Царь Мира и Князь мира сего

Алхимическое понятие сгущения духа, т.е. перевод чисто духовной реальности в плотное состояние, прямо соответствует тому, что в древнегреческой традиции именовалось иерофанией (от иерос - святость, фанос - явление). В других традициях иерофания приобрела ярко выраженный субъектный характер - как теофания, богоявление.

То, что мы на метафизической схеме обозначили точкамиКиХ (традиционный центр плотного мира и его инверсивная копия), соответствует двум традиционным субъектам, являющимся персонифицированными символами подлинной и обратной духовности. Речь идет о фигурахЦаря Мира(К)иКнязя мира сего (Х).

Царь Мира является изначально-центральным персонажем множества традиций. В Индуизме - это Ману, отец всего человечества; в библейской традиции - Мелхиседек ("царь правды"), тот, кому принес десятину сам Авраам, получив от него благословение (1); в Православии с Царем Мирасоотносится Христос-во-Славе, Спас-в-Силах Второго Пришествия, царствию Которого "не будет конца". Таким образом, Царь Мира является "представителем" в плотном мире всех высших метафизических уровней. И сам представляет собой персонифицированный символ влияния Принципов на проявленный мир, устанавливающий в нем порядок и полноту, дарующий знание о вечности, преодолении и Абсолюте.

Князь мира сего, напротив, являет собой подчеркнуто частичную и ограниченную "миром сим" реальность, которая, однако, может и "перехватить" власть над этим отдельно взятым миром у Универсальных Принципов, и даже создать иллюзию своей "божественности". Но во всяком случае, ясным критерием иллюзорности его власти и "божественности" является ее ограниченность - Князь мира сегоможет быть владыкой лишь некой части - космоса, пространства, времени, но никак не их целостности, принадлежащей только Царю Мира.

При этом, хотя отдельный цикл также представляет собой определенную часть, вовсе не обязательно, чтобы Князь мира сегобыл его владыкой, поскольку весь цикл в его полноте тоже составляет целостность. Он может быть "Князем" лишь определенной части внутри самого цикла, и эта часть как раз и соответствует контр-традиции. Поэтому, согласно уже известным нам закономерностям появления контр-традиции, власть Князя мира сего относится лишь к последнему периоду цикла.

Царь Мира, являющийся главной персонификацией Традиции на земле, в это время пребывает в невидимом, виртуальном состоянии. Это выражается, в частности, в том, что Аггарта, местопребывание Царя Мира, согласно тибетской доктрине, уходит под землю в период Кали-Юги, последнего циклического периода. (2) Хотя, конечно, опять же - не вся Кали-Юга может считаться временем Князя мира сего- она вновь представляет собой определенную временную целостность, а этому персонажу соответствует частичность, доводимая до неопределенности. (3) Поэтому лучше будет сказать, что установление царства Князя мира сегопроисходит в течение Кали-Юги, обретая только в ее конце свою фиктивную "полноту", связанную с иллюзией "превращения количества в качество".

Установление этого царства происходит в прямом соответствии со стадиями метафизической инверсии. Вначале, на этапе девиации, прогрессирует забвение об истинном Царе Мира. Затем осуществляется субверсия и на его место становится пародирующий его персонаж, использующий для своего возвышения силы низшего психизма. Но только в самый последний момент эта анти-традиция превращается в контр-традицию, и та, в свою очередь, достигает своего апогея: Князь мира сегостановится буквально ничем не отличимым от Царя Мира, пародируя все его внешние черты и функции. В самой этой возможности и заключен предел достижимого для Князя мира сего. Поэтому все те "чудеса", которые он творит, не исходят и не могут исходить от Духа, но представляют собой доведенную до максимума реализацию сугубо субтильных, психических возможностей.

Об этом инверсивном внешнем сходстве Князя мира сего с подлинной теофанией знают многие традиции. Так, в Исламе Дадджал(лжец) умеет летать, точнее, создавать видимость этого, пародируя чисто ангелическое свойство левитации, и называет себя "истиной". (4) Антихрист, согласно Апокалипсису, обладает способностью "творить великие знамения... и огонь низводить с неба". Кроме того, он претендует на установление нового Золотого Века, чем пытается "перехватить" миссию сразу двух персонажей индуистской традиции - Калки, десятого аватары (воплощения) Вишну, приходящего "положить конец Кали-Юге", и Чакраварти, "поворачивающего колесо космических циклов". И, конечно же, главным объектом его пародии является сам Христос Второго Пришествия. При этом он совершенно свободно пользуется тем морализмом, который у иных наивных религиозных профанов и считается "духовной опорой"! Генон так оценивал это заблуждение: "те, кто считают себя "борцами с дьяволом", на деле могут стать его лучшими слугами..."

Святые Отцы раннего Христианства, владевшие эзотерической наукой различения духов и глубоко посвященные в эту проблему, смотрели на нее с холодным интеллектуальным знанием и духовной прозорливостью, совершенно развенчивая экзотерические предрассудки. Вот что, например, говорил об Антихристе Блаженный Ипполит: "А на первых порах он будет - милостивым, любвеобильным, спокойным, религиозным, миротворцем, будет с ненавистью преследовать несправедливость и гнушаться даров, не будет предаваться идолослужению и будет любить Писание... будет гостеприимным, нищелюбивым, милосердным. Затем начнет совершать чудеса: будет очищать проказу, восстановлять расслабленных, изгонять демонов, возвещать об отдаленном будущем, как о настоящем,воскрешать мертвых, доставлять помощь вдовам, заботиться о сиротах, будет всех любить..."

Св. Ириней, архиепископ Лионский, утверждал, что "противник сядет в Иерусалимском храме, стараясь представить себя Христом." Таким образом, победой инверсии является уже само неразличение этих двух персонажей - реальной теофании и иллюзорной подделки. Но напомним, что эта подделка всегда связана с неким ограничением, с попыткой этой ограниченной части выдать себя за целое. И в этой связи, кстати, представляется весьма спорным вопрос об Иерусалиме как местопребывании Царя Мира - поскольку Мелхиседек являлся царем Салема, Града Мира, когда Иерусалима еще вовсе не было, а поселение на его месте носило никак не связанное с Салемом название Йевус...

Князь мира сего связан только с конкретно "своим" миром и ограничен им. Этих миров, в отличие от всего Мира как реальности, может быть неопределенное количество. А любая количественность, возведенная в "абсолютный принцип", представляет собой нечто совершенно иллюзорное. Поэтому здесь нам остается только повторить за Генономего знаменитое выражение о том, что конец какого-нибудь из этих миров "не является и не может являться ничем иным, нежели концом одной из иллюзий".

(1) Однако, в некоторых поздних, талмудических источниках ("Недарим") фигура Мелхиседекавесьма принижается. Его "вину" видят в том, что он сначала благословил Авраама, и только затем Иегову. Но дело в том, что "он был священник Бога Всевышнего" (Эль-Элиона) (Быт., 14, 18), а Авраам считается "отцом" более широкой традиции, нежели Иудаизм, на чем мы остановимся ниже. Поэтому Мелхиседека, в сущности, нельзя относить лишь к иудаистской традиции, тем более, что имя Иеговав контексте с ним даже вовсе не употребляется. Отметим еще и такое любопытное обстоятельство, что даже Христос называется "священником по чину Мелхиседека" (Евр., 7, 17), что дает ясное представление о масштабе этой фигуры. (в текст)

(2) Прямой отголосок этого факта "сокрытия" высшего сакрального центра в темные "последние времена" можно найти и в русском мифе об уходящем под воду граде Китеже. (в текст)

(3) Кроме того, само Христианство, равно как и некоторые другие вполне ортодоксальные традиции, исторически еще только появилось в тот период, который более древняя индуистская традиция относила к Кали-Юге. (в текст)

(4) Исламское, но имеющее свои аналогии и в других традициях, предание о том, что Дадджаламожно будет распознать именно по некоторым внешним дефектам, следует рассматривать сугубо символически. Так, например, указание на то, что тот будет "слеп на один глаз", надо понимать не буквально, но - как знак его духовной слепоты. В противном случае все попытки такого внешнего "различения" неминуемо сведутся к расхожим наивным образам наподобие того, что если изображается "Дьявол", то - непременно с рогами, копытами и хвостом. (в текст)

Инверсия символов и "символ инверсии"

Традиционные символы являются наиболее ясным видимым выражением самих Принципов реальности и метафизических процессов в проявленном мире. Но при их неадекватной, тем или иным образом ограничительной трактовке они вполне могут подвергнуться инверсии, т.е. перейти в свою противоположность и, утратив свой истинный смысл, превратиться в нечто бессмысленное и, в конечном итоге, иллюзорное.

Так, в историческом Христианстве символ Креста, постепенно утрачивая свое традиционное значение Универсальной Реализации (Пути, Истины и Жизни), в экзотерическом сознании все более превращался в орудие "изгнания демонов". (Особенно это было характерно для католической инквизиции.) Но, согласно Блаженному Ипполиту, и Антихрист будет "изгонять демонов"! А если он "сядет в храме", то - какой же символ увенчивает храм, если речь идет о пародии этого персонажа на Христа?

То же можно сказать и о Свастике - древнейшем и поистине универсальном символе. Традиционно Свастика являла собой символ воздействия Принципа на мир. Это воздействие передается посредством ее вращения вокруг центра, полюса, через который незримо проходит вертикальный Луч Принципа. Такое вращение метафизически именуется универсальным сферическим вихрем, который и предопределяет, в частности, циклическую природу космоса. Но впоследствии Свастику стали ограничивать солнечным, огненным, а то и вовсе моралистическим смыслом блага, хотя и Солнце, и Огонь имеют свои особые символы, которые полярная символика всегда заведомо превосходит, поскольку связана не с теми или иными явлениями космоса, а - напрямую с принципиальными закономерностями. Что же касается морализма, то подобная неадекватная трактовка Свастики, предпринимавшаяся оккультистами начиная с прошлого века, вполне закономерно привела к тому, что этот символ по закону двойственности обрел еще более извращенную, "зловещую" окраску. Но вопрос об инверсионном использовании Свастики германскими нацистами мы подробнее затронем отдельно.

Символ и значение Солнца как такового также может подвергнуться инверсии в случае его неоправданной абсолютизации. Известно, например, что число 666, число Зверя, относимое к Антихристу, является одновременно и "солнечным числом". Дневное Солнце, знак проявленного Бога-Сына, не может быть возведено в Абсолют уже хотя бы потому, что внутри него скрыто принципиально непроявленное Солнце Полуночи, "мрак, превысший света", в котором пребывает Бог-Отец. И незнание об этой закономерности как раз и приводит к тому, что было названо "забвением внутреннего света в Космическом Яйце о своей отраженности". Однако, здесь следует указать и на возможность другой инверсии - когда за это Полуночное Солнце неоправданно принимается Луна. Луна - это символ самой отраженности как таковой, и поэтому было бы совершенным абсурдом приписывать ей значение того, что стоит над самим светом.

Далее, Пятиконечная Звезда традиционно являлась символом Гипербореи, полярной родины человечества, где, согласно изначальному календарю, Солнце в "шестом месте" года, зимой, не появляется. Пятиконечная, Полярная Звезда одна. И поэтому любые количественные ее умножения не могут не вести к инверсии этого символа. И наиболее ярко инверсивное перерождение Пятиконечной Звезды проявилось в гербе США, на котором из множества Пятиконечных Звезд составлена Шестиконечная, более известная как Печать Соломона или Звезда Давида:

На этом символе следует остановиться подробнее. Сразу же отметим, что он не может быть отождествлен с использующими его иудейской или масонской традициями - подобное ограничение метафизической символики человеческим миром вряд ли было бы адекватным. И кроме того, даже чисто исторически он существовал гораздо раньше этих традиций - в Малой Азии, Месопотамии и Европе (6-5 тыс. лет до Христианской эры). Это символ алхимического соединения огня (верхний треугольник) и воды (нижний), аналогично - взаимодействия макрокосма и микрокосма. Однако, реальность не исчерпывается лишь проявленным миром (космосом), а ее стремление к Абсолюту - это стремление именно к недвойственности, адвайте. В символе же Печати Соломона двойственность неснимаема принципиально. Другие известные двойственные символы, как, например, герметический кадуцей (изображающий двух змей, обвившихся вокруг посоха, одна из которых соответствует Христу, а другая - Антихристу) все же "снимает" даже эту двойственность посредством оси, самого посоха. В рассмотренном выше символе Инь-Ян дуализм черного и белого элементов разрешается в медитативно прозреваемом центре окружности. В случае же Печати Соломона можно видеть лишь тотальную идентичность двух его элементов (треугольников) безо всякого намека на нечто центральное, разрешающее эту двойственность. Это отражается даже и в Метатроне, Царе Мира в каббалистической традиции, который в ней сам по себе внутренне содержит светлый (Сар-на-олам) и темный (Сар Хаолам) аспекты. И, таким образом, дуализм Царя Мира и Князя мира сегопредстает в этой концепции принципиально неразрешимым, замкнутым в самом себе и самом на себя. Преодоление этого дуализма исключено в принципе. Его, согласно этому символу, можно лишь уравновесить и объединить.

Далее, число 6является также числом творения (согласно библейскому преданию о сотворении мира за 6 дней). Но напомним, что доктрина творения, креационизма, в отличие от проявления, манифестации, всегда связана с определенным отчуждением Творца от твари, с созданием между ними непреодолимой преграды.

Однако, часто утверждается обратное - что Печать Соломона несет в себе смысл именно подобия Бога (верхнего треугольника) и Человека (нижнего). Но дело в том, что проявление вовсе не подразумевает уподобления, а лишь указывает проявленным существам на их принципиальный исток и открывает путь к отождествлению с ним. А что же касается идеи уподобления Бога и Человека, то отсюда следует уподобление субтильного, тонкого мира (Человек) духовному (Бог). (Плотный мир в этой схеме, согласно дальневосточной традиции, соответствует Земле.) Но мы уже видели закономерность, по которой психическая реальность, стремящаяся уподобиться духовной, как раз и производит инверсию...

Кроме того, в численном сопоставлении с известным пифагорейским тетрактисом 10 = 4 + 3 + 2 + 1, выражающим, в частности, всю полноту цикла и соответствующую пропорциональную длительность его Веков - от Золотого до Железного, - формула 6 = 3 + 2 + 1, рассмотренная циклически, исключает... Золотой Век.

Конечно, сама инверсия, не являясь Принципом и будучи совершенно контр-традиционным явлением, вообще не может иметь традиционного символа. Но отражение в последнем рассмотренном нами символе таких специфически контр-традиционных критериев, как неснимаемая двойственность и усредняющее единство, приоритет креационизма над манифестацией и уподобление психического духовному, все же позволяет утверждать, что, если это и не символ инверсии как таковой, то во всяком случае он является символом мира, где она происходит.