Религиозные версии мироздания

Слово religio означает по латыни благочестие, святость и восходит к глаголу relgare — связывать, соединять. Очевидно, в этом случае речь идет о связи с иномирностью, с другими измерениями бытия. Все религии во все времена считают, что наша эмпирическая действитель­ность не самостоятельна и не самодостаточна. Она носит производный, тварный характер, по сути своей — вторич­на. Она — результат или проекция другой настоящей, ис­тинной реальности — Бога или богов.

Таким образом, религии удваивают мир и указывают человеку на превосходящие его силы, обладающие разу­мом, волей, собственными законами. Эти силы обладают совсем иными качествами, чем те, что непосредственно знакомы нам по обыденной жизни. Они могучи, таин­ственны, чудодейственны с точки зрения эмпирического человека. Их власть над земным бытием если не абсолют­на, то огромна. Мир божественного определяет людей и в их физическом бытии, и в ценностном строе.

Современные религии не отрицают достижений естествознания, теорий, связанных со строением материи и, тем более, практического применения науки. Но они всегда подчеркивают, что дело науки — изучать только физический мир, только сферу посюстороннего. Дальше простирается область религии, и, быть может, философии. Главное, чтобы, увлекшись земными заботами, человече­ство не забывало, что оно не автономно, что над ним су­ществуют высшие вечные инстанции, их неусыпный над­зор и их суд.

В нашу задачу не входит обсуждение вопроса о том, есть ли Бог на самом деле. Внутреннее чувство и убеж­дения каждого человека подсказывают ему: верить или не верить и во что именно. Мы лишь дадим краткий обзор картин мира в разных религиях, как делают это объекта* вистски настроенные культурологи. Раз уж религиозные картины мира существуют, то надо знать, каковы они. Сразу необходимо отметить, что религиозное сознание невозможно без культа: обрядов, ритуалов, богослужений, молитв и необходимых для этого храмов, утвари и т. д. Культ — это особая духовная практика, которая призвана соединить верующего с высшим миром, которая позволяет ему быть услышанным всемогущими божественными си­лами.

Центральный пункт любой религиозной картины мира — образ Бога или богов, представление о том, что же являет собой высшая истинная реальность. В развитых моноте­истических религиях (т. е. религиях, признающих одного верховного всемогущего Бога) существует два типа богословия: катафатическое и апофатическое. Катафатическое богословие позволяет говорить о Боге и давать ему на человеческом языке характеристики в превосходных степенях: Бог вездесущ, всемогущ, всеблаг и т. д. Апофа­тическое богословие считает, что Бога можно познать только сердцем, только в откровении, и человеческий язык не в силах выразить божественных качеств, ибо они разительно отличаются от человеческих. Потому в логи­ке Бог может быть определен только отрицательно: он не то, не то и не то... Что касается не богословского, а по­вседневного сознания, то оно всегда конкретизирует об­раз Бога и придает ему, как правило, человеческую вне­шность: облик возвышенный и грозный.

Бог представляет собой высшую власть над земным ми­ром, однако в разных религиях эта власть может быть как безграничной, так и ограниченной. В политеистических представлениях (представлениях о существовании множества богов) главный бог (например, Зевс у древних греков) подчиняется космической необходимости, судьбе так же, как и люди. Ему отмерен свой век, свое время, хотя и гораздо более долгое по сравнению с человеческим. Зевс не создает земного мира и тем более Космоса, не создает их и Будда в буддизме. Будда не только не творец мира, но и не управитель. Он лишь наставляет богов, которых в

буддизме — огромное множество. В отличие от Зевса, под­чиненного слепой судьбе, Будда рождается и умирает по собственному усмотрению, хотя мог бы непрерывно пре­бывать в состоянии нирваны — запредельного высшего блаженства, которое не является ни бытием, ни небыти­ем. Абсолютным всесилием и бессмертием обладает хри­стианский Бог.

Христианский Бог — очень сложная для понимания фи­гура (впрочем, на это можно возразить, что религия не требует понимания умом, а требует эмоционального переживания). Он — личный абсолют. То есть это — без­личное творящее и законосозидающее начало, именуемое Отец, и в то же время — это личность, Иисус Христос, Сын, интимное духовное Ты, навстречу которому откры­вается душа. Кроме ипостасей Отца и Сына, Бог обладает еще и третьим проявлением — Духа Святого. Все три лица неразделимы.

Христианский Бог творит мир из Ничего и самовласт­но управляет им: без воли божьей ни один волос не упа­дет с человеческой головы. В то же время Бог, создавая лю­дей, наделяет их свободой выбора, и они сами вольны решать, следовать им за небесным Отцом или предаться злу. Это одно из противоречий христианских религиозных представлений: человек и свободен и предопределен. Богу в христианстве противостоит фигура Дьявола, который является падшим ангелом: он первым извратил дарован­ную Богом свободу и создал сферу зла. Но Дьявол — толь­ко обезьяна Бога, он сам не выступает созидательным на­чалом и может лишь переманивать на свою сторону заблудшие души. Таким образом, в христианской карти­не мира отношение добра и зла несимметрично: Бог все­гда сильнее, он — заведомый победитель. Он вечен и все ему подвластно.

Каково пространство в религиях? В любом случае оно удвоено: это пространство обычного эмпирического мира, где живем мы с вами, и пространство запредельное: Небо и адские слои. В древнем политеизме у тех же греков Олимп, где обитают боги — всего лишь гора, хотя и высокая. А вот и в буддизме, и в христианстве Небо весьма сложно устроено. Собственно, в буддизме дается много­ступенчатая пространственная модель мира как целого: существует 31 ступень бытия, причем с каждой ступенью одухотворенность увеличивается. Первые 11 ступеней называются кармалока, они связаны с кармой — законом воздаяния. На самых нижних ступенях расположены оби­татели ада, а на верхней — прозрачные божества, пребы­вающие в неге и блаженстве. С 12-й по 27-ю ступень про­стирается рупалока — мир духовных форм, а еще выше, 28—31-я ступень— находится арупалока — мир бесфор­менного духа, пустоты, называемый также «космическим телом Будды».

Христианство тоже выстраивает свою иерархию высше­го мира, куда входят сонмы ангелов разных чинов, различающиеся по их близости к Богу. Внизу — ангелы в узком смысле слова, архангелы и начала, выше — ангелы господства, силы и власти, и в непосредственной близос­ти от божественной Троицы располагаются херувимы, се­рафимы и престолы. К божественному миру относится сфера рая — дивного неземного блаженства, которым упи­ваются праведные бессмертные души. Противоположно­стью рая выступает ад, где души грешников расплачи­ваются за свои злодеяния вечными муками. Правда, в соответствии с неканоническими представлениями Хрис­тос спускался в ад, благодаря чему адские муки перестали быть вечными, и каждая душа приобрела возможность спасения, однако такой взгляд разделяется далеко не всеми.

Часть сакрального (священного) пространства при­сутствует и в земном эмпирическом мире. Это простран­ство храмов, которое становится особенно близким к Богу во время богослужений.

Разнятся в религиозных картинах мира и представления о времени. Для политеизма древних греков мифологичес­кое время выступает прежде всего как циклическое, исто­рия не имеет направленности. Некогда из первозданного Хаоса появился Космос, и с тех пор мир живет космичес­кими природными циклами, связанными с земледельчес­кими работами. Правда, в некоторых античных источниках мы встречаем мнение о том, что нынешнее человечество

оставило позади Золотой век и нынче пребывает в веке Железном, однако такое видение скорее исключение, чем правило.

Буддизм рассказывает нам о периодах космического времени, которые носят название «каяьпы». Каждая кальпа длится 4 миллиарда 320 миллионов лет, после чего происходит сгорание Вселенной. Причиной гибели мира всякий раз становятся накопленные грехи живых существ. Кальпы делятся на меньшие циклы — юга: Крита-юга, Трета-юга, Двапара-юга и Кали-юга, которая называется также Железным веком, и в которой мы пребываем сей­час. Кроме того, буддизм, как и другие религии, имеет свое мифологическое время, в котором происходят чудес­ные события: рождение Будды, подвиги многочисленных богов и героев. Мифологическое время всякой религии — судьбоносные дни и часы— находит свое выражение в религиозных праздниках. Тогда обычное время превраща­ется для верующего в сакральное. Всякий торжественный праздничный обряд — это символическое воспроизве­дение священного события, расположенного в мифологи­ческом времени. Если мы празднуем Рождество Христо­во, то символически рождение Христа происходит снова и снова, а верующий выступает в этом случае как лицо, лично причастное к великому и прекрасному событию.

Для христианства мировое время оказывается выстро­енным линейно. История — это путь, который имеет свое начало, череду важных промежуточных этапов-событий и венчается концом. История не циклична, не бессмыслен­на, она следует в определенном направлении, и направ­ление это определено Богом. Сотворение мира, грехопа­дение, пришествие Христа — те вехи пути, которые уже миновали. Грешное человечество направляется к следую­щей вехе — второму пришествию и Страшному суду, пос­ле которых все в корне изменится, в том числе исчезнет нынешнее человеческое время: последовательность убега­ющих дней, заставляющих людей стариться и умирать.

Каково же место человека в религиозных картинах мира ? В древнегреческих представлениях этот вопрос не стано­вится предметом специальной рефлексии. Человек создан богами, которые, в сущности, очень похожи на людей, хотя и тесно связаны с природными стихиями. Подобно богам, он имеет свою судьбу и должен идти по жизни как героический фаталист, принимающий все, что посылает ему неумолимый рок. Он полон духа соревновательности и самоутверждения, ищет побед, его достоинство состоит в возможности смело глядеть в глаза смерти, над которой он может и посмеяться презрительным смехом Олимпий­ских богов. Когда приходит его час, он превращается в тень в царстве мертвых, где подземные власти решают, должен ли он расплачиваться за свои грехи и дерзости, либо может отправиться на блаженные острова. Для гре­ков жизнь человека — не проблема, а просто жизнь, ко­торую надо прожить как положено.

Буддизм видит судьбу человека как чрезвычайно печальную. Человек принадлежит к низшим ступеням мира форм, он подчинен закону кармы — причин и след­ствий. Всякий раз конкретная форма распадается, тело умирает, но причины, созданные поведением человека при жизни, определяют, где и кем ему снова родиться. Душа возвращается в мир, исполненный страданий, и пожинает плоды своего прошлого поведения, хотя и не помнит, чем провинилась прежде. Поскольку земная жизнь — это сплошное страдание (болезни, утраты, разо­чарования, смерть), постольку высшая цель для челове­ка — «остановить колесо сансары», прекратить цепь пере­рождений, которая тянется в дурную бесконечность. Мудрец желает стать Буддой, т. е. просветленным, тем, кто способен отказаться от желаний, порождающих страда­ния, и перейти в состояние нирваны — вечного блажен­ного покоя, при котором личность растворяется во Все­ленской пустоте. Потеря личности, индивидуальности, обладающей желаниями — важнейшая цель человека. От индивидуальности — все зло. В буддизме избавиться от «я» и побороть страсти, привязывающие к земле, человеку по­могают бодхисаттвы — существа, которые уже могли бы быть буддами, но задержались для того, чтобы помочь всем страдающим обрести истинный путь.

Христианство, как никакая другая религия рассматри­вает бытие человека в качестве трагического и разорван­ного. Дело в том, что человек создан по образу и подобию божьему, он может быть поистине «сыном божьим, соработником Бога», но грех Адама и Евы выбросил челове­чество из райских рощ на землю, в мир, полный тягот, несовершенства и смерти. Человек грешен. Грешен любой, даже новорожденный младенец, который наследует перво­родный грех уже в силу того, что рожден на земле плотски­ми родителями и потому несет в себе зерна всех страстей, плодящих зло. Человек, имеющий душу — божественную искру, тем не менее все время употребляет не по назначе­нию драгоценный подарок Бога — свободу. Он применя­ет ее для удовлетворения плотских желаний, жажды вла­сти, самоутверждения, для того, чтобы тешить свою гордыню. Но всех людей ждет впереди Страшный суд, который определит посмертную судьбу каждого. Воскре­шенные Господом в теле (а душа и тело для христианства едины), одни обретут вечное блаженство, другие — вечные муки. Поэтому тот, кто хочет получить бессмертие в раю, должен следовать всем нравственным поучениям христи­анской церкви, твердо верить в основные положения хри­стианства, молиться Христу, .вести праведный и доброде­тельный образ жизни, не поддаваясь искушениям плоти и гордыни. Христос всегда помогает ревностно верующе­му побороть грех.

Таковы религиозные картины мира, тесно связанные с религиозным мировоззрением.