Человек и власть

В своем реальном, повседневном выражении политика всегда представляет собой совокупность различного рода действий (акций) и взаимодействий (интеракций) конкретных субъектов (акторов) в сфере их конкурентной борьбы за государственную власть. Чаще всего в качестве критериев выделения политических субъектов называются либо их конкретные действия в данной сфере, либо степень их реального влияния на принятие политических решений и их реализацию и государственную политику в целом, либо степень их организационной оформленности Если же руководствоваться наиболее широким и прагматичным подходом, то под субъектами (акторами) политикиможно понимать всех тех, кто принимает реальное участие во властном взаимодействии с государством, независимо от степени влияния на принимаемые им решения и характер реализации государственной политики.Каждый из действующих субъектов способен применять специфические способы и методы воздействия на центры принятия политических решений, а следовательно, обладает и собственными возможностями влияния на власть и относительно самостоятельной ролью в формировании и развитии самых разных политических процессов. Как известно, в политике действует множество всевозможных субъектов. Однако к основным можно отнести лишь субъекты трех типов: индивидуального(микроактора), группового(макроактора) и институционального(организационного актора).

Субъекты всех трех типов внутренне структурированы, их содержание отличается большим разнообразием. Так, к группам относятся различные общности и коллективы (от неформальных до официальных, от временных до устойчивых, от локальных до транснациональных объединений). Институты также включают в себя целый круг организаций, выполняющих представительские и исполнительские функции в политической системе (партии, движения, лобби, международные организации и т.п.). К числу индивидуальных субъектов некоторые ученые, например, Д. Розенау, причисляют три вида акторов: рядового гражданина,чье участие в политике обусловлено групповыми интересами; профессионального деятеля,выполняющего в государстве функции управления и контроля, а также частного индивида,действующего независимо от групповых целей и не выполняющего при этом каких-либо профессиональных обязанностей.

Все основные субъекты политики находятся друг с другом в определенных иерархических отношениях. Например, сторонники формально-правовых подходов в качестве основополагающего субъекта рассматривают институт и, соответственно, поддерживаемую им систему нормативного регулирования. В то же время приверженцы бихевиоральной методологии и теории рационального выбора считают, что основополагающим значением обладает все же индивидуальный субъект, из совокупности действий которого строится вся политическая реальность и для формирования которой принадлежность индивида к группе не имеет решающего влияния.

Поскольку уже говорилось об основаниях подхода, авторы которого интерпретируют политику как сферу межгрупповой конкуренции за власть (и что, естественно, заставляет рассматривать в качестве основополагающего политического субъекта группу), то в данном случае мы не будем повторять критику в адрес противоположных воззрений. Отметим лишь, что пафос выдвижения индивида на первый план при объяснении политики имеет безусловные основания, которые свидетельствуют о его особом статусе в этой сфере общественной жизни.

Роль индивида в политике крайне специфична. Конечно, он не может затмить значение групповых объединений для формирования политического пространства в целом. Однако он может повлиять на характер развития абсолютно любой политической системы. Потому-то и недостаточно рассматривать индивида лишь в качестве одного из специфических субъектов политической сферы.

Будучи исходными социальными атомами, из совокупности действий и отношений которых складывается самое общество, индивиды способны выступать особой целью деятельности любой системы правления и власти. По сути дела, олицетворяя статус человека как относительно самостоятельного и свободного существа, чьи интересы и возможности так или иначе противостоят обществу и государству, индивид (личность) символизирует смысл и ценность любой коллективной деятельности. В этом плане отношения государства и индивида выражают отношения власти и человека – этих двух противоположных начал социальной жизни и двух самостоятельных источников общественной власти.

Организуя совместную жизнь людей, государство тем не менее всегда выступает как начало подавления и принуждения людей к поддержанию определенных политических порядков и форм поведения. Государство – это символ повиновения и принуждения человека к обязательному для него поведению и в этом смысле является агентом неизбежного ограничения его свободы и прав. Со своей стороны, индивид выступает как начало свободного и естественного волеизъявления. Имея определенные притязания к государству, связывая с ним возможности реализации своих интересов и перспективы, человек все же остается тем существом, которое обладает собственной программой жизнеутверждения и самовыражения. И если государство способно избрать любой путь своей эволюции, то человек всегда будет стремиться к защите собственного достоинства и свободы, счастья и жизни.

Наличие этих неистребимых человеческих стремлений, неизменность жизнеутверждающих потребностей личности к свободе и счастью составляют стержень гуманизма. Приобретая характер высших моральных принципов, данные требования становятся источником гуманности законов, поднимаясь по своему значению выше социальных отношений в конкретной стране, выше потребностей различных групп. Они не меняются в зависимости от этапов и типов развития общества, становясь мерой человечности всех социальных образований, критерием, используемым при оценке всех социальных явлений, в том числе универсальной мерой оценки человечности любой политической системы. Так что, оценивая человека как «меру всех вещей» (Протагор), эти гуманистические принципы способны задать совершенно определенные цели и принципы государственной политике, выступив гуманистическим ориентиром саморазвития власти.

Иными словами, государство и индивид взаимодействуют между собой как два взаимосвязанных и одновременно в известной степени взаимооппозиционных начала социальной жизни. Каждый из них не только обладает различными правами и возможностями, но и олицетворяет два различных источника и принципа организации власти в обществе. Конечно, человек и власть меняются, меняются и их интересы, а главное – возможности в преобразовании социума. И все же сложившаяся практика говорит о том, что принципиальные отношения между ними сохраняются. Государство остается внешней Для индивидуальной жизни силой, обладающей по отношению к личности важнейшими принудительными прерогативами, правами и полномочиями. Однако и человек в ряде демократических стран становится высшей социальной ценностью политических отношений, направляя государственную политику. Как же в целом соотносятся возможности государства и личности?

В истории политической мысли в основном представлены три основные модели взаимоотношений государства и личности. Первая из них в основном представлена патерналистскими(Конфуций) и этатистскими(Платон, Аристотель, Заратустра) теориями, обосновывающими системы власти, в которых государство обладает неоспоримым приоритетом и преимуществом перед человеком.

Так, еще легисты (IV-II вв. до н.э.) говорили о необходимости сильного деспотического государства, которое контролировало бы все стороны человеческой жизни и опиралось на жестокие законы, призванные регулировать неизбежную и постоянную войну между правителями и подданными. Конфуций, также отстаивавший доминирование государства, предпочитал трактовать его как большую патриархальную семью, в которой аристократия, чиновничество и тем более простой люд обязаны безропотно повиноваться властителю. Индивид же рассматривался как подданный, не имеющий особых прав. По сути такие же принципы отстаивал и Платон, идеализировавший общесоциальные функции государства и оправдывавший его верховенство над индивидом. Аристотель тоже едва ли не обожествлял государство, считая его высшей (после общения в семье) формой социального общения.

Характерно, что комплиментарность в отношении государства у Платона и Аристотеля подкреплялась идеями его очищения от неугодных, т.е. тех, кто мог подорвать мощь и нарушить спокойствие государства, от тех «варваров», которые не достойны «государственной жизни». Понятно, что утверждение главной идеи – полного доминирования государства – исключало возможность постановки вопроса о политических правах и свободах человека, признании индивида в качестве гражданина и полноправного партнера государства. Государство, как утверждалось, должно полностью определять статус и права человека, каналы его политической активности.

В дальнейшем такого рода идеи воплотились в понимании государства как реального воплощения общественного разума, источника и гаранта прав человека. Законы государства объявлялись высшим проявлением мудрости и силы, выражением народных интересов. Со средних веков утвердились представления о государстве как единственном источнике человеческих прав и обязанностей. Свою лепту в обоснование государственного доминирования внес и марксизм, рассматривавший человека в качестве элемента системы господства класса, чей внутренний мир и права обусловливаются, определяются интересами целого. Обоснование всевластия господствующего класса дополнил образ одномерного (экономического) человека, чья личность растворена в группе, а его права целиком и полностью зависят от коллективных пожеланий.

В политической истории такие теоретические конструкции наиболее ярко подтвердились в практике деспотических и тоталитарных государств, где были полностью подавлены права и свободы личности. Причем до сих пор многие, например, азиатские страны подвергают критике любые попытки признания внегосударственного происхождения прав человека и утверждения их универсалистской природы.

Другая модель отношений государства и человека основывается на признании того, что в основе государства и его политики должны лежать права и природа человека. Либеральныемыслители (Дж. Локк, Т. Джеферсон, Дж. Мэдисон и др.) настаивали на том, что высшей социальной ценностью является личность, на основе потребностей которой и должна строиться вся государственная система власти. Государственному господству противопоставлялись свободные граждане. Признавалось, что совместная и индивидуальная жизнь человека не должна строиться на политическом принуждении со стороны центров власти. Эти ученые и их единомышленники развивали возникшие еще в афинском полисе и римском праве идеи суверенитета личности. И хотя они говорили о взаимной ответственности индивида и государства, все же главный упор делали на ограничении и обуздании политической власти, на утверждении ее зависимости от личности. Провозгласив политическое равенство, либералы считали необходимым, чтобы люди получали гражданские права независимо от происхождения, владения и других статусных и социальных характеристик.

Таким образом, государство объявлялось результатом соглашения свободных индивидуумов, граждан, которые ограничивают его возможности вмешательства в их частную жизнь. В силу этого, выполняя лишь те функции, которыми наделяют его граждане, государство становилось подконтрольным народу, гражданскому обществу. Главной же сферой реализации человека считалось гражданское общество, т.е. область независимых от государства горизонтальных связей индивидуумов, межличностного общения, деятельности общественных объединений. Иначе говоря, либералы признавали личность скорее источником, чем участником власти.

В различных модификциях такая модель взаимоотношений государства и личности установилась в ряде современных стран Запада. И хотя до идеальной модели демократии там еще далеко, тем не менее эти государства показали, что личность может реально стать источником и целью государственной политики.

Третья, срединнаямодель отношений человека и власти также имеет древнее происхождение. Еще семь греческих мудрецов (VII– VI вв. до н.э.) отстаивали идею компромисса и меры в отношении прав того и другого субъекта власти. Свой вклад в развитие идеи срединности внесли и некоторые другие древнегреческие мыслители – сторонники правила «золотой середины» во взаимоотношениях этих полюсов, т.е. все те, кто призывал к установлению гармоничных отношений между государством и личностью. По-своему решали данный вопрос и русские философы, один из которых, Н.Ф. Федоров, говорил, что человеку «нужно жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех»[37].

Наиболее ярко эта позиция проявилась в христианско-демократической идеологии, которая критикует не только патернализм, но и либерализм за его излишний индивидуализм и преувеличение прав личности по сравнению с правами государства. Эта теория исходит из того, что жизнь человека как творение Божие духовна и уникальна, но ее духовность и уникальность не могут изменить такой политический институт, как государство. Индивид – главный источник его деятельности, объект защиты гражданского достоинства и опекунства. Но и государство – не столько источник принуждения, сколько орган, действующий в интересах всеобщего блага, сглаживания социальных контрастов, поддержания слабых. Государство есть средство совершенствования совместной жизни, согласования интересов и упрочения справедливости.

В силу этого государство и индивид должны действовать в соответствии с принципами солидарности и субсидарности.Первый принцип предполагает, что благо (и горе) каждого неразрывно связано с процветанием (или ослаблением) целого, с заботой каждого друг о друге и о государстве как воплощении гражданских уз. Второй принцип означает, что государство обязано оказывать помощь тем, кто не в состоянии самостоятельно организовать достойную жизнь, у кого нет для этого необходимых средств и духовных сил. Но такая помощь должна иметь избирательный и адресный характер, не вырождаясь в поддержку иждивенчества.

Иными словами, не отвергая приоритета индивида и его прав, сторонники такого подхода настаивают на сохранении серьезных социальных функций государства. Причем его социальный облик ставится ими в большую зависимость от уровня политической культуры граждан.