ТЕМА 6. ПРАВОСЛАВИЕ В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

В восточной части Римской империи, впоследствии названной Византией, во II в. сложилось явление цезарепапизма, т.е. превосходства императорской власти над властью церковной. На Востоке существовали сразу несколько крупных городов–метрополий, архиепископ которых носил титул патриарха или папы (Иерусалим, Антиохия, Александрия, Константинополь и др.), а император был один. В результате патриархи уравновешивали друг друга, не выступая с самостоятельными требованиями. В эпоху императора Юстиниана (527 - 565 гг.) появилось понятие «симфонии» т.е. «созвучия» светской и духовной власти. В соответствии с «симфонией», Церковь спасает бессмертные души христиан, защищая незыблемость обрядов и догматов, а грешными бренными телами ведает светская императорская власть.

Именно благодаря теории «симфонии» восточная церковь не выдвигала никогда политических требований, но при этом малейшие расхождения с обрядностью и догматами, принятыми на Вселенских соборах, вызывали серьезнейшие политические потрясения (можно вспомнить последствия реформ при патриархе Никоне). Идеальным политическим устройством православие считает царскую власть царя–помазанника Божия.

Православие со времен Вселенских соборов придерживалось доктрины симфонии властей, в соответствии с которой Церковь должна существовать только вместе с царской властью. Большинство святых отцов признавали необходимость разделения властей на церковную и государственную. Даже Августин, которого иногда ошибочно называли проповедником христианской теократии, лишь подчеркивал приоритет церковной власти, идущей от Бога. Град Божий, «вышний град, где победа – истина, где достоинство – святость, где мир – блаженство, где жизнь - вечность», наступит по окончании человеческой истории.

Во временном мире, по мнению Августина, происходит только приготовление к Граду Божьему, «хотя он и здесь рождает своих граждан, в лице которых странствует, пока не наступит время его царства, когда соберет он всех воскресших с их телами, и когда последним дано будет обетованное царство, в котором они будут своим Главою, Царем веков, царствовать без конца времени».

Власть государственная, по мнению Августина, регулирует поведение и деятельность людей в их временной жизни, сама являясь временной. Августин указывал на независимость целей и задач государства и его самостоятельность, подчеркивая при этом, что, основываясь на идеях христианской справедливости, государство способно наиболее полно осуществить свои цели, направленные на общее благо.

Христианство всегда признавало самобытность государства, его необходимость для ограничения зла в мире. В продолжение первых трех веков Церковь, сохраняя свою автономию и независимость, существовала как государство в государстве, периодически подвергаясь жестоким гонениям. После IV в. Церковь и «царство» стали составлять единое общество. Наступившая константиновская эпоха не изменила принципиальные основы отношения Церкви и государства: абсолютной вечной ценностью являются Бог и человек, все же остальное, в том числе и государство, ограниченно по самой своей природе и является благом лишь в ту меру, в какую служит Божиему замыслу о человеке. Император не обретал никаких священнических или жреческих функций, а сакраментальная, учительская и пастырская власть иерархии ни в чем не была ограничена. Область религиозной мысли и практики исключалась из-под контроля светского правителя. История доносит многочисленные свидетельства об отпоре церковных иерархов на попытки кесарей использовать свою верховную власть в религиозной сфере.

Церковные и государственные власти пересекались и взаимодействовали, однако Церковь отстаивала свою независимость от государства в религиозной сфере, защищала свою свободу от контроля светских правителей, никогда не отказываясь от своего духовного верховенства и оставаясь нормообразующим институтом, создающим ценности. Идея свободы Церкви от государственного контроля представляет собой важную часть современного понятия религиозной свободы.

В отличие от католицизма, у православия нет единого центра управления, и оно не выступает как единая церковь.

В настоящее время в православном мире 15 автокефальных (самостоятельных) церквей, среди которых наиболее крупной и влиятельной является Русская православная церковь. Автокефальные церкви возглавляются патриархами или иерархами, имеющими иной высокий духовный сан.

Для всех православных церквей общими являются вероучение, культ, но при этом они сохраняют каноническую самостоятельность. Константинопольский патриарх, если и считается вселенским, то это понимается как «первый среди равных», и ему не предоставлено право вмешиваться в деятельность других православных церквей. Следовательно, говорить об общей для всех православных церквей социальной доктрине, идеи которой носили бы обязательный для них характер, не приходится.

Между тем социально-политические идеи различных православных церквей существенно друг от друга не отличаются. В современном православии преобладающее место занимает тенденция обновления общественно-политических воззрений.

Социально-политическое учение православной Церкви России формировалось с момента принятия христианства, и имеет тысячелетнюю историю. Это наследие отличается своими разнообразными формами: и чисто богословскими разработками, и живым практическим опытом.

Так, богословские подходы, связанные со сложным комплексом государственно-церковных отношений, исследователи отмечают в труде митрополита Иллариона «Слово о законе и благодати» (XI в.). Ее оружие – не меч, не партийная политика и не орденская интрига, а совесть, наставление, обличение и отлучение.

Данных принципов в своих взаимоотношениях с государством православие придерживается на протяжении столетий. После 1917 г. перед Русской православной церковью, православными церквами ряда других стран встала проблема отношения к новому политическому режиму, к политике советского государства.

Решалась эта проблема неоднозначно, взаимоотношения церкви с государством в различные периоды были разными. Имели место взаимное непонимание, даже антагонизм, ошибки и неправильные действия с обеих сторон. Наиболее трудным был период с 1917 до середины 20-х гг.

У православия отсутствует строго упорядоченная система принятия и реализации социально-политических документов, как это имеет место у католицизма.

Православные теологи считают, что разработка собственной социальной программы не входит в обязанности церкви, поскольку это не предусмотрено Евангелием. В то же время они полагают, что церковь может и должна в области общественной жизни осуществлять свое призвание.

Поэтому православные церкви время от времени принимают документы социально-политического характера. Позиции Русской православной церкви по социально-политическим проблемам излагаются в таких материалах, как послания и обращения Святейшего патриарха и Священного синода, документы Поместных соборов и других.

Так, в 2000 г. Архиерейский собор Русской Православной Церкви принял «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», в которых обозначена позиция Церкви по широкому кругу вопросов, в т.ч. церковь и политика.

Важность этого документа состоит, прежде всего, в мировоззренческой оценке происходящих в российском обществе и мировом сообществе перемен, критическом и вместе с тем доброжелательном указании на отступление во многих случаях от морально-духовных норм, на отдание приоритетов в личной и общественной жизни материальным ценностям и игнорирование духовных.

Согласно выводам видного русского религиозного мыслителя и правоведа И.А. Ильина, православная церковь никогда не притязала ни на светское господство, ни на борьбу за государственную власть, подобно политическим партиям.

Исконное русско-православное разрешение данного вопроса таково:

– церковь и государство имеют особые и различные общественные задания, но помогают друг другу в борьбе за благо;

– государство правит, но не повелевает Церкви и не занимается принудительным миссионерством;

– церковь организует свое дело свободно и самостоятельно, соблюдает светскую лояльность, но судит обо всем своим христианским мерилом и подает благие советы, а может быть, и обличения властителям и благое научение мирянам.