Тема 8. Эзотерические учения и тайные общества.

Материалы к лекции

1. Смысл и свойство тайных обществ. Для истинных мыслителей, которым история представляется рядом удивительных целей, нет ничего случайного в жизни мира. Для них возникновение и действие тайных обществ не странные и необъяснимые явления, не вре­менная форма, не скоротечное и неожиданное действие, но вполне ясный и предвиденный результат известных причин.

Некогда тайные общества были так же необходимы, как открытия: дерево должно иметь корень. Возле влады­чества Силы, идолов богатства, фетишей суеверия, должно было, во все века и во всех государствах, существовать место, где кончалось владычество Силы, где кумирам не поклонялись более, где фетиши были осмеяны. Таким местом оказывались кабинет философа, храм жреца, под­земелье сектатора.

Классификация тайных обществ. Тайные общества могут быть распределены на следующие отде­лы: 1. Религиозные, как например, Египетские или Элевзинские таинства; 2. Военные: Тамплиеры; 3. Судебные: Фемы, или Вемы; 4. Ученые: Алхимики; 5.Гражданские: Франкмасоны; 6. Политические: Карбонари.

Хотя удобнее будет разделить тайные обще­ства на два отличительных отдела: религиозные и поли­тические.

Религиозные общества. С самых древних времен вероисповедание имело свои тайные общества; то есть, они возникли с того периода, когда истинные религиозные познания первых людей – состоявшие, надо заметить, из понятия о мироздании и Вечном Могуществе, которое произвело его, и законах, которы­ми оно поддерживалось мало-помалу стали утрачи­ваться в общей массе человеческого рода. Истинное знание, главным образом, сохранилось в древних "мисте­риях", хотя они уже отдалились на одну степень от первобытной, врожденной мудрости, представляя только тип, вместо прототипа; именно, явления природы внеш­ней, временной, вместо действительности природы внут­ренней и вечной, которой видимый мир есть одно внешнее проявление. Так как определение этого возвращен­ного теперь истинного знания необходимо для уразумения многого, что составляло учение древних ре­лигиозных обществ, то мы, позднее, войдем в большие подробности по этому предмету.

Политические общества. Политические тайные общества были благодетельными регуляторами и предо­хранительными клапанами для настоящего; для будуще­го – могущественными рычагами. Без них драма истории состояла бы из одного монолога деспотизма, который, сверх того, являлся бы без цели и не имел действия, когда не служил к упражнению воли человека, побуждая к противодействию, вызывая сопротивление.

Каждое тайное общество есть действие размышле­ния, следовательно совести. Накопившееся размышление, которое определилось, есть совесть. В таком смысле, тайные общества в некоторой степени служат выраже­нием совести в истории. В каждом человеке есть Нечто, принадлежащее ему, но как будто находящееся не в нем, а, так сказать, вне его. Это смутное Нечто сильнее его; он не может ни возмущаться против его владычест­ва, ни уклоняться или бежать от преследования. Эта часть нашего существа неосязаема; ее не достигнет ни кинжал убийцы, ни секира палача; приманками ее не увлечешь, мольбами не смягчишь, угрозами не устра­шишь. Она-то создает в нас двойственность, которую мы ощущаем в виде угрызения. Человек добродетельный, сознающий это, находится в мире с самим собою; то смутное Нечто не гнетет его и не терзает; так точно, как в физической природе силы, действующие в челове­ческом теле, нечувствительны, когда действуют согласно; если же он поступает дурно, то возмущается лучшая часть его существа. Тайные общества– выражение той же двойственности, проявляющейся в народах в большем размере; они – то смутное Нечто в политике, которое действует на общественную совесть и вызывает угрызение, обнаруживающееся в виде "тайного обще­ства", мстительного и очистительного угрызения. Соглас­но вечным законам, оно возрождает через смерть, а свет вызывает из мрака, чрез огонь. Никто не видит света, каждый ощущает. Можно сравнить его с невидимою звездой, которой свет, однако, доходит до нас, с теплом из области, куда во век не ступит нога человека, которое мы, однако, ощущаем и можем доказать посред­ством термометра.

Одно из самых явных чувств, порождающих тайные общества, это мщение, но хорошая и мудрая месть, вовсе не сходная с личным злопамятством, неизвестным в воп­росах общественных интересов; желание наказывать уч­реждения, не личности, поражать идеи, не людей – великая месть соединенными силами, наследство, переда­ваемое отцами детям, благочестивый завет любви, который освещает ненависть и расширяет пределы ответственности и нравственных правил человека. Есть законная, необхо­димая ненависть – ненависть ко злу, которая спасает народы. Горе тому народу, который не умеет ненавидеть, потому что зло это – нетерпимость, лицемерство, суеверие, рабство!

Цель политических обществ.– Цель членов воздвигнуть идеальный храм прогресса, оплодотворить в сердцах прозябших или порабощенных народов зароды­ши будущей свободы. Это достославное здание, правда, еще не докончено и быть может, никогда завершено не будет, но попытка, сама по себе, придает тайным обществам некоторое нравственное величие, тогда как без этой цели борьба их низводится на степень мелкой, эгоистической войны партий. Она же объясняет сущест­вование тайных обществ, хотя едва ли оправдывает их. Если спросят мое искреннее мнение, то я не думаю, чтобы тайные общества когда-либо исполнили, что обе­щают. Любя справедливость, я не могу не одобрять теоретического стремления к свободе и равенству; но как существо мыслящее, сужу по опыту в прошлом и природе вещей, где добро и зло должны существовать вечно и вечно быть в борьбе, что подобное стремление также вечно должно оставаться без соответствующего практического результата. Свободе еще способствовать можно, и часто делали это – да и теперь ежедневно делают; но будь сегодня установлено всемирное, обще­ственное и политическое равенство, едва ли оно продли­лось бы до завтра. Неоспоримо, что пока люди одарены не одинаково, и страсти их не одинаковы, равенство между ними одна мечта. Трудно назвать страну, которая извлекла бы существенную и постоянную пользу из действий какого-либо тайного политического общества. Надо заметить, что ни в одной из двух стран, пользующихся наибольшею свободой, политической и обще­ственной, именно в Англии и Швейцарии, не бывало тайных обществ с народным или историческим значени­ем.

Религиозные тайные общества. Самые древ­ние тайные общества образовались не столько с полити­ческою, сколько с религиозною целью, включая искусст­во и науку; потому религия справедливо была названа археологиею человеческих знаний. Сравнительная мифо­логия сводит все противоречащие и противоположные верования к одному первобытному, основному, истинно­му понятию о природе и ее законах; все превращения, сопоставления и разговоры одного или более богов, передаваемые в священных книгах индусов, парсов и других народов, основаны на простых физических фак­тах, искаженных и ложно представленных, с намерени­ем или случайно. Истинное понимание природы было преимуществом наиболее высокоразвитого из всех чело­веческих племен (10), именно арийского племени, кото­рое занимало высшую точку азиатской возвышенности к северу от Гималайских гор. К югу от них лежала долина Кашмира, с ее вечною весною, дивным богатст­вом растительности и общими чертами природы всего более подходившею к изображению земного рая и бла­женного местопребывания в высшей степени богато ода­ренных человеческих существ.

Самый совершенный человеческий тип. – И богато одаренных именно потому, что в таком благодат­ном месте мог быть произведен только высший тип, так сказать, квинтэссенция той роскошной природы, с кото­рую он составлял одно целое и потому был в состоянии постигнуть ее во всей ее полноте. Подобно тому, как силы природы произвели растения и животных разных степеней развития и совершенства, так они произвели и различные человеческие типы с разными степенями раз­вития; самый совершенный тип, как уже сказано, арий­ский или кавказский, один имеет историю и один заслу­живает нашего внимания, когда мы изучаем духовную историю человечества. Даже там, где кавказское племя приходит в соприкосновение и смешивается с черным племенем, как например, в Индии и Египте, развитие высшее, историческое, начинается с белого человека.

Причины высокого умственного развития. – Я уже излагал, что климатические и другие внешние условия благоприятно действуют на степень развития. Это общественная истина относительно растений, но и человек – растение, только одаренное сознанием и подвижностью, посему эта истина должна быть равно применима и к нему; опыт доказывает это на деле. Его органы, особенно мозг, достигают высшего совершенства; следовательно, он наиболее способен созерцать природу и постигать ее деятельность. Из этого следует, что он никогда не может быть варваром, погруженным в неве­жество, и с самого начала, вероятно, имел познания даже выше тех, которыми так гордится теперь. Варвар­ство в белых племенах, как я доказывал это в другом месте есть только последствие погибшего просвеще­ния. В том же сочинении я доказывал, чем могли быть эти познания и как они частью утратились, частью были искажены. Настоящее сочинение было бы неполно, если не включить в него хотя бы частицу моих объяс­нений, и потому я должен выписать из тех статей несколько доказательств, что некогда человек имел истинное понятие о природе и ее деятельности, что это именно причина, почему мистерии самых отдаленных народов имеют столько общего в догматах и обрядах, почему во всех них придается большое значение извест­ным идеям и образам, и почему все одинаково печаль­ны. Святость, приписываемая во все века и во всех странах числу семь, не была еще с точностью объясне­на ни одним известным писателем*, объяснение, кото­рое я представлю, докажет, что сходство между собою религиозных и научных доктрин народов самых отдален­ных должно иметь основанием общий источник, хотя загадочные и мистические формы, в которых хранились эти познания, постепенно стали казаться самими факта­ми.

Друиды – маги Запада. Тайное учение друи­дов во многом сходствовало с доктринами гимнософистов и браминов в Индии, магов в Персии, жрецов в Египте и всех жрецов древности. Подобно им, они имели два рода религиозных доктрин: внешние и внут­ренние. Их обряды совершались и в Британии, и в Галлии, хотя доведены были до гораздо большего совер­шенства в первой из этих стран, где остров Энглези считался их главным местопребыванием. Слово "друид", по-видимому, означает "дуб", дерево, чтимое в высшей степени священным между ними; но произвести "друид" можно также от галльского слова druidh, "мудрец" или "кудесник".

Храмы. Их храмы, где хранился священный огонь, вообще стояли на возвышении и в густых дубо­вых рощах; они были разного вида – круглые, потому что крут изображал эмблематически вселенную; оваль­ные, как намек на всемирное яйцо, от которого, по преданию многих народов, произошла вселенная, или, по преданию других произошли наши прародители; змее­видные, потому что змея была символом друидского Озириса; крестообразные, потому что крест эмблема перерождения (49), или с крыльями, чтобы изобразить движение божественного духа. Балдахином им служило небо и построены они были из неотесанных камней, число которых согласовалось с астрономическими вычис­лениями. В центре находился камень больше других, и ему поклонялись, как представителю божества. Три главных храма этого рода в Британии несомненно были Стонегенский и Абурийский на юге и Шапский в Кум-берланде. Где камней было мало, там они заменялись земляными валами, и храм состоял из высокого вала и рва. Их сооружение было настоящим геркулесовским подвигом; Стукели говорит, что понадобилось бы в на­стоящее время 20 000 фунтов стерлингов, чтобы возве­сти такую насыпь, как Сильбюри-Гилль.

Места посвящения. Адитум, или ковчег мис­терий назывался кромлехом и употреблялся как священ­ный пастос или место перерождения. Адитум состоял из трех ребром поставленных камней, служивших поддерж­ками большого плоского камня, положенного на них плашмя, так что образовалась маленькая келия. Домом Кита Котея в Кенте был подобный пастос. Однако, значительное пространство требовалось для обстановки посвящения, в обширнейшем и наиболее удобопонятном размере. Поэтому Коер Сиди, где совершались друид­ские мистерии, состояло из ряда зданий, примыкающих к храму, с покоями всякого размера, келиями, сводами, банями и длинными, искусно устроенными галереями, где были все принадлежности, чтобы нагонять страх, как делалось в подобных случаях. Эти места были преиму­щественно подземелья, и многие из пещер, находящихся в Англии, служили некогда местом действия для друид­ских посвящений. Великолепный Кастльтонский грот в Дербишире Стукели называет Адскою Пещерою, так точно как гигантские пещеры в Лекингтоне и Бадмин-стере в Уильтшире наверно предназначались для подоб­ных целей.

Обряды. Система друизма включала все рели­гиозные и философские исследования, тогда известные на этих островах. Обряды носили несомненный отпеча­ток астрономических фактов. Их главные божества сво­дятся к двум – мужскому и женскому, великие отец и мать, Гю и Церидвен, отличавшиеся теми же характери­стическими чертами, какие принадлежали Озирису и Изиде, Вакху и Церере, или каким-либо другим высшим богам и богиням, изображавшим собою два начала вся­кого существа. Великие периоды посвящения наступали каждую четверть года и определялись течением солнца, когда оно достигало равноденствия и солнце стоятельных точек. Но временем годовых празднований была ночь на первое мая, когда огни зажигались на кернах и кромле­хах по всему острову и горели до рассвета, чтобы вести майские игры, от которых взяли начало все националь­ные игры, и прежние и настоящие. Вокруг этих огней происходила хороводная пляска в честь солнца, которое в это время года, как говорили в смысле символическом, вставало из гроба. На празднестве преобладала распу­щенность, и продолжалось оно до тех пор, пока солнце не достигнет высоты меридиана; тогда жрецы и последо­ватели удалялись в леса, где происходили самые позор­ные оргии. Но торжественные посвящения совершались в полночь и включали три степени: первая, самая низ­шая, называлась евбаты, вторая барды, третья друиды. Кандидат сперва ложился в пастос, или гроб, где его символическая смерть изображалась смертью Гю, или солнца, и его возвращение к жизни, в третьей степени, символически изображало возвращение к жизни солнца. Кандидату надлежало вынести такие же искусы и пробы его храбрости, какие были употребительны в других странах (26), и потом лишним было бы приводить здесь их подробное описание.

В празднество 25 декабря разводили большие огни на вершинах гор, чтобы возвестить о рождении бога Солнца. Это была минута, когда после мнимого зимнего солнцестояния оно начинало усиливаться и подниматься на небосклоне. Это празднество справлялось не одними друидами, но и во всем древнем мире от Индии до Ultima Thule*. Огни, разумеется, изображали могущест­во и жар солнца, тогда как молодило, употребляемое в этих случаях, предвещало результаты возобновленного действия солнца на растительность. Летнее солнцестоя­ние праздновалось 24 июня. Оба эти дня до сих пор празднуются в христианской церкви: первый как Рожде­ство, а второй как Иванов день, и потому, что первые христиане благоразумно приняли не только дни языческих праздников, но еще, насколько это могло быть исполнено с приличием, способы праздновать их, заме­няя только теологическим значением астрономические аллегории. Украшение церквей в Англии молодилом в Рождество есть древний обычай друидов, принятый хри­стианами.

Доктрина в учении друидов есть одно высшее существо, будущее состояние возмездия или наказание, бессмертие души и метапсихоза. У них было правилом, что вода есть первое начало всех вещей и существовала до сотворения мира в неприкосновенной чистоте. Однако это как будто противоречит их собственной другой доктрине, что день происходит от ночи, потому что ночь, или хаос существовал до сотво­рения дня. Они учили еще, что время есть только перехваченный отрывок от вечности, и что существует бесконечный ряд миров. В сущности их. доктрины носи -ли, главным образом, отпечаток Пифагорова учения. Они питали глубокое благоговение к числам три, семь, де­вятнадцать (метонов цикл) и сто сорок семь, то есть семь в квадрате, умноженное на три. Они также были прорицатели, утверждая, что могут предсказывать буду­щие события по полету птиц, по человеческим жертво­приношениям, по белым лошадям, по движению воды и по жребию. Однако они действительно имели, по-види­мому, значительные научные познания.

Политическая и судебная власть. Во мно­гих случаях их власть превышала власть государя. Разу­меется, они были единственными толкователями религии и, следовательно, распоряжались всеми жертвоприноше­ниями; ни одному частному лицу не дозволялось прино­сить жертву без их разрешения. Они имели власть отлучать от храма, самое ужасное наказание после смертной казни, и действие которого постигало самых высших сановников. Великий государственный совет не мог объявлять войну или заключать мир без их участия. Они решали все споры окончательным и неизменным приговором и властны были подвергать смертной казни. Действительно, их жертвенники орошались потоками крови человеческих жертв. Иногда все сожжение муж­чин, женщин и детей, заключенных в большие, из ивы плетенные башни, бывало жертвою, приносимою их суе­верию, и вместе с тем должно было придать им больше значения, так как жрецы – порода честолюбивая, на­слаждавшаяся кровью. Говорят, друиды предпочитали виновных в краже, разбое или других преступлениях, как самых приятных жертв их богам; но когда мало оказы­валось преступников, они, без зазрения совести, замеща­ли их людьми невинными. Эти ужасные жертвы были приносимы друидами, для народа, пред опасною войною или во время общественного бедствия; для частных лиц высокого звания, когда их постигала опасная болезнь.

Жрицы, в белых одеяниях, с метал­лическим поясом, предсказывали будущее по наблюде­нию естественных явлений, но, главным образом, по человеческим жертвоприношениям. Им предоставлялась страшная обязанность убывать пленников, захваченных на войне, и лиц, осужденных друидами; и прорицания их основывались на том, как вытекала кровь из множе­ства нанесенных ран и также из дымящихся внутренно­стей. Многие из этих жриц неизменно сохраняли девст­венность, другие, напротив, предавались самому распут­ному сладострастию. Жили они в пустынных скалах, о которые разбивались волны океана, и моряки смотрели на эти утесы, как на храмы, окруженные несказанными чудесами. Таким образом, остров Сенг, или Лиамбис, остров Святых, близ Ушанта, был местопребыванием некоторых из этих жриц, прорицавших морякам, и не было власти, которой не приписывали бы им. Другие, жившие близ устьев Лоары, разрушали раз в году свой храм, разбрасывали материалы и собрав другие, строили новый – само собою, символический обряд. А если жрица уронит что-либо из священного материала, все остальные накидывались на нее со свирепым воем, раз­рывали на части и разбрасывали ее кровавые члены.

Уничтожение. По мере того, как римляне стали утверждаться на тех островах, власть друидов постепенно падала; окончательно подавил ее Светоний Паулин, правитель Британии при Нероне в 61 году н. э; он напал на их крепость остров Энглези, разбил их наголову и сжег множество из них на кострах, разве­денных ими для сожжения пленных римлян, которых они надеялись захватить– справедливая отплата победи­теля этим кровожадным жрецам. Но хотя их владычест­во было таким образом уничтожено, многие из их религиозных обрядов существовали гораздо долее, и да­же в одиннадцатом еще столетии, в царствование Канута, необходимо было запретить народу поклоняться сол­нцу, луне, огням и пр. Бесспорно, во франкмасонстве еще держатся многих из друидических обрядов и некоторые писатели, говоря об этом ордене, силились дока­зать, что он был учрежден вскоре после эдикта Канута, и так как друидическое вероисповедание запрещалось им, то посвященных обязывали самыми силь­ными клятвами хранить молчание.