Психическое состояние

Говорит с удовольствием, длинно и витиевато. Рассказывает о своем прошлом и своих перспективах с увлечением, пафосом и большим напором, часто употребляет вычурные выражения. В то же время увязает в деталях, сбивается и переходит совсем к другой теме, так что до сути дела иногда удается добраться с большим трудом. Предоставленный самому себе, может говорить без перерыва больше часа. При этом жестикулирует и держится так, как-будто произносит речь перед большой аудиторией. С собеседником фамильярен, говорит врачу: «Славный ты парень, но меньше писанины и больше дела». Охотно приводит различные цитаты из классиков и философские термины, а на просьбу конкретизировать возражает, что нельзя отрывать одно историческое событие от другого.

Прежде всего, требует созвать комиссию и решить вопрос о его трудоспособности и трудоустройстве. Дело в том, что он критически мыслящая личность и для него сейчас непочатый край работы в области права, партийного и государственного строительства. Кроме того, есть работа также и в МИДе, и в военном ведомстве. Так, например, он считал бы для себя необходимым заняться научной работой в системе военного министерства, так как не можем же мы останавливаться на военной теории времени Клаузевица. Для правильного понимания и соответствующей оценки современной обстановки нужен научный коллектив высшего уровня, так как одно дело миропонимание отдельных индивидуумов, другое дело - диалектическое миропонимание. В связи с этим считает необходимым создание высшей политической школы при Верховном Совете, где по его методике должны обучаться все секретари ЦК. Он вовсе не обязательно должен стать ректором этой школы, так как никогда не страдал карьеризмом, достаточно того, что он доктор философии марксизма-ленинизма, без диплома и энциклопедист-диалектик. Вообще вопросы теории, методики и стиля преподавания у нас на низком уровне. В свободное время собирается заняться и этим, подсказать, помочь кому надо. Правда, конкретных предложений по этим вопросам у него сейчас нет, так как не имел возможности, хотя и хотел познакомиться с соответствующими программами.

Зато в области государственной политики у него есть некоторые предложения. Ведь в свое время существовала у нас республика немцев Поволжья, и руководители государства считали возможным ее создать, а теперь ее почему-то нет. В связи с этим исторической необходимостью в настоящее время является выделение для ГДР на территории СССР земельных участков на площади, превышающей 2/3 ФРГ. Кто не понимает необходимости этого, не понимает элементарных истин прошлого, не понимает теории войн. Лишь в случае такого рода предоставления территории немецкий рабочий класс и буржуазия поймут бессмысленность своих экстремистских стремлений. Больше того, 90% всех интеллигентов и рабочего класса всей Германии перешли бы на сторону социалистического лагеря и тогда американцам пришлось бы убираться. Кроме того, пустив к себе немецких тружеников, мы могли бы у них поучиться, так как у нас много безалаберщины.

Исторически необходимо также, чтобы Китай предоставил часть своей территории в распоряжение Японии. Сахалин нам нужно использовать совместно с Японией. Причем все эти мероприятия надо проводить сегодня или завтра, а то потом поздно будет.

На Амуре надо построить несколько крупных электростанций для развития производительных сил народов Европы и Азии.

Во всех указанных реформах он также будет принимать определенное участие. Вот буржуазия очень ревностно относится к талантам своего класса, а над ним в течение 25 лет творят беззаконие и произвол. Он и так в течение 20 лет работал в ряде вопросов и за Наркомат обороны, и за МИД, и за Генштаб, а зарплату за него получали другие. Ему присуще больше, чем другим, воспринимать все пошлости, подлости и мерзости империалистически - фашистских заправил на всех материках земного шара, в любое время дня и ночи. Его центральная нервная система стоит биологически на более высокой ступени развития. И хотя сам он никогда никаких импульсов и воздействия со стороны не ощущает, допускает предположение, что его мозг, объективно, вследствие более высокой организации, воспринимает микробиотоки мозга других людей. Это природное свойство его мышления, его внутренняя способность. Очевидно, его клетки мозга, а возможно и весь его организм, является приемником радиоволн, но физически он этого не ощущает. Благодаря этому он воспринимает очевидно содержание различных книг и других изданий, которые печатаются даже на большом расстоянии от него. Такая способность восприятия объективных явлений, не сопровождающаяся физиологическими ощущениями каких-либо импульсов, поступающих со стороны, зависит от ступени исторического развития индивидуума. Субъективно же кроме обычного мышления и сознания у него ничего нет. Пытается обосновать свои более высокие биологические зачатки довольно путанными объяснениями, к которым привлекает и теорию Павлова, и учение Менделеева. Всякое слово, буква, а также всякое диалектически-материалистическое явление во вселенной и ее центре являются закономерностью рефлексологических функций, а поэтому должно быть доступно для каждого коммуниста и днем, и ночью.

В дальнейшем он собирается работать в тесном контакте с АМН СССР и особенно с психиатрами, так как врачи - инженеры человеческих душ.

Высказывает ряд собственных предположений о происхождении психических заболеваний.

Относительно будущего он настроен оптимистически, настроение бодрее, хорошее, с нетерпением ждет, когда его будет смотреть профессор, когда, наконец, будет комиссия. То, что бывшие ранее обследования заканчивались признанием его душевнобольным - это его не смущает. В 1943 г. его смотрел Гейер и рекомендовал трудотерапию - решил тогда, что Гейер - немецкий резидент. Краснушкин дважды его консультировал и отправил в Столбовую. Кронфельд, хоть и симпатичный человек, а также признал его больным, но это тоже сложный социальный процесс, связанный с немецкой национальностью.

Если же и сейчас комиссия признает его больным, то тем хуже для комиссии, значит она состоит из подставных лиц, и вообще дуракам закон не писан.

Если ему не предоставят в СССР права на умственный труд, он будет вынужден в конце концов обратиться в другую братскую компартию, но в какую - пока умолчит. Шопотом предупреждает врача, чтобы его антисоциальные высказывания и «острые вещи партийного характера» остались между ними.