Китайская система воздействия на преступность

Менее гуманна, но не менее эффективна система воздействия на преступность в Китайской Народной Республике. Исследование таких систем, которые в ущерб гуманности приводят к серьезному успеху в противостоянии преступности, имеет научную и практическую ценность в связи с тем, что их трансформация может проходить как в сторону антигуманизма (этот процесс мы можем наблюдать, например, в Ираке), так и в сторону существенной гуманизации. Прошедшая после второй мировой войны под знаменем демократизации и обеспечения прав человека трансформация социальной ситуации в Японии на базе сохранения позитивных национальных традиций дала весьма значительные положительные результаты. Аналогичные перемены не исключены и в КНР (определенные тенденции в сторону гуманизации общественной жизни Китая сейчас стали вполне очевидными). Процесс этой трансформации интересен еще и тем, что он происходит постепенно, без значительных потерь национальных богатств, спада в экономике и социальной сфере. Все это выгодно отличает реформаторские социальные процессы в китайском обществе, от реформ в нашей стране. Этот аспект китайского опыта может иметь особую ценность для нас.

Ядром системы воздействияна преступность является общественно-политическая структура китайского общест

ва, основанная на социально-экономическом равенстве, всеобщей занятости и материальной обеспеченности (по минимальному уровню удовлетворения потребностей). Такой подход отвечает менталитету китайцев, выработанному в течение тысячелетий, — достаточно скромный образ жизни можно считать атрибутом китайского общественного сознания.

Весьма существенные факторы воздействия на преступность в КНР — китайская идеология и пропагандист-ско-воспитательная политика. Ее принципиальными установками являются формирование у граждан с раннего детства беззаветной преданности родине, безграничной веры в политических лидеров,их мудрость и граничащую с божественным провидением правильность проводимой ими политики, справедливость установленного в стране порядка. К китам воспитательной доктрины Срединного государства традиционно относятся воспитание аскетизма и скромности, формирование не только умения, но и потребности подчиняться, поддерживать установленный порядок. Конечно, далеко не у всех китайцев удается сформировать такие качества (отсюда и 1,1 млн. заключенных), но абсолютное большинство представителей великой нации обладают указанными достоинствами.

Мощный пропагандистский аппарат позволяет привлекать широкие массы к решению общенациональных проблем. К числу таковых с конца 80-х гг. стали относить и избавление от преступности. Когда в развитии криминальных процессов наметились тревожные тенденции, в стране развернулась общегосударственная кампания против роста преступности. Вообще, проведение широкомасштабных кампаний — один из основных методов руководства обществом в КНР, наиболее любимый китайскими руководителями способ оказания действенного влияния на развитие различных социальных процессов, в том числе и криминальных.' Практика таких кампаний имеет и положительные и отрицательные стороны. Термин "кампанейщина" давно уже стал нарицательным. Обычно кампанейщина ассоциируется с поверхностным подходом к тем или иным вопросам, шумной имитацией решения серьезных проблем. Однако практика общенациональных кампаний далеко не всегда может быть оценена отрицательно, поскольку позволяет мобилизовать практически всю нацию на решение серьезных проблем, интегрировать деятельность различных государственных и

общественных органов, сконцентрировать национальные усилия на самом актуальном и сделать ощутимый рывок вперед Немаловажную роль играет и пропагандистский эффект общенациональных кампаний: они способствуют сплочению нации, повышают авторитет государственного руководства. Китайская практика широкомасштабных кампаний (при том, что она формально подвергается критике) взята на вооружение во многих странах мира (к их числу можно отнести США, Японию и др.).

В 80-х гг. в Китае развернулась общенациональная кампания против коррупции, которая сопровождалась достаточно жесткими репрессивными мерами: публичными процессами над взяточниками и публичным приведением в исполнение смертных приговоров над ними, причем для устрашения расстрелянных оставляли на улицах в течение некоторого времени. Эта кампания имела определенный положительный результат, однако к концу 80-х проблема коррупции вновь стала актуальной. В августе 1991 г. китайское правительство объявило, что оно продолжает борьбу против коррупции, вызванной "пагубным влиянием идеологии эксплуататорских классов". Одновременно было заявлено об ужесточении борьбы с незаконным распространением наркотиков.*

Конец 80-х в КНР ознаменовался значительным ростом преступности. Если в 1987 г. было зарегистрировано лишь 570 тыс. преступлений, то в 1988 г. — уже 827 тыс. В 1989 г. преступность выросла более чем вдвое — зарегистрировано 1 млн. 971 тыс. преступлений, а в 1990 г. преступность перевалила двухмиллионный рубеж — 2 млн. 216 тыс Коэффициент преступности с 1987 г. возрос почти в 4 раза в 1987 г. он составлял 540/100 000, в 1990 — 2000/100 000.-Криминологические исследования общественного мнения среди китайцев показали, что лишь 31% населения оценивает уровень безопасности как высокий, столько же — как удовлетворительный, значительная доля китайцев неудовлетворена состоянием правопорядка и личной безопасности.³ Директор Центра изучения молодежной преступности при Китайском университете политических наук и права Гау Ксянг объяснил этот рост переменами, происходящими в трех важнейших областях социальной жизни Китая: го

сударственной политике, экономике и культуре ' Дают себя знать и интенсивные процессы урбанизации в Китае Число крупных городов (с населением свыше 1 млн человек) за десятилетие возросло вдвое- с 13 (в 1978 г) до 25 (в 1987 г). Соответственно традиционные методы социального контроля сгали работать менее эффективно Попытки противопоставить этому процессу полицейские меры (регистрацию населения, административные аресты лиц, не имеющих разрешения на жительство, и т. п.) особого успеха не имели ² К началу 90-х в КНР стала ощущаться потребность в смещении приоритетов в работе народной милиции. Были проведены некоторые реформы Цели полицейской деятельности сместились с преступников на наиболее криминогенные регионы. Этому способствовали проведенные в КНР криминологические исследования, которые показали, что 40°о всех преступлений в Китае регистрируется в 11 наиболее неблагополучных городах, провинциях и автономных областях.³

В конце 80-х в китайском обществе значительно обострилась проблема молодежной преступности. Первые тревожные симптомы были отмечены еще в 70-х гг Столкновения студенчества с вооруженными силами в июне 1989 г на площади Тяньанмынь дали мощный импульс развитию криминальной активности молодежи Доля преступлений, совершенных молодежью в возрасте до 25 лет, в общей структуре китайском преступности составляет 75^c?c Среди лиц, отбывающих уголовное наказание в тюрьмах КНР, молодые люди составляют 457о⁴

Одним из важнейших инструментов проведения государственной политики в КНР является семья. Почти так же, как в Древней Спарте, китайцам удалось обеспечить достаточно всеобъемлющий контроль семейных отношений. Это позволило сделать первичную ячейку социальной жизни одним из главных элементов китайской системы воздействия на преступность. Китайцы извлекли уроки из ошибок прошлого, основанных на копировании сталинизма "Преж-

де семья заключенного подвергалась гонениям. Теперь она стала инструментом пенитенциарной политики правительства".^ помощью различных социальных механизмов китайскому государству удалось создать мощную систему влияния коллектива на отдельного индивида. Одним из таких механизмов можно считать китайскую практику "дозиро-вания уважения и любви". Она основанана социальной природе человека, которая обуславливает потребности в одобрении. При утрате уважения и любви близких человек ощущает чувство неудовлетворенности. Идеологические меры направлены на значительное развитие этой потребности. На этой основе государство, контролируя семью и коллектив, становится способно дозировать уважение и любовь и дает их лишь тем, кто ведет себя соответственно китайским социальным стандартам.²

Серьезные надежды на китайскую семью возлагаются в работе по предупреждению преступлений несовершеннолетних. Однако социальные перемены последних лет значительно ограничили возможности семьи как инструмента социального контроля. К числу основных причин неудач семьи в плане сдерживания молодежной преступности исследователи относят:

— низкий культурный уровень родителей (конфликт культур отцов и детей);

— неверные методы воспитания;

— неполная семья.³

В КНР не желают мириться с этими негативными процессами (уменьшением социальной значимости семьи, снижением ее авторитета среди молодежи). Для их нейтрализации принимаются идеологические, педагогические и экономические меры. Средства массовой информации, школьное воспитание, пропагандистские кампании пытаются восстановить былой авторитет старших. Для родителей организуют курсы по повышению педагогической грамотности — на этих курсах те изучают непростые формулы семейной педагогики, методы профилактики отчуждения между поколениями.

В борьбе с преступностью несовершеннолетних в Китае опираются на советский опыт и исследования наших ученых-криминологов. Например, весьма популярна в это»

стране переведенная на китайский язык книга А. И. Долговой "Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних".¹

В 1996 г. в Китае развернулась широкомасштабная кампания, в ходе которой центр борьбы за чистоту рядов китайских чиновников также переместился в семью. Кампания основывается на результатах опроса жен чиновников по вопросу о том, как лучше вести борьбу с коррупцией. Лозунг кампании — "Честная китайская женщина без колебаний разоблачит мужа-коррупционера". Эта кампания получила название "Три вопроса, одно обязательство", Организаторы кампании считают, что при правильном политическом подходе к вопросу о супружеской верности и повышении внутрисемейной бдительности женщина должна встречать мужа после работы такими вопросами: "Откуда у тебя деньги помимо зарплаты? Где ты взял такую дорогую вещь? Не нарушаешь ли ты инструкцию, обедая в ресторане?" Жена должна взять обязательство возвращать подарки, присланные ей от имени местных фирм, и сообщить по телефону о совершенных мужем правонарушениях.² К средине 1996 г. чиновниками было сдано властям Китая ценных подарков на сумму более полумиллиона долларов, что рассматривалось китайскими руководителями как серьезный успех в борьбе со взяточничеством.

Воспитательная политика сочетается в Китае с весьма жесткими мерами воздействия на нарушителей. В ки-тае действуют Правила по вынесению административных наказаний за взяточничество и подкуп среди государственных служащих. Административным взысканиям подвергаются те, чьи установленные расходы превышают размеры среднего годового дохода представителя этой категории населения. Административному наказанию также подвергаются работники государственного аппарата, скрывающие свои зарубежные вклады на сумму более 5 тыс. юаней (чуть более 1 тыс. долларов). В отношении обладателей более значительных тайных сбережений возбуждаются уголовные преследования. В 1994 г. в Китае провели показательные судебные процессы над 5 тыс. взяточников, обязав всех Чиновников присутствовать в залах заседаний. Китайский опыт борьбы с коррупцией показал, что, если правитель-

ство объявит войну взяточникам, невзирая на лица и чины, успех возможен.'

Административно-судебной и пенитенциарной системе отводится одна из главных ролей в воздействии на преступность. Вообще, идеология перевоспитания занимает в доктрине правящей коммунистической партии ведущее место, а перевоспитание заключенных — составная часть этой доктрины. В основе доктрины принцип, в соответствии с которым каждого человека можно перевоспитать. Наказывая правонарушителей, китайское государство одновременно стремится изменить иих сущность. Вот почему в Китае, даже в отношении преступников, совершивших серьезные преступления, применение смертной казни — довольно редкое явление.

К основным видам уголовного наказания по УК КНР относятся: надзор, уголовный арест, срочное лишение свободы, бессрочное лишение свободы и смертная казнь (расстрел). Штраф, лишение политических прав и конфискация имущества являются дополнительными видами наказания, хотя они могут применяться и самостоятельно. К уголовным наказаниям УК КНР также относит публичное раскаяние, принесение извинения, возмещение ущерба, поднадзорный труд без лишения свободы и высылкуиз страны. Бессрочное лишение свободы может трансформироваться в срочное, если лицо исправилось в ходе отбывания уголовного наказания.²

Перевоспитание криминальных типов начинается уже в ходе предварительного следствия. Среди задач, стоящих перед китайскими следователями, организация эффективного воспитательного воздейстия на подследственных является едва ли не более важной, чем оперативное и объективное расследование преступлений. После ареста обвиняемого или подозреваемого доставляют в следственный изолятор, где в тот же день арестованные в камере проводят общее собрание, на котором обсуждают проступоких нового сокамерника, призывают его раскаяться и оказать помощь следствию. Вопрос об искренности выступающих на таких собраниях остается открытым, но большое количество осведомителей вынуждает заключенных выступать активно и находить убедительные аргументы для перевоспитания товарища по несчастью, в противном случае тюремная администрация может принять достаточно жесткие меры.

Вообще, в арсенале тюремной администрации имеется широкий набор мер воздействия на заключенных: от физических пыток до усиленного трудового режима.¹

В КНР насчитывается 680 исправительных заведений, которые делятся на три категории: 110 тюрем, 533 лагеря перевоспитания физическим трудом и 37 исправительных центров для молодых правонарушителей.² Направление в трудовые лагеря и центры по перевоспитанию молодежи — это не уголовная, а административная санкция. Эта мера имеет целью принятие превентивных мер исправительного воздейстия на граждан, которые совершили правонарушения и данные о личности которых позволяют предположить, что они находятся на грани преступления. Правонарушители направляются в эти учреждения решением административной комиссии по ходатайству их семей или предприятия, где они работают, как правило, на 1—2 года (максимальный срок — 4 года). С тех пор как в Китае начали практиковать трудовое воспитание, в подобные учреждения ежегодно направляется в среднем 50 тыс. человек.³

Лозунг изменений пенитенциарной системы Китая — "Реформы через образование". В соответствии с этим направлением политики в 1980 г. в Китае впервые были опробованы учебно-трудовые школы, которые сразу же весьма положительно зарекомендовали себя. Вот выдержка из заключения Государственной комиссии по образованию КНР:

"Факты свидетельствуют, что китайская система учебно-трудового образования вполне эффективна в плане предупреждения преступлений, контроля и перевоспитания трудных подростков, совершивших правонарушения и преступления. С 1980 г. по 1987 г. эти школы закончили 30 тыс. трудных учеников. Практически все они встали на путь исправления и успешно продолжили обучение."⁴ В 1980 г. было создано 100 таких школ со штатом 3 тыс. учителей, рассчитанных на 6 тыс. учеников. Направление в такую школу дает комитет соседей по собственной инициативе, по представлению директора общеобразовательной школы, по заявлению соседей или родителей. Главная задача Школы — трансформация ученика (обращение его из плохого в хорошего). Эта реабилитация — достаточно длительный процесс сроком в 2—3 года (по усмотрению адми-

нистрации школы). В этой же школе проходят краткий курс обучения и родители (их готовят продолжать воспитание трудного подростка в правильном направлении после возвращения того домой). Источник финансирования указанных школ — труд подростков плюс взносы родителей (так что эта мера весьма экономична). По типовому распорядку 24 часа в неделю ученики изучают различные учебные предметы, 12 часов в неделю — работают. Проживают они в закрытом лагере, где приобретают навыки коллективизма. Основной воспитательный метод, практикуемый в таких школах, получил название "метода трех тестов". Суть его заключается в трехступенчатом подходе к реабилитации трудного ученика. В первый период (до двух недель) у учеников формируют навыки исполнять указания учителей, раскрывают сущность и общественную опасность совершенных ими проступков или преступлений. В течение второго периода акцент делается на психотерапевтические методики: ученики анализируют свою личность, рассказывают учителям, кто и когда оказал на них дурное влияние, в чем оно выразилось, какие отрицательные качества в результате этого сформировались. Третий этап — основной. Ученикам раскрывают главные задачи, стоящие перед коллективом школы и перед каждым учеником, — избавиться от отрицательных качеств. 87% учеников успешно проходят эти три ступени в течение двух месяцев, 91% — в течение трех. Оставшееся время отводится формированию и закреплению социально полезных навыков. Криминальный рецидив после таких школ имеет место, но уровень его невысок: в первый год после выпуска — 1%, в течение второго года — 7%, в течение третьего — 5%.'

Вообще, низкий уровень рецидива можно отнести к уникальным достижениям китайской пенитенциарной системы — в течение многих лет он колеблется в пределах 6—8 процентов (в то время как в развитых странах этот показатель достигает 30 и даже 50 процентов).²

К числу непростых проблем относится проникновение организованной преступности в Китай, возрождение там кланов "Триад", уничтоженных социалистическим режимом. Организованное преступное сообщество в Китае до народной революции относилось к числу наиболее мощных

и развитых. Придя к власти, народное правительство уничтожило эту криминальную сеть в Китае, однако достаточно развитая сеть "Триад" продолжает функционировать за пределами КНР (на Филиппинах, в Гонконге, Таиланде, США и др. странах). Своеобразие режима на Тайване (''одно государство — две системы") облегчает развитие организованных форм преступности в Китае. Китайские криминальные дельцы восстанавливают международные связи, опираясь на китайскую диаспору в демократических государствах. Производство и контрабанда наркотиков постепенно начинают набирать обороты и в социалистическом Китае, вставшем на путь реформ. Например, 80% наркотиков в Австралию поставляется китайскими преступными группами.'

В мае 1996 г. руководство КПК предприняло широкомасштабную акцию по ликвидации возрождающейся сети организованной преступности — началась общенациональная кампания по пресечению убийств, грабежей, проституции и наркомании, незаконного владения оружием и боеприпасами. Органы общественной безопасности ликвидировали свыше ста крупных банд, изъяли несколько тысяч единиц огнестрельного оружия. "Решительный удар" — под таким кодовым названием проходила вся операция. Главная сила удара пришлась на южные провинции Гуандун и Юньнань, в наибольшей степени пораженные наркомафией. Там удалось ликвидировать несколько группировок (местных отделов транснациональной мафии), занимавшихся контрабандой и сбытом наркотиков. У пойманных с поличным преступников конфисковано свыше 600 кг героина (для Китая это значительный объем). Правоохранительные органы этих провинций выявили и ликвидировали свыше 170 публичных домов, начато расследование в отношении торговцев "живым товаром". Ряд преступников были приговорены к смертной казни.²

Чем большее воздействие на общественную жизнь определенной страны оказывает современная цивилизация (изрядно пропитанная всевозможными пороками), тем более неблагоприятно развиваются криминальные процессы. Реформирование китайского общества наряду с гуманизацией общественных отношений инициировало и процесс их криминализации. Пример Запада показывает, что рост кри-

ыинала ведет к ограничению демократических свобод и прав человека. Поэтому риск возврата к политике "затягивания гаек" во избежание сползания в криминальную пропасть очень велик. Остается лишь надеяться, что на фоне достаточно стабильной политической обстановки в Китае удастся найти способ стабилизировать преступность, пресечь опасные процессы возрождения "Триад" и продолжить гуманизацию и демократизацию общественных отношений, не сдавая позиций в области воздействия на криминальный феномен.