Смена общественно-исторических формаций как внешний фактор развития языка: племенные языки, язык народности.

Будучи общественным явлением, язык отражает своеобра­зие конкретно-исторических особенностей развития каждого из народов, их неповторимые социальные и коммуникативные ситуации.

Однако, несмотря на все разнообразие общественной жизни и связанной с нею языковой жизни социально-этнических общностей, можно выделить наиболее общие исторические типы языковых состояний, соотносимые с главнейшими исто­рическими этапами в жизни общестаа. Эти этапы в значитель­ной мере обусловлены характером социально-экономической жизни народа, в конечном счете — общественно-исторически­ми формациями.

Общественно-историческим формациям соответствуют со­циально-исторические типы языковых ситуаций, или социально-исторические типы («социальные типы» — по В. И. Кодухову ) языков.

Под социально-историческим типом языка можно понимать типичное языковое состояние или типичную языковую ситуацию, складывающуюся в обществе в зависимости от переживаемой им стадии (эпохи) обществен­но-исторического развития — догосударственной (первобытно­общинной), государственной (эпохи рабовладельческого строя, феодализма, капитализма, эпохи социализма).

Лингвистическое содержание языкового состояния, или социально-исторического типа языка, составляет: 1) ведущая форма существования языка, ее характер, наличие или отсут­ствие письменности, степень развития словесных форм куль­туры; 2) соотношение ведущей формы и других форм суще­ствования языка; 3) основные тенденции в развитии языка как отражение тенденций развития общества (процессы дифферен­циации, интеграции); 4) взаимодействие между языками (род­ственными, неродственными) и актуальными для данного ис­торического этапа формами их существования; 5) удельный вес и соотношение стихийного и сознательного в развитии язы­ка, языковая политика.

Социально-исторический тип языка в эпоху первобытнообщинного строя

Основной формой существования языка в родопле-ценную эпоху является бесписьменный язык (диалект). Каждый род или каждое племя имеет свой язык (диалект). Племена включали по нескольку родов или по нескольку фрат­рий: «Как несколько родов образуют фратрию, так несколько фратрий, если брать классическую форму, образуют племя» ². Языки родственных племен сходны между собой как генети­чески тождественные. Их принято называть диалектами (пле­менными диалектами). Племя отличает, по мнению Энгельса, I «особый, лишь этому племени свойственный диалект. В дей­ствительности племя и диалект по существу совпадают» ³.

В своей массе племена не поддерживали постоянных кон­тактов между собой, их диалекты все более и более расходи­лись. Ф. Энгельс, анализируя индейское племя дакота, от­мечал: «На примере североамериканских индейцев мы видим, как первоначальное единое племя постепенно распространя­ется по огромному материку; как племена, расчленяясь, пре­вращаются в народы, в целые группы племен, как изменяются языки, становясь не только взаимно непонятными, но и утрачи­вая почти всякий след первоначального единства» ¹. Связи между ранее сходными диалектами прерываются, о наличии общего языка в этих случаях можно говорить лишь в генети­ческом, а не в функциональном плане.

Безусловно, в отдельных местах связь между близкород­ственными диалектами могла продолжаться и привести даже к выработке в новых общественно-исторических условиях об­щего языка — копне (как это было, например, в Древней Греции). И все же, видимо, следует признать, что из двух исторических тенденций — дифференциации и интеграции язы­ков — в эпоху родоплеменного строя ведущей была дифферен­циация. К. Маркс писал: «Постоянная тенденция к разделе­нию коренилась в элементах родовой организации; она уси­ливалась тенденцией к образованию различия в языке, неизбеж­ной при их {т. е. диких и варварских племен} общественном состоянии и обширности занимаемой ими территории. Хотя устная речь замечательно устойчива по своему лексическому составу и еще устойчивее по своим грамматическим формам, но она не может оставаться неизменной. Локальное разобще­ние — в пространстве — вело с течением времени к появлению различий в языке-» ².

Следовательно, можно полагать, что основным состоянием (социально-историческим типом) языка в эпоху перво­бытнообщинного строя была совокуп­ность родственных племенных диалек­тов, которые, не будучи объединенными в одно целое, про­должали развиваться, порождая все новые и новые языковые образования (диалекты, языки).

О сколько-либо сознательном отношении людей к языку (диалекту) в рассматриваемый период и воздействии на него говорить трудно, хотя отрицать, что представители племени или союза родственных племен (а союзы чаще всего объединя­ли родственные племена!) осознавали общность своего языка и противопоставляли его другим, непохожим на него, тоже нет оснований. Как особенность человеческого коллектива язык был замечен очень рано, о чем свидетельствуют древние мифы и легенды о происхождении языков и различий между языками.

Социально-исторический тип языка в эпоху рабовладельческой формации

На смену бесклассовой первобытнообщинной формации пришла классовая организация общества, что совпало с обра­зованием государств. Родовой строй «был взорван разделе­нием труда и его последствием — расколом общества на клас­сы. Он был заменен государством»,— писал Ф. Энгельс в ра­боте «Происхождение семьи, частной собственности и госу­дарства» .

Объединяющим фактором в это время выступает «уже не принадлежность к родовым союзам, а исключительно место постоянного жительства» .

Совместная жизнь разных племен в пределах одного госу­дарства приводила к стиранию племенных диалектов и выра­ботке более единообразного средства общения (нередко к по­явлению общеразговорного койне на базе ведущей, полити­чески главенствующей территории или военно-политического и экономического центра, вроде Афин для Аттики и Рима для покоренных им италийских народов Апеннинского полу­острова).

В государстве складывается новая форма этнической общ ности -народность. Если в народность входила значительная доля родственных племен и незначительная часть чужих пле­мен, вовлеченных в общую государственную жизнь, то при продолжительном существовании единого централизованного государства в нем утверждался один язык (имеющий локаль­ные расхождения), который усваивало и покоренное меньшин­ство (через стадию двуязычия, языка-пиджина или другие формы контактирования языков). Если государственно-адми­нистративное объединение включало несколько разноязычных этносов, то язык одного из них оказывался общим для всех остальных, и они усваивали его в качестве второго языка (например, арамейский язык в странах Ближнего Востока, _$ народная латынь в провинциях римского мирового влады­чества. Особенно заметна в этот'период роль письменных язы­ков: арамейского, древнеперсидского, греческого, латинского).

Итак, в эпоху рабовладельческого строя в связи с возникновением государств и военно-административ­ных объединений (типа восточных деспотий, греческих и рим­ских империй) племенные диалекты, бывшие ранее единствен­ной формой существования языка, уступают место целому комплексу средств общения: территориальным диалектам, общим (межэтническим и межтерриториальным) койне, вре­менному или длительному двуязычию (обычно в устно-разго­ворной речи). Возникает и получает распространение пись­менный язык (в государственной, культовой жизни, науке и литературе). Социально-историческому типу языка этого пе­риода свойственны различные виды диглоссии и билингвизма.

Социально-исторический тип языка в эпоху феодализма

Эпоха феодализма в одних странах следует после рабовла­дельческой формации, в других может наступать непосред­ственно в результате разложения первобытнообщинного строя. В последнем случае феодальная государственность выступает как объединительный фактор, перекрывающий ранее суще­ствовавшие узы племенного родства. Феодальной социальной общности — народности — соответствует свой социально-исто­рический тип языка. Его конкретный вид зависит от стадии феодализма, в частности от степени объединенное™ или ра­зобщенности частей феодального государства. Объединитель­ные тенденции выражались в экономической, административно-политической, культурной и религиозной общности, а также в общности языковой. Язык народности эпохи феодализма представляет собой континуум (непрерывность) территориаль­ных диалектов, обладающих сходством в основных звеньях грамматического и звукового строя, а также словаря. Струк­турное сходство всех диалектов обусловлено общностью их происхождения (чаще всего они — своеобразное продолжение племенных диалектов), а также едиными процессами, проте­кающими в них в результате междиалектного контактирова­ния. Сходство диалектов, осознаваемое их носителями, позво­ляет говорить о языке народности как об особом языковом со­стоянии или об особом социально-историческом типе.

В период, когда единое феодальное государство дробится на отдельные самостоятельные княжества-государства, сла­беет унифицирующая роль общего языка (речи культурно-экономического центра, например языка города Киева в пе­риод ослабления Киевского государства) и усиливаются центробежные тенденции, приводящие к возникновению по-местно-территориальных диалектов. «Чисто территориальные союзы» (В. И. Ленин), возникавшие из крестьян — выходцев из разных областей, выступали в качестве социального суб­страта смешанных диалектов. Подвижность, неустойчивость границ феодальных уделов-княжеств влекли за собой измен­чивость диалектного ландшафта. В целом период феодализма характеризовался одновременным действием процессов диф­ференциации и интеграции (конвергенции) с некоторым пре­обладанием, особенно в моменты наибольшей разобщенности княжеств, дифференциации. Однако дифференциация этой поры не всегда приводила к утрате диалектами их первона­чального единства, т. е. к образованию самостоятельных языков.

В эпоху феодализма обычно распространена письменность. Однако функции письменного языка в средневековье, как правило, выполняет неродной язык (старославянский на Руси, классический арабский на Востоке, латынь в странах Запад­ной Европы). Объем выполняемых им функций явно уступает функциональной нагрузке, приходящейся в это время на тер­риториальные диалекты. Незначительной бывает и сфера письменно-литературного языка, возникающего на базе на­родно-разговорной речи своего языка.

Таким образом, социальной общности феодальной формации соответствует языковая ситуация, включающая такие компоненты, как территориальные диалекты, междиа­лектные койне крупных городских центров, письменные раз­новидности литературного языка, сложившиеся на исконной основе и чаще — на базе заимствованного неродного (нерод­ственного или родственного) языка. Взаимодействие указан­ных компонентов порождало двуязычие (устное, письменное) и разные типы диглоссии.

Социально-исторический тип языка в эпоху капитализма

Уже народность как форма социальной общности людей содержит в себе зачатки того комплекса признаков (общность территории, экономики, духовного склада, языка), развитие и стабилизация которых в условиях новых производственно-капиталистических отношений приводит к появлению нации и превращению языка народности в язык нации. Единство языка для нации — одно из условий капиталистического уровня ее социально-экономического раз­вития. «...Единство языка и беспрепятственное развитие есть одно из важнейших условий действительно свободного и ши­рокого, соответствующего современному капитализму, тор­гового оборота, свободной и широкой группировки населения по всем отдельным классам, наконец — условие тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином или хозяйчиком, продав­цом и покупателем» ,

Стремление к единству языка находит свое воплощение в выработке нового социально-исторического его типа — язы­ка национального, который при сходстве с языком народности отличается" от него набором форм существования языка, а главное — качественно новым содержанием и объемом их общественных функций.

Национальный язык имеет высшую форму — литератур­ный язык, причем как в письменной, так и в устно-разговорной разновидностях. Литературная норма противопоставлена всем другим формам ненормированной речи — народно-разговор­ной, интердиалектам (койне), просторечию, диалектам, ко­торые в совокупности составляют «сниженный» пласт нацио­нального языка. По сравнению с литературным языком на­родности литературный язык национального периода обслу­живает более широкий социальный состав носителей, он по­нятен всем слоям общества на всей территории страны и в этом смысле является общенародным. Иной характер, чем в эпоху народности, имеют и другие компоненты языка нации. Совер­шенно новым является просторечие, практически отсутство­вавшее в донациональный период (под просторечием XVII— XVIII веков в истории русского языка понимается некниж­ный, «природный» язык, функционировавший в устной форме и частично проникавший в некоторые стили письменной речи), значительно расширили сферу и среду использования соци­альные диалекты (причем некоторые их типы появились лишь в национальный период, например групповые жаргоны, от­дельные разновидности арго), иным, социально маркирован­ным содержанием (как речь необразованного крестьянства) наполняются традиционные местные диалекты, к тому же на­чинающие терять свои наиболее отличительные черты.

Формирование социально-исторического типа языка на­ции в разных странах проходило по-своему. К. Маркс и Ф.Эн­гельс указали на три наиболее распространенных пути обра­зования национальных языков. «...В любом современном развитом языке естественно возникшая речь возвысилась до национального языка отчасти благодаря историческому развитию языка из готового материала, как в романских и германских языках, отчасти благодаря скрещиванию и смеше­нию наций, как в английском языке, отчасти благодаря кон­центрации диалектов в единый национальный язык, обусловленной экономической и политической концентрацией» ¹. Своеобразие исходного материала и путей «возвышения» язы­ка народности до национального языка обусловливает непов­торимость каждого из национальных языков в отношении на­бора его компонентов, их коммуникативной силы, характера взаимодействия, социально-функционального и функцио­нально-стилевого распределения. Так, в состав русского на­ционального языка входит просторечие — категория, не имею­щая структурного и функционального аналога во многих дру­гих, в частности европейских, языках. Национальные языки могут различаться и по числу обслуживаемых ими наций. Как известно, английский язык — национальный (и государствен­ный) язык английской, североамериканской, австралийской и ряда других наций, испанский язык помимо испанской на­ции выступает в качестве национального языка у более 20 на­ций Латинской Америки. Обычно же языки соотнесены с од­ной нацией (украинский, белорусский, узбекский, грузин­ский и др.).