СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Проблема абсентеизма. Трудно встретить работу по выборам, где не затрагивалась бы в той или иной мере проблема абсентеизма. Некоторые отечественные авторы ставят знак равенства между абсентеизмом и неучастием в голосовании. Думается, что это не вполне корректная позиция. Абсентеизм действительно превращается в проблему лишь в том случае, если неучастие в выборах является как минимум показателем отчуждения граждан от политической сферы жизни общества, как максимум — формой пассивного протеста. Иначе говоря, абсентеизм мы связываем с таким неучастием, которое вызывается стойким неверием в то, что с помощью выборов можно решить значимые для общества (себя, идентифицируемой группы) проблемы, недоверием к справедливости подсчета голосов, решения процедурных вопросов, апатией и аллергией граждан по отношению к политике.

Реальность такова, что во всем мире отмечается тенденция снижения активности избирателей, и это не может не тревожить специалистов. Невозможно говорить о всенародном избрании, если за кандидата голосует всего лишь несколько процентов избирателей. По мере сокращения количества голосующих уменьшается и степень легитимации власти, получившей мандат на правление по итогам выборов; выборы перестают быть средством нахождения консенсуса в обществе, т.е. не выполняют в той или иной мере многие важнейшие функции как по отношению к обществу в целом, так и по отношению к отдельным группам населения в особенности. Дело в том, что социальная структура голосующих далеко не адекватна структуре избирателей в целом. Некоторые группы населения (в особенности социально ущемленные слои общества — бедняки, бездомные и т.п.) приходят к урнам в день голосования гораздо реже, чем средний избиратель. Соискатели мандатов депутатов знают это, но, как правило, не обращают внимания на такие группы. В результате интересы малоимущих оказываются не представленными в органах власти, что закрепляет их ущемленное положение в обществе. Фактически это ведет к дискриминации определенных групп общества и никак не может расцениваться как проявление демократии (мол, право голосовать тебе предоставлено, а хочешь ли ты им пользоваться или нет — твое дело).

В свете вышесказанного причины неявки избирателей к урнам целесообразнее всего сгруппировать следующим образом: причины общесоциального и общеполитического характера (отсутствие интереса к политике, отчуждение граждан от власти); причины, связанные с несовершенством законодательства и работой избирательных комиссий; причины, связанные с особенностью конкретной избирательной кампании (неинтересные кандидаты, неинтересная агитация и т.п.); причины случайного характера (погода, состояние здоровья и т.п.).

Такая градация позволяет взглянуть на проблему с разных позиций и отделить истинных абсентов от тех, кого можно отнести к ним лишь условно.

После спада интереса населения к выборам в 1993 г. наблюдался его рост. Во втором туре президентских выборов 1996 г. приняло участие почти 70% избирателей. Это, безусловно, высокий показатель. Достаточно сказать, что на ноябрьских выборах 2000 г. президента США к урнам пришло менее 50% зарегистрированных избирателей. Однако на выборах губернаторов, глав администраций областей кривая активности избирателей опять достаточно резко скользнула вниз. В некоторых регионах, где по законодательству явка избирателей должна быть не менее 50%, выборы не состоялись вообще.

Почему же российские граждане не принимают участие в выборах? Наши данные (рис. 15.1.) демонстрируют такую картину (при условии, что все, не участвующие в выборах, приняты за 100%):

Рис. 15.1. Почему граждане не принимают участия в выборах

Даже беглого взгляда на предложенную диаграмму достаточно, чтобы сделать вывод о превалировании среди неголосующих мотивов и причин общеполитического характера: отсутствие интереса к политике и неверие в возможность с помощью выборов что-то изменить в стране, в своем городе (районе), в своем положении (о большом проценте неголосовавших по случайному стечению обстоятельств мы скажем ниже).

В каком направлении можно определить развитие процесса? Во всем мире наибольшее число абсентеистов насчитывается среди беднейших слоев населения. Если в России сейчас 1/3 населения, согласно официальной статистике, имеет уровень дохода ниже прожиточного минимума, то становится понятным, почему этих людей не интересует в жизни практически ничего, кроме тривиальных проблем выживания, причем в самом примитивном физическом смысле слова. Конечно, доведенных до отчаяния людей можно привлечь на выборы, купив их голоса за пачку чая или бутылку пива, как это не без успеха сделал в свое время известный всем С. Мавроди. Но можно ли считать их поведение участием в демократических выборах?

Кризисное состояние сегодня испытывает не только экономика России. Не менее важная составляющая кризиса — распад социальных связей, потеря нравственных ориентиров и общественных идеалов. Прежние коммунистические идеалы и мораль ушли в прошлое, а новые не обретены. Россияне не привыкли жить в идейном вакууме.

В свое время известный мыслитель Л.Н. Красавин так охарактеризовал типичного россиянина: «Ради идеала он готов отказаться от всего: пожертвовать всем; усомниться в идеале или в его близкой осуществимости, являет образец неслыханного скотоподобия или мифического равнодушия ко всему». Наивным было бы ожидать, что в ближайшее время удастся кому бы то ни было преодолеть это «мифическое равнодушие».

Еще одна важнейшая причина абсентеизма россиян — их отчуждение от власти. По данным различных исследований, более половины из них не доверяют ни одному из институтов власти. Шоковая терапия (августовский кризис 1998 г.), когда миллионы людей были брошены на произвол судьбы, не прошла бесследно даже для тех, кто удержался на плаву, выстоял или преуспевает.

Мотивы абсентеизма, связанные с идейным вакуумом, больше всего проявляются в молодежной среде. Согласно нашим данным, ни один респондент в возрасте 14—18 лет не заявил, что он очень интересуется политикой. Более или менее интересуются политикой 17,1% этой категории молодежи. А в возрастной группе 20—29 лет — 4,4% и 26,4% соответственно. Эти же категории избирателей проявили наименьшую активность во время выборных кампаний 1995—1996 гг., особенно на выборах в Государственную Думу. Интересна мотивация неучастия в выборах, в особенности группы 20—29-летних, достаточно зрелых, чтобы сделать правильный выбор.

На первом месте среди причин неявки к урнам — «случайное стечение обстоятельств» (36,6%). Как показывают наши расчеты по результатам многолетних исследований, реально не голосуют по случайному стечению обстоятельств примерно 8—10% из намеревавшихся это сделать. В старших возрастных группах эта цифра несколько больше. Следовательно, ссылки на случайное стечение обстоятельств — часто всего лишь отговорка. То же можно сказать о мотиве «никто не привлекал». А почему, собственно, нужно «привлекать» к исполнению гражданского долга? Более значимы такие показатели: 24,5% считает, что их голос ничего не изменит, и 26,9% ответили, что не интересуются выборами.

Фактически получается, что 2/3 абсентеистов среди молодежи — равнодушные к политике и государственным делам люди. Это скорее именно равнодушие, чем форма протеста. Отказ от голосования как выражение протеста одобряет лишь 17,4% молодежи в возрасте 20—29 лет. Что-то изменить в их позиции трудно. Вряд ли приходится рассчитывать на серьезный успех еще одной кампании типа «Голосуй, а то проиграешь», тем более что во всем мире молодежь также менее активно участвует в выборных кампаниях и далеко не все можно объяснить только специфическими условиями России. Колебание может лишь высветить ответ на другой вопрос: вызваны ли явления абсентеизма разочарованием в политике или недостаточным уровнем политической социализации молодежи.

Другое дело, когда речь идет о старших возрастных группах. Их повышенная активность не соответствует складывающимся во всем мире тенденциям. Объяснение данному феномену и его истокам есть в особенностях нынешней ситуации в России, ее недавней истории. Лица пенсионного или предпенсионного возраста проявляют наибольший интерес к политике. Лишь руководители среднего и высшего рангов имеют по этому показателю большее чем названные группы отклонение от среднестатистического в положительную сторону. А, как известно, интерес к политике напрямую связан с активностью участия в выборах. Иное дело — каковы истоки этого интереса. Отчасти они лежат в укоренившихся у старшего поколения привычках мобилизационного участия в политических кампаниях, отчасти — в их нынешнем бедственном положении.

Последствия завышенного участия в голосовании старших возрастных групп трудно отнести к явлениям позитивным. И дело здесь не только в том, что голоса отошедших (или отходящих) от активной трудовой деятельности групп избирателей приобретают несоизмеримое с их ролью в жизни общества значение, но и в том, что в борьбе за голоса этих избирателей кандидаты в депутаты вполне успешно используют демагогические приемы и популистские лозунги, а сами выборы в немалой степени превращаются в состязание демагогов и популистов. Простых рецептов преодоления этих трудностей, к сожалению, не существует.

Итак, подведем итог: в России большинство неучаствующих в выборах можно отнести к классическим абсентеистам, причем их абсентеизм связан прежде всего с общим неблагополучием дел в стране, отчуждением от органов власти и политики. Это не только (и не столько) разочарование в выборах, избирательных процедурах, сколько именно в политике в целом, как минимум — невключенность в политический процесс из-за поздней социализации. В подтверждение приведем данные о мотивах отказа от голосования, связанных с несовершенством законодательства и работой избирательных комиссий. О них можно сказать следующее: пока горячие споры о несовершенстве законодательства о выборах, которые ведут между собой профессиональные юристы и политологи, судя по данным этого исследования, рядового избирателя мало затрагивают. По причинам, так или иначе связанным с работой избирательных комиссий, не участвуют в голосовании только 2% избирателей. Можно сказать по этому поводу кратко: проблемы нет, уровень знакомства избирателя с законодательством о выборах, информированности о работе избирательных комиссий не настолько высок, чтобы он мог досконально знать тонкости избирательных процедур. Когда он достигнет такого уровня, возможно, появятся соответствующие претензии к избирательному законодательству и избирательным комиссиям.

В то же время российский избиратель уже достаточно освоился с новыми политическими реалиями и достаточно ясно представляет, кому, каким институтам принадлежит реальная власть в обществе, и в соответствии с этим выстраивает свою линию поведения на выборах. Время праздного любопытства к политике, к выборам прошло. В совокупности вышесказанное вовсе не означает, что решение проблемы абсентеизма зависит от увеличения числа голосующих. Широкое распространение абсентеизма — болезнь демократии, рецидив олигархического правления (власти немногих). Но одно дело зафиксировать диагноз и другое — предложить рецепты его решения.

Электоральная культура. Сама по себе активность участия в выборах мало о чем говорит. Вспомним недавнее коммунистическое прошлое с его 99,9% голосующих. Поэтому важно еще знать, как делал свой выбор избиратель, какую совокупность факторов и обстоятельств он принимал во внимание, что он знает о кандидатах и выборах, что, наконец, значат эти выборы лично для него.

Культура политического выбора (электоральная культура), как отмечают специалисты, — это относительно устойчивая система знаний, оценок и норм электорального поведения и электоральных отношений, избирательного процесса в целом, коллективная память людей о выборных процессах. Электоральная культура непосредственно связана с общей политической культурой общества и конкретного человека.

Как отмечалось выше, современному демократическому обществу в наибольшей степени соответствует описанный еще Г. Алмондом и С. Вербой тот тип политической культуры, который они назвали «культура политического участия», характеризуемый лично мотивированным, осознанным стремлением к участию в политической жизни, желанием оказать воздействие на функционирование политической системы (в нашем случае через механизм выборов), рационально-прагматическим отношением к участию в политической жизни как способу выражения своих интересов и интересов «таких людей, как я».

Какое отношение это имеет к России? В условиях тотального разрушения старой политической культуры и, как следствие, утраты людьми общественных ориентиров и ценностных ориентации трудно ожидать от избирателя рационально-осмысленных и компетентных действий во время выборов, ибо нет исходной точки отсчета, неясны конечные устремления общества. Не случайно в открытом письме В.В. Путина избирателям от 15 февраля 2000 г. прямо заявлено: «Любая программа начинается с обозначения главных целей. Государственная — с того, что способно объединить всех нас, граждан страны... Это главное. Без этого невозможно договориться ни о чем». Неясны позиции и самого избирателя, не устоялась система стратификации общества. Все ясно, если ты, например, акционер и действительно — собственник, имеешь права на владение и распоряжение собственностью. Другое дело, если ты — владелец ваучера. Пока экономика не устоялась, «правила игры» на рынке и в политике не сложились, ответ на этот вопрос найти не просто даже специалисту. Да и общая обстановка в стране не располагает пока к спокойным, взвешенным раздумьям и решениям.

По данным Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), накануне выборов в Государственную Думу в октябре 1999 г. каждый седьмой житель страны находился в состоянии страха и отчаяния, почти 20% — в состоянии подавленности, а еще 17% испытывали состояние озлобленности. И только 13% находились в состоянии, которое можно назвать «душевный комфорт» (оставшиеся в промежуточном состоянии). Постоянно растущее количество самоубийств, разводов, алкоголизм и наркомания — прямые подтверждения приведенным данным. В свете этого станет понятным, почему в России достаточно много избирателей голосуют против всех кандидатов, почему для многих избирателей выборы превращаются прежде всего в средство осуждения (или даже своеобразную фору мести) тем, кто находится в данный период у власти.

Не сложился пока у россиян высокий уровень электоральной культуры (с точки зрения знания и понимания, умения ориентироваться в нормах выборного законодательства и особенно в программах и заявлениях кандидатов и партий). От выборов к выборам они меняли свои ориентиры, продвигаясь тем не менее в целом от более простых критериев («аппаратчик», член КПСС) к более сложным. И, как отмечалось выше, на сегодня российский избиратель принципиально не отличается от западного.

Для характеристики электоральной культуры два показателя являются, на наш взгляд, определяющими: ответственность избирателя (понимание значимости выборов, интерес к ним и желание разобраться в ситуации) и компетентность (умение оценить ситуацию, соотнести свои интересы с предложениями и личными достоинствами кандидатов и платформами партий). Уровень ответственности избирателя определяется, с одной стороны, степенью развитости у него чувства гражданского долга, а с другой — уровнем выборов, тем местом, которое занимает выбираемый орган представительной власти в политической системе страны. Ясно, что в нынешних условиях по второму критерию к выборам Президента России избиратель будет относиться более ответственно, чем к выборам в Государственную Думу. Большую значимость для избирателя могут иметь и выборы в органы местного самоуправления, поскольку напрямую затрагивают волнующие его проблемы.

Итак, что такое выборы для россиян?

На сегодняшний день российский избиратель вполне понимает ограниченность своих возможностей путем голосования на выборах (особенно парламентских) решать проблемы страны и лично свои. По-видимому, во многом отсюда идет ясно фиксируемая социологами тяга к «сильной руке» у российского избирателя. Но, как это может ни показаться парадоксальным, эта тяга вовсе не формирует пренебрежительного отношения к институтам выборности. Анализируя мотивы участия в голосовании на основе данных социологических исследований, можно прийти к таким выводам: среди совокупных мотивов участия в выборах мотив оказать воздействие на формирование органов власти занимает одно из ведущих мест ¾ 22,2%. Как способ отстаивания своих интересов выборы рассматривают 24,4% избирателей, а как способ выразить свое отношение к власти — 24,5%.

Естественно, когда речь идет о выборах в конкретные органы власти, данные меняются, и обычно в худшую сторону. Так, число уверенных в том, что с помощью выборов 1999 г. в Государственную Думу можно оказать определяющее влияние на экономическое и политическое развитие страны, составило 15%.

Показателями ответственного отношения избирателей к выборам являются уровень включенности в избирательный процесс и степень заинтересованности в результатах голосования. По имеющимся данным, в декабре 1995 г. — июне 1996 г. 9—11% избирателей собирались прийти на участки «по привычке», «за компанию» и в связи с другими несодержательными (с точки зрения выборного процесса) мотивами голосования. Еще 23%— 25% — чтобы «досадить» своим политическим противникам. Две оставшиеся трети избирателей были намерены голосовать исходя из мотивов выполнения гражданского долга, желания лично поддержать «своего» кандидата (партию), не допустить такого положения, когда другие решают, кому быть у власти. Менее 70% голосующих избирателей проявляют в той или иной форме заинтересованность в результатах выборов, и только примерно четверть голосующих избирателей заявила, что не будет испытывать никаких эмоций по поводу победы (или поражения) того или иного кандидата (партии).

Таким образом, можно констатировать: 2/3 голосующих избирателей можно отнести к числу лиц, которые достаточно активно включены в выборный процесс. Этот процесс сопровождается у них актуализацией лично значимых ценностей и установок. Наряду с этим в их взглядах достаточно четко просматривается желание оказать воздействие на функционирование политической системы, желание отстаивать свои прагматические интересы. По данным критериям российский избиратель продвинулся в направлении овладения навыками культуры политического участия.

Но, как это часто бывает характерным для россиян, высокая оценка значимости того или иного явления вовсе не обязательно сочетается с личными усилиями — в данном случае усилиями, направленными на то, чтобы: а) сделать свой выбор наиболее осмысленным, соответствующим своим интересам и представлениям о должном; б) оказать посильное влияние на ход избирательной кампании и ее результат. Проанализируем эти две проблемы.

Чтобы сделать адекватный выбор, необходимо как минимум, с одной стороны, знать «правила игры», законодательство о выборах, а с другой — следить за ходом выборной борьбы, деятельностью выборных комиссий и, конечно, интересоваться политической жизнью в целом. Данные нашего исследования позволяют заключить, что информированность российского избирателя по основополагающим моментам выборного процесса все-таки недостаточна, как не достаточен и интерес к политической жизни в стране. К избирательным урнам приходит значительная часть избирателей, которые мало интересуются политикой (в целом мало и совсем неинтересующихся политикой в составе избирателей почти 60%, среди молодежи — 70—80%).

Специально остановимся на интересе избирателя к кампаниям по выборам Президента России. Как отмечалось, и специалистам, и большинству рядовых избирателей вполне понятно, что значимость выборов неравноценна. По той роли, которую занимает Президент России в системе политической власти страны, по той обстановке, которая сложилась в стране, июльские выборы 1996 г. были чрезвычайно важными. Соответственно можно было рассчитывать и на повышенный интерес к ним избирателей.

Данные исследований в основном подтверждают это предположение: 22,1% избирателей очень активно интересовались ходом кампании, 44,9% — испытывали умеренную степень интереса, 22,4% — пониженную, 9,2% — продемонстрировали полное отсутствие интереса. По существу мы опять видим здесь 2/3 активно ориентированных среди всей совокупности голосующих избирателей. Степень интереса к данной выборной кампании отдельных групп в основном пропорциональна степени интереса к информации о выборах в целом. Меньше интересуется молодежь, жители села, низко образованные категории населения. Имеются и региональные различия, хотя и не ярко выраженные. Исследования декабря 1999 г. в целом не выявили существенных отклонений от зарегистрированных тенденций. Важно также отметить, что по данным вопросам интерес к выборной кампании и у населения в целом, и в отдельных группах хорошо коррелируется с интересом к предвыборным программам кандидатов. При определении ориентиров голосования за конкретного кандидата на первое место выдвигается именно программа кандидата. Таким образом, есть достаточно оснований утверждать, что российский избиратель нацелен на рациональный выбор.

В то же время реальный выбор большинства избирателей далеко не обязательно будет рациональным. Для этого избирателю надо знать, в чем конкретно состоят его интересы (что в условиях нестабильности положения и институтов власти совсем не просто). Надо иметь, из чего выбирать, т.е. иметь реальный набор конструктивных решений проблем, а не их декларацию. Надо, наконец, уметь сравнивать, анализировать и оценивать программы, что тоже само по себе не дается и чему избиратель учится долгое время.

Анализ выборов Президента РСФСР в 1990 г. позволяет сделать вывод, что жители столицы к этому времени уже овладели навыками голосования, в основе которых лежали их партийные предпочтения. Предполагалось, что относительно быстро данной моделью голосования овладеет большая часть населения и других регионов. Это предположение не оправдалось. Анализ выборов 1993 г. и последующих за ними выборов в региональные органы власти давал веские основания заключить, что электоральная культура и модели голосования российского избирателя резко различаются не только в региональном разрезе, но и в зависимости от типа поселения, а также от ряда других факторов и характеристик самого избирателя.

Надо сказать, что сама по себе ориентация на выборах за ту или иную партию еще не дает окончательного ответа на вопрос о типе электоральной культуры. Для одних — это дань традиции, удовлетворение чувства причастности, принадлежности к чему-то общезначимому (избиратель ориентируется не на личность кандидата, а на принятые в его микромире нормы и ценности — так голосует большая часть электората КПРФ, отсюда — возможность его быстрой мобилизации); для других голосование за определенную партию — это возможность с ее помощью повлиять на решение вполне конкретных вопросов. В данном случае мы имеем дело с различными типами электоральной культуры, которые можно назвать традиционно-нормативным и рационально-нормативным типами.

В подтверждение выводов приведем результаты исследования, характеризующие ориентиры различных групп избирателей на выборах Президента России. Можно было ожидать, что, поскольку уровень электоральной культуры более образованной части населения — жителей городов выше, их ориентиры окажутся также более значимыми. Вначале проанализируем данные 1996 г. Для более образованной части избирателей (см. табл. 15.1) значительно больший вес при выборе кандидата имели факторы общеполитического характера: способность вывести страну из кризиса (значимо для 61,7% лиц с высшим образованием и для 36,4% лиц с незаконченным средним образованием); защищать демократию (25,5% и соответственно 8,0%). Поэтому их ориентиры можно считать более адекватными тем критериям электоральной культуры, о которых речь шла выше.

Аналогичное можно сказать о городских жителях в сравнении с сельскими. У городского жителя шире диапазон оценок, значит, при выборе он более всесторонне оценивает кандидата, что также является свидетельством его высокого уровня политической и электоральной культуры.

Таблица 15.1

Наиболее важные ориентиры при выборе кандидата,

% от числа опрошенных членов группы

Источник: данные автора.

Чем же руководствовался избиратель на выборах Президента Российской Федерации в 2000 г.? Данные РНИСНП рисуют следующую картину. За В. Путина были готовы голосовать избиратели потому, что он молод, энергичен (27%); жесткий политик, способный навести порядок в стране (23%); не самый лучший, но другие еще хуже (18%); понимает интересы и проблемы простых людей (12,5%); ставит интересы управления государством выше интересов отдельных партий и финансовых групп (12%); только у него есть реальные шансы стать президентом страны (4,5%); не стремится ломать сложившийся механизм власти и собственности, настроен на компромисс (4%); просто нравится (3,5%).

Не собирались голосовать за В. Путина, потому что он тесно связан с Б. Ельциным и его окружением (23%); «темная лошадка», не известно, что от него можно ожидать в будущем (22%); заигрывает со всеми политическими силами и не имеет собственной программы действий (9%); просто не нравится (8%); у него нет реальных соперников (7%); бывший сотрудник КГБ (4,5%); слишком молодой и неопытный для президента страны (3,5%); жесткий политик, который, став президентом, начнет «зажимать» страну (3%).

По этим же данным, 47% избирателей верили, что В. Путин выведет страну из кризиса, 32% — не верили, 21% — затруднились ответить.

На основе сравнения данных двух исследований (хотя они и пересекаются лишь частично) и анализа тех реальных условий, в которых проходили выборы, можно сделать определенные выводы.

С учетом того, что в 1999 г. за несколько месяцев был заново сформирован и «раскручен» избирательный блок «Единство», который, не имея ни внятной программы, ни внятного лица, тем не менее опередил всех конкурентов, и затем уже в 2000 г. и в первом туре одержал убедительную победу мало кому известный ранее представитель ФСБ В. Путин, ряд специалистов делают вывод: в России успех на выборах определяет не программа кандидата (партии) и его личные достоинства, а в первую очередь его административные, информационные и финансовые ресурсы. Отрицать значимость этих факторов применительно к российским условиям бессмысленно. Так, с помощью административных ресурсов в России можно не только «нажать» на руководителей регионов, предприятий и т.д., но и решить определенные жизненные проблемы (например, выплатить пенсии); можно не только создавать нужные «информационные поводы», но и менять общий настрой, организуя долговременные широкомасштабные события.

И все же не это в первую очередь определило успех нынешнего президента на выборах. Он оказался наиболее адекватен изменениям, происшедшим в стране за последние годы. Необходимо обратить внимание на некоторые особенности менталитета россиян: в христианстве они восприняли в основном его не деятельную, а духовную составляющую. Сейчас положение начинает меняться: на первый план постепенно начинает выходить не морализирование, а воля к действию. Это и «уловили» В. Путин и его консультанты. Центральным тезисом его избирательной кампании был следующий (из формулировки открытого письма к избирателям, опубликованного 25 февраля 2000 г.): «Наша первая и самая главная проблема — ослабление воли. Потеря государственной воли и настойчивости в доведении начатых дел. Колебания, шараханье из стороны в сторону, привычка откладывать самые трудные задачи на потом...».

В то же время, искусство организации кампании состояло в том, чтобы, обращаясь к новым веяниям, не потерять и тех, кто по-прежнему привык верить в чудеса, возможности быстрых решений, перевоплощений и т.д. И это команде В. Путина удалось. Таким образом, нет оснований делать выводы, что выбор российского избирателя в 1999 г. и 2000 г. был полностью слепым и навязанным, равно как и нет оснований отрицать, что и то и другое имело место в весьма широких масштабах.

Итак, естественно, что политическая культура российского избирателя, уровень знания процедур выборных кампаний и умение компетентно судить о кандидатах, политических силах, их программах не может быть очень высокого уровня. Тем не менее начиная с 1989 г. избиратель многому научился, и сегодня он никак не похож на наивного простака, которого запросто можно обвести вокруг пальца. По мере дальнейшего участия в выборах избиратель будет приобретать опыт и становиться более компетентным.

Теория обучающегося электората приобрела в последнее время довольно много сторонников, прежде всего благодаря работе английских специалистов Р. Роуза и Я. Макаллистер. «Избиратели начинают выбирать: от строго классовых к открытым выборам в Великобритании» (1986). Они описывают модель «рассуждающего электората», который учится с возрастом и принимает решение о голосовании, основываясь на анализе достаточно сложной и меняющейся от выборов к выборам совокупности факторов, соотнося свои социальные и экономические интересы, политические принципы с заявлениями и программами партий и отдельных кандидатов, оценкой их реальных действий и поведения в контексте текущего момента.

В феврале 1995 г. указом Президента Российской Федерации утверждена «Федеральная программа повышения правовой культуры избирателей и организаторов выборов в Российской Федерации». Ее реализация, предусматривающая разъяснения актов избирательного законодательства, создание специальных теле- и радио передач, специализированное обучение в старших классах средней школы, несомненно, принесет и уже приносит свои плоды.

Нет оснований считать, что российский избиратель не способен к обучению и освоению электоральной культуры. Выборы 1993—2000 гг. уже продвинули его значительно вперед на этом направлении. Манипулировать сознанием российского избирателя с помощью СМИ и изощренных технологий становится все трудней.

Активность участия в избирательных кампаниях различных групп населения. Любая учеба, как известно, немыслима без практического овладения соответствующими навыками. В нашем случае речь идет не только о голосовании, но и о других формах участия в выборной кампании. Активен ли наш российский избиратель на этом направлении? Чтобы представить картину и в целом и в деталях, приведем полный перечень ответов опрошенных избирателей на соответствующий вопрос (табл. 15.2).

Таблица 15.2