В психотерапии

Использование видеотехники в психотерапии, как показал опыт и других авторов, сопровождается рядом специфических феноменов, обусловленных неоднозначным воздействием ее на пациентов. По мнению М. А. Scafte , в качестве адекватной теоретической концеп­ции для понимания структуры и динамики специфических эффектов от использования видеосистем может служить социальная теория Г. Мида. В нашем изложении интерес представляют четыре основных поло­жения этой теории. 1) Если "Я" изначально построено из интернализованных позиций других людей, оно может быть переработано те­ми же способами. 2) Некоторые пациенты привыкли находиться в той части "Я", которая обозначается местоимением "Я", в русле субъ­ективного, непосредственного опыта. Они сопротивляются переклю­чению на другие позиции и переходу к аспекту "меня" в плане наб­людения, рефлексии. 3) Если представить, что группа существует сама по себе (посредством переживаний, разделенных между ее чле­нами), можно сказать, что в какой-то момент времени она становит­ся объектом для себя или достигает самосознания. Внедрение видео­техники ускоряет этот процесс. 4) "Взять роль другого" не озна­чает принять участие в "ролевой игре" или в "разыгрывании роли". Это значит, что человек в воображении участвует в перспективе чего-то, что находится вне его. Видеомонитор - идеальный стимулятор эксплорации любой роли в группе. Он обеспечивает живые и жизненные отражения "Я-воплощений", как старых, так и новых, производимых участниками, и дает им возможность, с помощью руководителя, иссле­довать происхождение, цели и последствия этих "Я-воплощений".

Наиболее распространенный специфический эффект от использова­ния видеокамеры в группе - отношение к ней как к "нейтральному" другому. Пациенты, за редким исключением, легко и охотно принима­ют видеокамеру в "члены своей группы" и иногда отводят ей роль значительно большую, чем формальным лидерам - психотерапевтам. Собственный опыт применения видеотехники в психотерапевтических группах позволяет полностью согласиться с отмеченным положением и проиллюстрировать его характерными высказываниями больных. Так, внезапное (по тактическим или техническим причинам) исключение видеокамеры из занятий по групповой психотерапии сопровождалось традиционными репликами пациентов типа: "Какой смысл (зачем) нам сегодня заниматься (активно работать), демонстрировать разные фор­мы взаимодействия, если видеокамеры не будет?". Подобные упреки, уже на первых минутах занятия без видеотехники слышались сразу же от нескольких членов группы в адрес психотерапевта. Это отчетли­во указывало на персонификацию видеокамеры, она фактически очень быстро становилась частью группы. Описанное действие видеокамеры на пациентов поначалу очень удивляло многих специалистов, исполь­зующих видеотехнику в психотерапии. Вместо ожидания негативных реакций на нее, наличие видеокамеры в психотерапевтических заня­тиях воспринималось совершенно "безболезненно". Видеообратная связь обеспечивала более нейтральный источник информации, чем вся­кий человеческий источник и приглашала к открытой самоконфронта­ции в группе. Применительно к индивидуальной психотерапии можно отметить аналогичные тенденции и привести соответствующее выска­зывание пациентки, которая уже на первых сеансах доверяла свои "секреты" больше видеокамере, чем лечащему врачу. Периодически (в ходе индивидуальной психотерапии) она обращалась к психотера­певту со следующей репликой: "Я расскажу вам об одной (этой) си­туации с условием, если в истории болезни ничего не будет записа­но о ней". Но ее не смущала проводившаяся параллельно с беседой видеосъемка.

Опыт работы психотерапевтов, использующих видеотехнику, заост­ряет внимание на следующих вопросах, относящихся к ее влиянию на межличностную динамику и пациента. 1) Почему группа, испытав наб­людение видеосистемами, достигает новой реальности и эффективнос­ти? 2) Почему у пациента, увидевшего собственное изображение, по­является тенденция к новым измерениям идентичности? Так как видео­камеру пациенты рассматривают в качестве "нейтрального" другого, видеоаппаратуру следует учитывать как потенциальный "Я" - объект в группе. Когда она адекватно используется ведущим, то может впол­не подойти для этой роли. Как точное зеркало, она дает нейтраль­ную, свободную от давления обратную связь и может служить не пред­ставляющим угрозы объектом переноса. В отличие от пациентов, у ви­деотехники нет своих потребностей, которые могли бы препятство­вать процессам, протекающим у пациентов. Эта нейтральность, воз­можно, объясняет готовность участников группы работать в присутст­вии видеокамеры, иными словами, допустить ее в свой внутренний мир.

Одним из специфических феноменов в случаях использования ви­деотехники в психотерапии является "переход" пациентов от пассив­ного восприятия (на экране монитора) самих себя к активному рас­познаванию собственного поведения, то есть с позиции "Я" - "обо мне". Под влиянием видеотехники у больных формируются способности к распознаванию более сложной информации.

Нередко при использовании видеообратной связи можно было слы­шать высказывания пациентов о самих себе в третьем лице. Это яви­лось еще одним специфическим феноменом, возникшим в результате применения видеотехники в психотерапии. Этот феномен близок к ассоциации, вызываемой в терапевтических целях при работе с трансовыми состояниями. Анализ отмеченного эффекта позволил выделить по характеру отношения к собственному изображению две различающих­ся группы больных. Одни пациенты относились к нему как к "нейт­ральному" другому и описывали увиденное достаточно объективно, од­нако при отсутствии значительной идентификации самих себя (стреми­лись к отчуждению собственного поведения). Другие пациенты в пе­риоды демонстрации видеосюжетов часто отвлекались от экрана мони­тора или наблюдали за собственным поведением без глубокого анали­за его содержания. Вместе с тем, по окончании сеанса видеообрат­ной связи они старались описать или скорее угадать содержание просмотренных видеосюжетов. Для них было характерно в описаниях объективно отраженного собственного поведения использование своих прежних представлений вместо нового опыта, приобретаемого по­средством видеотехники. Они так же, как и пациенты первой группы, фактически "отчуждали" предъявленную им зрительно информацию, но обусловливалось это у больных второй группы низким уровнем их пер­цептивной деятельности. Они не столько видели и наблюдали исход­ные видеосюжеты, сколько "читали собственные мысли" по поводу то­го, что могли или должны были бы распознать.