Развитие профессиональных стандартов в социальной работе

В зависимости от стадии своего развития в различные временные интервалы социальная работа рассматривалась самым различным образом: начиная с психиатрической помощи на дому (1870-е гг., США), когда от социальных работников требовались навыки, близкие к навыкам патронажных медицинских сестер, и кончая участием в формировании государственных программ социального развития общества (примером последнего может служить модель социальной работы в Дании). В каждом конкретном обществе в зависимости от его потребностей и от степени осознания им этих потребностей (второе часто игнорировалось в истории нашего государства) концепция социальной работы носит специфический, порой уникальный характер. Это, разумеется, не снижает, а скорее обостряет необходимость создания общей теории социальной работы, где были бы предусмотрены возможные теоретические и прикладные модификации, отражающие конкретные социальные и психологические условия, в которых данная модель применяется.

Оглядываясь на историю развития социальной работы за рубежом, нетрудно заметить, что первоначально социальная работа была очень тесно связана с социальными науками. Так, Г. Стейн напоминает, что первая Национальная конференция социальных работников в Америке была организована Американской ассоциацией социальных наук (ASSA) в 1870 г. И хотя уже в 1879 г. социальная работа выделилась как отдельная область, вплоть до 20-х гг. XX в. она оставалась под влиянием социологии, экономики, политических наук как в США, так и в развитых странах Западной Европы. Начиная же с 1920-х гг., под влиянием распространения идей психоанализа социальная работа драматически изменила свою ориентацию, на первый план выступила работа с конкретным человеком (social casework), но уже не столько в традициях психиатрического или диагностического подхода, сколько психодинамического: как сформулировали это теоретики и практики социальной работы, в частности Г. Стейн, "не человек является проблемой, а у него есть проблема". Психодинамический подход в социальной работе неоднократно анализировался в зарубежной литературе, он может именоваться как "психодинамический

подход", "психодинамическое консультирование", "психодинамическая работа со случаем" (psychodynamic casework), психосоциальный подход. В чем большинство теоретиков согласны между собой, так это в том, что социальная работа впитала в себя следующие идеи 3. Фрейда и его последователей (особенное место отводится теории О. Ранка, а также Д. Боулби, Э. Эриксона, М. Кляйн):

· принятие опыта клиента и ситуации, в которой он находится;

· учет предыдущего опыта отношения клиента со значимыми близкими, особенное внимание уделяется травмам отрыва от матери, недостатку привязанности, проблемам сепарации;

· роль желаний и контржеланий клиента;

· сопротивление изменениям;

· необходимость усиления Эго.

Заметим, что данные формулировки идут именно из работ по теории и практике социальной работы, поэтому они несколько отличаются от принятых в психологической и психоаналитической литературе.

Другим фактором, повлиявшим на развитие методологии социальной работы, явились социально-экономические изменения в довоенных Америке и Европе. Великая депрессия 1930-х гг. послужила сильным толчком для развития новых, более активных методов работы в сообществах, группах, семьях. Кроме того, началась эра эмпирических исследований в области прикладных социальных исследований. Интересно, что в СССР примерно ,в этот же период педологи работали с беспризорными детьми на грани психологии и, казалось бы, социальной работы, хотя этот термин и не употреблялся, поскольку социальных проблем официально не существовало, были только "пережитки прошлого" и "родимые пятна капитализма". Однако в целом это был период, когда по меткому выражению Хоффмана ""сырой" исследовательский эмпиризм прикладывался к не менее "сырому" служебному прагматизму" (Hoffman, 1955). Объектами исследований в социальной работе становились и социальные процессы (разрабатывались методы сбора и регистрации информации, различные по степени вмешательства в ситуацию методы, совершенствовались методы наблюдения и, пр.), и сами службы помощи, например создавались критерии для оценки их эффективности, накапливался опыт организации агентств по работе с определенным, актуальным в данный момент типом проблемы. Все более совершенные методы применялись для исследования неизвестного пока содержания феноменов социальной работы.

Послевоенный период характеризовался огромным энтузиазмом в отношении возможностей социального обновления в странах Западной Европы и в Америке. Семья, дети как ценности обрели новое звучание: много надежд возлагалось на внимательное отношение к развитию ребенка (напомним, что послевоенное поколение детей, получивших это "посттравматическое" гипервнимание родителей, в 1960-е гг. вышло на улицы во время знаменательных студенческих волнений, которые коснулись даже стран Восточной Европы). Ряд ученых, работавших в смежных с социальной работой областях, начинают идентифицировать себя с ней и посвящают свой талант области социальной работы. После периода "залечивания"острого горя и ран Второй мировой войны, в чем социальные работники оказались незаменимыми (работа с сиротами, беженцами, эмигрантами, инвалидами), начинают формироваться долгосрочные социальные проекты: как исследовательские (некоторые из них длятся до сих пор, например лонгитюдные исследования детей, потерявших родителя, или семей, где дети проявили девиантное поведение), так и прикладные программы помощи и развития. Так же как и в психологии, возникает новая волна интереса к проблемам личности, начинают рождаться новые психотерапевтические теории, в социальной работе накапливается все больше эмпирических знаний об индивидуальном поведении людей и групп. Есть серьезные основания полагать, что теоретическая психология личности, и особенно психотерапия, на Западе в этот период развивались не только благодаря экспериментально полученным данным, но и обогащались эмпирическим опытом армии социальных работников, опыт которых был значительно более разносторонним, чем опыт сравнительно немногочисленных психотерапевтов. В середине 1950-х гг. Э. Гринвуд, анализируя этот процесс, отмечал все более и более ощущаемый недостаток собственных теоретических построений в социальной работе и что "практический опыт был накоплен в основном методом проб и ошибок, грубо эмпирическим и прагматическим способом".

И теоретические работы начинают появляться: вторая половина 1950-х гг. знаменуется появлением обобщающих трудов по индивидуальной социальной работе - по работе со случаем и консультированию (Aptekar, The Dynamics of Casework and Counseling, 1955), по процессу принятия решений в индивидуальной социальной работе (Perlman, Social Casework - A Problem-Solving Process, 1957), по работе с группами (Saloshin, Development of an Instrument for the Analysis of the Social Group Work Method in a Therapeutic Setting, 1954) и сообществами (Ross, Community Organization - Theory and Principles, 1955). Этот период концептуализации эмпирического и экспериментального опыта, получаемого в социальной работе, продолжается и поныне и пока далек от завершения.

Уже на ранних стадиях развития социальной работы стало очевидным, что человеческая индивидуальность конкретного социального работника накладывала существенный отпечаток на процесс оказания помощи, поэтому многие теоретики обсуждали вопрос о соотношении искусства и науки в этой профессиональной области. В послевоенные годы, когда вопрос о теоретических основаниях социальной работы стал серьезно разрабатываться, многие авторы сошлись во мнении, что это область и не чистого искусства, и не только прикладной науки, а скорее категория научно обоснованного искусства, хотя уже в это время ряд авторов настаивали на необходимости поиска логических императивов, а не только эмпирической реальности в практике социальной работы. Так, Г. Стейн писал: "Социальная работа черпает свои знания из науки, но свой дух - из философии, религии, этики, моральных ценностей, а свой метод, по крайней мере частично, - из непостигнутых (или непостижимых) нюансов человеческих отношений. Совершенно очевидно, что в социальной работе есть место искусству, потому что не вся она есть наука; и хотя мы должны постоянно стремиться развивать научную базу нашей работы, мы не должны (даже если бы мы могли) умалять значение эстетического или этического компонента" (Stein, 1955, р. 148). Он также подчеркивал, что поскольку роль навыков в социальной работе чрезвычайно велика, именно это сближает ее с искусством и делает ее более сложной по сравнению с другими чисто прикладными науками.

В развитии любой профессиональной области время от времени возникает дисбаланс между теорией и практикой: практика является двигателем теории, поскольку накапливает факты и реагирует на изменение потребностей общества и условий окружающей среды, но в то же время отсутствие развитой теории оставляет профессиональную практику на уровне ремесла или конгломерата отдельных приемов.

Как уже упоминалось, социальная работа проделала этот путь развития от ремесла к профессии, хотя до сих пор существуют сторонники точки зрения, что это ремесло. Г. Койл считает, что отличительными особенностями профессии (и это в равной мере относится и к профессии психолога-консультанта, хотя Койл размышляла о проблемах профессионализма в социальной работе) являются следующие черты:

· наличие разработанного, развитого и верифицируемого объема знаний;

· установление профессиональных стандартов;

· рост профессионального самосознания;

· значительный вклад в жизнь и развитие общества (Coyle, 1947, р. 81-97).

Согласно этим критериям, считали автор и другие его сторонники, социальная работа в своем развитии определенно достигла этого уровня (заметим, что речь шла о ситуации в послевоенной Америке).

Иная точка зрения, которая также беспокоит сторонников развития профессионализма в социальной работе, заключается в том, что на социальную работу смотрят как на конгломерат знаний (а уже не просто навыков), почерпнутых из других смежных областей. Так, А. Кан описывает социальную работу в тот период как слияние следующих составляющих:

· положения, заимствованные из психиатрии и некоторых областей психологии или несущие их глубокий отпечаток;

· положения, заимствованные из социологии, социальной антропологии, а также выхваченные из некоторых других областей или несущие их глубокий отпечаток;

· несомненно, некоторые оригинальные идеи о том, как работать в тех или иных ситуациях со случаем, группой или сообществом;

· методы, техники и установки, несомненно, пришедшие из администрирования, статистики и социальных исследований;

· положения, заимствованные из прогрессивного образования или несущие его глубокий отпечаток (Kahn, 1954, р. 197).

Разумеется, проблема не в том, что эти источники неадекватны: наоборот, на наш взгляд, практика социальной работы наполнила новым смыслом, оживила и развила многие теоретические положения и модели смежных наук. Проблема заключается в отсутствии собственного теоретического аппарата, что может вести к ряду искажений как в теории, так и в практике социальной работы.

Безусловно, оригинальная теория профессиональной деятельности, во-первых, должна оперировать понятиями о своих собственных, а не заимствованных, теоретических и прикладных задачах и функциях, поскольку теоретические разработки, сделанные в смежных областях (например, в психологии, в социологии), не являются достаточными для социальной работы; более того, социальная работа как практика во многом обогатила эти и другие области знания о человеке и обществе в целом. Интересно, что эта первоначальная междисциплинарность социальной работы до сих пор прослеживается в факте существования различных точек зрения на ее предмет: если прослеживать границу и определять отличия социальной работы от социологии, то создается одно определение предмета социальной работы, если идти от другой ее ближайшей смежной области - психологии, то предмет социальной работы видится иначе. Так, например, западные социологи видят различия между социологией и социальной работой в "разделении ответственности": социология как социальная наука ставит своей задачей поиск общих закономерностей развития общества, тогда как социальная работа занимается вопросами взаимоотношений между общественными процессами и конкретными элементами, составляющими этого общества. Кроме того, если социология занимается вопросами всех условий общественного развития, то социальная работа ставит во главу угла условия, ведущие к ситуациям социальных дисфункций, когда общество по каким-то причинам (которые и должны быть предметом исследования) не справляется со своими функциями.

Важной является динамика представлений о предмете социальной работы. Если довоенный период характеризовался большим вниманием к прагматическим проблемам, с которыми сталкивались социальные работники, то в послевоенный период параллельно с бурным развитием альтернативных психоанализу направлений в психологии личности и психотерапии социальная работа стала приобретать все более психологическое содержание как практика и все чаще для интерпретации накапливаемого опыта стали привлекаться психологические концепции. Эта тенденция психологизации социальной работы в ее определенных разделах простирается вплоть до современного периода, когда пишутся труды по "лечению в социальной работе" (например, Turner, Social Work Treatment, 1979), по приходиагностике в социальной работе, а практическая подготовка социальных работников складывается из разнообразных тренингов по навыкам вмешательства (intervention skills) в ситуацию, требующую помощи, по умению слушать клиента и т. д. Вообще же, если смотреть "из психологии" на предмет социальной работы, становится очевидным, что задачи прикладной (социальной, клинической, возрастной, педагогической) психологии и социальной работы перекрещиваются в сфере изучения и создания оптимальных условий развития, обучения, труда, общения человека, групп и сообществ. Так, одно из определений предмета социальной работы, данное Г. Маасом, предполагает, что в социальной работе "основное знание фокусируется на поведении человека в стрессовых условиях" (Maas, 1957, р. 15), а именно на изучении динамики стрессовых ситуаций, и особенно на путях предотвращения или улучшения этих ситуаций, а также на изучении оказываемых ими воздействий на человека. Несколькими годами ранее Г. Маас и М. Волине определили социальную работу как "предотвращение и снижение социально и психологически опасных эффектов кризисных ситуаций" (Maas, Wolins, 1954, p. 215) и, очевидно, они видели функцией социального работника обеспечение протекания (facilitating) этих процессов предотвращения (профилактики) и улучшения. Э. Гринвуд вслед за Г. Бисно (Bisno, 1952) видит функции социальной

работы в помощи достижения людьми таких взаимоотношений, которые способствуют реализации их потенциала как человеческих существ в соответствии с их культурными обычаями и ценностями" (Greenwood, 1955); и далее, если такие отношения по каким-либо причинам разрушаются или есть такая опасность, то функции социальных работников становятся принципиально важными для: а) помощи в создании необходимых, желаемых общественных ресурсов или в активизации уже существующих ресурсов; б) помощи людям в использовании имеющихся ресурсов. Роль социального работника, таким образом, видится в объединении различных стратегий для улучшения функционирования социальной службы, которую он представляет, оставаясь при этом представителем своей профессии и действуя в интересах своего общества.

Г. Херн подчеркивает, что "взаимоотношения являются сущностью социальной работы, будучи как ее целью, так и ее средствами" (Hearn, 1958, р. 30), поскольку целью является установление и поддержание приемлемых отношений между клиентом и обществом, а средствами являются те отношения, которые устанавливает социальный работник с клиентом, и то влияние, которое социальный работник оказывает на отношения клиента с окружающей действительностью. Заметим, насколько это определение неотличимо от современного понимания сущности психологической помощи. Объектом этого может быть, конечно, не только отдельный человек, но и группа или сообщество, тем не менее главной целью остается установление и использование эффективных взаимоотношений, равно как и неизменным остается основной метод социальной работы, а именно то, как социальный работник видит, воспринимает клиента (индивидуума, группу, сообщество). Такая постановка вопроса, естественно, вызывает ряд возражений; так, сам Г. Херн констатирует разрыв между степенью теоретической оснащенности социальной работы с индивидуальным клиентом, где используются теория, например, психосексуального развития для описания физического и эмоционального развития, и между работой с группой, где подобного описания не создано. Вообще, уже на этот период можно констатировать, что социальные науки отстали от психологических в своих возможностях служить базой для теории социальной работы. Практика показала, что структурный подход к объяснению социальных явлений не обладает достаточной объяснительной силой и не может в достаточной степени оснастить социального работника в практической деятельности. Необходимость наряду со структурным динамического подхода к пониманию влияния общества на "клиента" (индивидуума, группу, сообщество, с которыми работает социальный работник) и "клиента" на общество становилась все более очевидной. Обобщая этот период дискуссии о предмете социальной работы, следует возразить, что социальная работа как наука в современный период должна иметь своим предметом не только человека в неблагоприятных условиях: в этом случае она могла бы с успехом остаться частью психологии, а также неклинической психотерапии.

 

В социальной работе основное знание фокусируется

на поведении человека в стрессовых условиях.

Г. Маас

Функции социальной работы заключаются в помощи людям

достичь таких взаимоотношений, которые способствуют

реализации их потенциала как человеческих существ

в соответствии с их культурными обычаями и ценностями.

Э. Гринвуд

Взаимоотношения являются сущностью

социальной работы, будучи как ее целью, так и ее средствами.

Г. Херн

 

Уникальностью предмета социальной работы является то, что она занимается процессом, имеющим место между элементами таких систем, как человек-человек в контексте группы или (со)общества, человек-группа, человек-(со)общество, группа-(со)общество, сообщество-общество. Осуществление этого процесса, позитивность и эффективность его характера как раз и зависят от степени разработанности теории и практических методов социальной работы в обществе, а также от степени соответствия теории и практики нуждам именно данного конкретного общества. Таким образом, необходимость общей теории, учитывающей специфику потребностей конкретного общества как системы и его конкретных составляющих (человек, группа, сообщество) как подсистем, снова становится очевидной.

С другой стороны, поспешное создание собственной теории социальной работы может привести к тому, что какая-либо одна теория начнет довлеть над остальными возможными теоретическими построениями. Теория не должна рассматриваться как credo (т. е. как вероучение), или как абсолютное знание, а скорее как определенным образом организованная концептуальная рамка для построения последовательных гипотез. Такой подход позволяет: а) значительно расширить число возможных предлагаемых для верификации гипотез; б) избежать, по выражению А. А. Крылова, возможной и столь знакомой отечественным ученым "моноконцептуальности" в гуманитарных и социальных науках; в) создать условия для возникновения новых теоретических построений, релевантных для данной области в конкретный период ее развития.

Последствиями абсолютизации теории являются также, как известно, застой, стерильность и стагнация в науке. Безусловно, отношение к теории как к политике (т. е. как к наиболее возможной в данный момент аппроксимации имеющегося знания к изучаемой реальности) порождает ряд сложностей, таких как возможные неопределенность и дезорганизация в теоретических построениях, но в то же время оно позволяет научному знанию оставаться открытым новому опыту и сохранять способность внутренне развиваться.

Социальная работа в истории развития своего предмета претерпела ряд радикальных изменений фокуса исследования, самым серьезным таким изменением является смещение внимания от причин к функции: от поиска и излечения причин дисфункций к созданию работающей адекватной программы ответственности общества за дисфункцию. В это время все больше внимания уделяется помощи в обеспечении прав человека через улучшение функционирования служб социальной работы. Прежние модели "помощи нуждающимся" становятся все менее популярными: практика социальной работы отражает все более развивающуюся демократическую этику, что проявляется в понимании социального благополучия как "права" всех и каждого, а не "дара" привилегированных непривилегированным, хотя верно и то, что социальные работники и по сей день отождествляют себя с давней традицией беспокойства и ответственности за нужды людей и социальные стрессы. Все социальные программы независимо от того, спроектированы ли они для нужд индивидуумов, групп или сообществ, направлены на то, чтобы освободить скрытые ресурсы и увеличить возможности каждого человека сделать свою жизнь более полной, более социально полезной и чтобы увеличить силы общества для создания такой структуры, которая сделает социальную самореализацию более возможной для всех членов общества.

 

Не совершенство, а полнота - вот, что ожидается от вас.

К. Г. Юнг

Научный период в социальной работе начался с постановки во главу угла метода работы: это связано с именем и трудами американского ученого М. Ричмонд, которая заложила основы "работы со случаем" (social workcase), т. е. такое взаимодействие социального работника с клиентом, когда именно последний, а не какие-либо другие люди и факторы (материальная помощь клиенту, его обучение, интересы службы социальной работы, успех программы и т. п.) становятся центром внимания (Richmond, 1917). Многое в методе работы со случаем естественным образом, так как речь идет о 20-х гг. XX в., было почерпнуто из открытий психоанализа, о чем пишут теоретики и практики социальной работы: этому, так же как и влиянию со стороны других школ, будет посвящена следующая глава.

Однако Ричмонд ввела в практику работы со случаем и новый, не менее важный компонент социального диагноза, что на десятилетия стало основой для метода оценки социальным работником ситуации, в которой находится клиент. Большинство специалистов сходятся в том, что начиная с периода 1920-х гг. задачи выполнения социальных программ помощи нуждающимся все чаще становятся вторичными по отношению к таким целям, как индивидуальное самоусиление клиента и повышение его способности пользоваться общественными ресурсами и возможностями.

С именем другого известнейшего американского социального работника Вирджинии Робинсон связано новое, альтернативное диагностическому направлению функциональное направление (Robinson, 1930). Функциональная социальная работа отличалась от структурной в основном двумя аспектами. В психологическом аспекте она отличалась тем, что исходила не из психологии заболевания (psychology of illness), а из психологии роста (psychology of growth), где подчеркивалась роль творческого потенциала человека, а также место социальных и культурных факторов в его развитии. Это ставило в центр профессиональных взаимоотношений не социального работника, а клиента; роль же социального работника виделась уже не столько в оценивании степени "нормальности" и социальной дееспособности клиента, а также мер по его излечению, сколько в предоставлении ресурсов (собственных - как социального работника и как представителя агентства) в его распоряжение для обеспечения его роста. Подчеркнем, что в данном случае имеются в виду не психологические, а социальные цели роста, хотя многие социальные работники, включая Робинсон, находились под большим влиянием работ О. Ранка, который являлся одной из наиболее ярких фигур в раннем психоаналитическом движении. Функциональная социальная работа стала основой для деятельности различных агентств и служб вплоть до настоящего времени; сторонники этого подхода удовлетворяются детальным продумыванием и планированием принципиальных моментов в функционировании служб социальной работы и открыто заявляют, как, например, современный ведущий специалист в британской социальной работе Р. Смолли, что под теорией социальной работы понимают "обоснованный план действий" (Smalley, 1967).

Вступление социальной работы в сферу работы с индивидуальными нуждами, потребностями и проблемами (индивидуума, супружеской пары, семьи, группы и т. д.) неизбежно повлекло за собой оказание наряду с социальной и психологической помощи (разумеется, в контексте социальной работы), что со временем стало одним из методов социальной работы. Эти гуманизация, индивидуализация и психологизация социальной работы, которые можно констатировать последние двадцать лет, еще более усложнили процесс профессиональной идентификации для представителей этой профессии, однако и существенно обогатили эту профессиональную область и в ряде случаев наполнили ее новым содержанием.

В настоящее время при анализе различных современных концепций и моделей социальной работы нетрудно увидеть две основные школы, или два подхода, которые, как показывает анализ их зарождения, представленный в предыдущем разделе, берут свое начало в двух источниках: один - в ранних социальных науках (конец XIX в.), другой - в психологии личности (начало XX в., т. е. в психоаналитических концепциях). Это "двуязычие" не преодолено и осознается рядом крупных теоретиков социальной работы; другие, менее диалектично настроенные специалисты предпочитают настаивать на своем подходе и критиковать альтернативный. Этот вопрос "двух источников, двух составных частей" социальной работы формулируется иногда следующим образом: различия внутри единства или различные единства? Заметим, что еще более остро подобный вопрос стоит, например, в психологии личности и в терапевтической психологии, а также во многих других областях гуманитарного знания, где вынуждены сосуществовать принципиально различные подходы: например, целевой - причинно-следственный, социальный - индивидуальный, номинализм - эссенциализм, детерминизм - нондетерминизм.