Идеальный мозг

Итак, для того чтобы познавать, необходимо вначале уметь по­знавать. Это умение должно предшествовать познанию. Мозг должен иметь какие-то изначально заложенные программы переработки инфор­мации. Эти программы, считает психологика, определяют течение протосознательных познавательных процессов, в свою очередь порождаю­щих (инодетерминирующих) сознательную деятельность. Разумеется, психологика не может непосредственно изучать ни физиологические, ни протосознательные процессы — они определяются врожденными алгоритмами, к которым на уровне психологического исследования нет прямого доступа. Тем не менее, сознание должно подчиняться законо­мерностям своего прародителя — протосознания, а следовательно, сами эти закономерности должны проявляться и в психологическом экспе­рименте.

Мозг по сложности сопоставим со Вселенной. Неудивительна популярность сопоставления мозга с самым совершенным компьюте­ром, какой только можно себе вообразить, умеющим решать алгорит­мизируемые задачи любой трудности. Ведь уже для того, чтобы ребе­нок поймал летящий мяч, мозг ребенка должен уметь быстро совершать операции, которые описываются моделями, сравнимыми по сложности применяемого математического аппарата с вычислениями при управле­нии полетом космического корабля. Впрочем, математическая модель поведения любого физического объекта (брошенного вверх камня, от­скакивающего от стола шарика для пинг-понга и пр.) также достаточно сложна. Из этого, разумеется, не следует, что камень или шарик для пинг-понга рассчитывают своё движение по законам ньютоновской (или какой иной) механики. Но мозг обладает особенностью, отличающей его от других физических объектов: он сам принимает решения и спо­собен к самообучению. Для этого мозг должен уметь обрабатывать ин­формацию.

Робкое представление об уникальных вычислительных возмож­ностях мозга дают математические модели простейших физиологиче­ских процессов. Если допустить, что эти модели адекватны реальнос­ти, то все предполагаемые в них весьма изощренные вычисления реально описывают то, что делает мозг (а иногда — и отдельный ней­рон). Для описания принятия решения мозгом приходится использовать, сложнейший математический аппарат, включая самые совершенные ме­тоды статистической обработки информации. Создаётся даже впечатле­ние, что обсуждаемые в физиологической литературе математические модели мозга если чем-либо и ограничиваются, то только теми разде­лами математики, с которыми знакомы авторы публикаций. Авторы не приписывают мозгу разве что такие математические возможности, о которых сами не имеют ясного представления.

Психологика принимает в качестве идеализации допущение, что ограничения на возможности психики и сознания по переработке ин­формации определяются исключительно логикой познавательной дея­тельности. Тем самым она исходит из того, что для такого компьютер­ного гиганта, как мозг[12], любые вычисления не составляют особого труда, не требуют сколько-нибудь значительных затрат энергии. И при этом ни на объем воспринимаемой мозгом информации, ни на объём её хранения в памяти, ни на скорость её восприятия и переработки не на­ложено никаких существенных физических или физиологических ог­раничений. Поскольку трудно определить, что является существенным ограничением, психологика разрубает этот гордиев узел допущением, что на возможности мозга не наложено никаких ограничений.

Разумеется, такое допущение заведомо неверно — какие-либо огра­ничения в действительности наверняка существуют. Например, скорость прохождения сигнала по нервному волокну измерима и явно.конечна, т. е. ограничена. Так, наибольшая частота, с которой клетка или аксон способны генерировать импульсы, составляет около 800 импульсов в секунду (однако эта предельная частота не требуется — более обычна, даже для сильно активированных нервных волокон, частота 100-200 импуль­сов в секунду)[13]. Г. Гельмгольц первым измерил скорость распростране­ния нервного возбуждения по волокну. При комнатной температуре она оказалась равной 25-30 м/с. (В 1850 г. он сообщил об этом на заседании Физического общества в Берлине). Таким образом, речь идет хоть и о большой, но всё же отнюдь не о бесконечной скорости. Тем не менее, это ограничение вряд ли имеет хоть какое-нибудь прямое отношение к психическим процессам[14]. Сам Гельмгольц, в частности, вводит пред­ставление о почти мгновенных бессознательных умозаключениях — и это его утверждение никак не связано с измеренной им скоростью.

Можно привести и другие примеры очевидных ограничений, наложенных строением организма на психику и сознание. В достаточно изящном эксперименте было, например, продемонстрировано влияние весьма неожиданного анатомического ограничения на возможности, психической деятельности. Оказалось, что рельеф ушной раковины связан с точностью локализации звуков в пространстве. Один из испытуемых весьма слабо определял местоположение источника звука в вертикальной плоскости. Однако его способность к локализации резко улучшилась при прослушивании им звуков, зарегистрированных в слуховом проходе других испытуемых. Так выяснилось что локализация звука в пространстве зависит от физических характеристик ушной раковины, а не от каких-либо психических способностей испытуемого[15].

Итак, конечно же, допущение об отсутствии ограничений есть идеализация. Утверждение о неограниченных возможностях мозга озна­чает лишь то, что реальными ограничениями, наложенными на мозг, можно спокойно пренебречь, когда речь идет о психике и сознании. Тем самым предлагается рассматривать не реальный, а идеальный мозг. Те ограничения на скорость или объем переработки информации, кото­рые обнаруживаются в психологических исследованиях, должны объяс­няться не физиологией или анатомией центральной нервной системы, а логикой психической деятельности. Психологика тем самым постули­рует: логика познавательной деятельности накладывает на информа­ционные преобразования в психике и сознании ограничения, которые настолько мощнее физиологических ограничений, что последние не сле­дует использовать для объяснения психических явлений.

Целесообразность введения идеального мозга в качестве идеа­лизированного объекта теории в принципе не может быть ни доказана, ни опровергнута опытным путем. Известно, скажем, огромное коли­чество данных, которые, казалось бы, говорят о влиянии физиоло­гических ограничений на возможности психики. Достаточно напомнить, что мозговые нарушения приводят к серьезным психологическим сбоям и ограничениям в возможности информационных преобразова­ний. Но все эти наблюдения не могут опровергнуть идеализацию. Эти данные говорят лишь о том, что для нормального протекания психичес­ких процессов требуется нормальное функционирование мозга. Вряд ли такое понимание выглядит совсем уж неестественным. Поясним это метафорой: отключение компьютера от источника питания или сбрасы­вание его с Эйфелевой башни снизит возможности компьютера по пе­реработке информации до нуля, но из этого не следует, что характерис­тики работы компьютера (например, объём памяти или быстродействие) зависят от источника питания или высоты башни. Сходную метафору использует Р. Грегори, который заметил, что если у радиоприемника отпаять сопротивление, и он после этого начнет свистеть, то это ещё не означает, что данное сопротивление можно назвать «центром торможе­ния свиста»[16].

Допущение о неограниченных возможностях мозга предполагает, что мозг автоматически выделяет вообще все возможные закономерности в предъявляемых сигналах на протяжении всей жизни организма. Хотя это утверждение заведомо неверно (оно относится к идеальному, а не реальному мозгу), тем не менее, его принятие означает, что в теории все процессы, связанные с нахождением закономерностей — формирова­ние и распознавание образов, конструирование понятий, решение задач и т. п. — осуществляются мозгом автоматически. Т. е. все эти процессы не являются сознательными до тех пор, пока с созданными образами, понятиями и решениями не начнёт работать специальный механизм, включающий работу сознания.

Мозг анализирует поступающие сигналы и обнаруживает регулярность их поступления во времени и пространстве. Существует мно­жество экспериментальных данных, доказывающих, что мозг ожидает поступления регулярного сигнала. Мозг (организм) непрерывно строит закономерное описание среды и своего поведения, моделируя то, что, как он ожидает, вот-вот должно произойти, предвосхищая то, что он вот-вот должен будет сделать. Если закономерность статистическая, то и ожидания носят статистический характер. Так, если при выработ­ке условного рефлекса одно определенное действие собаки положитель­но подкреплять в 70% случаев, а другое — в 30%, то собака придёт к тому, что будет в 70% случаев выполнять первое действие, а в 30% — второе. Более того, при вероятностном подкреплении рефлекс оказыва­ется даже более стойким по отношению к угасанию[17]. И, вообще гово­ря, ни для нахождения закономерности, ни для организации собственно­го поведения сознание не нужно.