

Находившиеся рядом с Толстым корреспонденты записали, что он сказал о «Бездне»: «Какая грязь, какая грязь… зачем писать об этом». Андреев ответил, что ему его произведение нравится всё больше, там есть прямота – и потому он боялся сперва её печатать; а теперь он жалеет, что не может напечать «Бездну» ещё 100 раз подряд.

Задача Андреева была взывать страх, отвращение у читателя; ему указывали на психопатологические свойства как псателя, но для Андреева это было принципом – он стремился, чтобы читатель увидел «ядовитый туман безумия», «когда разуем уступает место инстинктам… когда весь мир или человек переходит в безумие» - и таким образом вызывать отвращение к этим гадостям и сделать первый шаг от них.

С 1903 года и до 1906, а затем и до 1909 года Андреев был самым обсуждаемым автором – ещё и благодаря тому, что Андреев поднимал острейшие вопросы, которых не решались обсуждать другие писатели (например, «В тумане», похожий на «Записки сумасшедшего», когда этюд о судебно-медицинской экспертизе даёт читателю самому решить – сумасшедший ли герой или совершённое им убийство – было произведено во вменяемом состоянии, и героя следуетсудить, а не лечить).

«В тумане»: приличная средестатистическая обывательская семья, отец, мать и сын-гимназист, с которым отец не может общаться из-за конфликта возрастов. Сын-гимназист притом посещает проституток, заболевает сифилисом и убивает в порыве грязным кухоным ножом проститутку (описание этой сцены сделано в экспрессионистской манере).

 

В раннем творчестве Андреева – до «Жизни Василия Фивейского» - много узнаваемых персонажей из прошлой литературы (например, в книгах 40-60-ых годов, «средние люди» из 80-ых годов), уже использованных прежде сцен и проч. Сам Андреев относился к традиции со скепсисом, называя прежние образцовые произведения скучными и сравнивая их с нудными учебниками.

Андреева во всём чрезвычайно интересует социальный статус персонажа, антропологическая константа человека (то, что скрыто за бытом и особенностями) – в каждом человеке Андреев стремится найти что-то, что роднит людей, независимо от условий жизни. Андреев уверен в трагичности человеческой жизни, в трагическом противоречии между разумом и стихией инстинктов; и при этом стихия побеждает, т.к. разум слишком хрупок (хотя Горький был уверен в обратном). Андреев утверждал, что люди не могут порой побороть свои инстинкты в отдельные моменты, и те берут верх.

 

Несколько проблем, которые Андреев привлекал уже в ранней прозе:

1) проблема одиночества человека ( Андрев одним из первых писал об изоляции людей, невозможности контакта между людьми; создавал в произведениях бытийные конфликты – например, герои «Большого шлема», «Жизни Василия Фивейского» черзвычайно и фатально одиноки);

2) двойственность существования человека между ясностью и точностью разума и стихийностью инснтинктов («Мысль», «Бездна», «В тумане»);

3) алогизм существования каждого человека и человечества в целом (люди неизбежно сталкиваются с «проклятыми вопросами», но не могут с ними справиться – образ стены, и люди, не принимиающие таких стен, штурмующие их – это вечные герои времени)

 

Особенность философской прозы Андреева:

1) художественное повествование равноправно с реализацией идеей

2) создаются образы идей – специальныеконструкции

3) герои становятся иллюстрацией идей

4) по способы воздействия на читателя – экспрессионизм (особенно видно в драматургии Андреева)

5) обращение к культурному опыту читателя (Андреев был безбожником, сам говорил, что не интересовался христианскими произведениями, но всё же Андреев активно обращался к Библии при написани своих произведений)

По Андрееву, вся эта проблематика (религиозные, проклятые вопросы, герои – пьяницы, проститутки) возникла в русской литературе с Достоевским, и самого Андреева в критике часто называли «Маленьким Достоевским»; хотя влияние на Андреева оказали очень многие писатели 19-ого века (от По и Байрона до Достоевского, Метерлинка, Гёте). Андреев жил в Москве (и публиковался часто в «Курьере» - московском издании) и вёл ночной образ жизни, и по ночам писал, а днём спал и пил чаи.

 

Этапы творческого развития Андреева:

1-ые опыты не включаются

I период (1898-1903 гг.) – Первый пасхальный рассказ «Баргамот и Гараска» и другие рассказы – до «Василия Фивейского» 1903 г.; это пятилителие прозы, жанры – рассказ, повесть, очерк, попыток написать что-то драматургиеское не было;

II период – пик Андреева-прозаика до первых драматургических опытов: повести и рассказы «Иуда Искариот», «Тьма», «Губернатор», «Рассказ о семи повешенных» и другие.

III период (с 1909 г.) – стремительное падение популярности Андреева, хотя Андреев в это время писал много и прозы, и как драматург – обилие драматургических произведений (вызывающих много справедливой критики).

__________________________

09/12/09

 

23-12-09: лекция в 201 ауд. 15-40, затем лекция-консультация в 232 ауд.

 

Творчество Леонида Николаевича Андреева – 2

 

Первый период (с «БиГ» до «ВФ») – прозаический; однако уже в первые годы 20-го века Горький побуждал Андреева писать что-то крупное (подмечая склонность к драматичности повествования). Бальмонт: «Оперный певец прозы» - об Андрееве. Но никаких экспериментов с драматургией в первый период не наблюдалось.

Во второй и третий периоды (с 1903 года до 1919-го) – драма активно вступает в творчество Андреева; он при этом не отказывается от прозы, пишет и повести и рассказы, неудачный роман, заслуженно подвергнутый критике.

В 1903-ем году Андреев – известный и сложившийся прозаик, широко печатавшийся, за его произведениями в библиотеках становились очереди. В эти годы в прозе Андреева сложилось два противоположных качества:

1) исключительное внимание к происходящему в современности, злободневным темам (публицистичность)

2) тяга к обобщениям, которые возникали как итог осмысления актуальной проблематики – злоба дня переводила в вечные проблемы, никогда не теряющие своей актуальности

 

Эпиграф творчеству Андреева второго периода – рассказ «Красный смех», опубликованный в революционный 1905 год. Несмотря на множество произведений о войне, написанных в 19-ом веке и ставших классикой, «Красный смех» - впечатляющая аллегория безумного и ужасного, это один из самых ярких (анти)военных рассказов русской литературы. Позднее, в 1915 году, Андреев пишет уже статьи, в которых призывает поэта говорить о войне, предвидя грядущие перемены в мире и в России; он за то, чтобы пресса обсуждала этот важный фактор изменения человека.

У Горького в эти годы, например, публицистика – большая часть произведений; Андреев же старался исследовать общие проблемы, нравственный фундамент человечества. Материал для большинства произведений Андреева – газетная хроника, а факты – основа для обобщений.

Тема этих годов в тот период – общее в людях, Андреев ищет то, что может объединить революционеры и уголовника, палача и жертву. Андреев: «Хочется все эти разношёрстные индивидуальницы связать с общим, с человечьим».

 

«Губернатор» (1905 г.)

Острый конфликт между деспотической властью и народом переведён в общечеловеческий план (и это в годы острейшей борьбы в обществе) – переработка убийства московского губернатора Сергея Александровича террористом. В фокусе – переживание героем, губернатором, неизбежной расплаты (за приказ стрелять в людей) и скорой смерти. То, что объединяет палачей и жертв, приходит к выводу Андреев – безумие.

 

Андреев дал один из самых ярких примеров произведений, которые обыгрывают проблему предательства («Иудину литературу»). Русское общество в те годы живо обсуждало действия попа Гапона, сотрудника охранки, руководителя подпольной организации Азефа, также агента. Андреев поставил эти проблемы в прозе 1908-1909 годов: «Рассказ о семи повешенных» и «Иуда Искариот».

Андреев стремился растворить социальную проблематику в потоке общечеловеческого, особенно это удалось в «Иуде». Андреев: «ИИ – свободная фантазия на тему о добре и зле». Свобода фантазии – свобода от скудости материалов, содержащихся в исходных евангелистических текстах. Какие бы параллели не возникали с современностью, Андреев стремится глядеть глубже, в философию.

Андреев предложил свою трактовку одного из ключевых евангельских сюжетов. Мережковский - «Иисус Неизвестный» (печать в 1932 г., однако о проблематике Мережковский думал задолго до революции) - утверждает: Образ Иуды в евангелийских свидетельствах – только страшилище; но если заглянуть бы в Иуду непосредственно, то мы увидели бы проблему зла в человечестве.

Андреев трактует предательство Иуды следующим образом (упрёки Андреева в апологетике необоснованы – ибо последнее слово в рассказе – «Предать»): предательство – чудовищный эксперимент, который должен испытать последователей Иисуса, способны ли те будут после такого действия следовать идее добра Иисуса. Иуда и сам боится и трепещет перед тем, что ему следует сделать (он не сверхчеловек, наслаждающийся) – он трагический персонаж, но именно он должен был сделать этот эксперимент, в котором откроется, что ученики Иисуса не защитят его.

Иуда считает, что Христос слишком идеализирует людей (тогда как Иуда – нарисованный экспрессионистически – был погружён в зло и считает, что лучше познал природу человека); Иуда втайне и сам становится стать учителем и иметь своих учеников. Это «любовь-соперничество».

Оба – и Иисус, и приближенный им Иуда – понимают, что они в труднейшей ситуации – один знает, что его предадут, а другой вынужден предать.

Иуда как третейский судья взятый на вопросе, кто из учеников будет по какую сторону от Иисуса, отвечает Иоанну и Петру, что только он достоин быть в царстве небесном рядом с Иисусом.

Об Андрееве: любил заниматься художествами, и часто в те годы рисовал Иуду со своим лицом.

«ИИ» - произведение, вызвавшее широкий общественный резонанс. Другой такой рассказ – «Рассказ о семи повешенных», рассказ-апофеоз экзистенциалистской проблематики.

В основе произведения история неудавшегося покушения на чиновника – потому что участников заговора сдал один из них. В этой истории был замешан Азеф. В реальной жизни все участники заговора были повешены в январе 1907 года. Андреев продолжает тему предательства, как и в «ИИ», но меняет план: его интересует не личность предателя, а 5-терых несостоявшихся террористов и 2 уголовных преступников – Янсен (полудегенеративное существо), Цыганов (казнокрад).

В обычное время, причём, эти двое могли бы отделаться каторгой, но в условиях военно-полевых судов оказываются приговорены к повешению.

Цель автора – определить, что происходит в душе человека (столь разные и столь схожие в чём-то ощущения смерти у нескольких людей) в ожидании насильственной смерти. Каждый из семерых проходит по одному маршруту, конец которого – смерть.

Янсен переживает в это время – тупое залипание, повторение без смысла фразы, что его не надо вешать. Цыганова захлёстывает страх смерти, но затем возникает мыль о спасении.

Пять остальных недотеррористов также пытаются скрыться от мыслей о смерти.

Центр рассказа – глава «Поцелуй и молчи», где происходит встреча с родственниками; самое ужасное, что происходит после ненужного свидания с матерью одного из героев (Каширин), его охватывает ужасное одиночество, которое страшнее смерти. Жизнь при этом теряет смысл, и то, что ожидает, мало волнует, и герой поражает окружающих деловитостью и бессмысленностью. Это апофеоз представлений о безумии и бессмыслице.

Ужас и деловитость в Каширине – описанное Андреевым сочетание широко воплощалось в тоталитарных режимах 20-го века. Вопрос о том, можно ли сохранить веру в условиях безумия мира, Андреев решает в рассказе «Тьма».

 

«Тьма» бессчётное число раз цитировалась, при этом многие критики и обычные читатели приписывали слова персонажей рассказа автору. В основе рассказа – реальные события; когда Андреев и Горький ещё часто общались, последний собирал вокруг себя интересных людей, представителей разных общественных деятелей, в том числе Рутенберг, исполнитель приговора Гапону. Рутенберг рассказал Горькому и Андрееву любопытный момент того дела – в частности, убегая от преследования Рутенберг скрывался в публичном доме. Горький взял слово с Андреева не использовать это событие в своих произведениях, но тот слово нарушил (и это Горького окончательно рассорило с Андреевым; Горький считал, что Андреев исказил происходившее с Рутенбергом, точнее, мысли и выводы того). С тех пор отношения этих двух людей больше никогда не восстановились, несмотря на попытки других писателей помирить их.

В фигуре Алексея, готовящего очередной приговор и скрывающегося в публичном доме, Андреев попробовал изобразить горьковского Данко, способного пойти на смерть. И Алексей по этому поводу говорит пакостные слова одной из сотрудниц публичного дома, Любе: он гордится своим терроризмом, своей чистотой, по сравнению с ней, чем обижает Любу. Результат разговора, по мнению многих писателей, антихудожествен: проститутка Люба, тоже дама неробкого десятка, задаёт Алексею вопрос: какое он имеет право быть хорошим, когда она плохая. В голосе Любы Алексею слышится голос масс, и вопрос его цепляет – Алексей пересматривает в одну минуту свою правду и готовится стать плохим и погружиться в пучину отчаяния. Он говорит, что если нет рая для всех, то ему такого не надо; Алексей переживает ренегатство, перепад настроения и готовность отречься от всего – «Погасить все огни, фонарики в тьме (т.е. темноте или множестве)».

После 1905 года, когда революция была разгромлена, Алексея в критике того времени воспринмиали как пример такого ренегатства.

 

Драматургия Андреева

Периодизация драматургического творчества (есть свои закономерности, определявшие сотрудничество с режиссёрам и, попытки ввести новаторские элементы в театр). В то время Меттерлинк воспринимался ещё как крайнее новаторство (т.к. русский зритель был воспитан на Островском, Грибоедовом). Самое главное, что за 11 примерно лет Андреев смог создать свой «театр» - т.е. 21 пьесу, плюс 7 сатирических одноактных пьесы (все разные по содержанию, качеству).

Не все были поставлены – как по цензурным, так и по другим соображениям; часть была поставлена в советское время.

 

1. Первый период – первые две пьесы Андреева (1905-1906 гг.).

Первая пьеса Андреева была написана в 1901-1905 гг. – «К звёздам» (Блок увидел в этой пьесе бледну день «Доктора Стокманна» Ибсена – проблему взаимоотношения народа и интеллигенции). Вторая пьеса Андреева была зрелым произведением – индекс цитирования пьесы был очень высоким – где главный герой был человеком, собирающимся взорвать веру и, для начала, икону – «Савва» (1906 г.). Андреев в это время учитывает опыт чеховской и горьковской драматургии – это обычный театр (переживания).

2. Во второй период (1906-1909 гг.)Андреев решает реформировать драму и составить театр представления, отбросить ненужную правду на сцене; в любой пьесе пытаться представить не саму жизнь и обычные действия, а именно пьесу (чтобы зритель ни на минуту не забывал, что он в театре), чтобы граница между залом и сценой постоянно ощущалась. Андреев решил на практике применить этот принцип в серии пьес «Жизнь человека». Такая пьеса выщла, в последующие годы вышло ещё несколько частей, полностью серия не вышла. Это самый удачный и насыщенные период Андреева-драматурга.

3. Третий период (1910-1916 гг.) – открывается двумя письмами о театре, новом – панпсихическом, театре чистого психизма или театре души. Во всём остальном – в изобразительном качестве – Андреев отказывает театру, который должен оставить всё это молодому виду искусства, кино. Приэтом – т.к. звук кино не воспроизводило – звук и речь должны царить на сцене. Произведения – «Катерина Ивановна», «Пощёчина» и другие – не имевшие на сцене успеха.

…

______________

16/12/09

 

Последний период Андреева: 1910-ые годы. Главные выступления по вопросам театра - "Письма о театре" (1911, 1913 гг.), широко обсуждались. Это новый поворот в представлениях Андреева о театральности и театре. Это довольно веская реплика авторитетного уже драматурга в споре о театре, прозвучавшая неожиданно, хотя ничего оригинальаного в заявлениях не было. Некоторые идеи совпадаютс мыслями современников. Важно: Андреев отказывается от программно-идеологического театра, который он создавал в прошлом театре, от бомб, которые он закладывал под традиционный театр, чувств и событий.

Современная драматургия, считает АНдреев, должна быть драматургией мыслей и чувств. По сути, это был спор Андреева с самим собой в прошлом. Он отрицает основу основ старого театра в традиционной форме - действие и сюжет как поступки на сцене; на сцене должен господствовать психологизм (теория панпсихического театра), современная драма должна быть драмой интеллектуально-драматической.

Андреев предлагал вернуться к Чехову, который воплощал эту идею, и наиболее адекватно ставил произведения так в МХТ. В пьесах Андреева 1910-ых годов это возвращение к театру Чехова явно.

Несмотря на неуспех этих пьес, привлекает внимание желание Андреева противопоставить нечто более серьёзное мещанской драме. Андреев: в современных пьесах нет подлинного героя Самсона, нет подлинной героини Далилы, а есть Самсон Ильи и Далила Саввишна, которые в тёмной подворотне решают половые проблемы.

Но привлечь внимание к своим пьесам Андрееву так и не удалось.

Рядом с театром Андреев видел новый вид искусства - кино (тогда как многие искусствоведы и критики тогда категорически отказывались считать кинематограф искусством, уподобляя его бульварных книжечкам, так же относился к кино и Мейерхольд): писатели современные, считал он, должны писать именно для кинематографа. Андреев в сфере культуры ставил кино выше изобретения воздухоплавания и пороха. Мнение: причиной кризиса современного театра стало также и появление кинематографа.

В 1910-ых годах Андреев посещает Толстого за полгода до смерти того, хотя прежде Толстой очень отрицательно относился к творчеству Андреева; и воодушевляет Толстого рассказами о кино, однако Лев Николаевич не успел ничего написать для кинематографа, хотя и собирался. Сам же Андреев позже работает над созданием фильма о Толстом; организает киносъёмки своих пьес (которые почти не сохранились; одна из плёнок, экранизация «Анатомы», не прошла и царскую цензуру). Андреев предвидел развитие игрового кино и развития кинодокументалистики; но он и не надеялся на появление звукового кино.

Андреев много пишет, выпускает множество статей и сборники во время Первой мировой и Революции – это годы расцвета публицистики Андреева (к тому времени относится и известная «Пусть не молчат поэты»).

Андреев с восторгом встретил Февральскую революцию, падение прежнего государства; но большевизм он не принимал. Умер писатель и драматург в 1919 г., в Финляндии, где жил в последние годы, получившей в своё время независимость; отказывался от сотрудничества с советской властью.

 

И.А. Бунин (1870-1953).

Важная дата в жизни Бунина – эмиграция в январе 1920-го года, на одном из последних параходов, шедших в Константинополь.

В отличие от многих дореволюционных писателей, жизнь Бунина совсем не соприкасалась с общественными движениями того времени, хотя, конечно, крупные исторчиеские события и его волновали и находили своё отражение в творчестве Бунина.

Формирование Бунина как писателя растянулась на 20 лет; Блок: писатель – растение многолетнее, рост писателя отражает подземный рост его души. К Блоку Бунин относился скептически, не любил того и за символизм, и за фразу о «бедности и однообразии содержания» творчества Бунина.

Главные факторы формирования души Бунина:

· созерцание мира природы, рождавшей в нём чувство близости с бытием

· любовь и память о любви (можно вспомнить вспышку чувства у Бунина престарелого, породившую «Чудные мгновения») – у Бунина было 3 жены, и в «Жизни Арсеньева» память писателя отражает наиболее плодотворные десятилетия своей жизни; вообще же Бунин был довольно закрытым писателем, и в ранних его стихах совсем не отражаются переживания молодого Ивана Алексеевича

· непрерывное самопознание, итогом которого стала философия жизни писателя – совокупность бунинских представлений о жизни, в т.ч. и отказ от наименований явлений этой жизни (см. «Жизнь Арсеньева» и «Освобождение Толстого», вышедшую 1937-ом году)

Первая публикация Бунин относится к 1887-ому году; работал Бунин до последних дней, и последний рассказ был написан в 1953-ем. Популярен Бунин стал в конце 80-ых.

Сам он отказывался долгое врем от републикации в Собрании Сочинений своих ранних произведений – считая их очень недоработанными.

Биография Бунина, в отличие от Горького, Ремизова, менее интересна, образования высшего, в отличие от Розанова, например, у него не было: только 3 класса гимназии, причём в одном из классов Бунин сидел два год; после трёх классов будущий писатель бросил учёбу (хотя отец Бунина бросил учёбу и после одного класса). В жизни дворянина Бунина поэтому сыграло самообразование. Род Буниных был прежде знатным, но со временем он истощал.

Бунин сам выучил английский язык, любил переводы зарубежных драм и стихов.

С 19-ти лет начинается самостоятельная жизнь Бунина: с 1889-го по 1893-ий год Бунин работает в «Орловском вестнике», и позже он откровенно говорит, что был в газете всем, чем придётся, и с отвращением – сильно нуждаясь – зарабатывал себе на хлеб литературным трудом. Первая публикация: два стихотворения и рассказы были опубликованы в «Родине», стихи – подражания Надсону, рассказы на избитые, но актуальные темы – деревня, беднота. Начинал Бунин как поэт и прозаик; но в первое время – 1910-ые годы - известным стал именно как поэт, и как поэт получал литературные премии и стал академиком за поэзию; и только позднее он стал известным и как прозаик.

Свои ранние опыты Бунин называл «незрелым грузом за плечами», относясь к ним отрицательно. Бунин: «Сколько там позорного для меня!»

В «Жизни Арсеньева», с известными оговорками об отсутствии полного совпадения, все походит на жизнь Бунина – так, если Арсеньев публикует 2 рассказа, которые ему мало интересны и известны, тогда как хотелось писать про серебристые тополя, про куклу у знакомого, чтобы выразить её поэтичность – и это, несомненно, монолог самого Бунина, но – гораздо более позднего. В более поздних произведениях («Эпитафия», «Антоновские яблоки» Бунин поднимает тему памяти и того, о чём нужно писать).

Бунин: раннее творчество – поэтическая немота, несмособность выразить то, что на душе.

 

Первая книга Бунина: «Стихотворения 1887-1891 гг.», вышла как приложение к «Орловскому вестнику». На эту книгу реакции почти не было, а критик Гуренин назвал её «Ещё одной чесночной головкой на литарене».

 

Жизнь Арсеньева отражает следующее: в «Орловском вестнике» Бунин знакомится с девицей Варварой Пащенко, корректором «Вестника», которую не даёт ему взять в жёну отец Пащенко, т.к. будущий зять был нищ. Девушка соглашает жить с Буниным без венца, и их сложные отношения длятся следующие четыре года. Она не верила, что в дальнейшем из Бунина выйдет крупный писатель (и позднее, уже сбежав в 1894-ом году от Бунина к товарищу того, Арсению Бибикову, богатому помещику, она очень огорчалась известием о признаии Бунина). Интересно, что Пащенко скрывала от Бунина, что отец её вскоре разрешил им венчаться; это стали известно только после смерти Пащенко (тогда уже – мадам Бибиковой).

Это была первая любовная катастрофа Бунина. Но в лирике Бунина тех лет это никак не отразилось.

В эти годы Бунина захватывает увлечение – на короткий срок – Толстым и его проповедями, и в начале 90-ых годов Бунин посещает толстовские колонии на Украине, занимается бондарным ремеслом для опрощения. Но опрощение скоро надоедает Бунину, и он отказывается от узкой доктрины Толстого, но сам Толстой сохраняет для него большое значение. Познакомились Бунин и Толстой в 1894-ом году (первое письмо Бунин написал в 1890-ом году). Крымскую кампанию отец Бунина и Толстого, кстати, были однополчанами, хотя и не были знакомыми.

В 90-ые годы и в начале 900-ых годов Бунин для Толстого не ценился очень высоко; он был «хорошистом» по шкале авторов для Толстого («всё дождики описывает»).

В 900-ые годы Бунин перестаёт быть провинциальным писателем: с 1895-ого года начала формироваться соответствующая среда – Бунин приезжает в Москву, знакомится с местными критиками, писателями, новыми поэтами, Горьким, Куприным, Рахманиновым (писатель и композитор нашли друг в друге душевное родство). Литературные и музыкальные контакты вокруг Бунина разрастаются. Большие города Бунин не любил, отказывался от предложения брата ехать в Петербург; усадьба была для него любимым рабочим кабинетом, хотя нелюдимом не был – пользуясь славой.

В 1896-ом году и 1897-ом выходят книги Бунина (один перевод, сборник рассказов «На край света, и другие рассказы», сборник стихов). На литературных собраниях он читает свои произведения.

В конце 1890-ых годов он оказывается в Одессе, где случается вторая романтическая катастрофа Бунина – с женитьбой на Анной Николаевной Цакни, дочью редактора «Русского обозрения». Брак продлился полтора года, так как потом Бунин сбежал от неё. Позднее Бунин сохранял привязанность к ней: «Аня была моим языческим увлечением», но также: «Сколько не раскрывал ей свою душу, она как осиновый кол». Супруга в дальнейшем была категорически против развода с Буниным. Важно, Бунин: через 33 года после разрыва – «видел во сне Аню с таинственностью близостью… всякий раз вспоминаю, как был тогда в Одессе, и жалею, что…»

Анна Николаевна родила Бунину его единственного сына, о котором тот заботился в меру; но вернуться к ней Бунин себе запретил.

В следующие годы Бунин пишет «Листопад» и «Антоновские яблоки», и с этого начинается «Новый Бунин».

Соотношение поэзии и прозы Бунина в эти годы: в поэзии и прозе всегда одна ритмика, дело только в напряжении её, по словам самого Бунина. В поэзии Бунина считал типчиным представителем аполлинизма – т.е. ровности и правильности стиха (поклонником Бунина как поэта был и император), т.е. участником традиционного поэтического движени, хотя он и общался с символистами. А сборник «Листопад» Бунина вышел в символистском «Скорпионе», т.к. Бунину было всё равно, где печататься.

Судя по пользовавшимся популярностью стихам Бунина, практически Бунин остаётся равнодушным: метафор нет, слово предметное, точно; развивается импрессионистичность Фета. Среди поэтов-традиционалистов Бунин был одним из ведущих русских поэтов. Критик Степун в «О стихотворениях Бунина»: исключительная гармония в бунинской поэзии, это стихи, до конца внятные уму, уху и сердцу; в стихах Бунина нет хаоса и зауми, кручения толстовщины и проч.

 

Особенность стихов Бунина:

· редкая сдержанность (например, после ухода Пащенко его стихи в высшей мере «прохладны» - и откровенней становится Бунин, пожалуй, в последние годы – например, в «Я к ней вошёл в полночный час»)

· из стихов рождались идеи прозаических произведений Бунина (в одном из стихов «выпита чаша до дна, / выпита чаша люви», а позднее – один из лучших рассказов, «Чаша жизни», о любовном соперничестве; также стих «Портрет» - переходит в рассказ «Лёгкое дыхание» и проч.; и многие из позднее описанных в прозе представлений раньше Бунин представляет в стихах)

Вечным Бунин считал только то, что связывает душу и сердце живых с тёмными могилами.

 

Литературная жизнь Бунина складывалась так: его пытались подтолкнуть к большей социальной активности (Горький жалел, что со своим талантом Бунин не интересуется общественной тематикой и не оттачивает свой талант в борьбе), упрашивали избавиться от постоянного ностальгического тона (в т.ч. и о крепостничестве).

Последняя краска видна в «Антоновых яблоках» - рассказе-воспоминании, «чувстве, освобождённом от времени».

Начинается рассказ с «дождиков», которые Бунин описывает в начале и рассказа «Три рубля». Поэзия деревенской жизни изображается в прошлом, а нынче рисуется разрушение помещичьей жизни; Бунин пишет эпитафию пёстрым уходящим временам. Горький: «Хорошо пахнут антоновские яблоки, но пахнут они отнюдь не демократично», т.к. Бунин идеализировал ушедшую помещичью Россию.

Бунина пытались подтолкнуть к активности, делали редактором журналов, он соглашался, потом быстро отказывался; публицистики у него не было и быть не могло.

Куприн написал известную всем современникам пародию на Бунина – «Пироги с груздями», где пародирует стиль, ностальгию и реальные огрехи стиля Бунина.

Чувство природы у Бунина, по замечанию Блока, удивительное; но из-за односторонности тем не смог высоко подняться среди писателей-современников.

Но стихи Бунина пользовались высшей популярностью – он был отмечен за переводы стихов и свои стихи дважды Пушкинской премией, а затем, в 1909-ом году, он был избран почётным академиком «словесных наук». Эти премии и знаки отличия Бунин очень любил.

Бунину предлагали сотрудничать в «Аполлоне», и тот согласился, но запросил очень высокие гонорары за строчку (сколько, неизвестно, но больше рубля за строчку). Цену себе Бунин к тому времени уже знал.

Собрание сочинений Бунин издал с хорошей прибылью, также получал он деньги и за другие издания, и со временем он выбился из нищеты. С 1907-ого года по 1922-ой, до жизни уже в эмиграции, Бунин живёт в гражданском браке с Верой Николаевной. Они много путешествуют – по Азии, Европе; и странствия Бунин очень любил, они даваи ему важный материал для творчества. Эти путешествия отразились в путевых и философских очерках 1907-1906-ых годов «Тень птицы» о судьбах цивилизации, и в это время формируются бунинская концепция развития России – с его деревенской телургией и сборником «Иоанн Радаевский».

_______________

13 января. Экзамен в 11.00, придти вовремя и сразу отдать зачётку. Затем вызывают по именам.

23/12/09

 

После книги очерков «Тень птицы», где Бунин впервые описывает древние культуры Среднего и Ближнего Востока, с которыми столкнулся впервые (мусульманство, буддизм) – они вошли в сознание Бунина, породив в его сознании идеи общности людей, независимо от религий и времени. Он находит параллель между существованием древних государств Востока и современной ему России; и так в «Суходоле» деревне придаётся сверхисторический масштаб благодаря подобным идеям. Первозданная пустота и красота ярко выражается в Бунинской деревенской дилогии.

Бунин считал, что обветшали сами основы русской национальной жизни, стремился показать современную действительность, которая есть предвестие грядущего русского апокалипсиса. В сборнике «Иоанн …» выражается впечатление Бунина о деревне и русской жизни, дворянско-мужицкой традиции - особенно сильно повлияв на современников.

Распад деревни и крестьянско-барской традиции означает для Бунина распад Рос

ии. Бунин по убеждениям был анархистом, не верил в реформы, критически воспринимал новые финансовые и социальные реформы как пути к распаду и катастрофе. И в первых произведениях первого десятилетия ХХ века Бунин указывает на то, что крестьяне и дворяне не могут жить порознь, ибо они связаны; и при разрыве они хиреют, крестьяне страдают особенно без своей духовной культуры. «Со страниц бунинских книг глянуло существо жалкое и дикое» - о крестьянстве, критика современников.

«В современной России жизнь людей лишена смысла, и это только усугубляется…» - Бунин.

Мысль о падении России, возникшая в этих рассказах, в дальнейшем влияла на творчество Бунина, и тому было неприятно впечатление людей о нём как об авторе «Деревни», «несовершенном произведении», «о котором и говорить зазорно». Бунин желал позднее, чтобы его считали не только автором книг про крестьян и дворян, но и автором других хороших книг.

Но именно с этих книг начинается активное творчество Бунина-прозаика.

Следующие годы – 1910-ых годов – это шедевры, совершенные произведения; в эти годы у Бунина система мировоззрения уже сложилась, и это видно в самих прозведениях.

 

Смысловая структура новелл Бунина

В каждом произведении, написанном и в 1910-ых годах, и позднее, в эмиграции, можно выделить 4 смысловых плана, взаимодействие которых и составляет особую структуру произведений Бунина (Господин из Сан-Франциско, Старуха, Братья, Лёгкое дыхание, Грамматика любви и проч.).

1) план социально-бытовой, житейский – будничные, примелькавшиеся подробности жизни, житейские истории, в которых каждый персонаж имеет ясные социальные и бытовые характеристики;

2) индивидуально-психологический - автор подчёркивает индивидуальность, уникальность переживаний героев, и иерархии переживания разных героев никакой нет;

3) природно-космический – жизнь бунинских героев есть часть мировой жизни, природа и космос у Бунина – это грандиозное полотно, и жизнь каждого человека – элементарная частица всего круговорота, происходящего в природе; Бунин стремится показать эти связи, но не пытается объяснить их;

4) философски-метафизический – заставляющий задумать о тайне жизни каждого человека; Бунин показывает высшие точки жизни (любовь, смерть), а рассуждения о судьбе и операции с философскими понятиями отсутствуют; поэтому отгадок и ответов у самого Бунина нет, т.к. он считает, к примеру, что счастье, блаженство долго длиться не могут (так, в «Старухе» сама Старуха – символ подлинного, а не притворного страдания).

В рассказах для Бунина, тем не менее, важны не социальные позиции человек, а что проступает за ними, Бунин: «Вся никому не известная жизнь такого-то». При этом «аура писателя должна совпадать с аурой произведения» - т.е. чужая жизнь должна быть рассказана как своя, на личном опыте как общей основе. События жизни героя для Бунина писателя становятся кусками жизни и самого Бунина, он сопереживает своим героям.

 

Самое главное события в жизни Бунина, по его словам – эмиграция. Многие писатели-современники Бунина приветствовали революцию, падения монархии, считали, что сбывается мечта, что Россия, наконец, станет республикой. Бунин считал, что падение монархии – это полный и бесповоротный конец для России. В начале 1917-ого года Бунин уехал в Одессу, где пробыл до января 1918-го года; и в 1920-ом году он на пароходе выплыл в Константинополь, став беженцем из «полифемского царства».

В 1918-19 гг. всё увиденное, пережитое, услышанное Бунин записывал, а потом издал под названием «Окаянные дни», а этот период Бунин в других художественных произведениях не описывал – в эти годы он сотрудничал много как публицист. В дальнейшем, даже после Второй мировой, Бунин испытывал ненависть к Советскому государству и отказывался от контактов с родиной.

В первые два года эмиграции Бунин писал публицистические произведения, антисоветскую пропаганду, с призвами организовать крестовый поход и проч. – в эмигрантской печати в то время было много подобных призывов. А летом 1923-го года Бунин возвращается к работе над художественными произведениями, и пишет своё первое эмигрантское произведение: «Митина любовь», которое он публикует в сборнике под тем же названием в Париже в 1925-ом году.
Эмигрантская жизнь Бунина тесно связана с Парижем; он не отправляется за океан, и во время оккупации продолжал жить там.

В 20-ые годы Бунин активно печатался в эмигрантской печати во многих столицах; первой книгой, изданной на чужбине, стал «Господин из Сан-Франциско», сборник старых, дореволюционных произведений, вышедший в Париже в 1921-ом году. В 1924-ом году издаётся сборник рассказов и стихов «Роза Иерихона», затем «Митина любовь», потом «Солнечный удар», а в 31-ом году выходит необычный сборник лирических миниатюр «Божье древо» (оказавшие большое влияние и на советских писателей). В 1929-ом году в Париже вышла книга избранных стихов; на неё было много откликов, и откликнулся на эту книгу и Набоков: «Со времён Тютчева ничего лучшего в поэзии не было».

Происходит важное для Бунина событие в середине 1920-ых годов: знакомство с молодой писательницей, Галиной Николаевной Кузнецовой, история отношений с которой стала третьей катастрофой в личной жизни Бунина. Кузнецова жила у Бунина на правах воспитанницы и учительницы на вилле Бельведер, где они жили почти до начала Второй мировой; зимние месяцы проводились в Париже. Общение с Кузнецовой стимулировало и творческие занятия Бунина.

В эти годы Бунин пишет «Жизнь Арсеньева», трудясь над «восстановлением своей жизни», и этот процесс подробно записан в дневнике Кузнецовой. В 1927-29-ых годах работа начинается и завершается, и в этом время выходят 4 книги; пятая книга «Жизни Арсеньева», появившаяся где-то в 1952-ом году, т.к. после разрыва с Кузнецовой Бунин сел писать повесть «Лика», которое вышло в Париже в 1939-ом году. Но только в 1952-ом году эта повесть стала пятой книгой романа «Жизнь Арсеньева», который вышел отдельным изданием в Нью-Йорке с подзаголовком – «Жизнь Арсеньева. Юность». То есть окончательно книга сложилась только в 1952-ом году. Появление книги на русском, а потом в переводе на английский язык стало поводом для Нобелевского комитета в третий раз решить, давать ли премию Бунину – на этот раз было решено присудить премию – «За правдивый артистический талант, с которым он создал типический русский характер». Книга эта автобиографична, но не есть автобиография, поэтому сложно отождествлять её с самим Буниным; это единственная открытая книга Бунина, где он всё-таки раскрывает свой внутренний мир.

Бунин: «Это совокупность памятных мгновений». Можно соотносить с традицией автобиографий Толстого, Горького, Герцена, построенных по чётком плану, но Бунин сам говорил, что это «книга ни о чём; книга обо всём, что волновало, что волнует каждого человека, что находит место в душе каждого человека» - и пометка «Юность» в подзаголовке показывает, что ни продолжения, ни приквела не будет. Кстати, книгу «ни о чём» собирался написать и Флобер, которого Бунин очень уважал как писателя.

Бунин о чтении с грустью: «Полжизни прожил среди людей никогда несуществовавших».

 

Завершается поездка за нобелевской премией – которая сулила в дальнейшем Бунину довольно безбедную жизнь – потерей Кузнецовой, которая налаживает любовные отношения с сестрой друга-критика Бунина, Маргаритой Степун. Бунин очень болезненно пережил разрыв с этими «барышнями», которые в 1943-ем году поехали в Дрезден, где потеряли всё своё имущество под бомбёжкой. После войны Кузнецова продолжала сотрудничать с Буниным; а потом «Барышни» поехали работать в ООН.

 

Получив премию, Бунин совершил целый ряд путешествий по миру – в том числе проезжал через фашистскую Германию, Рим, страны Прибалтики. До Второй мировой Бунин жил сравнительно обеспеченно и спокойно, если не считать отношений с Кузнецовой. Но уже в 1940-ом году Бунин говорил о возникших жизненных сложностях: как в денежном, так и в семейном плане.

Он начал в эти годы работу над «Тёмными аллеями», до войны были написаны 6 рассказов, а в 1943-ем году в Нью-Йорке вышло 11 рассказов (около трети рассказов), а в 46-ом году вышел полный сборник (36 рассказов) в Париже. Всего в книге – которую Бунин считал наиболее совершенной и защищал от любых нападок критики – 40 рассказов. Эта книга, как и другие произведения Бунина, от 20-30-ых гдов, довольно спорна в отношении соотношения телесности и других аспектов – и на эту тему есть много произведений. Но в итоге « Тёмные аллеи», «Митя» и даже дореволюционные произведения описывают любовь в понимании Бунина – очень широкое понятие. Степун: любовь у Бунина – две правды, любовь духовная, идеальная, и любовь плотская, страстная.

Можно в дневниках Бунина найти следующие строки, которые характеризуют его отношение к любви: в 1941 году он с удивлением и даже ужасом вспоминает о своём прежнем отношении к женщинам; он говорит о том, что ни разу тело женское не было описано правильно, и надо искать правильные слова – а то получается как-то пошло. В других записях он ставит вопрос значения коитуса, приводя со знаками вопроса разные категории. В любви, в любовном акте есть нечто божественное; и надо дожить до моих лет, чтобы понять это, непередаваемое, что не получается никак ухватить словами, нацепить на крючок; да этого не один он, ещё никто толком не передал – говорил Бунин.

«Тёмные аллеи» - книга уникальная в русской литературе, вся посвящённая любви.

В последние годы Бунин пишет, но не дописывает книгу о Чехове; живёт же в положении нищенском: в декабре 1938-ом году он пишет в США критику Седыху, своему приятелю, что ему идёт 79-ый год и он не знает, чем будет существовать, и просит Седыха помочь Бунину хоть немного сбором пожертвований. Но денег собирали очень немного, и Бунину было бы трудно существовать, если бы не помощь французского спонсора Атрана. В 1953-ем году Бунин умирает от целого ряда болезней и общей дряхлости. В последние 15 лет сам Бунин часто заговаривал о смерти, не мог смириться со своим телесным угасанием (он не верил в загробную жизнь), с будущей грязью, живностью и холодом могилы.

Сама смерть для Бунина была не темой для боязни: речь шла о людях, живущих под знаком смерти – то есть с обострённым ощущением жизни; так говорил он и о себе.

 

Краткая периодизация произведений Бунина:

1) Первые публикации (1877 г.), поэзия и проза, первые опыты, опубликованные в «Орловском вестнике» и «Родине» - таким образом, первый период с 1877 по 1899 гг.; достижение – перевод «Песни о Гайавате» (1897), кроме того – около 200 стихотворений и несколько рассказов.

2) Второй период – от «Антоновских яблок» и «Листопада» (1901) до «Суходола» (1911), плюс, «крестьянские рассказы» из «Иоанна Рыдальца»

3) Третий период – 1911-1917 гг. (рассказы второго десятилетия, наиболее известные в творчестве Бунина)

4) Четвёртый период - 1917-1922 гг., в целом, публицистика (которой можно набрать на целый сборник) в эмиграции

5) Пятый период – январь 1922 по 1939 гг. (с началом Второй мировой усложняется жизнь Бунина, как и жизнь других русских в Париже в те годы)

6) Последний период – с 1939 по 1953 гг. («Тёмные аллеи», воспоминания, книга о Чехове)