Нанимаемых работников разных профессиональных уровней

Нижний Новгород, 1997

Правда, при этом, как указывают те же Бергеры, в обществах, подобных США и другим западным обществам, возникает эффект "порочного круга", другими словами, "индивид из низших классов имеет меньше шансов на получение образования. В результате недостаточного образования он имеет недостаточные возможности для получения дохода. Последнее, в свою очередь, снижает его шансы на улучшение своей позиции в классовой системе и, что еще хуже, — на то, чтобы дать адекватное образование своим детям", то есть на возможности интергенерационной мобильности. Действительно, данные исследования пятидесятилетней давности (1949 г.) по Англии и Уэльсу показали, что вероятность получить статус топ-менеджера у детей представителей самой этой страты превышала 0,66, в то время как у детей неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих составляли 0,00.

Четвертый механизм мобильности — политический. Он имеет место, когда улучшения в позиции индивида или целой группы достигаются путем политических нажимов, сделок или гарантий, полученных целыми социальными группами, организованными в партии, ассоциации и объединения типа профсоюзов. Так, профсоюзы российских шахтеров путем забастовок, "рельсовой войны" и других массовых акций все же выбивают из правительственных организаций заработную плату, в то время как менее организованные учителя и медики остаются в проигрыше. Это особенно важный механизм в смысле, скорее, групповой, нежели индивидуальной мобильности. Поэтому, например, американские черные и другие небелые меньшинства сегодня активно используют политические средства для давления на общество, чтобы оно даровало и гарантировало коллективное улучшение позиций их членов в стратификационной системе.

Наконец, существует механизм, который, возможно, лучше всего описывается понятием, введенным, правда, для несколько иных целей, американским социологом Ирвином Гоффманом — "управление впечатлениями". Это мобильность, достигаемая через манипуляцию статусными символами и демонстрацию личной привлекательности. Его легче всего увидеть в таком социальном контексте, как "общество" завсегдатаев модных кафе и ресторанов или различных "тусовок", в которых все типы прихлебателей предоставляют другим посетителям возможность думать о себе как о людях, уже сделавших карьеру в том или ином секторе стратификации. Поскольку с точки зрения общества как целого такой механизм, вероятно, представляет наименьшую важность, то можно почти определенно утверждать, что он выступает, скорее, в качестве одного из элементов в процессе использования многими индивидами первых четырех механизмов.

Второй подход к выявлению факторов социальной мобильности на полвека раньше предложил сам автор этого термина Питирим Сорокин. Он вводит важное понятие — каналы социальной мобильности. Таким понятием обозначаются те социальные институты, попадая в сферу действия которых индивиды и целые группы совершают гарантированное (до определенной степени) восхождение по социальной лестнице. Это похоже на своеобразный лифт: на верхние этажи здания можно подняться по обычной лестнице (что довольно утомительно и — особенно в очень высоких зданиях — под силу не всякому), а можно воспользоваться для этой цели лифтом, который обычно перевозит пассажиров целыми группами. Правда, доступ в такой лифт ограничен своеобразными "фильтрами" (или "механизмами социального тестирования"), которые пропускают в их двери не всякого, а производя своеобразный отбор на пригодность. Сорокин рассматривает ряд таких социальных институтов, выполняющих функции каналов мобильности.

Армия. Профессиональный военный (в частности, офицер) в нашем обществе, начав свою карьеру лейтенантом, через два года выслуги получает звание старшего лейтенанта, еще через три года — капитана, еще через четыре майора и так далее. Конечно, здесь необходимо достаточно регулярно проходить разнообразные проверки на соответствие занимаемой должности — это и есть фильтры данного канала. Причем, существуют фактически различные фильтры для мирного времени и для военного. В период военных действий (для которых, собственно, создается и содержится армия) возможности продвижения гораздо эффективнее — во-первых, в силу того, что достаточно большое число офицеров погибают, освобождая тем самым вакансии для младших офицеров; во-вторых, в этот период требования к качествам офицеров резко меняются и ужесточаются, и некоторые из старших командиров могут покидать занимаемые ими посты, даже оставаясь в живых, поскольку не соответствуют этим требованиям.

Причем, следует отметить, что данный институт армии в силу большой его значимости во всей социальной структуре выступает каналом мобильности не только в масштабах собственных рамок. Так, П. Сорокин приводит такие данные: "Из 92 римских императоров 36 достигли этого высокого положения, начав с низших социальных слоев, продвигаясь по социальной лестнице именно благодаря службе в армии". Основатели выдающихся королевских династий средневековой Европы, таких как Капетинги и Меровинги, были полководцами; Наполеон и все его блестящее окружение, выходцы из которого занимали троны европейских государств — все они были военными. Не будем говорить о латиноамериканских и африканских диктаторах, большинство которых пришли к власти на штыках армии. Упомянем таких выдающихся президентов современности, как Д.Эйзенхауэр и Ш. де Голль — генералов, избранных на государственные посты прежде всего благодаря их военным заслугам.

Следует отметить, что канал этот весьма эффективен, во-первых, для тех индивидов, которые с успехом проходят его фильтры (наличие личной смелости, решительности, дисциплинированности, организационных способностей и т.п.), во-вторых — в особые исторические периоды. Так, он весьма привлекателен для лиц мужского пола во всех традиционных обществах, где высока вероятность военных конфликтов. Военная карьера была довольно завидным уделом, например, в Советском Союзе в период, предшествовавший Великой Отечественной войне и непосредственно после нее. Однако в продвинутых индустриальных и в особенности постиндустриальных обществах значение этого канала заметно снижается.

Церковь. Особенно важный канал в сословных обществах, где человек из низкого сословия, даже обладая выдающимися способностями, имел очень мало шансов на то, чтобы получить, скажем, дворянский титул. Церковь же рекрутировала в ряды своих иерархов наиболее способную молодежь низших сословий, предоставляя ей возможность удовлетворить свои честолюбивые амбиции. Далеко не все высшие иерархи церкви могли похвастаться аристократичностью происхождения. Сорокин, проводивший специальные статистические подсчеты, указывает, что из 144 католических римских пап 28 были из простонародья, а 28 происходили из тех слоев, которые называются сегодня средними классами.

Разумеется, и здесь были свои фильтры. Например, пострижение в монахи (а именно оно было непременным условием карьеры в церковной иерархии христианства) требовало отказа от надежд вступить в брак. Кроме того, не следует забывать, что церковные организации не раз становились в истории каналом нисходящего движения, когда развертывались массовые гонения на еретиков, отступников, язычников, иноверцев (достаточно вспомнить религиозные войны эпохи реформации, Варфоломеевскую ночь, российское старообрядчество).

Этот канал мобильности также играл одну из важнейших ролей, прежде всего, в традиционном обществе; однако она начинает существенно снижаться в ходе индустриальной революции, одним из важнейших последствий которой становится секуляризация.

Экономические организации. Сорокин называет их "организациями по созданию материальных ценностей". Карьера в рамках экономической организации открывает дорогу многим целеустремленным людям, например, в их продвижении по политической лестнице. В самом деле, в обществе, где стержнем, вокруг которого выстраиваются практически все остальные социальные отношения, является частная собственность, просто не может быть иначе. А тот институт, в котором господствуют эти отношения и в котором создаются материальные ценности, не может не быть одним из самых влиятельных социальных институтов.

Какую бы координатную ось в системе экономической стратификации мы ни взяли, вертикальное восхождение вдоль нее неизбежно приведет к восхождению и по двум другим — по принципу статусной кристаллизации. И в соответствии с тем же принципом экономическое преуспевание существенно повысит шансы на восходящую мобильность в двух других социальных подпространствах. И что бы ни говорили приверженцы ортодоксальной коммунистической идеологии, подлинными творцами и вдохновителями индустриальной революции, коренным образом изменившей облик человеческого общества, теми, кто привел в действие основные ее социально-экономические законы, были капиталисты на ранних этапах индустриализации и менеджеры — на более зрелой ее стадии. И тот высокий социальный статус, который они занимают в обществе, вытеснив с него родовую феодальную аристократию, как правило, вполне ими заслужен. "Преуспевающий предприниматель, — утверждает П. Сорокин, — крупнейший аристократ современного общества".

По статистике Сорокина, из 662 миллионеров XIX-XX веков, чьи данные он подвергал изучению, 71,4 процента — это фабриканты, банкиры, биржевики, торговцы, транспортники, то есть люди, в большинстве своем не унаследовавшие свои огромные состояния, не получившие его в готовом виде, а добившиеся его благодаря своим знаниям, огромной энергии, умению налаживать отношения с другими людьми.

Политические организации. Сорокин объединяет в этом институте "правительственные группы, политические организации и политические партии". Важность этого канала переоценить трудно, к тому же, как нам кажется, она в достаточной степени очевидна. "Карьера многих выдающихся государственных деятелей начиналась или с поста личного секретаря влиятельного политика, или вообще с чиновников низшего ранга". Отметим лишь, что этот канал, как и институт церкви, может стать каналом нисходящей групповой мобильности в случае неблагоприятно сложившейся политической конъюнктуры.

Образование. Поскольку значение этого канала мобильности мы уже достаточно подробно раскрывали выше, отметим здесь лишь два момента. Во-первых, здесь яснее и отчетливее, чем где-либо, понятны фильтры и механизмы их действия — системы оценивания текущей успеваемости, а также разнообразные экзаменационные и тестовые испытания; не прошедшие эти фильтры либо не допускаются до следующих ступеней канала, либо вообще покидают его. Во-вторых, необходимо отметить, что в современных обществах значение этого канала (в отличие, скажем, от армии или церкви) не просто гигантским образом возрастает; прохождение его становится прямо-таки обязательным условием продвижения по любой шкале социальной иерархии.

Семья. На первый взгляд, это тот же механизм повышения своего социального статуса с помощью брачного союза, о котором говорили Бергеры. Однако здесь семья подразумевается, скорее, расширенная, включающая весь комплекс расширенных родственных связей, в том числе и по боковым линиям. Разумеется, наиболее важную роль здесь играют прямые родственные связи — родители-дети, братья-сестры. Вероятно, со времени возникновения института моногамной семьи родители всегда старались обеспечить своим детям социальные позиции не ниже своих собственных. В традиционных обществах к тому же очень сильно воздействие клановых связей, которые также формируются на основе родственных отношений.

Хотя, конечно, поскольку мобильность связана не столько с сохранением, сколько с изменением социальной позиции, то важнейшим среди множества этих отношений действительно следует считать вступление в брачный союз с представителем (мужского или женского рода) могущественного клана. Здесь тоже имеются свои фильтры, которые заключаются, прежде всего, в тех или иных проверках на верность тому клану, к которому присоединяется соискатель, а также готовность принять правила игры, сложившиеся в этом клане. Однако и этого недостаточно. Тот (или та), кто принимает решение пойти именно этим путем повышения своего социального статуса, нередко должен быть готов разделить участь своей новой семьи в случае неблагоприятных обстоятельств, приводящих эту семью или весь клан, в состав которого она входит, к групповой нисходящей мобильности. Классический пример недавнего прошлого из отечественной истории: женитьба молодого талантливого журналиста А. Аджубея на дочери всесильного тогда Хрущева и стремительный карьерный взлет; однако с падением Хрущева он, как профессионал, ушел в полнейшее небытие, и с тех пор мы не прочли ни единой строчки, им написанной.

Значение этого канала, преобладавшее в доиндустриальных обществах, существенно снижается в эпоху модернизации и продолжает падать в постмодернистских условиях. Причины здесь две: во-первых, существенно возрастает роль других каналов; во-вторых, в современных обществах все более заметно проявляется кризис моногамной семьи.

Следует отметить важную особенность действия перечисленных выше каналов социальной мобильности: они действуют не в одиночку, а в системе, в комбинации друг с другом. Это относится даже к таким, казалось бы, противостоящим каналам, как церковь и образование: чтобы сделать карьеру в церковной иерархии, необходимо достаточно много и упорно учиться (пусть даже не в формальных образовательных учреждениях, а путем самообразования), чтобы хорошо знать тонкости и детали догматов своего вероисповедания и каноны теологии. В армии (разумеется, мирного времени) для успешной военной карьеры чрезвычайно важно иметь не только достаточно высокий уровень специального образования, но и родственные связи. Как ни странно, то же самое касается взаимосвязи таких каналов, как семья и образование. До сих пор даже в наиболее продвинутых обществах (причем, даже сильнее, чем в слаборазвитых) действует система различения вузов по степени престижности и привилегированности. Попасть в такие вузы выходцу из семьи рабочего или мелкого клерка можно лишь при наличии выдающихся способностей (что также служит укреплению их престижности). Впрочем, это относится не только к системе высшего образования. В одном из исследований 60-х годов в США было обнаружено, что посещали колледж: 44 процента детей из семей с годовым доходом более 10000 долларов; 17 процентов из семей с доходом от 5000 до 7000 долларов; и эта цифра упала до 9 процентов для детей из семей с доходом ниже 5000 долларов. Здесь обнаруживается также связь канала образования не только с институтом семьи, но и с экономическим каналом.