Общее представление о культуре

М.С. Каган

Введение в культурологию. Курс лекций / Под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб., 2003. С.6-14

[6]

Понятие «культура» принадлежит к числу слов, значение которых размыто в моем учебнике «Философия культуры», где приведено несколько десятков дефиниций культуры, и их перечень можно было бы продолжить. Это объясняется тем, что этим понятием обозначается столь широкий круг явлений, процессов, свойств, что сущность культуры теоретики да и обыкновенные люди могут видеть то в одном, то в другом ее проявлении: так, выражение «это культурный человек» свидетелиствует о ее понимании как определенного человеческого качества; лозунг «Берегите памятники культуры!» предполагает ее понимание как совокупность созданных людьми прекрасных вещей; названия «Институт культуры», «Дворец культуры» или «Министерство культуры» имеют в виду определенные общественные организации; понятия «художественная культура» или «физическая культура» обозначают определенные формы деятельности, а термин «сельскохозяйственные культуры» определяет выведенные людьми злаки, отличающиеся от дикорастущих растений (замечу, что именно в этом значении понятие «культура» и было введено в обиход в Древнем Риме, как противоположное слову «натура», т.е. «природа»).

Как видим, в ходе истории понятие «культура» приобретало все более широкий смысл, став в конечном счете синонимом «искусственного», «созданного человеком». Правда, и ныне существуют сторонники более узкого понимания культуры — аксиологического, которое сводит культуру только к духовным ценностям; технологического, которое сводит ее, напротив, к способу (технологии в широком смысле) деятельности людей во всех ее проявлениях; информационного, которое видит в культуре транслируемую внегенетическим путем информацию; семиотического, которое видит в культуре систему языков, эту информацию хранящих и передающих из поколение в поколение; сохраняют влияние и «классические» представления о культуре как системе символов, вырабатываемых человечеством и специфических у каждого народа, как форм

[7]

игровой деятельности… Однако системное мышление, которое является высшим завоеванием познавательной энергии самой культуры, дает взможность все эти, да и ряд других трактовок культуры рассмотреть как аспекты, грани, подсистемы многосторонне-целостного ее понимания, понимания ее как сложной, даже сверхсложной, по классификации теории систем целостности, в которой реализуются и материальные, и духовные, и художественно-творческие, духовно-материальные действия человека, воплощающие его отношения к природе, к обществу и к самому себе. С этой точки зрения, повторяю, не единственной, но представляющейся мне наиболее полно отражающей реальное положение дел (она обстоятельно развернута и теоретически обоснована мной в книге «Философия культуры») культура предстает, следовательно, как «мир человека» и как его собственное «человеческое качество», которое воплощается в многообразии форм и способов его практической, духовной и практически-духовной деятельности. Это значит, что все отмеченные выше взгляды на сущность культуры являются верными, но частными и производными от ее основополагающего онтологического рассмотрения, т. е. такого, которое видит в ней особую форму бытия, преображающую бытие природы, и окружающей человека, и его собственной, биологической, и тем самым обеспечивающей совместную жизнь людей в обществе.

Следовательно, в отличие и от природы, и от общества, и от самого человека, культура оказывается системой, образуемой взаимопревращением трех конкретных форм ее реального существования, трех модальностей: человеческой, в которой культура предстает как совокупность приобретаемых человеком, и человечеством, и каждым индивидом, а не биологически-врожденных ему качеств; деятелъностной, которая образуется совокупностью вырабатываемых людьми, а не инстинктивных, биологически-врожденных, способов деятельности; предметной, которая охватывает всю «вторую природу», сотворенную и творимую ныне человеком — вещи, социальные институты, научные, идеологические, философские сочинения, художественные произведения, педагогические акты и игры; поскольку же в культурных предметах человек «опредмечивает» свои сущностные силы — потребности, желания, идеалы, мысли и переживания — они могут извлекаться из этих предметов и усваиваться каждым новым поколением и каждым индивидом в актах «распредмечивания» воплощенной в данных предметах культурной информации — знаний, ценностей, идеалов, умений… Так культура становится способом «внегенетического наследования» обретаемого человечеством

[8]

опыта. Поскольку же на его усвоении в актах «распредмечивания» деятельность людей не останавливается, она переходит в новые формы «опредмечивания», которые дополняют и обогащают новыми творениями унаследованный ими предметный мир, и функционирование культуры становится не движением по замкнутому кругу, а спиралеобразным процессом прогрессивного развития человечества, непрерывно превращающего небытие в бытие.

Так системный подход к пониманию культуры позволяет интегрировать все ее частичные трактовки, преодолевая их узость и альтернативность. Ибо система — это взаимосвязанное множество определенных элементов, соединение которых не является простой суммой, конгломератом самостоятельно существующих объектов, но порождаемым их взаимосвязью органическим единством, благодаря которому и возникает качественно своеобразное целое,в этом смысле и говорят: «целое больше, чем совокупность составляющих его частей», так как его специфическое качество определяется не только его составом, но и тем, как связаны его части, т. е. его структурой. Самый простой пример — популярная детская игра «Конструктор», которая позволяет из одних и тех же деталей складывать совершенно различные предметы; известно, что разные соединения тех же атомов образуют разные вещества, разные комбинации тех же букв образуют разные по смыслу слова, а разные соединения тех же слов существенно различные по смыслу предложения. Наиболее, пожалуй, отчетливо эта выражено в алгебраических формулах: «а» и «б» образуют совершенно различные системы в результате одной только перемены соединяющего их знака: «а + б», «а - б», «а х б» и т. д.

В настоящее время активно обсуждается вопрос о соотношении категории «культура» и «цивилизация», ибо не существует его единого понимания: одни теоретики употребляют эти понятия как простые синонимы, другие рассматривают цивилизацию как высшую стадию развития культуры, сменившую дикость и варварство, третьи трактуют цивилизацию как социокулътурную целостность, объединяющую качества определенного типа общества и порождаемой им культуры. Это лишний раз свидетельствует о том, что культурологическая мысль еще не выработала системы категорий, которая адекватно описывала бы организацию бытия человечества — эту задачу предстоит решить новым поколениям культурологов, свободных от всевозможных идеологических шор, и политических, и религиозных, которые до сих пор влияют на гуманитарную мысль; поэтому могу лишь сказать, что с позиций

[9]

изложенного только что системного подхода оптимальным представляется предложенное еще в XIX в. Л. Морганом и разделявшееся Ф. Энгельсом понимание «цивилизации» как такой ступени истории культуры, которая пришла на смену «варварству», в свою очередь сменившему первобытное состояние «дикости», и принесла человечеству городской образ жизни с профессионализированными ремеслом, торговлей, образованием, изобретение письменности, зарождение научного познания, прежде всего, математического; следовательно, цивилизация характеризует научно-технический и образовательный аспект культуры, являясь ее внутренним качеством, а не чем-то внешним и тем более противоположным ей, как полагают некоторые теоретики.

Понимание культуры как особой формы бытия, производной от человеческой деятельности, открывает путь к анализу ее строения. Поскольку деятельность людей выступает в трех основных формах — материально-практической, духовно-теоретической и практически-духовной — художественной, постольку в целостном поле культуры исторически дифференцируются три соответствующие подсистемы — материальная культура, духовная культура и художественная культура (последнюю неправомерно отождествлять, как это часто делается, с эстетической культурой, потому что определенным эстетическим потенциалом обладают все сферы деятельности человека — и труд, и игра, и наука, и техника, и медицинская практика, и военная, и речь человека, и его манеры — все, что человек делает, он может делать красиво и некрасиво, изящно и грубо, и плоды его деятельности могут быть величественными и пошлыми, оцениваться как трагические и комические, художественная же деятельность есть особый — образный — способ воссоздания реальности, обращенный к нашему переживанию и тем самым дополняющий ваш жизненный опыт, позволяя каждому пережить то, чего он не может пережить в своей реальной жизни).

Дальнейший системно-онтологический анализ раскрывает строение каждой из этих трех подсистем культуры. Так, материальная культура охватывает техническую культуру — способы и плоды преобразования человеком природы, физическую культуру — совокупность способов преобразования человеком его собственного тела, социально-организационную культуру (политическую, правовую, экономическую), охватывающую создание и функционирование всех учреждений, организаций, общественных институций (государственные органы, суд, завод, университет, больница и т.д.), которые материальны в том смысле, что существуют объективно, независимо от того, кто в них служит, работает,

[10]

лечится — ведь эти люди приходят и уходят, формы самих этих организаций и учреждений изменяются, но сами они — государство, суд, школа — сохраняются, пребывают, существуют «сами по себе», как формы опредмеченного бытия общественных отношений; все чаще использующееся в философии, социологии, культурологии понятие-бином «социокультурное» правомерно именно потому, что в этой сфере бытия общество выступает как содержание, а культура — как форма существования данных объектов; это значит, что общество и культура одновременно различны и едины, как содержание и форма во всех предметах, явлениях и процессах. Наконец, материальная культура включает в себя способы материального общения людей в их совместной практической деятельности — трудовой, военной, спортивной, сексуальной.

Точно так же строение духовной культуры определяется структурой духовной деятельности человека. Ее системный анализ показал, что наша духовная энергия реализуется в трех способах освоения субъектом объективной реальности, необходимых и достаточных для обеспечения подлинно и полноценно человеческого бытия: таковы познание, ценностное осмысление и идеальное преобразование реальности (проектирование желаемого); соответственно духовная культура предстает в обыденном и научном познании мира, в обыденной и теоретической формах идеологии, в обыденных и профессионализированных формах проектирования желанного бытия, и в повседневном и специализированном духовном общении людей.

Еще шире предметное поле художественной культуры, обнимающее все виды, разновидности, роды и жанры искусства — от искусства слова, устно-фольклорного и письменного (литературы), до скульптуры, представляющей человека в каменном изваянии, от живописи, непосредственно изображающей внешний мир и лишь опосредованно внутренний мир человека, до музыки, непосредственно выражающей этот внутренний, духовный мир человека и лишь опосредованно внешний, предметно-природный мир. Предвижу возможный вопрос: почему художественная культура выделяется в особую подсистему культуры, ведь искусство является носителем духовного содержания и должно было бы рассматриваться в составе духовной культуры. Дело, однако, в том, что в искусстве его духовное содержание воплощено в материальной форме так, что оно от нее неотрывно и, в отличие от содержания научных и идеологических сочинений, не может быть «перекодировано», т. е. выражено в другой материальной форме, потому творчество скульптора, живописца, актера, танцора, музыканта, поэта, наконец, является

[11]

обработкой определенного материала, в котором заключена выражаемая художником поэтическая идея и от которого идея эта неотделима. Каждый любитель поэзии знает, что если в сочинении ученого, философа, политика звучание словесного текста не имеет никакого значения, так же как не имеет значения каким цветом выполнен проектный чертеж или каков тембр звукового сигнала, то эстетические качества стиха неотъемлемы от его звучания, как и качество музыкальной пьесы, как неотделимо эмоциональное воздействие рисунка от цвета и массы линии, фактуры и тона бумаги, и художественная выразительность танца от пластической структуры движения танцора. Следовательно, духовная и материальная стороны искусства как содержание и форма художественных образов соединяются не так как в предметах духовной и материальной культуры, и эта их неразрывность объясняет особое место художественно-творческой деятельности в культуре.

Вместе с тем ее сущностное отличие и от духовной, и от материальной форм деятельности не мешает искусству в необходимых культуре ситуациях органически соединятся и с духовными, и с материальными предметами, например, с последними в архитектуре, в прикладных искусствах, в дизайне, со спортивными упражнениями в художественной гимнастике и фигурном катании, а с плодами духовной деятельности — в мифах, в религиозном искусстве, в государственном гимне, революционной песне, военном марше, в научно-художественных жанрах литературы.

В конечном счете культура в целостном ее существовании как система всех доступных человеку форм духовной, материальной и художественной деятельностей должна рассматриваться как взаимосвязанное единство этих ее основных подсистем; каждая обладает своим местом и своими функциями в целостном пространстве культуры, обусловленным необходимым для ее существования и развития «разделением труда» между ее различными «органами», которые в то же время взаимодействуют, подчас накладываются друг на друга, синтезируются. Но при этой дифференциации компонентов культуры и «разделении труда» между ними ее целостное бытие и функционирование требует осуществления практического, духовного и практически-духовного взаимодействия с другими сферами бытия, от которых она отличается, но и находится в живой связи — я имею в виду природу, общество и человека.

Взаимоотношение культуры и природы рождает экологическую проблематику жизни культуры. На разных этапах истории она играла свою роль для формирования и развития культуры, но всегда, во все времена,

[12]

отношение к природе было основой существования культуры, поскольку ее предметное бытие возникало из преобразования материальных форм природы, духовное содержание культуры — и мифологически-религиозное, и научное, и эстетическое — имело в основе своей осмысление и познание природы, а художественное творчество воссоздавало бытие природы как среду человеческого существования. Но если человечество начало с обожествления природы, затем развивало культуру на основе представления, что человек является «царем природы» и соответственно волен подчинять ее своим потребностям и капризам, то в наше время культура осознает новую драматическую ситуацию, которая порождена сопротивлением природы творимому над ней культурой насилию и таит в себе угрозу самому существованию человечества, да и вообще жизни на земле. По-видимому, избежать этой опасности можно только силами самой культуры, поэтому экологическая проблематика вышла сейчас на авансцену культуры, в частности движение «зеленых», и осмысляется как необходимость противопоставления обожествлению человеком природы и чинимому им над ней насилию такого нравственно-эстетического к ней отношения, которое определяется метафорически, но точно по существу понятием «диалог с природой».

Второе направление функционирования культуры — ее взаимоотношение с обществом, оно рождает ее социологическую проблематику. И эти взаимоотношения были исторически изменчивыми, и они в XX в. приобрели обнаженно-драматический характер — от стремления тоталитарных режимов, большевистского и фашистского, полностью подчинить культуру политической силе общества до ее скрытого закабаления экономической мощью буржуазного общества. С другой стороны, стремление к независимости от общества привело к господству и в элитарной, и в массовой культуре игрового начала, деформирующего не только искусство, но и работу средств массовой коммуникации, и политическую жизнь, и даже философскую мысль… Одна из самых серьезных и сложных проблем, стоящих сейчас перед нашей страной в процессе преобразований ее тоталитарного прошлого и неправомерности его замены капитализмом, — найти формы взаимодействия общества и культуры, основанные на их содружестве, равновесии, взаимном уважении ее и его интересов, ибо они сводятся, в конечном счете, к интересам свободного, многогранно-богатого и гармоничного бытия человека.

Отношение культуры и человека — третий по логике, но главный по значению, круг проблем современной культуры, формирующий ее антропологически-гуманистическое содержание. Вновь придется сказать,

[13]

что этот аспект жизни культуры исторически менялся, и по своей сути, и по своему значению история знает теоцентристские типы культуры, натуроцентристские типы, социоцентристские типы, т. e. такие, в которых человек подчинялся высшим силам — богам, силам природы, власти общества. Ныне делает первые робкие шаги новый тип культуры — антропоцентристский, ибо ход истории показал, что именно от человека зависят и его мифы (или освобождение от них), и характер общественного устройства, и даже судьба природы в условиях обострившегося конфликта с ней культуры. А это требует, прежде всего, выработки адекватного представления человека не только о природе и об обществе, но, что горазда сложнее, о себе самом, сложнее потому, что оно объединяет в сложнейшем, противоречивом и динамическом единстве и природные, и социальные, и культурные качества. Философская антропология на современном уровне ее развития показывает, что упрощенными оказались и позитивистские представления о человеке как животном, лишь сложностью своей организации отличающемся от других зверей и социологизаторские представления об общественной сущности человека, сводящие его к роли представителя тех или иных групповых качеств — сословных, классовых, национальных, половозрастных и спиритуалистические представления о человеке как носителе «божественного духа», сводящие его культурную сущность к религиозно трактуемой духовности, что обезличивает индивидуальное бытие личности в такой же мере, как ее редукция к природным или социальным качествам. Стремление преодолеть растворение личности во всех этих внешних для нее и обезличивающих ее силах породила в ХХ в. экзистенциалистскую ее трактовку, однако свойственная ей абсолютизация уникальности реального и конкретного существования «заброшенного в мир индивида» («экзистенциализм» и означает противопоставление истинности «существования» человека его экзистенции — неистинности, так или иначе трактованной его «сущности») оказалась искусственным расщеплением существования и сущности, экзистенции и эссенции, индивидуального и общего, в реальном бытии человека. Всем этим односторонним антропологическим концепциям сегодня можно противопоставить системное представление о человеке как существе био-социо-культурном, поскольку именно взаимодействие этих трех начал определяет, и в филогенезе, и в онтогенезе (т. е. и в историческом развитии человечества, и в биографии индивида) противоречивое и динамически подвижное единство общего и индивидуально-неповторимого в конкретном человеческом

[14]

бытии. А отсюда следует важнейший практический вывод: процесс воспитания, образования, обучения каждого входящего в мир юного существа должен формировать все три грани его системно-целостного бытия — природно-врожденные индивиду, обретаемые в ходе освоения богатств, накопленных историей мировой культуры, и порождаемые социальным строем общественной среды, в которой протекают его жизнь и деятельность.

Наиболее сложный и наименее разработанный вопрос культурологической мысли — закономерности ее исторического развития. Совершенно очевидно, что культура представляет собой саморазвивающуюся систему, а закономерности развития такого рода систем изучает в наше время особая наука — синергетика. В дальнейшем вы познакомитесь с содержанием этой науки и с тем, как с ее помощью выявляются закономерности развития культуры, а в этой вводной лекции достаточно подчеркнуть, что анализ строения и функционирования культуры должен быть органически связан с постижением ее истории. Это важно и для уяснения культурного наследия, и для ориентации в проблемах современной культуры. Нужно отчетливо понимать, особенно молодым людям, что нынешнее состояние культуры исторично, т. е. оно закономерно выросло из прошлого ее состояния, отчасти его продолжая, а отчасти отрицая, и что оно не вечно, а будет в свою очередь вытеснено новым ее состоянием, сложившимся на основе развития и отрицания нынешнего.