Первый концерт - раздел Образование, Наталья Ильинична Сац Новеллы моей жизни. Том 1
Перед Вами Ученица Музыкального Института По Классу Фортепьян...
Перед вами ученица Музыкального института по классу фортепьяно.
Занимаюсь уже год. Пальцы оказались не слабые, а в самый раз, и к ним теперь больше никто не придирается.
Но всяких приключений у меня в музыкальной школе – полно. Моя учительница – Эмилия Александровна Кендер – сама еще учится на педагогическом отделении и должна меня показывать своему профессору – тоже немке – Адели Федоровне Флейснер.
Эмилия Александровна добрая: на каждый урок мне крымские яблоки приносит. Покажет на ноту и, хитро так улыбаясь, спросит:
– Какая это нотка, Наташенька?
– Половина, – отвечаю я.
Она сразу в награду яблоко пополам разрезает и говорит:
– А ну, попробуй, вкусные ли бывают половинки.
Потом половинку разрезает пополам и спрашивает, вкусные ли четвертушки. Я раз так три с четвертью яблока за один урок съела! Только потом я ей сказала:
– Можно яблоки с собой домой брать и после урока там их есть? А то мне очень мало с вами на рояле играть приходится. И ведь какие бывают ноты, я уже давно знаю. Меня этому папа еще раньше научил.
Эмилия Александровна, кажется, за это на папу даже обиделась и перестала носить мне на уроки крымские яблоки.
Но вообще она добрая, а своей профессорши почему‑то боится. Помню, как меня повели на проверочный урок к учительнице моей учительницы.
Адель Федоровна Флейснер очень важная. Лицо – как из камня высечено. Волосы кверху взбиты, большой пучок. Лицо желтое, платье синее, шелковое, высокий ворот подпирает ей подбородок, на шее большая золотая цепь и часы за поясом. Адель Федоровна сидит так прямо, словно внутри у нее вставлена палка, говорит отрывисто, с немецким акцентом. Эмилия Александровна очень волнуется, смотрит на меня умоляюще и жалобно мигает глазами. Играю первые упражнения Лютш. Стараюсь.
Вдруг Адель Федоровна останавливает меня:
– Неверно. Неверная нота.
Я отвечаю спокойно и уверенно:
– Нет, верная. Это у вас рояль расстроен.
Адель Федоровна смотрит на меня злыми, стеклянными глазами сверху вниз.
– Это… дерзость!
Не хочет меня больше слушать. Ну что ж! Я положила ноты в папку и зашагала домой.
Назавтра маму вызвали к Евгении Николаевне:
– Наташа надерзила Адели Федоровне!
Нет, я была уверена в своей правоте и потому сказала:
– Она ошиблась.
Евгения Николаевна возразила:
– Там недавно рояль настроили.
Но я повторяла свое:
– Рояль настроился, а фа во второй октаве расстроилось.
Евгения Николаевна пошла в тот, вчерашний, класс и велела срочно настроить там рояль: фа второй октавы звучало нечисто.
Потом в школе много смеялись: шестилетняя девочка осмелилась спорить с самой Аделью Федоровной. А моя мама сказала:
– Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Меня перевели к настоящей учительнице – Наталии Петровне Юшневской, которая стала меня быстро двигать вперед.
Итак, испытательный срок позади – готовят к первому публичному выступлению. Два раза в неделю хожу на хор. Там человек пятьдесят – все много старше меня.
Поем «Здравствуй, гостья зима» – песню папиного лучшего друга Р. М. Глиэра. Только третьим голосом мало кто поет – нас там восемь человек, и некоторые сбиваются.
А я с папой каждый день по сольфеджио занимаюсь – стыд, позор был бы, если б сбилась. И вдруг Евгению Николаевну «осенило» – дать мне петь «соло» в этом нашем хоре. Правда, одна я пела только одну ноту – фа малой октавы, но как спою, все кругом верещат:
– Подумайте, у этой девочки даже не контральто, а мужской бас.
И вот наступает мой первый концерт. Через полчаса начнется. В зале народу не сосчитать. В первом ряду сидят папа и мама с Ниной на коленях.
Сейчас весь наш хор выстраивают на большой, высокой сцене, мы выходим сбоку из артистической, стоим по голосам: там, где третьи голоса, – я впереди. Самая маленькая, с распущенными волосами и белым бантом, в коротком белом платье, из‑под которого торчат панталоны. Лицо очень серьезное.
Первым исполняется гимн «Боже, царя храни». В конце, после слов «Бо‑о‑оже», я одна пою «ца» (фа малой октавы), потом все вместе на октаву выше – «ца‑ря храни». Вероятно, вид шестилетней девочки с очень низким голосом был непривычен – после моего «ца» раздался смех, гул, хлопки, и конца гимна никто не дослушал. Даже кричали «бис», но больше всего смеялись. Потом мы спели еще три песни и все удалились в артистическую.
Евгения Николаевна была несколько смущена, но я думала о другом: в хоре нас много, нисколько не боялась, а вот как страшно будет вернуться на эту сцену совсем одной и играть там на рояле!… Руки то и дело становились мокрыми от волнения, а это нехорошо – еще соскользнут с клавиш. Но вот мужской голос громко объявляет на сцене:
– «Danse d'enfant» исполнит Наташа Сац.
Я выхожу из артистической, иду к роялю, а сердце убегает в пятки. Как далеко идти! Отчего люди смеются? Может быть, платье у меня не в порядке? Но мне совсем не до смеха. На стул надо подложить два деревянных круга, а то до клавиш не достану, подставить скамеечку под ноги, сесть точно посредине стула, сосредоточиться, чтобы каждый палец меня слушался.
Играю без ошибок. Больше не смеются. Хлопают.
На сердце полегчало. Кланяюсь публике. И вдруг меня осеняет: зачем же теперь я пойду так далеко в эту артистическую, когда папа, мама и Нина сидят прямо передо мной в первом ряду? Сцена высокая, но разве с таких заборов я прыгала? Сказано – сделано. Спрыгнула, не стукнулась. Я уже в первом ряду, влезаю к папе на колени. В зале стоит смех, еще более громкий, чем после «ца». Странные люди! Чего они смеются?
А дома у нас пир на весь мир. Чокаемся ситро. Папа говорит:
– Сегодня у нас торжественный день.
Я делаю торжественное лицо и думаю: «Сейчас будут хвалить».
– В хоре Наташа пела, как все, а ее «особенный успех» был очень смешным. Всем приказано исполнять «Боже, царя храни» – гимн скучный, бездарный, напыщенный. Визлер решила блеснуть своей находчивостью и угодливостью. Наш домашний бас, Наташа, громовым голосом выдала свое «ца», и гимн посрамлен – превратился в какую‑то оперетку. Только не принимай всерьез эти аплодисменты, они – чистая случайность.
Мне немножко обидно, но киваю головой, потому что папа прав: «ца» – это ничего особенного. И тут папа перестает смеяться, смотрит на меня ласково и говорит:
– И все‑таки у нас сегодня большой праздник – наша Наташа в первый раз выступала в концерте и пела она точно, играла серьезно. Она любит музыку. Наташа будет музыкантом.
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Первый концерт
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Издание второе, исправленное и дополненное
Путешествие по эпизодам одной жизни, остановки около интересных людей. Эту книжку можно было бы назвать и так. Вымысла здесь нет, а видение всегда индивидуально.
Здравствуйте – я родилась!
Роман, в результате которого я появилась на свет произошел в городе Монпелье, на юге Франции. Как оказались там мои будущие родители?
Дочь генерала с Украины Анна Щастная п
Первая гастроль
Меня иногда спрашивают, когда я в первый раз выступала в театре.
Смеяться не будете? – Когда мне было всего около года.
Как это произошло?
Отец закончил с
У нас, на Пресне
Детство – это Москва, одноэтажный домик в переулке за Зоологическим садом, на Пресне. Детство – это мама, младшая сестра Ниночка, папа, музыка и театр.
Да, театр.
Разная музыка, разные люди
Бывает и так: папа долго не может найти денег, а долго сидеть в одеяле без супа дети не могут. Тогда нас отправляют «на время» к какой‑нибудь родственнице, чаще всего к тете О
На вербном базаре
Папина правдивая музыка раньше днем и ночью Рассказывала нам только о человеческих страданиях, Разбитой любви – «Смерть Тентажиля», «Драма жизни»… Мы рано со слов взрослых, как попу
К папе приехал Станиславский
Помню, как у папы за пианино собирались И. М. Москвин и Л. А. Сулержицкий, как они представляли папе Кота, Сахар, Огонь – многих, кто будет действовать в новой постановке и кому обя
На всю жизнь
К восьми годам я была довольнр «занятой особой»: утро в прогимназии Репман, занятия по фортепиано, хор, занятия с папой. А тут еще приехал знаменитый основоположник ритмической гимн
Без ретуши
Вл. И. Немирович‑Данченко сказал об отце: «Это был темперамент, точно родившийся для драматического театра, быстро воспламеняющийся и умеющий воспламенять других»…
Те
Еще о папе
В 1911 – 12 году газеты стали писать о папе много, часто писали «знаменитый», но и споров о его музыке было много.
Немецкий режиссер Макс Рейнгардт присылал телеграмму за т
Евгений Богратионович
После папиной смерти мы переехали в деревянный домик, тоже на Пресне. Платить дешевле – меньше квартира.
Переезжать было грустно. Но мы искали, как учил папа, хоть что̴
Учим – учимся
Хмурое зимнее утро. Еще хочется спать, но, накрой ухо хоть двумя подушками, – все равно туда вползают два аккорда и а‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а
Тола Серафимович
Юношеская группа курсов драмы С. В. Халютиной превратилась в самостоятельную драматическую студию. После того как мы успешно поставили «Горе от ума», она стала называться «Драматиче
Начало пути
Весна 1918‑го была удивительной. Наверное, люди никогда не пели столько, сколько в ту весну, наверно, никогда не испытывали такой радоети от пения хором. Эти удивительные хоры
Первый Детский
Самое чудесное в жизни – иметь право проявлять свою инициативу, с головой уйти в любимое дело, завоевать доверие.
Но уйти с головой в любимое дело, значит, ни на минуту не
Первый нарком просвещения
«Был в жизни слишком счастлив я.
«У вас нет школы высшей боли», ‑
так мудро каркали друзья:
им не хватало счастья школы…»
&
По разным дорогам
Государственный детский театр – настоящий театр. Правда, в нашей труппе пока артисты‑совместители – у нас работают только днем. Хороший оркестр. Надежный технический штат. Пед
Кадры приключений
У меня теперь есть друзья. Единомышленники. В общей работе узнали мы друг друга и строить планы нового театра будем вместе. Писатели‑педагоги С. Розанов, Н. Огнев, С. Богомазо
Московский театр для детей – родился!
С первых чисел июня 1921 года в театре на Большой Дмитровке [35]начались генеральные репетиции «Жемчужины Адальмины». После дождей и слякоти как‑то неожиданно настало лето. Не
Пиноккио» Алексея Дикого
Особенно хочется вспомнить приход к нам в театр Алексея Денисовича Дикого. Он «прорезал» мое воображение, когда я еще девочкой ходила с мамой в студию Художественного театра и видел
Русалочка
Это было в детстве… Однажды ночью сестра Нина разбудила меня и сказала каким‑то странным голосом:
– Слышишь? Папа опять сочиняет музыку про страшное. А вдруг все косм
Неожиданный попутчик
Слова «отпуск» тогда я еще не знала. Но хорошо знала другое: завоевать трудно – удержать завоеванное еще труднее.
В Москве стало два детских театра. На кино «Арс» жадно пре
Михаил Кольцов
Первую встречу с Кольцовым помню так ярко, как будто она была вчера…
Театр для детей переживал ясельную пору своего существования. Почва то и дело уходила из‑под слаб
Моя стихия
Режиссура начинается с человековедения. Не раз говорилось о том, что человек всегда был и будет любопытнейшим явлением для человека.
Да, человек самое любопытное явление, о
На личные темы
У меня, конечно, была, как у всех, личная жизнь, увлечения и прочее. Но театр и мысли о нем звучали во мне и днем и ночью – всегда. Они всегда главнее всего остального, занимали не
Сезам, откройся!
«Отец умер в расцвете сил и творческих возможностей, умер, когда его музыку ждали театры Парижа и Лондона, когда сам Макс Рейнгардт…»
Эти слова слышала от мамы еще с детств
Встречи с Отто Клемперером
Идти или нет? Когда папа держал меня за руку, в Художественный театр шагала смело.
Теперь стала самостоятельной – одиночка, входящая в жизнь, новенькая. Бывшая девочка.
В гостях у Альберта Эйнштейна
Сколько разного встречаешь на дороге жизни!
Идешь, идешь вперед, и вдруг засияет перед тобой один камень (Ein Stein) – огромный и драгоценный, воспоминание о котором хочетс
Через океан – в Аргентину
В ушах еще звучала музыка Верди, сердце переполняла радость от успеха нашего «Фальстафа», а поезд уже спешил из Берлина в Москву. Июнь. Сезон в Театре для детей кончается, ребята, н
Снова дома
«Когда ж постранствуешь, воротишься домой.
И дым Отечества нам сладок и приятен!»
Да, ты был прав, Чацкий! Вернувшись поздней осень
Ключик из настоящего золота
Мечта зовет вперед. Мечта зажигает дальние огоньки. Но доплыть до них ух как бывает трудно, а иногда и… страшновато.
Мечта попросить Алексея Николаевича Толстого написать п
С Петей и волком к детям всего мира
В июне 1935 года на спектакле оперы Л. Половинкина «Сказка о рыбаке и рыбке» произошло большое событие. Спектакль уже начался, когда наш администратор Л. Я. Сахаров вошел ко мне в к
Праздники детства
В 1936 году меня попросили придумать сценарий и быть режиссером торжественного концерта 6 ноября в Большом театре. Полная карт‑бланш – никаких ограничений. Зад
Злата Прага и ее дочь Мила Мелланова
В 30‑х годах печень стала жить совершенно отдельной от меня жизнью. Она не только забыла, что вложена в меня для того, чтобы мне служить, но стала мне себя противопоставлять,
О самом дорогом
Тридцатые годы. Чехословакия. Карловы‑Вары. Лечу печенку. Приехала одна – трогательно позаботился Московский комитет партии. Даже назначили мне «опекуна». Это
Суровая полоса
Жизнь – явление полосатое… Эти слова закончили яркую и радостную полосу моей жизни. Сменила ее полоса серая, суровая. Двадцать первого августа тысяча девятьсот тридц
Мастер Мейерхольд
Пароход причалил, и вместе с другими пассажирами я оказалась на речном вокзале, потом на улице Москвы. Меня никто не мог встретить; мама умерла, дочь в детском доме, сын ушел добров
Мамины коробочки
Шагаю по Москве радостно, шагаю к своему детству. Вот Зоологический сад, теперь кверху по Красной Пресне… Вот здесь, если свернуть направо, – Малая Грузинская, где мы жили вчетвером
Сулержицкие
– Митя, здравствуй, дорогой!
Седой, хромой человек с поразительно доброй улыбкой открыл мне входную дверь, заключил в объятия и повторяет:
– Ну как ты, Наташенька?
В горах Ала‑Тау
Мне дали «подъемные» и два билета в Алма‑Ату в мягком вагоне. Чемодан набила платьями разных лет, сбереженными мамочкой, взяла с собой галеты, консервы, у нас с дочкой и конфе
Танцует Уланова
По вечерам окна в Алма‑Ате не занавешивали черным: война шла далеко от нас. Но когда темнело, мысль о войне отодвигала все другие: сын Адриан на фронте.
Мысль о сыне
На пороге большого события
«Радость жизни дает убеждение, что ты – нужное ее звено». Не помню, кто это сказал, но очень верно сказал.
Детские концерты в Филармонии шли теперь каждое воскресенье. Прог
В поисках единомышленников
За сценой в маленьком музыкальном классе мы вдвоем с концертмейстером Евгенией Сергеевной Павловой. Когда собираюсь начать постановку, всегда слушаю знакомое с огромным любопытством
Первая встреча с артистами
К сожалению, к первой встрече со всеми исполнителями макет еще не был готов. А, как говорится, «лучше один раз увидеть, чем много раз услышать». Меня собравшиеся слушали молча, с не
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Новости и инфо для студентов