ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА

Не следует смешивать вопрос о происхождении языка и вопрос об образовании реально существующих или существовавших языков. Это два разных вопроса.

Любой реально существующий или существовавший ранее и не существующий теперь, но засвидетельствованный в каких-либо записях язык должен быть понят в реальных фактах его существования (фонетики, грамматики, лексики и прежде всего через письмо), а «первобытный язык» – это область общих предположений и гипотез. От такого «первобытного» языка никаких реальных остатков, поддающихся прямому изучению, нет и быть не может¹. Археологи и антропологи, раскапывая стоянки и могилы и изучая остатки материальной культуры, костяки и черепа первобытных людей, не могут «раскопать» язык, не зафиксированный письменностью.

Отсюда ясно, что понимание того, как произошел язык, с одной стороны, и методы изучения того, как образовались исторически известные языки – с другой, должны быть различными. Итак, первобытный язык нельзя исследовать и опытно проверить.

Язык является, пожалуй, наиболее важной общей характеристикой, отличающей людей от других живых существ. Действительно, ни у одного вида животных нет такой сложной, гибкой и выразительной коммуникативной системы. Но как и когда возникла эта удивительная система? На этот вопрос нельзя дать исчерпывающий ответ, и, возможно, он так и не будет найден – ведь в то время на свете еще не было лингвистов, которые могли бы наблюдать за происхождением человека. Однако некоторые моменты можно прояснить, изучив языковые способности других приматов и исследовав археологические данные о разнообразных представителях семейства гоминид (человекообразных).

Наиболее успешной попыткой научить приматов человеческому языку оказалась попытка с шимпанзе. Из-за того, что речевой аппарат человека и шимпанзе устроен по-разному, шимпанзе не могут воспроизводить звуки человеческого языка, поэтому вместо звуков их научили использовать жесты и знаки. Успехи, которые были достигнуты за последние несколько десятилетий исследователями-энтузиастами в изучении лингвистических способностей шимпанзе, были гораздо выше, чем предсказывало большинство лингвистов, однако шимпанзе так и не смогли достичь уровня, которым приблизительно обладает обыкновенный двухлетний ребенок. Дальнейшее языковое развитие ребенка, и, в частности, грамматики, остается для шимпанзе вне пределов досягаемости. В этом смысле язык можно рассматривать как специфическую видовую характеристику человека. Кроме того, необходимо отметить, что дикие, необученные приматы не проявляют спонтанно языковых навыков даже двухлетнего ребенка.

Опираясь на археологические данные, можно проследить по останкам скелета развитие речевого аппарата у различных видов гоминид. Сравнение этих сведений со сведениями, полученными во время исследования обезьян, выявляет целый ряд разнообразных членораздельных звуков, которые могли издавать эти виды человекоподобных существ; это крайне важно, поскольку одной из отличительных черт речевого аппарата человека является гибкий язык, который позволяет без труда произносить членораздельные звуки. Очевидно существенное отличие речевого аппарата "homo sapiens" (который, согласно археологическим данным, появился около 100 000 лет назад) от речевого аппарата неандертальца, который жил около 230 000 – 30 000 лет назад. У неандертальца гортань должна была быть расположена выше, чем у современного человека, что делало язык гораздо менее подвижным. Если это действительно было так, неандерталец должен был говорить менее членораздельно, чем современные люди. Расположение гортани у современного человека несомненно является большим шагом вперед по сравнению и с другими гоминидами, и с обезьянами. Интересно, что у младенцев, как и у остальных приматов, гортань расположена выше, чем у взрослых людей, и только потом она постепенно опускается до того положения, в котором находится у взрослого человека. Опущение гортани, которое значительно облегчило произношение членораздельных звуков, было, с другой стороны, существенным недостатком человека: в отличие от других приматов, люди не могут одновременно есть или пить и дышать, не подавившись при этом.

Таким образом, эти данные показывают, что хотя у древних приматов отсутствовали языковые навыки, характерные для современного человека, то уже неандертальцы обладали ими в зачаточной форме. Язык в его современном виде мог возникнуть на земле около 40 000 лет назад, когда произошло бурное развитие сложных форм поведения, отразившееся в таких областях, как искусство и техника (производство орудий труда, строительство хижин и ям для хранения еды) и когда стало возможным приручение суровой окружающей среды на более прочной основе. На самом деле язык вполне мог возникнуть одновременно с появлением Homo sapiens более 100 000 лет назад.

В древних наивных легендах уже обозначились две точки зрения на происхождение языка:

1) язык не от человека (от бога) и 2) язык от человека.

Со времен античности сложилось много теорий происхождения языка.

1. Теория звукоподражания идет от стоиков и получила поддержку в XIX и даже XX в. Суть этой теории состоит в том, что «безъязычный человек», слыша звуки природы (журчание ручья, пение птиц и т. д.), старался подражать этим звукам своим речевым аппаратом. В любом языке, конечно, есть некоторое количество звукоподражательных слов типа ку-ку, гав-гав, хрю-хрю, пиф-паф, кап-кап, апчхи, ха-ха-ха и т. п. и производных от них типа куковать, кукушка, гавкать, хрюкать, хрюшка, хаханьки и т. п. Но, во-первых, таких слов очень немного, во-вторых, «звукоподражать» можно только «звучащему», а как же тогда назвать «безгласное»: камни, дома, треугольники и квадраты и многое другое? Отрицать звукоподражательные слова в языке нельзя, но думать, что таким механическим и пассивным образом возник язык, было бы совершенно неправильно. Язык возникает и развивается у человека совместно с мышлением, а при звукоподражании мышление сводится к фотографии. Наблюдение над языками показывает, что звукоподражательных слов больше в новых, развитых языках, чем в языках более примитивных народов. Это объясняется тем, что, для того чтобы «звукоподражать», надо в совершенстве уметь управлять речевым аппаратом, чем первобытный человек с неразвитой гортанью не мог владеть.

2. Теория междометий идет от эпикурейцев, противников стоиков, и заключается в том, что первобытные люди инстинктивные животные вопли превратили в «естественные звуки» – междометия, сопровождающие эмоции, откуда якобы произошли и все иные слова. Эту точку зрения поддерживал в XVIII в. Ж.-Ж. Руссо. Междометия входят в словарный состав любого языка и могут иметь производные слова, как в русском языке: ах, ох и ахать, охать и т. п. Но опять же таких слов очень немного в языках и даже меньше, чем звукоподражательных. Кроме того, причина возникновения языка сторонниками этой теории сводится к экспрессивной функции. Не отрицая наличия этой функции, следует сказать, что в языке есть очень многое, не связанное с экспрессией, и эти стороны языка являются самыми важными, ради чего и мог возникнуть язык, а не только ради эмоций и желаний, чего не лишены и животные, однако языком они не обладают. Кроме того, данная теория предполагает наличие «человека без языка», который пришел к языку через страсти и эмоции.

3. Теория «трудовых выкриков» на первый взгляд кажется настоящей материалистической теорией происхождения языка. Эта теория возникла в XIX в. в трудах материалистов (Л. Нуаре, К. Бюхер) и сводилась к тому, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Но эти «трудовые выкрики» только средство ритмизации труда, они ничего не выражают, даже эмоций, а являются только внешним, техническим средством при работе. Ни одной функции, характеризующей язык, в этих «трудовых выкриках» обнаружить нельзя, так как они и не коммуникативны, и не номинативны, и не экспрессивны. Ошибочное мнение о том, что эта теория близка трудовой теории Ф. Энгельса, просто опровергается тем, что у Энгельса ничего о «трудовых выкриках» не говорится, а возникновение языка связано с совершенно иными потребностями и условиями.

4. С середины XVIII в. появилась «теория социального договора».Эта теория опиралась на некоторые мнения античности (мысли Демокрита в передаче Диодора Сицилийского, некоторые места из диалога Платона «Кратил» и т. п.)¹ и во многом отвечала рационализму самого XVIII в.

Адам Смит провозгласил ее первой возможностью образования языка. У Руссо было иное толкование в связи с его теорией двух периодов в жизни человечества: первого – «природного», когда люди были частью природы и язык «происходил» от чувств (passions), и второго – «цивилизованного», когда язык мог быть продуктом «социальной договоренности».

В этих рассуждениях зерно истины состоит в том, что в позднейшие эпохи развития языков возможно «договориться» о тех или иных словах, особенно в области терминологии; например, система международной химической номенклатуры была выработана на международном съезде химиков разных стран в Женеве в 1892 г.

Но совершенно ясно и то, что для объяснения первобытного языка эта теория ничего не дает, так как прежде всего для того, чтобы «договориться» о языке, надо уже иметь язык, на котором «договариваются». Кроме того, данная теория предполагает сознательность у человека до становления этой сознательности, развивающейся вместе с языком (см. ниже о понимании этого вопроса у Ф. Энгельса).

Беда всех изложенных теорий состоит в том, что вопрос о возникновении языка берется изолированно, вне связи с происхождением самого человека и образованием первичных человеческих коллективов. Все подобные теории игнорируют язык как общественное явление.

Иное толкование вопроса о происхождении языка мы находим у Ф. Энгельса в его незаконченной работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», которая стала достоянием науки в XX в. Исходя из материалистического понимания истории общества и человека, Ф. Энгельс в «Введении» к «Диалектике природы» так разъясняет условия появления языка: «Когда после тысячелетней борьбы рука, наконец, дифференцировалась от ноги и установилась прямая походка, то человек отделился от обезьяны, и была заложена основа для развития членораздельной речи...». Вертикальная походка была в развитии человека и предпосылкой возникновения речи, и предпосылкой расширения и развития сознания.

Революция, которую человек вносит в природу, состоит прежде всего в том, что труд человека иной, чем у животных, – это труд с применением орудий, и притом изготовляемых теми, кто ими должен владеть, а тем самым труд прогрессирующий и общественный.

Первым орудием человека была освободившаяся рука, иные орудия развились далее как добавления к руке (палка, мотыга, грабли и т. п.).

Одновременно с ролью первого орудия труда рука могла иногда выступать и в качестве орудий сообщения (жест), но это не связано с «очеловечением». Сформировавшиеся люди пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим».

Таким образом, потребность в разумном сообщении (отнюдь не в «общественном договоре») – вызвала появление языка. И язык мог возникнуть только как коллективное достояние, необходимое для взаимопонимания, но не как индивидуальное свойство той или иной вочеловечившейся особи. Т.е, нет языка вне общества и нет общества вне языка.

Главные положения, вытекающие из учения Энгельса о происхождении языка, состоят в следующем:

1) Нельзя рассматривать вопрос о происхождении языка вне происхождения человека.

2) Происхождение языка научно нельзя доказать, а можно только построить более или менее вероятные гипотезы.

3) Одни лингвисты этот вопрос решить не могут; тем самым этот вопрос, подлежащий разрешению многих наук (языковедения, этнографии, антропологии, археологии, палеонтологии и общей истории).

4) Язык появился как одна из первых «примет» человека; без языка человек не мог бы быть человеком.

5) Если «язык есть важнейшее средство человеческого общения», то он и появился тогда, когда возникла потребность «человеческого общения».

6) Язык призван выражать понятия, которых нет у животных, но именно наличие понятий наряду с языком и отличает человека от животных.

7) Язык появился как звуковой язык.

Следовательно, вопрос о происхождении языка может быть решен, но отнюдь не на основании только языковедческих данных.