Актуальность и значимость социальной работы

В демографии количественный и качественный состав населения принято изображать в виде пирамиды, основание которой составляют новорожденные, дети, а затем идет постепенное уменьшение конуса пирамиды с учетом смертности в каждом возрастном периоде, пока не переходит в совсем небольшую верхушку, которую составляют лица от
90 лет и старше. До настоящего времени считалось, что для органов здравоохранения и социальных служб в исследованиях состояния здоровья населения эта группа старых людей не имеет большого значения.

К концу XX века демографическая ситуация в корне изменилась: возрастная структура населения преобладающего большинства стран мира, в том числе и России, напоминает уже не столько пирамиду, сколько колонку, характеризующуюся относительно малой численностью детей, лиц молодого и зрелого возраста и относительно высокой численностью лиц старших возрастных групп. Впервые во многих странах сложилась ситуация, при которой численность всех возрастных групп, включая самый преклонный возраст, приблизительно одинакова.

Еще более удивителен факт, что постоянно увеличивается доля долгожителей, доживающих до 90 - 100 лет и более. Количество долгожителей в возрасте от 85 лет и старше в ряде стран, по переписям населения последних лет, варьирует от 12 до 68, а в возрасте 100 лет и более - от 0,5 до 1,1 на 10 000 населения. Предполагается, что в 2018 г. средний возраст в момент смерти будет 85,6 лет. Казалось бы, мечта человечества сбывается, “человек всегда жаждал жить века, а его фантазия в этом направлении была безудержной” (И.В. Давыдовский), если бы не минусы, сопровождающие старческий период жизни.

Совершенно естественно и закономерно, что увеличение абсолютного и относительного числа лиц старшего возраста и долгожителей ведет к растущей вероятности увеличения и появления у них множественной патологии. По мнению Д.Ф. Чеботарева, патологию больных старых людей можно сравнить с айсбергом, у которого 4/7 объема скрыто под водой. Жалобы старых людей направляют внимание врача на вершину этого айсберга, между тем для правильного лечения и ухода необходимо знать всю патологию, т.е. “увидеть весь айсберг”. Для социальной сферы главным же является тот факт, что среди старых людей обнаруживается склонность к медленно нарастающим болезненным патологическим процессам, принимающим хроническое течение и трудно поддающимся лечению.

Если принять во внимание, что с 40-45 лет идет уже “накопление” болезней, то само собой понятно, почему так много среди очень старых людей лиц, неспособных даже к самому элементарному самообслуживанию.

Интересно, что старые люди с нарушениями повседневных функций составляют приблизительно 60% всех тех, кто сообщает о наличии у них вообще каких-либо заболеваний, только половина из них в состоянии выделить какое-то основное заболевание. По данным польских геронтологов, только 24% лиц старше 60 лет, живущих в комфортабельных условиях, можно считать практически здоровыми. Среди живущих в неудовлетворительных жилищных условиях таких старых людей всего 9%. 10% лиц старше 60 лет не могут самостоятельно выходить из дома и нуждаются в постоянной семейной, социальной или медицинской помощи.

Удручающими оказались и результаты клинико-эпидемиологических исследований психического здоровья населения пожилого и старческого возраста. С увеличением продолжительности жизни неуклонно растет число психически больных старых людей, преимущественно с деменциями. Согласно демографическим предсказаниям, число дементных старых людей увеличится в начале будущего века на 50%. Некоторые геронтопсихиатры высказывают мнение, что распространение деменций и других интеллектуально-мнестических нарушений у старых людей в последние годы приобретает характер эпидемии, “молчаливая эпидемия”, а сенильная деменция в близком будущем станет “болезнью века”.

Трагедия в том, что с увеличением продолжительности жизни увеличивается и период беспомощного существования старых людей с различными хроническими и психическими заболеваниями. Прогрессирование последствий хронических патологических процессов не всегда можно остановить с помощью новейших фармакологических средств.

Преобладающее большинство старых людей нуждается в самом широком спектре услуг и помощи, оказываемой им посторонними людьми, будь то члены семьи, соседи, медицинские, социальные или благотворительные организации. Применительно к России в основной своей массе семейства неспособны взять на себя все заботы о своих старых и беспомощных родственниках. Вся тяжесть по уходу за старыми людьми ляжет в первую очередь на плечи государственных социальных служб и в меньшей степени, учитывая теперешнее состояние и переход в будущем на платную медицинскую помощь, на органы здравоохранения.

Проблемы социальной работы со старыми людьми в настоящее время находятся в центре внимания многих социальных институтов, социальных и исследовательских программ, направленных на решение социальных вопросов, обеспечение социально приемлемого уровня жизни пожилых и старых людей.

Среди пенсионеров труда абсолютное большинство принадлежит пенсионерам по старости. Есть основание полагать, что в ближайшее время этот показатель будет колебаться в пределах 88-90% от числа пенсионеров по труду. В то же время обнаружилась и тенденция к постоянному увеличению доли пенсионеров, состоящих на учете в органах социальной защиты: в 1991-23%; 1992 - 24%; 1993-25,2%. Однако 75% пенсионеров все еще остаются вне сферы внимания и деятельности системы социальной защиты. Именно эти пожилые и старые люди не могут реализовать свои потребности в необходимой им социальной помощи, а то, что она им необходима, особенно при решении материальных и бытовых трудностей, не вызывает сомнения. Настораживает и тот факт, что около 50% старых людей после первого контакта с чиновниками системы социальной защиты не приходят за социальной помощью повторно, так как у них остается чувство горечи и обиды. Одна из причин возникновения этого чувства - недостаточное финансирование государством социальных услуг и льгот для малообеспеченных слоев населения, отсутствие строгого учета адресности социальной защиты.

Собственно социальная работа с пожилыми и старыми людьми, как она сложилась и определилась в странах экономически благополучных, в Российской Федерации стала развиваться с начала 90-х годов, когда наше общество вплотную столкнулось с последствиями революционного перехода к “рыночным отношениям”. И тем не менее в России накоплен определенный современный опыт социальной работы с малоимущими и социально неблагополучными категориями пожилых и старых людей.

По мнению социальных геронтологов западных стран, главная задача социальной работы состоит в том, чтобы связать индивида, семью или общину с внешними и внутренними источниками тех ресурсов, которые необходимы для исправления, улучшения или сохранения определенной ситуации.

По мнению Шапиро В.Д., социальная работа в широком смысле этого слова - это оказание практической помощи пожилым и старым людям, семьям и группам старых людей с низкими материальными доходами, страдающими от различных хронических болезней, с нарушенными социальными контактами, создание для них условий, способствующих их физическому выживанию и в идеальном виде - способствующих сохранению их социальной активности. В.Д. Шапиро еще в 1983 г. писал, что все более важное место в деятельности социальных служб будет занимать обучение профессионалов, выполняющих программы и политические стратегии в оказании социальных услуг населению старших возрастов, причем подготовка профессионалов должна вестись на всех уровнях академического обучения. Именно в этом, по убеждению В.Д. Шапиро, и состоит истинное понимание и приложение социальной геронтологии. Все еще бытующее среди социальных работников мнение, что им достаточно житейского опыта и собственных наблюдений за своими бабушками и дедушками, не выдерживает в настоящее время никакой критики. Для социальных работников необходимо прежде всего понимание и осознание множества психологических, психопатологических, соматических, морально-этических проблем, возникающих у пожилых и старых людей, овладение методиками и технологиями, которые бы помогли и облегчили их усилия в повседневной практической работе и общении с обслуживаемыми группами населения. В связи с этим первостепенной задачей на данном этапе является расширение подготовки специалистов по практической социальной работе со старыми людьми.

Общеизвестно, что переплетение соматических, психогенных, психологических проблем старых людей до такой степени сложно, что часто даже при самом большом желании без достаточных знаний и специальной подготовки невозможно установить, что определяет состояние старого человека - соматическое или психические. Порою трудно определить, кто может оказать более полноценную и своевременную помощь - гериатр или геронтопсихиатр. Тем более это касается социальных работников, сфера деятельности которых так широка и которая даже при самой жесткой ее регламентации предъявляет социальным работникам ежедневно какие-то новые неожиданные задачи и проблемы. От социальных работников требуется оперативность, инициативность, сообразительность в решении конкретных потребностей каждого старого человека, которого они приняли на социальное обслуживание. Социальные работники должны иметь универсальную подготовку во всех аспектах пожилого и старческого возраста. Основным же направлением в их практической деятельности по удовлетворению нужд и потребностей беспомощных старых должен стать психосоматический подход.

Работа со старыми людьми всегда считалась и считается повсюду одной из самых тяжелых в психологическом плане, не даром так велика текучесть кадров. Не секрет, что в настоящее время большинство работников в социальной сфере (врачи, медицинские сестры, администрация, руководящий и обслуживающий персонал) вынуждены работать со старыми людьми в силу каких-то жизненных обстоятельств; истинное призвание обнаруживается крайне редко.

Для решения самых очередных задач обслуживания старых людей необходимо наличие квалифицированных кадров социальных работников на всех уровнях. По данным С.Г. Киселева, на начало 1994 г. среди 115 тысяч социальных работников, заведующих отделениями социальной помощи на дому и директоров центров социального обслуживания только 5,9 тысяч имели профильное высшее или среднее специальное образование. Он поднимает вопрос об улучшении качественного состава работников социальных служб за счет целевого направления абитуриентов в специализированные вузы и техникумы (по очной и заочной форме обучения). Этого же мнения придерживается и М. Елютина, которая пишет о необходимости осуществления геронтологического мониторинга, разработки и реализации гериатрических программ, развитии геронтологической ориентации социальных служб и геронтологической профилизации в подготовке социальных работников.