Россия и мир на рубеже XIX-XX вв.

Приблизительное представление об историческом месте России в мировом сообществе на рубеже веков дает т.н. эшелонная теория развития капитализма. Согласно этой теории для стран первого эшелона капитализма (Англия, Франции, США и др.) было характерно относительно раннее, «естественноисторическое» - под влиянием внутренних факторов - вызревание капитализма. Экономическая мощь, минимальные остатки традиционного общества (следствие осуществившихся революций), парламентская демократия и сильные либеральные традиции способствовали последовательному и относительно стабильному развитию этих стран на рубеже веков.

Россия, наряду с Германией, Японией, Италией, Центральной и Юго-Восточной Европой, относилась к странам второго эшелона капитализма. Вследствие относительного запаздывания в развитии капитализма для этих стран был характерен догоняющий тип развития, с пропуском или перестановкой отдельных фаз. Россию среди этих стран отличало, по-видимому, наиболее своеобразное развитие. С определенной долей условности можно констатировать, что на Западе буржуазные революции, как правило, открывали дорогу аграрному перевороту, а затем, следовал промышленный переворот. В России же промышленный переворот (90-е гг. XIX в.) предшествовал эпохе буржуазных революций (начало XX в.), а аграрный переворот так и не был завершен.

Важную, хотя и не определяющую роль играл эффект внешнего воздействия, а также государство, активно насаждающее капитализм и компенсирующее таким образом относительную слабость внутренних стимулов развития экономики. Быстрый темп и скачкообразность развитии этих стран в условиях сохранения значительных остатков феодализма обусловливали «болезненность», повышенную конфликтность их общественного развития. К тому же, будучи обделенными экономическими и политическими сферами влияния в мире (несмотря на стремительное увеличение экономических, военных потенциалов) многие из этих стран, прежде всего Германия и Япония, стремились к переделу мира.

В России действовала, хотя и не повсеместно, рыночная система, превосходящая западную (ее средний уровень) по своей динамике. В 1861-1900 гг. объем промышленной продукции в России возрос в 7 раз (в Германии - в 5, во Франции - в 2,5, в Англии - в 2 раза). В начале XX в. Россия занимала 5 место в мире по объему промышленного производства, приближаясь к Франции, а по некоторым отраслям (в т.ч. машиностроению) превосходя ее. Россия давала 1/4 часть мирового сбора зерна и до 40% мирового экспорта пшеницы. Однако индустриализация не была завершена. Аграрная сфера оставалась ведущей. В ней сохранялся огромный, слабо интегрированный с передовыми секторами патриархальный уклад с примитивной техникой и докапиталистическими отношениями. По производству промышленной продукции на душу населения, по «среднему» уровню цивилизованности. России во много раз и даже на порядок отставала от передовых держав.73,7% населения страны были неграмотны.

Своеобразие России проявлялось в запаздывании формирования классовой структуры, типичной для индустриального общества, в неизжитых чертах сословности, в огромном социальном и культурном разрыве «верхов» и «низов» общества, в известном смысле и в феномене интеллигенции. Возникнув в середине XIX в., разночинская интеллигенция не принадлежала уже к господствующему классу. Ей был закрыт доступ к власти, она была особенно чувствительна к самодержавно-бюрократическому произволу. Ее возникновение далеко не всегда было непосредственно связано с формированием капитализма. Все это способствовало относительной «небуржуазности», восприимчивости к новым идеям, нравственным императивам, а в целом - определенной оппозиционности интеллигенции режиму.

Абсолютистская монархия, отсутствие политических прав и свобод превращали Россию начала XX в. в уникальное явление среди относительно развитых стран. Даже в Японии в 1889 г. была принята конституция. Противоречие самодержавных порядков с модернизирующейся экономикой, новыми социальными отношениями, пробуждающимся национальным движением достигло в начале ХХ в. небывалого накала.

Все эти факторы обусловили специфику генезиса политических партий. Последние складывались не столько «снизу», вырастая из сложившихся социальных общностей, сколько «сверху», при помощи интеллигенции – «дрожжей» российской истории начала века. Создание партий носило «обратный» порядок: «от периферии - к центру» и «слева - направо». Первыми возникли национальные и социалистические партии: Гнчак (1887 г.), Дашнакцутюн (1890 г.), Социал-демократия Королевства Польского (1893 г.), Бунд (1897 г.), РСДРП (1898-1903 гг.), партия социалистов-революционеров (1901 г.) и т.д. Либеральные и традиционалистско-монархические партии создаются лишь с 1905-1906 гг. Генезис и структура партийной системы России (со значительным удельным весом революционных, социалистических партий) мало благоприятствовал плавному эволюционному развитию.

Трудности модернизации России, внутренняя социальная напряженность обусловили относительную осторожность внешней политики страны в Европе, тем не менее, отнюдь не лишили ее аннексионистских замыслов.

Стремление избежать военно-политического конфликта в Европе, где международные отношения все более определялись растущими противоречиями между Англией, Францией и Германией, и одновременно поиск сферы экономического влияния приводит к дальнейшему наращиванию присутствия России на Дальнем Востоке. Однако развязанная Японией (за спиной которой стояли Англия и США) война с Россией вскрыла не только внешнеполитические просчеты, связанные с недооценкой мощи и агрессивности Японии, но и военно-политическую слабость царского режима. Потери России в войне 1904-1905 гг., включая раненых и пленных, составили до 400 тыс. чел. Война не только оказала революционизирующее влияние на российское общество, ослабила международные позиции страны, но и, по словам министра иностранных дел (с 1906 г.) А.П. Извольского, «пошатнула все здание европейской политики».

В результате усиливается процесс сближения России (а несколько ранее - и Франции) с Англией. Для России начало этого сближения во многом было обусловлено необходимостью внешнеполитической передышки для восстановления внутренней стабильности и военной мощи. Заключенный в августе 1907 г. англо-русский договор завершил образование Антанты.

Однако раскол Европы на два военно-политических блока не предотвратил сползания к мировой войне. Свидетельствами ее приближения стали: ряд колониальных кризисов, Боснийский кризис 1908-1909 гг., балканские войны 1912-1913 гг. и т.д.

В условиях обострявшихся отношений с Германией и Австро-Венгрией провозглашенная П.А. Столыпиным осторожная внешнеполитическая линия – «мир во что бы то ни стало» - постепенно сменялась подготовкой к большой войне. Но этот курс, поддержанный лидерами партий октябристов, кадетов, прогрессистов, не успел по существу реализоваться. Не удалось ни надежно стабилизировать социально-политическую ситуацию в стране (о чем мечтал Столыпин), ни завершить масштабную программу развития вооруженных сил. Не удивительно, что царизм стремился оттянуть начало войны.

Тем не менее, страна была втянута в конфликт, в котором, по признанию П.Н. Милюкова, российские национальные интересы уступали столкновению мировых интересов европейских демократий с мировой политикой Вильгельма. В борьбе с Германией Франция и Англия рассчитывали на значительную военную мощь России, армия которой являлась самой многочисленной в мире и имела неплохую 6оевую выучку. Россия, в свою очередь, используя английское и французское партнерство, стремилась не только устранить угрозу германской гегемонии в Европе (это было общей задачей Антанты), но и реализовать в войне собственные цели: присоединить к России нижнее течение Немана и Восточную Галицию, выбить Австрию с Балкан и добиться преобладающего влияния в этом регионе, овладеть проливами Босфор и Дарданеллы, или, по меньшей мере, гарантировать свободный проход через них российских судов. Поводом к войне стало убийство 28 июня 1914 г. наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Фердинанда. Включились в войну 38 государств с населением 1,5 млрд. человек, или 3/4 населения земного шара.

Основным фронтом войны стал Западный. Но русская армия неоднократно оттягивала на себя силы противника в критические для англо-французских войск моменты. В августе-сентябре 1914 г. русское наступление на Восточную Пруссию (наспех подготовленное и стоившее России огромных жертв) помогло спасти Париж и обеспечило успех французов и англичан на Марне. Немецкий план быстрого, последовательного разгрома сначала Франции, а затем России оказался сорванным. Более того, вопреки всем расчетам именно русская армия в 1914 г. оказалась главной ударной силой Антанты. Потери австро-германских войск на Восточном фронте значительно превысили их урон на Западе.

Однако 1915 год оказался еще более тяжелым для Антанты, и, прежде всего для России. Основной удар германско-австрийские войска нанесли на Восточном фронте. В то же время армии Франции и Англии не поддержали своевременно своего союзника. Острейший дефицит вооружений (следствие неподготовленности к войне, неповоротливости царской бюрократии в мобилизации экономики на военные нужды) породил огромные потери в русской армии. Русские войска оставили Польшу, Литву, часть Прибалтики и Белоруссии. Но, несмотря на тяжелые поражения, российский фронт все же устоял. Англия и Франция сумели использовать 1914-1915 гг. для резкого наращивания производства вооружения.

Широкое привлечение буржуазии, общественности к работе по обеспечению военных нужд ускорило и перевод российской экономики на военные рельсы. В 1916 г. объем производства металлообрабатывающей промышленности увеличился в 3 раза, артиллерийских орудий - в 2,5 раза, винтовок - в 11 раз. В результате знаменитого Брусиловского прорыва русскими была занята почти вся Буковина, создана угроза вторжения в Венгрию, австро-венгерская армия оказалась на грани разгрома. Это помогло странам Антанты остановить немцев у Вердена и в целом значительно укрепить свои позиции. Но к концу 1916 г. - началу 1917 г. Россия оказалась в наиболее уязвимом положении среди стран Антанты. В течение 2,5 лет войны потери России составили 6,5 млн. чел. - больше, чем потери Англии и Франции, вместе взятые, и в 1,5 раза больше, чем потери Германии.

Таким образом, мировой исторический процесс подстегивал объективно экономическую и социально-политическую модернизацию России. Однако назревание мирового конфликта ставило ее в жесткие временные рамки, а замедленность социально-политических преобразований в России, стремление ее правящей элиты к «экстенсивному» - без глубоких реформ - развитию (в т.ч. за счет экономической и политической экспансии в Маньчжурию, отчасти на Балканы) не позволило стране эффективно распорядиться «отпущенным ей» временем. Россия была втянута в войны, к которым оказалась не готова, и которые поставили общество в критическое положение.

Литература

Аврех А.Я. Царизм накануне свержения [Текст] / А.Я. Аврех. - М.: Наука, 1989.

Ильин С.В. Витте [Текст] / С.В. Ильин. - М.: Молодая гвардия, 2006.

История политических партий России [Текст]. - М.: Высшая школа, 1994.

Карр Э. История Советской России [Текст] / Э. Карр. - М.: Прогресс, 1990.

Леонтович В.В. История либерализма в России [Текст] / В.В. Леонтович. - М.: Русский путь, 1994.

Пайпс Р. Русская революция [Текст] / Р. Пайпс. - М.: Захаров, 1994.

Пожигайло П.А., Шелохаев В.В. Петр Аркадьевич Столыпин: Интеллект и воля [Текст] / П.А. Пожигайло, В.В. Шелохаев. - М.: РОССПЭН, 2005.

Политическая история России в партиях и лицах [Текст]. - М.: Терра, 1993.

Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России [Текст] / Л.М. Спирин. - М.: Мысль, 1977.

Степанов С.А. Черная сотня в России. 1905-1914 гг. [Текст] / С.А. Степанов. - М.: Росвузнаука, 1992.

Тайны русско-японской войны [Текст]. - М.: Прогресс-Академия, 1993.

Тютюкин С.В. Первая российская революция и Г.В. Плеханов [Текст] / С.В. Тютюкин. - М.: Наука, 1981.