Хроники Дао

322___________________ Глава тридцатая____________Ден МинДао

рым на горные вершины и глубокие каньоны ринулись полчища ледяного холода. Сайхун почувствовал озыоб: пора было снова одеваться во все теплое.

Осень была не за горами. Клены покрылись багрянцем, на высоких пи­ках появились пока маленькие снежные шапки. Он видел, как на окружа­ющих Хуашань горах первый снег зазолотился в закатных лучах. Он знал, что вскоре ему предстоит подготовиться — когда горы покроются снегом, спус­титься вниз будет невозможно. Стоит слегка поскользнуться — и он будет кувыркаться вниз не одну тысячу футов.

Он направился к кухне главного храма. Большая, тесно забитая всякой всячиной комната со свисающими с потолка пучками трав и горшками была едва ли не единственным теплым местом. Повара, обернув свои длинные волосы кусками ткани, спешили приготовить вечернюю трапезу. Некоторые из них стояли лодле громадных котлов: взобравшись на кирпичную приступ­ку печи, они помешивали тушившиеся овощи. Другие быстро жарили клей­ковину и остальные овощи. Наконец, остальные присматривали за духовыми печами — в горах основной пищей считался хлеб, а не рис. Самые молодые помощники поддерживали огонь, подбрасывая дрова.

В одну руку Сайхун взял плошку с лапшой и овощами, держа в другой фонарь. Сегодня был религиозный праздник, и монахи не ели рыбу. Вечно голодному Сайхуну иногда казалось, что этих празднеств уж слишком много. В этот вечер он хотел вернуться в свою хижину и поесть в одиночестве. Он надеялся возобновить свои попытки через спокойствие и уединение. Почти ежедневно ему казалось, что ответ на вопрос учителя готов; но каждый раз наградой ему были либо мягкая насмешка, либо укоризна.

В лачуге стоял отчаянный холод. Он зажег масляный светильник и сло­жил дрова в бронзовую жаровню. Уже собравшись заняться едой, он почти с испугом заметил в дверях фигуру Великого Мастера. Сайхун поспешно опус­тился на колени. Великий Мастер, как всегда облаченный в безупречные чер­ные одежды, легко шагнул внутрь.

Какое-то время старый учитель стоял, не говоря ни слова. Долгие мгно­вения Сайхун чувствовал, что во всем мире нет вообще никого, кроме него самого. Он вдруг остро пожалел о том, что умер дед. Он так хотел, чтобы Великий Мастер более походил на его дедушку! Тогда в их отношениях было бы больше теплоты и нежности! Однако в храме роли учителя и ученика были строго определены.

Он даже не подозревал, насколько задумался; из забвения его вывел Ве­ликий Мастер, который наконец заговорил, прервав долгое молчание.

— Твоя судьба еще не завершилась, — объявил он. — Ты не должен искать ее здесь, в Китае. Отправляйся за океан.

Сайхуна изумила резкость в голосе учителя.

— Но Учитель, все, чего я хочу, — это служить вам, — произнес он.

— Пока что это невозможно. Ты должен выполнить свое предназна­чение.

«и Дао_________________Булавка__________________________323

— Тогда я выполню его и быстро вернусь обратно, — тут же перебил

* |,, — Нет. Назад не возвращайся.

Сайхун молчал.

,_v> — Может быть, когда ты вернешься, меня здесь уже не будет, — добавил Авдякий Мастер.

^_ь,, — Что вы такое говорите? Почему это вас здесь не будет? _Jlt — Не спрашивай! Отправляйся выполнять свое предназначение. ,*,,,, — Но Учитель! В чем состоит мое задание? — в голосе молодого даоса послышалось отчаяние.

_6t. — Вот это ты и должен выяснить, — твердо заявил учитель. — Я знаю и допрос, и ответ на него. Не возвращайся, пока не сможешь ответить мне. f С этими словами Великий Мастер развернулся и вышел.

Прошло несколько секунд, прежде чем Сайхун понял, что он так и сидит ^раскрытым от изумления ртом. Ощутив внезапный порыв ярости, он под-^ратил плошку с ужином и швырнул ее о стену. Потом гневно вскочил на |(оги и принялся мерить хижину из угла в угол. Сайхун вынул из узла волос серебряную заколку и начал рассматривать ее.

Потом он одним ударом распахнул окно и швырнул серебряную булавку на склон горы.

Ж.