А.А. Iрицинов

"АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВ-НОСТИ"("The anatomy of human destructiveness", 1973) -произведение Фромма (см.), посвященное проблеме агрессивности как биологического и антропологического феномена. Фромм вводит разделение агрессии "доброкачественной" -филогенетически заложенного импульса к атаке (или бегству) в ситуации, когда возникает угроза жизни, и агрессии "злокачественной" (деструктивности и жесткости). "Доброкачественно-оборонительная" агрессия необходима для выживания индивида и рода, имеет биологические формы проявления и затухает, как только исчезает опасность. "Злокачественно-деструктивная" агрессия присуща только человеку и практически не наблюдается у других млекопитающих; по Фромму, этот вид агрессии не имеет филогенетической программы и служит биологическому приспособлению. Фромм подвергает критике понимание агрессивности в инстинкти-визме (отдельные положения учения Фрейда (см.), К.Лоренца и др.) и бихевиоризма (Б.Скиннер и др.). Инстинктивистские концепции трактуют агрессивность как постоянный фактор психической жизни, заданный биологически и имеющий тенденцию накапливаться и искать разрядки в деструктивных

"АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ"

поведенческих актах ("гидравлическая концепция агрессивности"). Бихевиоризм, по мысли Фромма, рассматривает агрессивность только в контексте визуально наблюдаемого поведения, исключая из анализа целостную человеческую личность. Как результат, бихевиористские концепции не могут объяснить психические явления, не обусловленные вызовами среды, и учесть мотивирующие поведение импульсы. Фромм считает, что и инстинктивизм, и бихевиоризм являются формами редукционизма, сводящими понимание человека соответственно либо к унаследованным из прошлого моделям, либо к некритическому воспроизведению сегодняшних социальных схем.

В качестве альтернативы этим моделям Фромм предлагает реформированный психоанализ как учение о характере и о конфликтах между характерологическими страстями, органично присущими личности, и необходимостью самоограничения. Фромм стремится опровергнуть представление о присущих человеку от рождения деструктивных наклонностях, используя для этого данные нейрофизиологии, психологии животных, палеонтологии и антропологии. Так, нейрофизиология показывает, что при отсутствии внутренних или внешних раздражителей импульсы зон мозга, активизирующие и сдерживающие агрессивность, находятся в состоянии подвижного равновесия (т.е. агрессивность не действует постоянно, а возникает ситуативно). Сам нейрофизиологический механизм обеспечения защиты жизни демонстрирует неочевидность значимости агрессивности, поскольку в физиологии мозга (и в поведении) не меньшую значимость имеет рефлекс бегства (нервные волокна и центры нападения и бегства расположены очень близко). При этом "инструментальная" агрессивность хищников нейрологически отлична от защитной агрессивности и у других животных не встречается; человек же в своем филогенезе не являлся хищником. Характерно, что в неволе животные значительно чаще проявляют агрессивность, чем в естественных условиях обитания. Причиной этого является сокращение жизненного пространства и разрушение структуры внутривидовых контактов. Однако аналогичные явления в человеческом обществе (аномия), по Фромму, имеют иную природу и связаны не столько с плотностью населения, сколько с ущербностью социальной структуры, утратой настоящих человеческих связей и жизненных интересов. Если решение проблем, связанных с перенаселением, у животных имеет биологические основания, то у человека -социальные и политические. Антропологические данные не подтверждают наличие деструктивности и жестокости у примитивных народов в процессе охоты, а также опровергают тезис о присущем человеку стремлении к господству (социальные отношения таких народов не определяются командно-подчиненной психологией). Войны первобытных народов не имеют характера массовых организованных действий; их эскалация экономически невыгодна.

В целом, по Фромму, воинственность является функцией цивилизационного развития. Агрессивность в обществе тем выше, чем выше степень разделения труда. Самыми агрессивными являются социальные системы, которым уже присуще деление на классы. Фромм полагает, что основой пре-

вращения человека в эксплуататора и разрушителя стала революция городов" 4-3 тысячелетий до н.э. Рост производительности и разделение труда, превращение прибыли в капитал, необходимость централизованного учета готовой продукции обусловили классовое расслоение общества. В этот же период возникает собственно институт войн, направленных на захват ценностей и на преодоление политической и династической раздробленности. Возникшая социальная система изначально являлась эксплуататорской; власть в ней опиралась исключительно на силу, страх и подчинение. Городская цивилизация становится источником жажды власти (садизма) и страсти к разрушению жизни (некрофилии). Таким образом, деструктивность и жестокость не являются сущностными чертами человеческой натуры, однако могут достигать значительной силы и распространенности. Фромм считает, что их объяснение следует искать не в унаследованном от животных предков разрушительном инстинкте, а в тех факторах, которые относятся к специфически человеческим условиям существования. Так, даже в форме защитной реакции агрессивность у людей встречается значительно чаще, чем у животных. Фромм рассматривает ряд видов этой формы агрессивности, "собственно человеческих вариантов ее проявления"; их объединяют понятия псевдоагрессии и оборонительной агрессии. Псевдоагрессия (в виде непреднамеренной агрессии, игровой агрессии и агрессии-самоутверждения) обозначает "действия, в результате которых может быть причинен ущерб, но которым не предшествовали злые намерения". Оборонительная агрессия связана у человека с ответными реакциями на угрозы свободе, индивидуальному или групповому нарциссизму, на попытку лишения человека иллюзий, а также с конформистским или "инструментальным" поведением. В силу специфики человеческого существования она проявляется сильнее, чем у животного: человек реагирует не только на наличную, но и на возможную угрозу; он подвержен манипуляции, руководству, убеждению; человек нуждается не только в физических, но и в психических условиях выживания - прежде всего в "системе координат" и в объектах почитания. Главным условием снижения оборонительной агрессии, в силу невозможности изменения ее биологической основы, является, по мысли Фромма, устранение из жизни как индивидов, так и групп взаимных угроз. Это предполагает в первую очередь создание системы производства и распределения, обеспечивающей людям достойные условия бытия и исключающей или делающей непривлекательным стремление к господству одной группы над другими. В отличие от оборонительной, "злокачественная" агрессия не порождается инстинктами и присуща только человеку. Фромм утверждает, что она не нужна для физиологического выживания, но в то же время представляет собой важную составную часть человеческой психики. Деструктивность рассматривается им как возможная реакция на психические потребности, глубоко укорененные в человеческой жизни, как результат взаимодействия различных социальных условий и экзистенциальных потребностей человека. Фромм определяет человека как примата, начинающего свое развитие в момент эволюции, когда инстинктивная детерминация становится минимальной, а

'АНДЕРКЛАСС"

развитие мозга достигает максимального уровня. Соответственно у человека возникают специфически человеческие (экзистенциальные) потребности, общие для всех людей и ориентированные на преодоление своего страха, изолированности, беспомощности, заброшенности, на поиск новых форм связи с миром. По Фромму, различные способы удовлетворения экзистенциальных потребностей проявляются в таких страстях, как любовь, нежность, стремление к справедливости, независимости и правде, в ненависти, садизме, мазохизме, деструктивности, нарциссизме. Именно страсти являются стержнем мотивационной сферы человека. Таким образом, "злокачественная" агрессия, по Фромму, является иррациональным (неконструктивным) вариантом ответа на экзистенциальные потребности.

Фромм различает "кажущуюся" деструктивность (необусловленные страстью к разрушению деструктивные действия, например ритуальные), "спонтанные" формы деструктивности (активизация деструктивных импульсов при чрезвычайных обстоятельствах, например деструктивность в состоянии экстаза, деструктивность как идеальная цель) и укорененную в характере деструктивность (садизм и некрофилия). Садизм Фромм определяет как страстное влечение к неограниченной власти над другим живым существом; развитию садизма способствует эксплуататорская социальная система и ситуация отсутствия "положительных стимулов" (в качестве "клинического случая анально-накопительского садизма" Фромм рассматривает Г.Гиммлера, "клинического случая несексуального садизма" - Сталина). Некрофилия, по Фромму, есть страсть к разрушению жизни и привязанность ко всему мертвому, разложившемуся, механическому. Одним из симптомов некрофилии Фромм считает присущее техногенному обществу вытеснение интереса к живому интересом к артефактам. Развитие некрофилии связывается им с определенными генетическими предпосылками; однако собственно некрофильский характер формируется под влиянием гнетущей, лишенной радости атмосферы в семье и - в первую очередь - "злокачественными" кровосмесительными узами. Примером "клинического случая некрофилии" Фромм считал А.Гитлера. "А.Ч.Д.", выступив одним из прецедентов многомерного психоаналитического подхода к анализу социальной проблематики, содействовала дальнейшей отработке методологии социологического психологизма.

М.Н. Мазан и к

"АНДЕРКЛАСС"(далее - А.; от англ. under - "под") -термин, возникший в американской социологии в конце 1950-х -начале 1960-х, в рамках этнических и расовых исследований, для обозначения дискриминируемых этнических групп, компактно проживающих в гетто. Первоначально предполагал "исключенную" группу, которая в каком-то смысле находится вне основного направления движения общества, однако столь жесткая формулировка вызвала многочисленные возражения. В настоящее время используется в различных трактовках для обозначения дискриминируемых и "исключенных" групп с негативной коллективной идентификацией (см.), вне зависимости от их этнической принадлежности.

Проблемы социального неравенства волновали людей задолго до возникновения социологии (см.). Еще Аристотель в "Политике" писал, что в любом государстве (см.) есть три элемента: один класс очень богат, другой - очень беден, третий же - средний. Размышляя о стабильности государства, он отмечал, что у государств, в которых много бедняков исключено из управления, неизбежно будет много врагов, поскольку бедность порождает бунт и преступления.

В первых социологических трактовках "низшего" класса отсутствует единая терминология. К. Маркс (см.) в своей классовой теории выделял люмпен-пролетариат, который по своей сути являлся тем, что в современной социологии обозначается как А. Маркс определял люмпен-пролетариат как "остатки и отбросы всех классов". В эту группу он включал мошенников, жуликов, старьевщиков, содержателей публичных домов, шарманщиков, нищих и другие "отбросы общества". М. Вебер (см.) в работе "Основные понятия стратификации" указывал на существование "негативно привилегированного класса", в который он включал тех, кто не имел ни собственности, ни квалификации, которые можно было бы предложить на рынке. У.Л. Уорнер на основе разработанной им теории репутаций выделял 6 классов, из которых "низший низший" (низший слой низшего класса) состоял из наиболее бедных и отверженных членов общества.

Расовые и этнические исследования стали особенно актуальными в США и Западной Европе после второй мировой войны, вследствие захлестнувшей их волны иммиграции из стран третьего мира, а также процессов демократизации и либерализации общественной жизни, приведших к снижению уровня всех форм социального контроля (см.). Ожидаемой ассимиляции не произошло; "не принятые" этнические меньшинства самогеттоизировались, криминализовались, укреплялась их негативная коллективная идентификация; на этой почве развивалась катастрофическая эскалация этнических конфликтов. Возникла необходимость в пересмотре стратификационно-классовых схем, интегрировании в них расово-этнического фактора. Мнения о значимости этнического фактора в социальной стратификации (см.) разделились. В США, где социальную структуру (см.) традиционно представляют в виде "лестницы", лишенной жестких непроницаемых ("классовых") перегородок, А. рассматривается в терминах стиля жизни. Так, в качестве "симптомов" принадлежности черных гетто к А. называются "низкий уровень притязаний, низкий уровень образования, нестабильность браков, высокий процент незаконнорожденных, безработица, преступность, наркомания и алкоголизм, высокая заболеваемость, низкая продолжительность жизни" (К. Кларк). В Европе, где в исследованиях социальной структуры преобладает классовый подход, в рамках традиционных дискуссий между марксистами и ве-берианцами дебатируется вопрос о том, составляют ли иммигранты особые, наиболее обездоленные, слои рабочего класса (и, следовательно, не являются А.), или этническая принадлежность полностью лишает их статусных и властных преимуществ, в результате чего иммигранты оказываются в худшем положении, чем рабочий класс, не только в экономической сфере, но и в сфере потребления, т.е. образуют А.

АНДРОГИНИЯ

А

Несколько позже понятие "А.", как и многие термины, касающиеся дискриминации и первоначально появившиеся в рамках этнических исследований, было распространено на все дискриминируемые и исключаемые группы. Согласно определению Ф. Паркина, А. образуется "в результате социального исключения групп с негативной коллективной идентификацией". Шведский экономист и социолог Г. Мюрдаль определяет низший класс как "ущемленный в своих интересах класс, состоящий из безработных, нетрудоспособных и занятых неполный рабочий день лиц, которые с большей или меньшей степенью безнадежности отделены от общества в целом, не участвуют в его жизни и не разделяют его устремлений и успехов". По определению К. Аулетты, А. состоит из четырех четко различимых категорий: 1) пассивных бедных граждан, как правило, в течение длительного времени получающих государственные пособия; 2) членов агрессивных преступных группировок, терроризирующих улицы большинства городов (в эту категорию нередко входят бросившие школу молодые люди и наркоманы); 3) людей, зарабатывающих на жизнь в "теневом" секторе экономики; 4) алкоголиков, бродяг, бездомных, попрошаек и выпущенных из мест заключения.

В современной социологии используются два основных критерия для выделения А. В первом подходе (преимущественно, американском) превалирует точка зрения на А. как на собрание антисоциальных элементов - это люди, не имеющие легальных средств существования, легальных доходов, профессии, легального занятия, легальной собственности. Он пополняется за счет несовершеннолетних правонарушителей, отчисленных из школ учащихся, наркоманов, живущих на пособие матерей-одиночек, грабителей, особо опасных преступников, сутенеров, торговцев наркотиками, попрошаек и т.п.

Согласно второму подходу (преимущественно, европейскому), А., помимо антисоциальных, включает также беднейшие слои населения. У индивидов, семей и групп населения, находящихся в состоянии бедности, отсутствует достаточное количество ресурсов для поддержания стандартов питания, времяпрепровождения, условий жизни и быта, традиционных для общества, к которому они принадлежат. Поэтому они "действительно исключены из нормальных отношений, жизненных традиций, деятельности" (П. Таунсенд) и с течением времени неизбежно начинают пополнять антисоциальные слои.

Рассматривая социальную структуру современной России, Н.М. Римашевская не использует термин А., но наряду с элитой и средними слоями выделяет слой "маргиналов", характеризующихся низкой адаптацией, асоциальными и антисоциальными установками в своей социально-экономической деятельности, а также "криминалитет", обладающий высокой социальной активностью и адаптацией, но при этом вполне рационально действующий вопреки легальным нормам хозяйственной деятельности.

В А. формируется специфическая культура. Характерные черты этой культуры - нежелание что-либо менять в жизни, иметь легальные доходы и занятия; презрение к обществен-

ным нормам, моральная деградация. Иногда эта культура формируется поколениями. Общество старается отгородиться от таких групп, внутри которых также появляется своя стратификация и субкультуры (см.). Существуют (и иногда даже специально создаются) отдельные поселения таких групп, контроль за которыми со стороны общества часто весьма затруднителен.

При всем многообразии стратификационных систем, А. ни в одну из них не входит, что показывает его существенную особенность среди других классов.

М. С. Терещенко

АНДРЕЕВАГалина Михайловна (р. 1924) - российский специалист в области социальной психологии, психологии социального познания. Окончила философский факультет МГУ (1950). Доктор философских наук (1965), профессор (1968), академик РАО (1994). В 1953-1968 - ассистент, ст. преподаватель, доцент, профессор кафедры исторического материализма философского факультета МГУ; в 1968-1971 -зав. кафедрой методики конкретных социологических исследований МГУ; зав. кафедрой (1971-1989), с 1989 - профессор кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ.

Основные работы; "Современная буржуазная эмпирическая социология" (1965 - одна из первых книг в СССР с обзором американской социологии); "Лекции по методике конкретных социальных исследований" (1972, редактор и соавтор - одно из первых учебных пособий для студентов-социологов); "Современная социальная психология на Западе: теоретические ориентации" (1978, в соавторстве); "Социальная психология" (1980, 1988, 1994, 1996, 1998 - первый в стране университетский учебник по данной дисциплине); "Межличностное восприятие в группе" (1981, редактор и соавтор - коллективная монография с результатами эмпирических исследований); "Общение и оптимизация совместной деятельности" (1989, редактор); "Психология социального познания" (1997 - первое в отечественной науке систематическое изложение проблематики относительно новой отрасли социальной психологии) и др.

АНДРОГИНИЯ- интеграция, сбалансированное сочетание мужских и женских (в традиционном понимании) характеристик, личностных черт.

Термин "А." возник и получил свое развитие в рамках психологии Юнга (см.). Изначально понятие "А." служило для обозначения литературного и психологического идеального типа (см.) личности (см.), для которого характерно гармоничное сочетание женской и мужской природы.

Понятие "А." было введено в феминистский дискурс в начале 1970-х. Концепция А. сформировалась в качестве реакции феминистской мысли на существующие в обществе гендерно-ролевые стереотипы и связанные с ними социальные ожидания дискриминационного характера. Суть такого рода стереотипов заключается в убежденности (на уровне массового сознания) в существовании коренных врожденных различий между полами (черты характера и особенности по-

АНКЕТА

ведения), предопределяющих социальные роли представителей каждого пола. Принцип А. акцентировал тот факт, что все люди, независимо от принадлежности каждого из них к определенному биологическому полу, являются, в первую очередь, не мужчинами или женщинами, а человеческими существами. Концепция А. имела своей целью упразднить стереотипы, препятствующие реализации личностного потенциала каждого человека (в первую очередь женщин), а также создать условия для формирования свободного мышления и идеологии эгалитарного развития личности.

Понятие "А." легло в основу концепции психолога С. Бем (Sandra Bern). Согласно результатам проведенных автором исследований, фемининность и маскулинность представляют собой особые психологические типы и не связаны с биологическим полом (встречаются психологические типы "маскулинных женщин" и "фемининных мужчин"). Предположение С. Бем заключалось в том, что типы поведения, традиционно воспринимаемые в качестве "мужского" и "женского", являются не противоположными полюсами одного континуума, а скорее двумя различными конфигурациями поведения. Как маскулинные, так и фемининные черты проявляются в личности и поведении любого человека. В зависимости от степени выраженности маскулинных и фемининных черт С. Бем выделила четыре (психологических) типа личности: маскулинный, фемининный, недифференцированный и андрогинный. Для последнего типа личности характерна высокая степень выраженности как фемининных, так и маскулинных черт.

Понятие "А." также получило разработку в трудах литературного теоретика К. Хейлбран (Carolin Heilbrun). А. рассматривалась в качестве возможного решения проблемы социально сконструированных тендерных ролей и связанной с ней проблемы тендерного неравенства. Андрогинная личность в данной концепции выступает в качестве идеального типа, ориентация на который способствует личностному росту и развитию представителей обоих полов. Женщины, по мнению автора, должны стремиться осваивать, имитировать типично мужские модели поведения, направленного на достижения (и тем самым приближаться к андрогинному идеалу).

Значение принципа А. в качестве феминистского идеала стало уменьшаться в связи с последовавшей критикой в 1980-1990-е. Сконструированный идеальный андрогинный тип человека сочетал в себе стереотипизированные "типично мужские" и "типично женские" черты. Таким образом, в рамках андрогинного идеала продолжали существовать социально сконструированные гендерно-ролевые стереотипы.

В. В. Костюк

АНКЕТА- социологический инструментарий, представляющий собой определенным образом структурированную систему вопросов, логически связанных между собой, а также с задачами и целями исследования.

А. состоит из: 1) введения; 2) основной части; 3) паспор-тички (демографического блока). Во введении содержится обращение к респонденту, излагаются цели исследования и то, как будут использованы результаты опроса, указывается,

какая организация проводит опрос, даются ее контактные телефоны, оговариваются правила заполнения и возврата А., дается гарантия анонимности.

Основная часть А. содержит вопросы, направленные на исследование изучаемой проблемы. Демографическая часть (паспортичка) содержит вопросы о статусе респондента, например пол, возраст, образование, место жительства и др. (вопросы паспортички связаны с выборкой исследования). Весьма важным является верстка А. - компоновка вопросов А. в итоговую структуру. Нужно говорить о типографской верстке - четкость шрифта, использование цветной печати, хорошо воспринимаемый дизайн А. [нумерация и расположение вопросов, грамотное оформление таблиц, пояснений и др.; все вопросы А. должны быть пронумерованы по порядку, варианты ответов на вопросы также нумеруются по порядку. Категорически запрещается разрывать текст вопроса (и варианты ответов к нему) и переносить его со страницы на страницу; можно использовать рисунки для оживления текста А. и снятия психологического утомления респондента] и логической верстке, которая предполагает логическую последовательность вопросов, понятную респонденту, использование буферов, фильтров и др. (сама же последовательность вопросов может быть сформирована либо методом воронки, либо методом постадийного развертывания). Само же содержание блоков А. определяется исходя из проблемы и исследовательских задач.

Количество вопросов в А. лимитировано. Практика показывает, что А., требующая для заполнения более 45 минут несет в себе больше случайной или недостаточной информации (что связано с эмоционально-психологической усталостью респондента). Поэтому наиболее оптимальным считается заполнение А. в течение 35-45 минут, чему соответствует 25-30 вопросов. Однако при проведении, например, оперативных социологических исследований оптимальный объем опросника составляет 10-15 вопросов.

Составление А. предполагает ее проверку, апробацию. Так, для оценки качества А. и ее своевременной корректировки необходим пилотаж, т.е. проверка содержания А., формулировок и последовательности вопросов и вариантов ответов к ним. Пилотаж проводится на микровыборке опытным социологом в форме интервью с обязательной фиксацией ответов респондентов, их реакций на вопросы и комментариев к ним, времени, затраченного на опрос. Все это позволяет выявить недостатки инструментария, откорректировать и адаптировать А. к работе. После окончания полевых работ А. готовятся к обработке по традиционной схеме: 1) проверка на чистоту и полноту заполнения; 2) нумерация; 3) работа со свободными вопросами; 4) обработка на ЭВМ или вручную.

Е.Е. Кучко

АНКЕТЕР- человек, проводящий анкетный опрос. В большинстве случаев А. работают непрофессиональные социологи, что требует учебы и подготовки кадров опросной сети. Отбор потенциальных А. для дальнейшей работы в опросной сети проводится по анонсу и предварительным ре-

"АННАЛОВ" ШКОЛА

зультатам тестирования на коммуникабельность, быстроту реакции и др. Затем проводится учеба потенциальных А. в исследовательском центре. Непосредственно перед опросом проводится инструктаж А., где уточняется задание по организации и процедуре опроса, обсуждаются нюансы работы с анкетой (см.) и поиски респондентов, сроки выполнения работы и сдачи анкет. От правильно организованной работы А. во многом зависит качество получаемой в ходе опроса информации. Поэтому каждый А. должен осознавать личную ответственность по исполнению возложенных на него обязанностей. А. должен помнить, что именно он обеспечивает оптимальные условия для проведения и наиболее добросовестного, искреннего заполнения анкет. Поэтому каждый А. должен обладать организаторскими способностями, быть общительным, коммуникабельным, способным побудить респондента к сотрудничеству, создать атмосферу доверия и рабочую обстановку при заполнении анкет. Для этого А. должен четко следовать выборке и инструкции, хорошо знать инструментарий, ориентироваться в исследуемой проблеме, грамотно проинструктировать респондентов по технике заполнения анкеты и ее возврату. При этом А., проводящий опрос, не должен допускать дискуссий по теме исследования, навязывания своей точки зрения опрашиваемым и склонения их к какому-либо мнению, а также комментирования полученных ответов на вопросы анкеты. Категорически запрещается заставлять принимать участие в исследовании, торопить респондентов с ответами. В случае проведения анкетного опроса по месту работы категорически запрещается проводить анкетирование в кабинетах или в присутствии должностных лиц.

А. беспристрастен и нейтрален. Его задача - провести опрос, обеспечив при этом такие условия работы, которые гарантировали бы получение надежной информации. В случае группового или индивидуального анкетного опроса, А. должен подумать, где, в каком месте будет проведен опрос и как обеспечить условия для спокойной, самостоятельной работы по заполнению анкеты. Заполненные анкеты возвращаются либо в руки А., либо складываются на стол или опускаются в специальную урну. По окончании анкетирования А. должен представить в исследовательский центр отчетные документы опроса: 1) маршрутные листы (с указанием когда, где, в какое время проходил опрос и кто был опрошен), 2) заполненные анкеты, 3) отчет о проведенном опросе (с указанием кто, где, в какое время и в каком месте проводил анкетный опрос, сколько человек было опрошено, сколько было получено отказов от участия в опросе со стороны респондентов, какие отклонения от выборки имеются, какие есть замечания по процедуре опроса).

Е.Е. Кучко

АНКЕТИРОВАНИЕ- процедура заполнения анкеты (см.) респондентом. Для повышения качества информации необходимо соблюдать ряд требований, касающихся организации анкетных опросов (выбор объекта, учет ситуации и вида опроса) и правил поведения анкетера (см.) на объекте при проведении анкетных опросов.

Е.Е. Кучко

"АННАЛОВ" ШКОЛАили "Новая историческая наука" (La Nouvelle Histoire) - направление во французской исторической науке и историографии, задавшее нетрадиционный и высокоэвристичныи системный подход в гуманитарном знании 20 ст. Главные представители А.Ш. - Л.Февр, М.Блок, Бродель, Ле Гофф - традиционно акцентировали лишь наличие общего "духа А." и сопряженное с ним отсутствие жестко задаваемого универсального методологического канона.

Возникновение А.Ш. датируется выходом в свет в 1929 в Страсбурге первого номера журнала "Анналы экономической и социальной истории" (послевоенное название издания -"Анналы: экономики, общества, цивилизации"), основанного Блоком и Февром. Традиционно в истории А.Ш. принято выделять следующие фазисы эволюции: 1929-1945 - жесткая критика А.Ш. подходов традиционной историографии Западной Европы (связана с именами Февра и Блока); 1945-1968 -утверждение и институционализация движения А.Ш. (Бродель, Э.Лабрусс, Ф.Арьес и др.); 1970-1980 - фрагментация А.Ш. ввиду обретения ею высокого интеллектуального статуса и значимой влиятельности в самых различных сферах общество- и человековедения (Ле Гофф, Ж.Дюби, М.Ферро, Ф.Фюре, А.Бюргьер, Э.Леруа Ладюри, А.Фарж, Ж.Ревель и др.). В качестве интеллектуальных источников А.Ш. рассматриваются первые упражнения в "неэлитной" (по объекту описаний) глобальной истории Вольтера, Шатобриаиа, Гизо, Мишле и др., неокантианская эпистемология В.Вин-дельбанда, Г.Риккерта и М.Вебера; творческая схема французского философа А.Берра (1863-1954) и историческая концепция Й.Хейзинги, социологические модели Дюркгейма и Мосса, а также послуживший точкой отсчета для исходных размышлений Февра и Блока "Критический манифест в адрес историков" французского социолога и экономиста Ф. Симиа-на (1873-1935).

Главное содержание переворота в совокупности принципов и подходов социального знания и историографии, осуществленного А.Ш., образуют следующие социально-философские и гносеологические максимы и тематизированные исследовательские программы: 1) критика общепринятых трактовок отношения между историком, историческим памятником и фактом истории; новое эпистемологическое понимание позиции историка, выведенное эмпирически и созвучное тезисам Дильтея о противоположности "наук о духе" "наукам о природе", а также неокантианским идеям о роли оценочных суждений, о необходимости применения метода "идеальных типов"; 2) установка на создание тотальной истории, которая объединила бы все аспекты активности человеческих обществ; в рамках А.Ш. осуществилась трансформация проблемных полей исторической науки: от экономической и интеллектуальной истории - к "геоистории", исторической демографии и истории ментальностей, перешедшей в историческую антропологию; 3) принципиально междисциплинарная практика исторического исследования и социальных наук (внимание к проблемам хронологии, анализу "длительности" и сопряженных измерений).

Согласно установкам представителей А.Ш., настороженно относящихся к любым (включая Гегеля, Маркса, Шпснг-

А

АНОМИЯ

лера, Тойнби, Риккерта, М.Вебера) традиционалистским версиям философии истории, основной задачей истории как особо значимой науки о "человеке, человеке в обществе и во времени" выступает создание "всеобъемлющей" истории -"истории, которая стала бы центром, сердцем общественных наук, средоточием всех наук, изучающих общество с различных точек зрения - социальной, психологической, моральной, религиозной, эстетической и, наконец, с политической, экономической и культурной". Согласно модели миропонимания А.Ш., характер и (в самой значимой степени) результаты исторического исследования обусловливаются формулировкой исходной проблемы (с каковой данное исследование собственно и начинается), суть же проблемы в конечном итоге диктуется культурой того общества, к которому принадлежит сам историк. (А.Ш. отвергла установки историков позитивистского толка, следовавших принципам догматической привязанности исследователя к историческим источникам и ориентированных на профессиональное творчество в виде обильного цитирования и комментирования текста-"аутентичного источника".) Представители А.Ш. были убеждены, что памятник прошлого (письменный или вещественный), являющий собой текст или артефакт, дошедший от изучаемой эпохи, сам по себе неинформативен и нем. Как исторический источник он начинает выступать лишь тогда, когда историк приступает к его исследованию, в семиотическом смысле расшифровывая его язык; вне этого отношения исторический памятник правомерно полагать несуществующим. В эвристическом же аспекте трансформация сообщения исторического источника в исторический факт (феномен иного, более высокого понятийного статуса и историографического достоинства) осуществляется, согласно А.Ш., в рамках процедуры осмысления этого источника самим историком, включающим его в определенную систему интеллектуально-интерпретационных схем, связей и субординации. А.Ш. исходит, таким образом, из идеи исходной "непрозрачности" исторического памятника, трактуя тем самым историческое исследование как "борьбу с оптикой, навязываемой источниками". Не "история-повествование", а "история-проблема" призвана находиться в фокусе внимания профессионала: согласно Февру, "данное" - это "творение историка... изобретение и конструкция, созданная при помощи гипотез и догадок... Это ответ на вопрос, и если нет вопроса, то нет ничего". Изучение истории в этом контексте может восприниматься как неизбывный диалог современности с прошлым, и в границах такого подхода та временная и культурная точка, из которой осуществляется изучение истории и определяющая видение историка, несет особую идейную нагрузку, ибо разворачивание исторического исследования осуществимо лишь от настоящего - в прошлое.

Ключевыми понятиями историографической традиции А.Ш. выступают следующие: "структура", "конъюнктура", "цикл", "ментальность". Пакетное понятие "структура" (structure) обозначает самые различные феномены жизни социума - духовный склад людей, глубоко укоренившиеся обычаи, привычный образ мышления, явления в экономике - обусловленные такими безличными началами, как география,

климат, биосфера, почвенное плодородие; "структуры" замкнуты, устойчивы во времени, способны сопротивляться изменениям. Иногда термином "структура" в традиции А.Ш. характеризовалось общество в целом (традиционное или общество экономического роста). Понятие "конъюнктура" (conjoncture) в трактовке А.Ш. отображает определенный период эволюции общества с характерным для него сочетанием различных тенденций: совокупности демографических изменений, динамики технологий производства, движений цен и зарплаты. (Термин "цикл" используется представителями А.Ш. сопряженно понятиям "структура" и "конъюнктура".) Понятие "ментальность" (mentalite) относимо к сфере автоматических форм сознания и поведения людей; согласно установкам А.Ш., история ментальностей должна дополняться историей идеологий, историей воображения, историей ценностей. Реконструкция мира воображения людей прошлого и наиболее распространенных схем интерпретации ими действительности, уяснение соответствующей системы понятий выступают для А.Ш. не менее значимыми, нежели анализ социально-экономических структур исследуемого общества.

В целом максимы и методики А.Ш. сочетают в облике достаточно органичной констелляции самые разнообразные достижения и установки всего комплекса социально-гуманитарных дисциплин 20 ст.: интерес к социально-экономической и демографической истории вкупе с "историей повседневности" (в ущерб истории политической), компаративистские подходы, "математизация" истории с использованием компьютеров для обработки серийных источников, пафос междисциплинарности в исследованиях, особое внимание изучению природно-географической среды, акцентированный переход от исторического повествования к исторической интерпретации. Поворот в интеллектуально-ценностных ориентациях А.Ш., начавший осуществляться в конце 1980-х, характеризуется углубленной разработкой концепции Броделя о множественности социального и исторического времени, природа и качество которых изменчивы в разных социумах.

В конце 20 в. парадигма исторических изысканий А.Ш. все более приобретает облик своеобразной исторической социальной антропологии - конституируется обновленная глобальная концепция истории, объемлющая все достижения А.Ш. и включающая в свои рамки изучение и реконструкцию материальной жизни, менталитета, повседневности, выстроенные в смысловом поле понятия "антропология", охватывая при этом и совершенно новые области исследования: начинается изучение социальной природы и функций тела, жеста, устного слова, ритуала, символики и т.п. См. также: Бродель.

А.А. Грицанов

АНОМИЯ (франц. anomie- отсутствие закона, организации) - философско-социологическое понятие, используемое для обозначения состояния общества, при котором отсутствие или неустойчивость регулирующих отношения между индивидами и обществом императивов и правил приводит к тому,

что большинство населения оказывается "вне" общества, вступая в конфронтацию с ним.

Проблема А. была поставлена Дюркгеймом (см.) в книге "О разделении общественного труда" (см.), где в ходе анализа "ненормальных" форм этого разделения, была выделена А. Согласно Дюркгейму, состояние А. возникает тогда, когда разделение труда противостоит отношениям солидарности, в результате чего сопряженная стихийно установившаяся совокупность правил оказывается не в состоянии регламентировать отношения общественных структур. Состояние А. может характеризовать и отдельного индивида, находящегося в состоянии конфликта с обществом.

В "Самоубийстве" (см.) Дюркгейм выделил три типа самоубийств: "эгоистические", "альтруистические" и "аномиче-ские". Последние имеют тенденцию к росту во время общественно-экономических кризисов и катаклизмов, когда индивиды не могут приспособиться к быстро изменяющейся социальной ситуации. Дюркгейм считал А. одним из факторов общественного здоровья или нездоровья. А., по его мнению, порождая систематические отклонения от социальных норм, подготавливает и ускоряет перемены в обществе. То обстоятельство, что "А." начала являть собой термин академической теоретической социологии, явилось, в частности, свидетельством того, что в обществе 20 в. граница между нормой и патологией постепенно стирается.

Дюркгеймовская трактовка А. была развита Р. Мертоном (см.), который ввел систему понятий, описывающих феномен "отклоняющегося" (девиантного) поведения. В ряду элементов системы целей и интересов, задаваемых, по Мертону, данной культурой, важную роль исполняют общественные институты, определяющие и контролирующие общепринятые способы достижения этих целей. Согласно Мертону, девиант-ное поведение может быть охарактеризовано как симптом рассогласованности между избираемыми субъектами средствами реализации целей и общественно организованными способами их достижения. Мертон выделял две мыслимые разновидности несогласованности между элементами социокультурной структуры: а) ситуация, когда выбор альтернативных способов достижения целей ничем не ограничивается, разрешены любые средства и способы достижения этих целей; б) ситуация, когда деятельность по достижению целей становится самоцелью. В этом случае, по Мертону, "первоначальные цели забыты и ритуалистическая приверженность к институционально предписанному поведению принимает характер подлинной одержимости". Мертон считал, что А. "взывается к жизни" именно принятыми в обществе общепризнанными культурными ценностями и, в свою очередь, сопряжена с различным доступом к возможностям институционально допустимых средств достижения обусловленных культурой целей. Высокая степень дезинтеграции между этими средствами и целями вкупе с водоразделами социально-классовой структуры (что оставляет индивида в неопределенном, "деклассированном" состоянии, без чувства солидарности с конкретной группой) способствуют более частым проявлениям А.

А.А. Грицанов

АНОРЕКСИЯ(от греч. an - отрицательная частица, orexis - аппетит) - психопатологический синдром, выражающийся в навязчивом стремлении к снижению веса, которое реализуется при помощи диеты или полного отказа от еды, физических упражнений, приема лекарственных препаратов, воздействующих на аппетит и процессы выделения. В результате масса тела снижается на пятнадцать и более процентов от нормального уровня, замедляется процесс полового созревания, возникают нарушения в работе желудочно-кишечного тракта, эндокринной и сердечно-сосудистой систем. Иногда не удается избежать летального исхода, который наступает, согласно различным оценкам, приблизительно у одной двадцатой части всех больных. Наблюдается значительное искажение образа тела, пациенты недовольны своей внешностью и панически боятся поправиться, даже находясь в состоянии полного истощения. В медицинской литературе чаще используется термин "нервная А.", чтобы дифференцировать данное расстройство от снижения аппетита, которое наблюдается при многих хронических заболеваниях.

А. чаще всего начинается в подростковом возрасте, причем у женщин она встречается приблизительно в 10-20 раз чаще, чем у мужчин. В определенной степени сходным по своим клиническим проявлениям, а иногда и проявляющимся одновременно с А. расстройством, является синдром нервной булимии. Он выражается в приступах переедания и навязчивом стремлении контролировать свой вес. В результате больной стремится компенсировать излишний прием калорий, вызывая у себя рвоту, прибегая к голоданию либо к другим подобным методам. Булимия также является довольно распространенным среди женщин синдромом (они болеют приблизительно в 10 раз чаще, чем мужчины). В отличие от А. булимия не всегда угрожает жизни человека и может не приводить к значительной потере веса.

Большой интерес со стороны гуманитарных наук к А. и булимии объясняется несколькими причинами. Эти заболевания получили известность в 19-20 вв., то есть в эпоху значительных социальных перемен, причем число заболевших с каждым годом увеличивается. И А., и булимия рассматриваются как типичные болезни девушек из обеспеченных городских семей. Чем бы ни было обусловлено возникновение данных синдромов, очевидным является тот факт, что современный идеал женского тела, который усиленно пропагандируется массовой культурой, вызывает у многих женщин с "нестандартной" внешностью чувство собственной неполноценности и желание изменить себя. Обращает на себя внимание значительная тендерная диспропорция в распространенности заболевания. Наконец, диета практически во всех культурах рассматривается как символически насыщенная телесная практика.

Существует несколько теорий возникновения нервной А. В психоанализе (см.) А. рассматривается как подсознательный страх взросления и отказ от беременности (одним из важнейших эндокринных симптомов этого расстройства является аменорея). При этом подчеркивается символическое сходство приема пищи и оплодотворения. Психоаналитики также указывают на особенности семьи, в которых росли больные: власт-

АНТИСЕМИТИЗМ

ная, чрезмерной опеке мать и пассивный отец, фактически не принимающий участия в воспитании детей. Обычно в семье присутствует особое отношение к еде, заключающееся в закармливании детей или в культе стройного тела.

Достаточно популярным является объяснение нервной А. как следствия протеста женщины против социального давления. Первые случаи заболевания были описаны у девушек, принадлежащих к среднему классу (см.). Основываясь на их воспоминаниях, некоторые авторы называют А. болезнью "золотой клетки" (Г. Бруч). Подразумевается, что девушка из богатой семьи не имеет необходимости работать, она обеспечена всем необходимым и в то же время лишена самостоятельности. Попытка взять под свой контроль свое тело, сдерживать аппетит предоставляет ей единственную возможность для обретения автономии. Кроме того, современный канон женской красоты, действительно, предъявляет излишне строгие требования к весу и пропорциям тела, в силу чего он является практически недостижимым для женщины, имеющей детей. Пусковым моментом для развития у больных синдрома негативного отношения к своей внешности (дисморфофобии) часто служит ее изменение в период полового созревания и сопутствующие этому насмешки со стороны родственников и знакомых. При этом следует отметить особое отношение к телу в современном обществе, на которое указывают многие социологи, в частности Э. Гофман (см.). Драматургическая модель утверждает, что каждый человек является актером на социальной сцене, задачей которого является создание и поддержание положительного имиджа (см.). Тело играет важнейшую роль в этом процессе, оно является "проектом" "Я" в том смысле, что личность строит свое тело и тем самым демонстрирует свою успешность. Соответственно, поощряется контроль над телом, а его отсутствие рассматривается как значительный личностный недостаток. Критические замечания в адрес социальной этиологии нервной А. заключаются в том, что давление со стороны общества должно было бы вызывать нервную А. практически у всех склонных к полноте женщин, однако это не так. Чтобы объяснить этот парадокс, обычно указывают на преморбидные личностные особенности пациенток: мнительность, обидчивость, упорство в достижении целей, самолюбие, перфекционизм, гиперсоциальность. Интересно, что больные продолжают отказываться от пищи даже в том случае, когда их внешний вид начинает значительно отклоняться от телесного канона. Характерно, что пациентки часто не стремятся походить на каких-либо определенных женщин и не следят за своей внешностью в целом, они беспокоятся только о своем весе.

Некоторые представительницы феминизма (см.) утверждают, что оценка нервной А. как психического расстройства является неправомерной и представляет собой пример патоло-гизации женского тела в фаллоцентрическом обществе. Отказ женщины от еды может являться вполне оправданной формой протеста против навязываемых извне требований (Д. Вуд). Однако следует заметить, что аменорея многих больных оставляет равнодушными. Кроме того, нервная А. возникает в подростковом возрасте, когда социальная норма фертильно-сти не является высоко актуальной.

Еще одним возможным фактором развития нервной А. является стремление к тотальному контролю над своим телом, страх потери власти над витальными желаниями (в частности, над чувством голода), боязнь всего спонтанного и непосредственного. Больные испытывают удовольствие не столько от внешних оценок их фигуры, сколько от последовательного приближения к избранному телесному идеалу. Женщина, обладающая стройным телом, получает социальное одобрение не только за свой привлекательный внешний вид, но и за свои волевые качества. Б. Тернер предлагает интерпретировать А. и булимию как современный вариант древних телесных практик, имеющих непосредственное отношение к религии (см.). Контроль над телом является важным требованием христианской этики, залогом спасения души. В древних религиях можно было встретить не только аскетизм, но и оргии (как, например, в культе Диониса). Однако булимиче-ские оргии вызывают у больных сильное чувство вины и желание наказать себя за переедание, в то время как анорексиче-ский аскетизм приводит не к духовному освобождению, а к психическому рабству, когда все мысли и желания связаны лишь с контролем над телом.

Невзирая на обилие психологических, социологических и медицинских теорий А. и булимии, в настоящее время пока не разработаны методы их эффективного лечения и тем более профилактики.

Ю.Г. Фролова

АНТИСЕМИТИЗМ - форма национальной нетерпимости, выражающаяся во враждебном отношении к евреям в различных сферах социальной жизни и на различых уровнях социальной организации (бытовой, культурный, религиозный, политический А.) вплоть до геноцида (холокост).

Эмансипация еврейского населения, начавшаяся в европейских странах в конце 18 в., вызвала в качестве ответной реакции формирование идейных и идеологических установок антиеврейской направленности. Последние оказались самым тесным образом связаны с ортодоксальными христианскими учениями, обремененными негативными оценками евреев и еврейства, прежде всего в том, что касалось их религиозности и морали. А. долгие столетия существовал преимущественно в латентной форме, но в любой момент мог быть актуализирован, что и произошло при оживлении антисемитских движений.

В идеологической подготовке и сопровождении движений А. приняли активное участие ряд ортодоксальных христианских мыслителей, в частности де Бональд Мюссе во Франции, Юлиус Шталь в Пруссии и Себастьян Бруннер в Австрии. Одна из базовых версий мировоззренческого обоснования А. предполагала трактовку христианства как единственно возможного гаранта общественной и индивидуальной морали современной цивилизации, краеугольного камня европейской культуры. Этот вид "нерелигиозного" христианства базировался на точке зрения о собственном принципиальном культурном превосходстве над иудаизмом, что очень легко трансформировалось в открытый А. Адепты подобного - "культурологического" - А. далеко не всегда были христиа-

АНТИСЕМИТИЗМ

нами в конфессиональном или догматическом смысле, но их творчество определялось глубоким укоренением в христианскую традицию, в которой они и находили свои аргументы. Выдвигались тезисы о моральной неполноценности евреев, об их неистребимом стремлении к мировому господству и т.д.

Идею о том, что исторически христианство может рассматриваться как более совершенная религия, нежели иудаизм, отстаивали даже такие предельно секуляризованные мыслители-антисемиты, как Вольтер и Е. Дюринг (см.). В целом сама социальная ситуация после начала процесса успешной эмансипации евреев в Европе, создавшая условия для возрождения прежде отвергаемого национального меньшинства, инициировала враждебность к нему социального большинства. Антисемиты стремились подчинить еврейство или вернуть его в ситуацию "до эмансипации".

Одним из важнейших аргументов, к которым прибегали и прибегают идеологи А., является указание на то обстоятельство, что антиеврейские проявления и даже систематическое насилие против евреев существовали еще в эллинистической Александрии и в Римском мире, т. е. задолго до утверждения христианства. Отождествляя эти античные феномены с А., можно было закрыть вопрос о поиске более поздних его корней. Поскольку единственным постоянным элементом, суще-ствовашим на трех фазах (до христианства, при доминирующем христианстве и в новейшее время) являются сами евреи, то, согласно подобной схеме, и во всех бедах своей долгой истории евреи обязаны своей ментальной и актуальной враждебности к окружающим.

Необходимо отметить, что и в античные времена неевреи нередко демонстрировали настороженность в отношении живших среди них евреев, выходившую за рамки обычного напряжения, обычно существовавшего между любыми этническими группами, конкурировавшими между собой в экономическом и политическом отношении. Евреи преследовались эллинами и римлянами под предлогом борьбы с чуждыми им нравами, обычаями, бытом и религией. Верность своим религиозным предписаниям, среди которых самым важным был запрет на межэтнические браки, усиливала изоляцию еврейской общины. Разумеется, евреи проникали в нееврейский мир поначалу благодаря контактам со своими народами-соседями, потом сталкиваясь с завоевателями в своей собственной стране и лишь затем в общинах собственной диаспоры, которые были обязаны следовать религиозным традициям, отсутствовавшим в античном мире. Поскольку евреи не разделяли религиозных верований своих соседей, последние осуждали их и даже высмеивали как духовных слепцов. Это обстоятельство усиливало внутреннюю взаимосвязь евреев, помогало обеспечить их выживание как внутренне сплоченной социальной группы в условиях враждебного окружения. В качестве реакции на такое состояние развился комплекс фантастических представлений о еврейской ментальное™ и ее особенностях.

Отдельные характеристики древнего и современного А. схожи, но при более подробном анализе становятся видны и различия, которые следует отнести на счет христианского А., существовашего в течение очень длительного времени, отде-

лившего современный А. от античного. Христианский А. (стигматизация евреев на основе христианских учения и мировоззрения) не есть простое продолжение античных идей. Христианская враждебность дополнила прежние аргументы обвинениями, коренящимися в религиозном конфликте между христианством и иудаизмом, имеющим свои корни в непризнании евреями христианского мессии. Отсюда проистекает обвинение в Богоубийстве и т.п.: неприязнь к евреям принимает почти метафизическую сущность, которой она не имела в античные времена. "Христианский" А. имел и больший масштаб: поскольку ненависть к евреям была связана с самим ядром христианства, под его всеохватным влиянием она распространилась на все общество. Античный А. мог иметь религиозный привкус, определяемый иудаистским презрением к гедонистическим богам язычества, но по своей моральной интенсивности и общественным масштабам он не достигал энергичности своего христианского наследника. В то же время христианскому А. были присущи и толерантные элементы. В его рамках отторжение не было безусловным: для евреев, принявших христианство, делались исключения. На фоне нетерпимости христианской церкви к еретикам и представителям иных конфессий, толерантность к крещеным евреям считалась средством обращения всех евреев в истинную веру.

Современный А. объединяет наиболее пагубные черты античного и христианского предшественников. Как следствие христианского А. он унаследовал его духовную и социальную тотальность. Предубеждения против евреев (от смутного чувства неудовольствия до открытой враждебности) сохранились даже там, где духовная структура христианского мировоззрения была поставлена под сомнение. В итоге враждебность к евреям была замещена ожиданием того, что они в недалеком будущем будут адаптированы и ассимилированы. Христианская вера в очищение обращенных евреев от их вины и греховности не подвергалась сомнению. Ожидание ассимиляции евреев требовало ее эмпирической верификации. Отслеживание еврейского поведения в течение десятилетий после эмансипации на предмет его изменения в нужную сторону, представляло собой внешнюю сторону этой верификации. В то же время она была по существу манифестом скрытого А. Ведь если предполагалось, что процесс интеграции все еще можно установить по наблюдаемым фактам, то это означало только одно: евреи (каждый в отдельности и как группа в целом) все еще сохраняют свои характерные черты. И поскольку неизбывная порочность еврейского характера представлялась очевидной, постольку дальнейшее существование евреев в нееврейском мире становилось невозможным. Этот вывод нашел свое обоснование в расовой теории, которая в 1860-е получила свое псевдонаучное обоснование. Согласно этой теории, расы существенно отличаются между собой и это различие и определяет историю как таковую: в этом контексте конфликт семитской и арийской рас представлялся неизбежным. Первоначально эта гипотеза исследовалась только в историческом и лингвистическом отношении. Но в силу обстоятельств конфронтация между семитами и арийцами была увязана с различиями между евреями и христианами: все, что до сих пор говорилось о евреях, теперь было перенесено на семитов,

а арийцы рассматривались как единственный субъект христианства. Таким образом, обличения евреев и еврейства вышли за пределы исторического религиозного противостояния и вошли в научный контекст. А после этого стали предметом общественной дискуссии.

В 19 ст. расовая теория в ее социальном и политическом применении была обращена исключительно против евреев. Эта теория актуализировала идею исключения евреев из христианского социума, которую никогда не забывали радикальные антисемиты. Расовая теория способствовала превращению этой идеи в совершенно конкретную политическую доктрину, смысл которой нацисты видели в "окочательном решении еврейского вопроса".