КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Уже на ранних стадиях развития цивилизации мы встречаем критику религии, сомнение или прямое неверие в существование загробного мира и бессмертия души. Царящая в мире несправедли­вость заставляла усомниться во всемогуществе богов, питала бого­борческие настроения, критическое отношение к официальным культам и жречеству.

С появлением самостоятельной по отношению к религии фило­софии, которая уже не удовлетворяется мифологическим объясне­нием мира и ищет это объяснение с помощью разума и опыта, возникает и атеизм как мировоззрение, а не просто стихийно складывающаяся точка зрения.

В Древней Греции с наибольшей полнотой атеизм был развит в учении Эпикура (342—271 до н. э.). Чтобы жить достойной человека жизнью, нужно освободиться от страха смерти, от власти суеверий. “Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить”. Человек должен понять главное: никто извне, “свыше”, не вмешивается в его жизнь. Он должен полагаться во всем на себя самого, стремясь к счастью в земной жизни, потому что никакой другой ему не дано: смертно не только тело, но и душа. Бессмер­тие — лишь утешительная иллюзия. Она обесценивает в глазах человека его жизнь, которой он должен дорожить и разумно распорядиться именно потому, что другой у него нет. Эпикур полагал, что причиной веры в богов являются страх и бессилие людей.

Еще задолго до Эпикура Ксенофан писал о том, что боги у Гомера и Гесиода подобны людям — тщеславны, обманывают друг друга. И что если бы коровы или лошади могли рисовать, то они изобразили бы богов похожими на коров или лошадей.

В античные времена атеистами называли всех, кто отрицал божества, государственные культы или народные верования. Их преследовали. Покушение на веру в богов воспринималось и оценивалось как покушение на существующий строй. Платон усматривал в атеизме “величайшее из зол”, источник смут, беззако­ния и безнравственности. Надо было обладать большим мужест­вом, чтобы, подобно Критию, жившему в конце V — начале IV в. до н. э., открыто заявить, что он не признает никаких богов, не признает перед лицом беззакония и произвола по отношению к слабым и беззащитным. Сильные мира сего внушают страх перед богами и творят безнаказанно зло. Это был атеизм, который отрицал Бога во имя утверждения человека, видел свою цель в том, чтобы освободить его от “тягостного гнета религии”, как писал римский философ Лукреций Кар (ок. 99—55 гг. н. э.).

В Новое время атеизм получил развитие в связи с буржуазными революциями и зарождением естествознания. Французские мате­риалисты XVIII в. Дидро, Гольбах, Гельвеций рассматривали рели­гию и церковь как опору деспотизма и тирании. В религиозных учениях они видели предрассудки и суеверия, воплощение невежества, обрекающего человечество на слепоту и рабство. Они считали лицемерной религиозную мораль, утверждали несовмести­мость религии с наукой и просто со здравым смыслом, разумным пониманием человеческих интересов. Достаточно открыть глаза, писал Гольбах, чтобы увидеть, сколь опасно для человечества духовенство. Оно стремится поработить дух и потому объявляет войну науке и разуму. Священники, эти враги человечества, чтобы держать в повиновении своих сограждан, стремятся обречь их на невежество, нужду. Они развращают народ, разрушают его талант и способность к действию. Они обогащаются, пользуясь легковерием людей. Церковь должна быть лишена светской власти. Французские атеисты-просветители видели в религии заблуждение, порож­дение невежества или сознательный обман.

В развитии атеизма видную роль сыграл немецкий философ Л. Фейербах (1804—1872 гг.). Вне природы и человека, как считал Л. Фейербах, нет ничего. Бог — создание человеческой фантазии. Богу человек приписывает свои черты, он их как бы проецирует вовне, “отчуждает” от себя и переносит на “небо”. И чем больше он приписывает Богу, тем больше опустошает себя. Л. Фейербах в самых “туманных” порождениях религиозной фантазии стремится обнаружитьих земное происхождение, свести “небеса” на “землю”. Его атеизм пронизан гуманистическим пафосом: человек — высшее существо для человека, достойное любви и поклонения.

Критика религии подводит к выводу о необходимости сломать те условия, которые порабощают человека, добиться подлинно человеческих отношений между людьми... “Мы хотим здесь, уже на Земле, построить царство небесное”, — писал Г. Гейне.

Революционные деятели, подобные М. Бакунину, видели про­тивоположность между христианством, религией, с одной стороны, и социализмом, с другой, в том, что христианство переносит решение задачи устроения справедливого общества в потусторон­ний мир, рай оно обещает не в этой жизни, а только “на небе”, тогда как социализм обещает решить эту задачу “здесь и теперь”, в пределах человеческой истории.

К. Маркс связывал религию с условиями существования чело­века в классовом обществе. Если религиозные представления носят иллюзорный характер, то вопрос заключается не в том, чтобы разоблачать несостоятельность этих религиозных иллюзий, а в том, чтобы понять, почему человек нуждается в этих иллюзиях. Для К. Маркса прежний атеизм, который видел свое призвание в разобла­чении несостоятельности, противоречивости, неразумия религиоз­ных взглядов, теряет смысл: нужно не иллюзии разрушать, а те социальные отношения, которые порождают у человека саму пот­ребность в этих иллюзиях. А потребность эта возникает в классовом обществе — обществе, экономические и прочие условия которого отчуждают человека от продукта его собственного труда и от власти, которая воспринимается тружеником как чуждая, господствующая над ним сила. Религия классового общества в понимании марксиз­ма — это “сердце бессердечного мира”, “дух бездушных порядков”, это социальное по своей природе явление, продукт общества, в котором отношения между людьми есть отношения господства и подчинения, в котором человек не свободен и превращен в средст­во, орудие накопления вещественного богатства, вместо того чтобы быть его конечной и высшей целью. Так в марксизме “критика неба” превращается в “критику земли”, критика религии в критику права, политики. В религии человек компенсирует свои земные страдания представлением о таком “другом” мире, в кото­ром эти его страдания будут вознаграждены, зло будет наказано и справедливость восторжествует. Религия в этом смысле — “опиум народа”. Она как бы воплощает в себе одновременно и убожество мира, в котором человек лишен достойного существования, и протест против него. Религия как социальное явление, как явление, связанное с исторически возникающими и преходящими социаль­ными отношениями, не является неотъемлемым атрибутом челове­ческого бытия. Согласно прогнозу К. Маркса, она сама собой исчезнет, отомрет в обществе, в котором исчезнут социальные антагонизмы, отчуждение, в котором человек будет не порабо­щенным существом, а свободным творцом своей жизни.

Вера в бога может выступать как оправдание существующего: бог сотворил мир, и нельзя посягать на установленные им порядки. На протяжении истории классового общества доминировала имен­но эта функция религии, которую использовали господствующие классы в своих целях. Религия служила инструментом господства части людей над другими. Но религия может выступать и как инструмент критики, обличения греховного мира, мира несовер­шенного. В истории религия нередко выступала именно как форма протеста против социальной несправедливости. Ей присущи, таким образом, полагал К. Маркс, определенные революционные и гу­манистические потенции. Но борьба за социализм не может опи­раться на благие стремления, он должен из утопии превратиться в науку. Тезис о противоположности религии науке играет важную роль в марксистской критике религии.

В XIX в. развитие естествознания привело к разрушительным последствиям для традиционного теологического понимания мира как творения бога и дало мощный стимул развитию атеизма. Центральная роль здесь принадлежала дарвинизму. Согласно этому учению, виды существующих ныне живых существ не вышли готовыми некогда из рук творца, как говорится об этом в Библии, а являются результатом длительного процесса развития. Естествен­ным образом возникает все богатство мира и его жизненных форм с поразительной приспособленностью их к условиям своего сущес­твования. Не только для объяснения возникновения жизни во всем многообразии ее форм не нужна гипотеза бога, она не нужна, по Дарвину, и для объяснения происхождения человека.

Одним из представителей атеизма, базирующегося на естествоз­нании, был австрийский медик, основатель психоанализа 3. Фрейд. Он сумел нащупать подходы к изучению человеческой психики, внутреннего мира человека. 3. Фрейд считал, что его научные открытия подтверждают атеизм. В критике религии он видел путь к освобождению человека от власти иллюзий. 3. Фрейд искал научное объяснение веры в бога. Он видел в религиозности детскую стадию развития человечества, как бы воспроизводящую отноше­ния между детьми и отцом: бог — это как бы спроецированный на “небеса” образ отца, который порожден человеческими страхами и тревогами, поисками защиты, безопасности. Религиозное утеше­ние, как считал 3. Фрейд, иллюзорно и исчезнет тогда, когда человек найдет в себе силы преодолеть свою неуверенность и тревоги. Он сумеет преодолеть религию, которая по сути становит­ся социальной болезнью, коллективным неврозом. Фрейд продол­жает гуманистическую линию критики религии во имя утвержде­ния человека. В XX в. этим путем шли крупнейшие философы современности Жан-Поль Сартр и Альбер Камю, Бертран Рассел и Эрих Фромм. Философия Сартра, одногоиз представителей экзистенциализма (от лат. existencia — существование), — это фило­софия человеческого существования как борьбы человека за свое достоинство и свободу. В этой борьбе бог — чисто человеческое изобретение — совершенно бесполезен. Если есть бог, полагает Сартр, то нет человека: существование бога npoтиворечит свободе человека.

А. Камю — автор “Мифа о Сизифе”, небольшой работы, которую называют “манифестом атеистического экзистенциализ­ма”. Для него вопрос не в том, есть ли бог или нет. Современный человек уже расстался с верой в бога, он ищет теперь новую точку опоры и может найти ее только в себе самом. Он может рассчиты­вать только на себя. Философия теперь должна дать ответ на вопрос о смысле жизни для нерелигиозного человека: для чего и как жить человеку, если бога нет?

Вот как отвечает на этот вопрос Бертрам Рассел (1872—1970), автор работ “Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?”, “Почему я не христианин” и многих других : “Нам надо стоять на своих собственных ногах и глядеть прямо в лицо миру — со всем, что есть в нем хорошего и дурного, прекрасного и уродливого; видеть мир. Таким, каков он есть, и не бояться его. Завоевать мир разумом, а не рабской покорностью перед теми страхами, которые он порождает. Вся концепция бога является концепцией, перенятой от древних восточных деспотий. Это – концепция, совершенно недостойная свободных людей… Хорошему миру нужны знания, добросердечие и мужество… Хорошему миру нужны бесстрашный взгляд и свободный разум” (Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С. 112-113). Рассел, крупнейший английский философ, математик, будучи последовательным и убежденным атеистом, занимал весьма действенную и последовательную позицию гума­ниста, соратника А. Эйнштейна в борьбе против атомной угрозы жизни на Земле.

В европейском и русском революционном движении про­шлого века критика религии была составной частью классовой борьбы, служила различным политическим целям. В. Белинский писал в 1845 г., что в словах “Бог и религия” он видит “тьму, мрак, цепи и кнут”, духовную опору самодержавия и крепостничества.

Наряду с критикой религии, которая видела в ней продукт и отражение определенных социальных отношений, порабощающих человека, которая отвергла авантюры объявления ей войны, попыт­ки запретить религию и исходила из того, что к отмиранию религии ведет долгий путь развития и преобразования общества и человека, сложилась также анархическая разновидность атеизма. Крупней­ший идеолог анархизма М. Бакунин считал государство и религию признаками низкой ступени развития общества. Поскольку госу­дарство опирается на религию, анархисты выдвигали требования “взрыва” государства и немедленной отмены религии, насиль­ственного его искоренения. В атеизм вкладывалось оправдание насилия, индивидуализма. Религиозному фанатизму противопос­тавлялась нетерпимость: не призыв к свободе совести, но, по сути, другая разновидность фанатизма — атеистическая нетерпимость по отношению к религии. Идеи Бакунина оказали влияние на разви­тие тактики политического террора в революционном движении. Атеизм служил обоснованием террора, истолковывался как оправ­дание того, что политика должна быть свободна от моральных обязательств: цель оправдывает средства.

Российская социал-демократия опиралась в своей политике по отношению к религии и церкви на марксизм. Ее теоретические вопросы разрабатывались В. И. Лениным в целом ряде работ, где обосновывался тезис о том, что борьба против религии должна быть подчинена интересам борьбы за социализм.

На теорию и практику атеизма в России оказали влияние и традиции радикально-революционной борьбы с религией, сведе­ние ее к чисто классовому явлению, и отрицание в религии общечеловеческого содержания. Это сказалось на воинствующем характере антирелигиозной пропаганды в Советской России, кото­рая представляла религию как орудие эксплуататорских классов. Развернувшиеся преследования верующих и духовенства в годы сталинского террора, разрушение храмов и многие другие варвар­ские методы борьбы против религии и принудительное насаждение атеизма в общественном сознании дискредитировали атеизм. По вполне понятным причинам, но тем не менее совершенно непра­вомерно, в результате многие отождествляют атеизм с теми прими­тивными, вульгарными и подчас антигуманными его проявления­ми, которые ассоциируются с конкретными чертами “воинствую­щего”, “научного” атеизма как составной части идеологии тотали­тарного режима, “казарменного социализма”. Однако такое ото­ждествление столь же неверно, как неверна оценка христианства только по действиям инквизиции.

Если отбросить шелуху и уродливые наросты, обратившись к наиболее существенному содержанию атеистической мысли в раз­личных ее исторических проявлениях, то она предстает как неотъ­емлемая составная часть культуры. Атеизм сыграл немаловажную роль в утверждении научного метода мышления, доказывая, что мир может и должен быть объяснен из него самого, естественными причинами, без ссылок на сверхъестественное, чудо. Есть только одна истина — та, которую в процессе познания, опираясь на опытные данные, усилиями собственного разума добывает человек. Атеизм видит в человеке творца своей судьбы и мира, в котором тот живет. Атеизм пронизан гуманистическим пафосом: человеку дана только одна жизнь, другой не будет, и если он хочет счастья и добра, справедливости и человечности, то вправе рассчитывать только на самого себя в стремлении устроить свою жизнь на разумных и справедливых началах. Атеизм способствовал широко развернув­шемуся в XVI—XVII вв. процессу секуляризации — освобождению искусства, морали, права, науки, философии, политики от церков­ного контроля, диктата религиозной догмы, т. е. рождению светс­кой культуры.

В настоящее время большая часть живущих в разных странах и в разных социальных условиях людей считают себя верующими — христианами, мусульманами, буддистами, индуистами и т. д. — или не принадлежат ни к одной из существующих церквей, но просто признают существование некоей высшей силы — мирового разума. В то же время фактом является и то, что сегодня значительная часть людей (и она растет) нерелигиозна, т. е. эти люди, которые не исповедуют ни одной из существующих религий, считают себя атеистами или агностиками, светскими гуманистами или свободо­мыслящими.

Между религиозным и нерелигиозным отношением к действи­тельности существует важное различие. Оно касается, однако, не столько поступков, действий человека или социальных групп, сколько мотивации этих действий. Верующий в Бога человек живет в мире, который он воспринимает прежде всего как “творение божье”. Этот мир и он сам обязаны своим существованием внешней по отношению к ним силе. Жизнь и ее установления дарованы ему “свыше”. Он во власти этих сил, они в конечном счете определяют его индивидуальную судьбу и судьбы мира. Человек верующий ощущает себя связанным со всезнающим и всемогущим творцом, с управителем мира и вершителем его судеб, верховным судьей, карающим зло и вознаграждающим добро. Волю этого начала человек призван выполнить в своей земной жизни, всякое же человеческое своеволие ведет к гибели. Религиозное отношение к действительности вовсе не исключает значения человеческой актив­ности, больше того — она может рассматриваться и действительно рассматривается во многих религиях сегодня как заповедь божья человеку, который выступает как продолжатель дела божественного творения. Многое в жизни и с точки зрения верующего зависит от самого человека, который несет ответственность за свои поступки.

Как уже давно замечено, среди верующих бывают разные люди — высоко моральные и безнравственные. Это относится и к людям нерелигиозным. Следовательно, различие между ними не в том, что одни живут по совести, а другие аморальны.

Религиозная мотивация нравственности проста и доступна: нравственное поведение есть исполнение божьей воли. Нерелиги­озная позиция в обосновании нравственности предполагает, что человек в себе самом должен найти силу следовать добру и отвергать зло. При этом неизбежно возникает вопрос: если все зависит от меня самого, то почему я должен считаться не только со своими желаниями, но и с другими людьми? Разрушение религи­озной нравственности на том уровне развития человеческой куль­туры, который недостаточен для самодисциплины, чревато нрав­ственной катастрофой.

Для нерелигиозного человека мир, частицей которого является он сам, существует по своим законам, над ним не стоит никто, мир доступен для нашего понимания, никто не вмешивается в него извне, произвольно. Человек — соучастник саморазвития мира. Он обладает способностью познавать мир и ставить цели в своей деятельности. Человек в этом мире заслуживает уважения, пред­ставляет собой высшую ценность не потому, что он творение бога и создан по его образу и подобию. Человек ценен сам по себе, просто потому, что он человек — существо, в котором природный мир познает себя. Не приемля веру в бога, человек тем самым, не отвергает высших духовных ценностей и по-своему приходит к пониманию смысла и ценности полнокровной человеческой жиз­ни. В том мире, в котором мы живем — это признают и многие теологи, — человеку приходится действовать так, как если бы бога не было.

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Васильев Л. История религий Востока. М., 1983.

2.Ламберг-Карловски К., Саблов Дж. Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика. М., 1992.

3. Токарев С. Религия в истории народов мира. 1-е изд. М., 1964.

4. Монте П. Египет Рамсесов. Повседневная жизнь египтян во времена великих фараонов. М., 1989.

5. Шпенглер О. Закат Европы. Т 1. М., 1993.

6. Геч е Г. Библейские истории. М., 1988.

7. Рыбаков В. Язычество Древней Руси. М., 1987.

8. Никольский Н. История русской церкви. М., 1985.

9. Донини А. Люди, идолы, боги. М., 1962.

10. Мифы народов мира. В 2-х т. 1-е изд. Т.1,2. М.,1980.