Вооруженные силы государств Западной Европы в первой половине XVII в.

Постоянные армии и военно-морские флоты являлись орудием внутренней и внешней политики упрочивавшегося абсолютизма. Практика военного строительства Нидерландской республики учитывалась и воспринималась правительствами абсолютистских государств, особенно королями Франции и Швеции, которые стремились создать мощные вооруженные организации, способные вести борьбу за утверждение гегемонии в Европе и за колонии.

Постоянные армии имели в своей основе систему наемничества, которое было характерно для всех западноевропейских государств. Вследствие этого значительное количество людей жило войной и для войны, являясь профессиональными солдатами. Военная специализация контингентов, которыми комплектовались армии, имела положительное значение для развития военного искусства, но деградация моральных качеств солдат сказывалась отрицательно и требовала противодействия в виде особых мер, способствовавших утверждению воинской дисциплины.

Вербовка солдат производилась не только на время кампании, но и на более длительные сроки. Часть завербованных солдат оставлялась на постоянной службе и являлась ядром армии. Во Франции и Швеции это были полки королевской гвардии.

В ходе Тридцатилетней войны изменялась структура армий: увеличивался удельный вес конницы, артиллерии и мушкетеров. В начале войны на одного кавалериста обычно приходилось три — пять пехотинцев, затем это соотношение изменилось: на одного всадника — два — три пехотинца. Возрастала роль драгун — конных мушкетеров, иногда соединявшихся с конными пикинерами. Оружием драгун являлись фитильный мушкет и короткая сабля.

В начале XVII в. пехота состояла на 2/3 из пикинеров и только на 1/3 из мушкетеров. Возрастание роли в пехоте огнестрельного боя способствовало увеличению количества мушкетеров. В середине века они уже составляли половину всей пехоты.

Увеличивалось количество и роль полевой артиллерии, исчислявшейся, однако, в армиях десятками орудий. На тысячу человек максимально приходилось до четырех орудий, а минимально — менее одного орудия.

В полках постоянных армий начинали вводить однообразное военное обмундирование и снаряжение, что улучшало внешний вид войск и способствовало упрочению воинской дисциплины. Под влиянием воинского корпоративного духа вырабатывалось понятие «чести мундира». [387]

Армии обычно содержались за счет контрибуций с захваченных городов и мародерства. Производством фуражировок заведовал брандмейстер. В 1632 г. германский император приказал своему полководцу Валленштейну навербовать армию в 20 тыс. человек. Валленштейн говорил, что 20 тыс. человек могут погибнуть с голоду, а с 50 тыс. он может выступить в поход, потому что с таким числом помощников можно налагать контрибуции во всех землях, т. е. осуществлять организованный грабеж.

В шведской армии уже зарождалось централизованное снабжение войск продовольствием и фуражом. В сутки на человека выдавалось 800 г хлеба и 400 г мяса. Суточная дача фуража на лошадь составляла 2,5 кг овса (или 1,6 кг ячменя), 4 кг сена и соломы. Для обеспечения регулярности снабжения войск возникла необходимость в устройстве складов продовольствия и фуража, совокупность которых составляла базу армии. Так появились новые объекты военных действий — базы и коммуникации, оказавшиеся предметами исследования военной науки.

В отношении устройства войск, их боевой подготовки и тактики самой передовой в Западной Европе являлась шведская армия, реорганизованная под непосредственным руководством короля Густава Адольфа, которого Ф. Энгельс назвал великим военным реформатором XVII столетия{391}.

Густав Адольф получил еще в детстве хорошую физическую закалку, воспитание в протестантском духе и значительное образование. Он проявлял склонность и способности к физическим упражнениям (бег, прыжки и т. п.), владению оружием и верховой езде. Большим трудом и настойчивостью король достиг совершенств кавалериста, проявляя ловкость и смелость. Упорное физическое воспитание обеспечило ему хорошее здоровье, бодрость, неутомимость в работе, твердость характера. В юношеском возрасте Густав Адольф был горяч, вспыльчив, следствием чего являлась поспешность в решениях, но затем научился владеть собой и старался быть справедливым. Скрытность и мнительность отсутствовали в его характере. [388]

Будущий король Швеции еще в детстве проявил глубокий ум, отличную память и пылкое воображение. В 12-летнем возрасте он свободно владел пятью иностранными языками (латинским, датским, немецким, французским и итальянским), впоследствии изучил польский и русский языки. Старательно учился и много читал. Ксенофонт, Сенека и Гуго Гроций были его любимыми авторами. Обстоятельно изучал историю, называя ее «наставницей жизни».

С 12 лет Густав Адольф начал военную службу рядовым. Одновременно присутствовал на заседаниях государственного совета, что способствовало его политическому развитию. В 1611 г. он получил в командование небольшой отряд и в датско-шведской войне прошел первую боевую практику, проявив смелость и находчивость. В этом же году умер его отец и 16-летний юноша был провозглашен королем.

В дальнейшем шведский король овладевал военным искусством на практике, в ходе войн с Данией, Польшей и Россией. Он участвовал в боях, был храбрым солдатом, получил несколько ранений, в 1632 г. в бою под Люценом был убит. Отдельные неудачи на поле боя не повергали его в уныние, а заставляли выявлять причины таковых и устранять их. Особо следует отметить неудачу Густава Адольфа под Псковом в 1615 г., после которой было решено осуществить реорганизацию шведской армии.

Густав Адольф продолжал политику своих предшественников, политику содействия развитию внешней торговли и захвата устьев рек, впадающих в Балтийское море. Для осуществления такой политики необходимо было создать сильную армию.

В целях улучшения качеств офицерского состава шведские дворяне принуждались служить в армии. Как стимул — к военной, службе дворянству были предоставлены широкие экономические и политические привилегии.

Добровольная вербовка солдат в шведской армии была восполнена принудительным набором по усмотрению местных властей. Для этой цели при помощи духовенства по всей стране были составлены посемейные списки всех мужчин старше 15 лет. Это были сыновья крестьян и бюргеров, которые образовали национальное ядро вооруженных сил Швеции.

Однако шведские войска не являлись полностью национальной армией. Как правильно отмечает Рюстов, «они состояли из людей всех стран; меньшую часть составляли шведы, большую немцы, англичане, шотландцы, французы. Войска комплектовались постоянно из этих стран»{392}. Шведская армия от остальных наемных войск отличалась тем, что она [389] имела национальное ядро и офицерский состав из дворян-шведов. При высадке в Германии (1630 г.) шведы составляли лишь половину состава армии. Затем это соотношение изменялось в сторону уменьшения численности шведов и увеличения разноплеменных наемников.

Вооружение пехоты в начале XVII в. было усовершенствовано. Мушкеты были настолько облегчены уменьшением калибра, что Густав Адольф уничтожил сошку при стрельбе. Он ввел бумажные патроны, которые хранились в кожаной сумке, носимой на спине. Все это позволило резко сократить количество приемов при заряжании. Скорость стрельбы сильно возросла. Пика была укорочена более чем на полметра, а за счет сокращения числа пикинеров увеличилось число алебардистов. Изменилось соотношение мушкетеров и пикинеров. Шведские полки на 2/3 состояли из мушкетеров, а некоторые из них были целиком мушкетерскими полками.

Мушкет вытеснял пику, но отсутствие у мушкетеров холодного оружия для борьбы с кавалерией все еще заставляло сохранять пику. Полагали, что мушкетеры без пикинеров не могут противостоять кавалерийским атакам. Однако пики уже отживали свой век.

«Длинные пики представляют скорее ослабляющий войну [390] элемент, чем ее нерв. Ружья защищают пики», — писал в 1630 г. один из военных специалистов того времени.

Изменение свойств оружия и качеств солдата привели к необходимости упразднения глубоких построений пехоты. Возросшая скорострельность мушкета позволила отказаться от «караколе» и принять построение мушкетеров в шесть и даже в три шеренги. Пикинеры выстраивались в шесть шеренг. Интервалы между рядами и дистанции между шеренгами равнялись одному метру. Стрельба производилась повзводно и шеренгами. Сокращение глубины построения позволяло наиболее полно использовать мощь ручного огнестрельного оружия.

При построении пехоты в центре располагались пикинеры, а на флангах мушкетеры. Оба вида пехоты имели примерно одинаковую численность (при построении в батальоне было 192 пикинера и 216 мушкетеров). Остальных мушкетеров Густав Адольф частью оставлял в гарнизонах, частью назначал для подкрепления кавалерии.

Новая тактика требовала и новых форм организации пехоты. Численность полков была сокращена до 1300–1400 человек. Полк состоял из трех фирфенлейнов (батальонов), насчитывавших 576 пикинеров, 648 мушкетеров, и имел полковые орудия. Основной тактической единицей являлся фирфенлейн четырехротного состава. В роте состояло 48–54 пикинера, 54–82 мушкетера и 18 запасных солдат. При построении [391] боевого порядка три — четыре фирфенлейна сводились в бригаду.

Боевой порядок шведской бригады состоял из двух линий: один батальон строился впереди и два батальона выстраивались позади. Мушкетеры и пикинеры располагались так, чтобы каждый из этих видов пехоты мог прикрывать другой, образуя непрерывную линию. Это достигалось довольно сложными перестроениями.

Две линии бригад составляли центр боевого порядка шведской армии, а многочисленная кавалерия размещалась на его флангах вперемежку с небольшим числом мушкетеров.

В XVI в. пикинеры являлись основной наступательной силой, теперь же они потеряли всякую способность к атаке. Они стали средством обороны и лишь прикрывали мушкетеров от кавалерийских атак. Вся тяжесть наступления легла теперь на кавалерию. «...Пехота утратила, а кавалерия восстановила свое положение»{393}.

Кавалерия была реорганизована на тех же самых началах, что и пехота. Густава Адольфа Энгельс назвал выдающимся кавалерийским начальником этого периода. Его конница состояла из драгун и кирасиров. Последние были освобождены от бесполезных теперь доспехов, что увеличило их подвижность.

«...Густав-Адольф вывел из практики кавалерии стрельбу, ставшую к тому времени для последней излюбленным способом ведения боя; он приказывал своей коннице всегда атаковать на полном скаку и с палашом в руке; и с этого времени, вплоть до возобновления сражений на пересеченной местности, всякая кавалерия, придерживавшаяся этой тактики, могла похвастаться большими успехами в соревновании с пехотой»{394}.

Это был суровый приговор наемной пехоте, но увеличение значения кавалерии в бою, что определило ее численный рост.

Административной единицей кавалерии был полк (512–528 коней), состоявший из четырех эскадронов. Тактической единицей являлся эскадрон (125 коней), а корнет (взвод) был боевой единицей. В эскадроне было четыре корнета (взвода).

Кавалерия армии шведов строилась в три — четыре шеренги. Четвертая шеренга выполняла функцию поддержки первых шеренг. В период господства феодализма кавалерия располагалась в центре, теперь же она стала размещаться на флангах, как это было в древних рабовладельческих армиях. В боевом порядке армии кавалерия строилась в две линии.

Артиллерия шведской армии также была реорганизована. В ее состав вошли усовершенствованные легкие пушки [394] и были упразднены чрезмерно мелкие орудия. На вооружение вводились кожаные пушки (из кованых железных труб, покрытых кожей), которые стреляли картечью. В полевой артиллерии начали применять патроны, что повысило ее скорострельность.

Кожаные пушки оказались непрочными и были заменены чугунными 4-фунтовыми (8 см) орудиями весом 310 кг, длиной 16 калибров, которые перевозились двумя лошадьми. Из этих орудий производили шесть выстрелов, тогда как за то же время из мушкета возможно было сделать лишь два выстрела. Такие орудия предназначались для стрельбы картечью, но очень скоро они были приспособлены и для стрельбы ядрами. Каждый полк имел два орудия. Так в западноевропейских армиях возникла полковая артиллерия.

Развитию полковой артиллерии способствовали два важных изобретения — горизонтальный подъемный винт и трубки для затравки, что облегчало и ускоряло заряжание и прицеливание.

В этот же период полевая артиллерия была разделена на легкую и тяжелую : легкие пушки сопровождали пехоту колесами, а тяжелые орудия занимали во время боя постоянную позицию или оставались в резерве. Самые тяжелые пушки полевой артиллерии (30-фунтовые — 16 см) перевозились на 20 лошадях.

Из тяжелых орудий формировались сильные батареи, которые занимали позиции впереди центра боевого порядка армии или на его флангах. Формированием батарей и отделением легкой артиллерии от тяжелой были заложены основы артиллерийской тактики. «...Полевая артиллерия теперь впервые стала самостоятельным родом войск, подчиненным своим [395] собственным особым правилам, касающимся ее применения в бою»{395}. Артиллерия стала самостоятельным родом войск.

В шведской армии на каждую тысячу солдат приходилось от 5 до 12 пушек. Роль артиллерии в бою возросла. Густав Адольф форсировал р. Лех под прикрытием огня 72 тяжелых полевых орудий. В бою при Грейфенгагене он имел 80 орудий на 20 тыс. человек, а в бою при Франкфурте-на-Одере у него было 200 орудий на 18 тыс. человек.

Основные моменты тактики артиллерии шведской армии в общем можно свести к следующим мероприятиям:

— организация батарей тяжелой полевой артиллерии (обычно трех батарей — одна в центре и две на флангах боевого порядка);

— сопровождение полков орудиями легкой полковой артиллерии;

— применение артиллерийского резерва.

Боевой порядок в шведской армии состоял из сочетания пехотных бригад, которые выстраивались в центре. На флангах размещалась кавалерия. Полковая артиллерия выстраивалась в интервалах, а тяжелая или занимала фланговые позиции, или составляла артиллерийский резерв.

Это было новое построение армии, которое позволяло одновременно использовать в бою большое количество мушкетов и сабель и наносить фронтальные удары. На поле боя армия вытянулась в длинные линии, исключавшие ведение боя на пересеченной местности. Линии расчленялись на мелкие тактические единицы, располагавшиеся в довольно глубоких строях. Опорой боевого порядка явилась пехота; несложное маневрирование производили конница и артиллерия. Теперь, как правило, пехота и конница не выделялись в резерв, так как это ослабляло бы боевую линию.

В противоположность линейным построениям шведской армии ее противники выстраивались по-прежнему колоннами или каре по 30 шеренг в глубину. Таким боевым порядкам [396] шведская артиллерия наносила большие потери. Новые пехотные боевые порядки шведов больше отвечали свойствам нового огнестрельного оружия, но они состояли из оборонительных батальонов, как их называл Энгельс и были, таким образом, пронизаны оборонительными тенденциями. Оценивая шведские боевые порядки, современники называли их подвижными укреплениями. Свою оборонительную силу шведская бригада усиливала переносными искусственными препятствиями, преимущественно испанскими рогатками.

Требования сложных перестроений и отличного обращения с оружием привели к необходимости систематической строевой подготовки, на которую Густав Адольф обращал особое внимание. Система военного обучения сделалась чрезвычайно сложной. Следствием регулярного обучения солдат было укрепление воинской дисциплины.

Шведская армия обучалась постройке полевых укреплений и в течение нескольких часов создавала полевые позиции, за которыми укрывались орудия. Появилась необходимость в навесной стрельбе, для чего в состав артиллерии впоследствии были включены мортиры.

Качество наемного солдата непрерывно ухудшалось, и требовалась суровая дисциплина для того, чтобы держать его в подчинении. С этой целью в шведской армии вводилось наказание шпицрутенами. Провинившегося пропускали сквозь двухшереножный строй, каждый солдат которого должен был нанести удар палкой по спине наказываемого. В большинстве случаев это означало смерть, но Густав Адольф пытался замаскировать эту зверскую меру наказания. Он говорил, что рука палача бесчестит солдата и наказанный палачом не может продолжать службу; товарищеская рука своего солдата не убивает солдатской чести.

3. Развитие военного искусства в Тридцатилетней войне (1618–1649 гг.)

Развязывание войны, ее характер и первый (чешский) период (1618–1624 гг.). Феодально-католическая реакция, оформившаяся в 1609 г. в военный союз — Католическую лигу, имела целью восстановить господство католицизма на всей территории «Священной Римской империи», а также в тех государствах, в которых упрочилась реформация. В состав реакционного союза вошли германский император, католические князья империи и Испания. Располагая большими средствами, Католическая лига еще в 1609 г. начала формировать армию для ведения реакционной войны.

Католической лиге противостоял военно-политический союз протестантских князей Южной и Западной Германии, основанный в 1608 г. и названный Евангелической унией. К унии [397] затем присоединились курфюрст Бранденбургский, ландграф Гессенский и некоторые города Германской империи.

Западная Европа разделилась на два лагеря, и в ее центре возник очаг большой общеевропейской войны.

Тридцатилетняя война — это, во-первых, восстание чехов против габсбургского ига; во-вторых, борьба двух феодально-помещичьих группировок за господство в Германии, борьба крупных светских и духовных князей с дворянами-помещиками; в-третьих, борьба бюргеров и буржуазии северо-германских городов с феодально-католической реакцией. Во внутри-германские дела вмешались соседние государства, и Тридцатилетняя война превратилась в борьбу за гегемонию в Европе, и особенно за обладание бассейном Балтийского моря. Сначала Дания, затем Швеция, наконец, Франция последовательно вступили в войну с целью захвата нижнего течения больших германских рек и территорий по течению Рейна.

В 1618 г. против феодально-католической реакции восстал чешский народ с целью сбросить австрийское ига и восстановить национальную независимость своей страны. Это была справедливая национально-освободительная борьба чехов. Крестьяне Чехии в этой войне боролись за уничтожение феодально-крепостнических порядков.

Коренным вопросом чешского периода Тридцатилетней войны являлась борьба за объединение всех демократических сил против феодально-католической реакции. Однако это объединение не было достигнуто ни в пределах Чехии, ни в рамках Протестантской лиги, что определило исход борьбы.

Против Чехии объединились все силы реакции — германский император, римский папа, испанские Габсбурги и польский король, т. е. вся феодально-католическая Европа. Поэтому война с самого начала по своему политическому содержанию приняла общеевропейский характер, который неправильно датирован 1625 г., т. е. временем вступления в войну Дании.

Восстание чехов носило антигабсбургский и одновременно демократический характер, что определялось широким участием в нем народных масс. Однако крупные помещики захватили руководство восстанием, организовали временное правительство и сформировали войско, отказавшись от вооружения народа. Правительство помещиков, заинтересованное в сохранении крепостнических порядков, рассчитывало на помощь Протестантской лиги, Голландии и Англии.

На первом этапе первого периода войны (1619 г.) инициативу захватила армия чехов, нанесла несколько частных поржений имперским войскам и заняла предместья Вены. Однако закрепить и развить эти успехи, взяв Вену, чешские войска не могли, так как чешское дворянство отказалось от союза с народом и изолировало себя от него. Вследствие этого армия [398] не имела прочного тыла, сил было явно недостаточно, а у вождей не хватало решительности.

Второй этап первого периода войны (1620 г.) характеризуется тем, что объединенные силы феодально-католической реакции двинулись на Прагу, обходя чешское войско, пытавшееся задержать продвижение противника на хороших оборонительных позициях.

Выявив намерение командования католических войск, чешская армия форсированными маршами устремилась к Праге с целью ее обороны. Командующий армией чехов Христиан Ангальтский приказал войскам занять позицию на Белой горе в одном километре к юго-западу от Праги.

Оборонительная позиция была выбрана весьма удачно. Ее правый фланг прикрывал ручей Гостовиц, на берегу которого находился замок, расположенный в охотничьем парке; подступы к левому флангу представляли собой довольно крутой подъем на гору; подступом с фронта являлся болотистый луг, по которому протекал ручей Шарка. Через ручей можно было переправиться всего лишь по одному мосту, что затрудняло развертывание войск для наступления.

Наметив позицию на Белой горе, Ангальтский еще на марше распорядился о заблаговременном производстве работ по устройству окопов. Однако не хватило лопат и не было денег на их закупку. Поэтому до прибытия армии не удалось осуществить намеченный план. Расположившись на горе, войска сразу же приступили к укреплению своей позиции.

Бой на Белой горе в 1620 г. Численное преобладание было на стороне католической армии, насчитывавшей 28 тыс. человек против 21 тыс. чехов. К этому следует добавить моральную подавленность чешского войска, вызванную отступлением и частной неудачей в результате внезапного ночного нападения противника накануне боя. В рядах чешской армии сражались чехи, австрийцы, венгры и нидерландцы.

В католической армии, возглавлявшейся Бкжкуа, баварцами командовал герцог Макс, имперцами — военачальник Тилли. В состав армии входили немцы, испанцы, итальянцы, валлоны и поляки.

Командующий чешской армией не сумел воспользоваться естественными выгодами местности путем неравномерного распределения войск по фронту. Можно было усилить левое открытое крыло боевого порядка за счет правого крыла, где находилась сильная естественная позиция с труднодоступным подступом. Но чешские войска были равномерно распределены по фронту общим протяжением около 2–2,5 км.

Ангальтский применил для обороны нидерландский боевой порядок, расчлененный по фронту и в глубину. Чешская армия была построена в три линии: первые две составляла пехота в сочетании с кавалерийскими эскадронами, в третьей [400] находилось 5 тыс. венгерской конницы. Артиллерия, состоявшая из шести крупных и нескольких малокалиберных орудий, была установлена впереди первой линии.

Пехота армии чехов построилась, по-видимому, полуполками, при этом первые полуполки составили первую линию, вторые — вторую линию, располагаясь в шахматном порядке и имея интервалы, равные протяжению фронта полуполка. Вторая линия, находясь в 100 м от первой линии, могла своевременно выдвинуться в ее интервалы и образовать сплошной фронт.

Полуполки имели «тонкое построение», т. е. неглубокие строи, не более восьми шеренг. Мушкетеры в полках составляли крылья, примыкавшие к строю пикинеров. В интервалах между полуполками каждой линии были выстроены эскадроны конницы. Венгерская конница, составлявшая третью линию, расположилась крупными массами.

Для достижения успеха в таком боевом порядке требовались хорошая организация взаимодействия подразделений и родов войск, твердая воинская дисциплина и умелое управление войсками в бою, а также инициатива частных начальников и взаимная выручка. Ангальтский впоследствии отмечал, что многие офицеры пренебрежительно относились к нидерландскому способу ведения боя, не понимая его, и что в чешской армии слишком мало было полковников, так как генералы захватили все полковничьи места. Для успешного применения новой тактики необходимы единство взглядов начальствующего состава и соответствующее обучение войск. Этого не было в армии чехов. Поэтому новые тактические формы оказались наполненными старым содержанием. Это противоречие оказалось одним из решающих моментов в ходе боя.

Первая фаза боя — переправа имперской армии через ручей Шарка и развертывание ее для наступления.

Утром 8 ноября 1620 г. баварцы подошли к ручью Шарка. Тилли приказал им продолжать движение через ручей по мосту и на правом берегу развертываться перед фронтом противника.

Появилась возможность разбить имперскую армию по частям, на что внимание Ангальтского обратили полковники Штубенфоль и Шлик. Однако против такого предложения выступил граф Гогенлоэ, указав, что баварцы могут мушкетерами удержать д. Реп, находившуюся на правом берегу ручья, и обеспечить переправу всей армии. Тогда чехи окажутся в невыгодных условиях, отказавшись от хорошей оборонительной позиции. Ангальтский согласился с этими доводами и решил дать оборонительный бой, добровольно уступая инициативу противнику.

Командующий имперской армией Бюккуа считал занимаемую чехами позицию сильной, и не было возможности для ее [401] полного осмотра, вследствие чего оставался неизвестным характер укреплений. При наступлении войска могли попасть под действительный огонь артиллерии и мушкетеров и не выдержать его. При отступлении через дефиле (единственный мост) армия может погибнуть. Поэтому Бюккуа фронтальному наступлению предпочитал обход армии чехов с юга, рассчитывая тактическим маневром заставить их уйти с сильной позиции.

Позади развертывавшейся армии имперцев был собран военный совет, на котором Тилли и Макс доказали необходимость наступления и атаки чехов. «Тот, кто хочет сразиться с врагом в открытом поле, — говорил впоследствии Тилли, — тот не может этого сделать иначе, как повернувшись к нему лицом и подвергая себя опасности его огня»{396}.

Имперская армия имела глубокое построение и по фронту оказалась меньшего протяжения в сравнении с чехами. Численное превосходство не было использовано для охвата открытого левого фланга противника, и наступление поэтому приняло чисто фронтальный характер. Правое крыло составили имперцы Тилли, левое — баварцы Макса.

Боевой порядок имперцев фактически состоял из четырех линий: в первых трех развернулась пехота вперемежку с конницей, в четвертой — конница. Артиллерия заняла позиции перед фронтом и вынуждена была стрелять снизу вверх. Пехота построилась глубокими колоннами — испанскими терциями, в интервалах между которыми находились эскадроны конницы, построенные более крупными массами у баварцев и меньшими — у имперцев. У Тилли и Макса оказалось по пяти терций пехоты, каждая окруженная со всех сторон мушкетерами. Это был типичный испанский боевой порядок XVI в.

Вторая фаза боя - наступление имперцев Тилли, разрозненные контратаки чехов и их поражение.

Баварцы первыми изготовились к бою, но включились в бой лишь в конце его завершающей фазы. Это было одной из причин половинчатого решения командования, согласно которому предполагалось завязать огневой бой крупными силами с целью разведки характера укреплений позиции и затем действовать в соответствии с результатами разведки. Осуществляя этот замысел, первыми двинулись вперед имперцы, как находившиеся на более пологом скате высоты, откуда можно было лучше разведать расположение противника.

Наступление имперцев привело к завязке боя, сразу же вступившего в стадию кризиса, быстро разрешившегося в пользу имперцев. Поэтому большинство баварских полков в бою не участвовали. [402]

Как только имперцы поднялись на высоту и оказались в 300–400 м от левого крыла чехов, находившиеся в первой линии чешские кавалерийские полки двинулись в контратаку, но перед подавляющим превосходством сил противника вынуждены были отступить.

Затем двинулся в контратаку левофланговый пехотный Туринский полуполк, не поддержанный соседями и своим вторым полуполком, находившимся во второй линии. С дистанции 200–300 м мушкетеры выстрелили, после чего повернули назад и побежали в тыл своего расположения через интервалы первой и второй линий.

В этот момент полк рейтаров под начальством молодого (21 год) сына главнокомандующего Христиана Ангальтского, находившийся во второй линии, успешно контратаковал (третья контратака) правофланговую терцию имперцев, попутно рассеяв обеспечивавшую ее конницу. Видя успех рейтаров, двинулись вперед и другие чешские полки пехоты, эскадроны конницы и даже третья линия (конница венгров).

Однако Тилли имел возможность наращивать усилие войск из глубины боевого порядка. Кроме того, против рейтаров Ангальтского он выслал своих рейтаров, которые опрокинули чехов, оказавшихся без поддержки. Венгерская конница не ввязывалась в серьезную контратаку.

Полки пехоты и эскадроны конницы чешской армии вступали в бой разрозненно и под натиском крупных колонн противника обращались в бегство. Чешские воины, укрывшиеся в охотничьем парке, были окружены и все уничтожены. В этой последней атаке, по-видимому, приняли участие и баварцы.

Бой продолжался полтора — два часа. Чехи потерпели поражение.

Победа имперцев не означала превосходства старого военного искусства над новым. Она лишь показывала, что новая тактика требует умелого ее применения и прочных политико-моральных и военно-технических основ. Всего этого не было в армии чехов, командование которой дважды упустило возможность уничтожать противника по частям (при переправе через ручей Шарка и при изолированном выдвижении имперцев Тилли). Значительное резервирование имперских войск также могло сыграть отрицательную роль в их действиях, если бы этим обстоятельством умело воспользовалось командование чешской армии.

Тактическая особенность боя на Белой горе заключалась в том, что атаки и контратаки осуществлялись на открытых флангах боевых порядков противников. Бой носил характер флангового столкновения, в ходе которого важную роль должно было сыграть не скованное баварцами правое крыло чехов. Однако оно оказалось пассивным. Отрицательно сказались [403] разрозненные действия чешских войск небольшими частями и отсутствие взаимодействия между пехотой и конницей.

После поражения чехов на Белой горе имперские войска вступили в Прагу. Началась расправа с участниками восстания и разгул феодально-католической реакции в Чехии, направленный в первую очередь против крестьян и ремесленников. «В Чехии, вследствие системы террора, большая часть недвижимых имуществ, в результате ограбления или истребления их протестантских владельцев, перешла к католикам»{397}. В результате систематического террора население страны сократилось в несколько раз.

Территория Чехии и в дальнейшем продолжала оставаться театром военных действий. Войска содержались за счет местного населения, подвергавшегося поборам и мародерству. Главная тяжесть оккупации ложилась на крестьян, неоднократно восстававших против иноземных поработителей. В 1623 г. произошло одно из крупных крестьянских восстаний, подавленное превосходящими силами.

Чешский народ потерпел поражение в справедливой освободительной войне прежде всего потому, что его предало дворянское руководство, оттолкнувшее крестьянство и плебейские массы городов от организованного участия в борьбе. Предали чехов и протестантские князья. Отрицательно сказывались противоречия между панами, рыцарством и бюргерством. Объединение всех внутренних и внешних демократических сил против феодально-католической реакции было сорвано. Коренной вопрос чешского периода Тридцатилетней войны решить не удалось.

Второй (датский) период войны (1625–1629 гг.). Поражение Чехии способствовало укреплению католических держав в Европе. Усиление Австрии и Испании создавало непосредственную угрозу Франции и Голландии, а также Дании. Швеции и Англии. Правительство Франции, возглавлявшееся кардиналом Ришелье, стремилось сохранить феодальную раздробленность Германии, не допуская там усиления политической централизации.

Углубившиеся внешнеполитические противоречия на основе феодально-католической реакции привели к возникновению антигабсбургской коалиции и оформлению двух враждебных лагерей в Европе. В 1625 г. правительства Англии, Голландии и Дании при содействии Ришелье заключили договор, имевший целью борьбу с австрийскими и испанскими Габсбургами.

Правительство Дании рассчитывало захватить южное [404] побережье Балтийского моря и обеспечить господство датчан на севере Европы.

Во втором периоде Тридцатилетней войны основными политическими целями явилась борьба за господство в Германии и на Балтийском море. Коренным вопросом войны теперь оказывалась необходимость объединения действий антигабсбургской коалиции, а также содействие борьбе демократических сил Чехии против австрийских оккупантов, так как эта борьба отвлекала войска феодально-католической реакции и способствовала дезорганизации тыла имперской и католической армии. Немаловажное значение имело противоречие между Католической лигой и австрийским императором.

На англо-голландские субсидии датский король Христиан IV сформировал большое наемное войско, превосходившее численностью силы Католической лиги, возглавлявшиеся Тилли. Не желая усиливать войско лиги, император Фердинанд II поручил Валленштейну (крупному землевладельцу Чехии) навербовать наемников и содержать их за счет населения страны, на которое налагались контрибуции. Так была создана 50-тысячная армия.

Объединенные силы лиги и императора во главе с Тилли и Валленштейном двинулись против Дании. Имевшиеся разногласия между военачальниками не сыграли решающей роли, так как большой перевес сил был на их стороне. Датские войска потерпели ряд поражений. «Христиан IV был предан и продан прохвостами немецкими князьями и немецкими городами»{398}. Однако при осаде Стральзунда, оборонявшегося датчанами и шведами, войска Валленштейна потерпели неудачу, которая не имела серьезных последствий, так как вся Северная Германия была уже оккупирована имперцами.

В такой обстановке Дания вышла из войны, и в 1629 г. в Любеке был подписан мирный договор, согласно которому датское правительство обязалось не вмешиваться в дела империи.

Поражение Дании не только не разрешило противоречий, но способствовало их углублению и обострению. При венском и мадридском дворах разрабатывались планы восстановления католичества во всей Скандинавии, завоевания господства на [405] Балтике, подчинения Русского государства римской курии. борьбы с Нидерландами и Англией за установление феодально-католического господства в Европе. Такие замыслы способствовали организации новых сил на борьбу с феодально-католической реакцией.

Третий (шведский) период войны (1630–1635 гг.). Усиление Габсбургов и их захватнические замыслы угрожали Франции, правительство которой во главе с Ришелье стремилось сохранить «политическое равновесие» (феодальную раздробленность Германии) и установить «естественные границы» Франции (по Рейну), включив в ее состав Эльзас и Лотарингию, Савойю и Ниццу. Политика Ришелье имела целью утвердить французскую гегемонию в Европе, используя антигабсбургские силы. Католическая Франция вступила в союз с протестантскими государствами Европы для борьбы с Католической лигой и императором. Этим самым религиозные мотивы веяния войны окончательно были отброшены. Коренным вопросом третьего периода войны являлись борьба за расширение антигабсбургского союза и привлечение для борьбы с феодально-католической реакцией всех демократических сил.

Ришелье заключил союз с правительством Швеции на основе взаимного обязательства «восстановить свободу Германии», т. е. сохранить ее политическое распыление с целью восстановления «политического равновесия», означавшего гегемонию Франции. Французское правительство выплачивало Густаву Адольфу ежегодно один миллион ливров, а шведский король обязывался держать в Германии 30 тыс. пехоты и 6 тыс. конницы. Целое государство выступило в качестве французского наемника.

Шведские дворяне и купечество имели и свои собственные интересы в войне — обеспечение господства на Балтийском море посредством овладения всем его побережьем.

Союз с городом Стральзундом (приморский город Померании западнее устья р. Одер), осажденным войсками Валленштейна, был первым вмешательством шведов в германские дела. В 1629 г. на усиление гарнизона Стральзунда Густав Адольф послал 6 тыс. шведов иод командой Лесли.

В начале 1630 г. отряд Лесли занял остров Рюген, с которого этот отряд контролировал Стральзундский пролив, чем были обеспечены сообщения крепости со Швецией. Так шведы включились в Тридцатилетнюю войну.

Русское правительство готовилось к войне с Польшей за возвращение Смоленска и было заинтересовано в том, чтобы силы шведов включились в борьбу против Габсбургов. Густаву Адольфу был обещан русский хлеб. Смоленская война (1632–1634 гг.) отвлекла силы феодально-католической Польши, лишив австрийских Габсбургов возможной помощи [406] с ее стороны, а также исключала угрозу возобновления польско-шведской войны, прекращения которой добился Ришелье. Так русско-польская война повлияла на ход Тридцатилетней войны.

4 июля 1630 г. шведский флот (28 кораблей и фрегатов, 200 транспортных судов) высадил на острове Узедоме 92 пехотных и 16 кавалерийских рот (12,5 тыс. пехоты и 2 тыс. кавалерии).

Император Фердинанд II решил постепенно переложить всю тяжесть войны на Католическую лигу (во главе с Максимилианом Баварским), которая заставила его пойти на отставку Валленштейна. Фердинанд II предложил назначить Тилли общим главнокомандующим армиями лиги и императора, что и было принято Регенсбургским сеймом. После этого Фердинанд начал постепенно сокращать свою армию. Эта его политика, определявшаяся борьбой за власть с Католической лигой, позволила Густаву Адольфу с 15-тысячной армией утвердиться на р. Одере.

Имперская армия в это время насчитывала 39 тыс. человек, армия Католической лиги — 30 тыс. На стороне имперцев оказалось более чем четырехкратное превосходство над шведами, но у них отсутствовало единство действий и силы их были разбросаны.

Утвердиться в устье р. Одера, очистить от имперцев побережье и установить надежное сообщение со Швецией — все это являлось первой задачей Густава Адольфа. Воспользовавшись разбросанностью имперских войск, он занял острова Узедом и Воллин, взял штурмом укрепленные города Вольгаст и Каммин и захватил столицу Померании Штеттин (у устья р. Одера), превратив этот город в свою основную базу. Этим самым Восточная и Западная Померания были разъединены.

Овладение Штеттином имело важное значение еще и по другой причине. В руках командования шведской армии оказалась обеспеченная переправа на нижнем течении Одера, разобщавшего театр военных действий. Владея переправой, шведская армия могла свободно маневрировать на обоих берегах реки.

Б Северной Германии германский император имел слабые силы, разбросанные по гарнизонам, главная масса его войск находилась в это время в Западной Германии. Создалась выгодная [407] для шведов обстановка, инициатива находилась в их руках, но Густав Адольф предпочел выжидательный способ действий. В это время шведы осаждали крепости в тылу и на флангах своей операционной линии и тщательно подготавливали театр военных действий для дальнейшей борьбы.

14 декабря 1630 г. шведы штурмом взяли Грейфенгаген — укрепленный лагерь имперцев. К. началу 1631 г. вся Померания, исключая несколько укрепленных городов, была в их руках. Имперские войска грабили, жгли и опустошали Померанию, возбуждая против себя местное население. Дисциплина шведских войск, наоборот, располагала жителей в их пользу.

В начале 1631 г. Густав Адольф расположил свои главные силы в укрепленном лагере при Беервальде, имея ближайшей целью овладение Ландсбергом, крепостью на р. Варте.

К этому времени относятся следующие важные политические события. Во-первых, на конвенте протестантских князей в Лейпциге было решено собрать сильную армию под предлогом обеспечения нейтралитета германских владений. Во-вторых, на Рсгенсбургском сейме, созванном Фердинандом 11, постановления Лейпцигского конвента были признаны противозаконными. Против шведов в северо-восточную Германию был направлен Тилли с 30–34-тысячной армией.

Шведская армия насчитывала не более 25 тыс. человек, соотношение сил было не в ее пользу. Но теперь Густав Адольф мог рассчитывать на усиление за счет протестантов, а заключенный с Францией договор позволял значительно увеличить шведскую армию. В этой обстановке важно было выиграть время. Тилли, наоборот, стремился как можно скорее вынудить шведов к решительному сражению.

На 1631 г. Густав Адольф наметил развертывание пяти армий: первая — армия короля (21,5 тыс. пехоты и 6,5 тыс. конницы) — должна была занять побережье от Стральзунда на запад; вторая — армия Густава Горна (15,5 тыс. пехоты и 2,5 тыс. конницы) — обороняла Померанию от Стральзунда до Кольберга; третья — армия Тейфеля (9–10 тыс.) — сосредоточивалась в Восточной Померании; четвертую армию должен был сформировать правитель Галле и Магдебурга и усилить ее 6 тыс. за счет средств короля; пятая армия формировалась в Бремене из шведских подкреплений и английских войск и имела задачей утвердиться на Везере.

До окончания развертывания Густав Адольф предполагал обороняться, а весной и летом имел намерение перейти к активным действиям.

Маневрирование армии шведов на Одере. В то время, когда шведские войска осаждали Ландсберг, Тилли вначале двинулся к восставшему протестантскому Магдебургу, но затем, оставив здесь для осады Паппенгейма, с главными [408] силами направился к Ландсбергу с целью дать решительный бой. Густав Адольф снял осаду Ландсберга и отошел к Сольдину, где оставил Горна (8–9 тыс.), а сам двинулся к Штеттину, так как переход на левый берег Одера давал возможность уклониться от боя. Шведские войска находились в более выгодной обстановке, чем Тилли: они могли двигаться по хорде, а имперцам надо было идти кружным путем через Франкфурт, так как весь Нижний Одер до Кюстрина был в руках шведов. Густав Адольф уклонился от боя, обстановка для которого была в данный момент невыгодна для шведов.

Узнав о маневре Густава Адольфа, Тилли оставил во Франкфурте 8-тысячный гарнизон, а сам с 26-тысячной армией направился через Берлин на Ней Руппин, вновь надеясь вынудить шведов к решительному сражению. Когда Тилли перешел на левый берег Одера, Густав Адольф снова двинулся к Одеру, но не перешел на его правый берег. Он создал укрепленный лагерь у Ангермюнде. У Шведта была устроена новая, защищенная укреплениями переправа через Одер, так как путь через Штеттин был кружным.

Только после этого Густав Адольф перешел на правый берег Одера, 3 апреля взял Франкфурт, а 6 апреля Ландсберг, что давало возможность держать в своих руках все течение Одера. Узнав об этом, Тилли направился к Магдебургу и приступил [409] к энергичной осаде города, надеясь, что Густав Адольф двинется на выручку важного протестантского центра.

10 мая 1631 г. Магдебург был взят войсками Тилли. Город был разграблен, разрушен и сожжен. Это толкнуло колеблющихся протестантских князей в лагерь Швеции.

Маневрирование шведской армии на Эльбе. После разграбления Магдебурга Тилли получил приказание идти в Западную Германию, имея задачей остановить вооружение протестантских князей, которые усиливали шведов. С целью оттянуть Тилли от Западной Германии и стать твердой ногой на Эльбе Густав Адольф решил двинуться на запад. Соотношение сил было не в пользу шведов (12 тыс. против 26 тыс. Тилли), и, чтобы избежать решительного боя, они должны были устроить укрепленный лагерь.

Густав Адольф двинул свои войска к Берлину и заставил курфюрста бранденбургского заключить с ним выгодный для шведов договор. В июле главные силы шведской армии переправились на левый берег р. Эльбы и расположились в укрепленном лагере у Вербена. Тилли хотел атаковать шведов, но его авангард неожиданно был разбит ими. 30 июля войска Тилли штурмовали лагерь шведов, но атаки были отбиты.

Расположение шведской армии в вербенском лагере исключило для Тилли возможность воспользоваться превосходством сил, завершило завоевание шведами Мекленбурга и позволило восстановить герцогов Мекленбургских.

Тилли получил приказание императора привлечь на свою сторону курфюрста саксонского. Но своими действиями он толкнул саксонцев на союз с Густавом Адольфом. Саксонские войска отошли к Торгау, куда теперь направились главные силы шведской армии. 15 сентября в Дюбене Густав Адольф соединился с саксонцами. На военном совете было решено атаковать Тилли до подхода к нему ожидавшихся подкреплений. Только теперь Густав Адольф стал искать решительного боя.

Тилли предполагал выждать на позиции под Лейпцигом до прибытия подкреплений. Но генерал католической армии Паппенгейм настоял на решительной атаке шведов. Тилли согласился на компромисс — проведение усиленной разведки частью конницы под командой Паппенгейма.

Бой при Лейпциге (Брейтенфельде) 17 сентября 1631 г. Союзники (шведы и саксонцы) насчитывали около 34 тыс. человек{399}, из них до 19 тыс. шведов (свыше 11 тыс. пехоты, 7 тыс. конницы и более 600 артиллеристов) и около 15 тыс. саксонцев (до 11 тыс. пехоты, 4 тыс. конницы). Саксонская артиллерия состояла из 16 батарейных и 26 картечных [410] орудий. В армии шведов источники отмечают наличие 75 орудий, в числе которых были батарейные орудия (полевая тяжелая артиллерия), полковые орудия и кожаные пушки, отмененные приказом, но еще возившиеся при войсках.

Тактическими единицами для ведения боя у шведов являлись: в пехоте — фирфенлейны (батальоны), в коннице — эскадроны. Фирфенлейны и эскадроны формировались из пехотных и кавалерийских полков. У саксонцев в пехоте и коннице тактическими единицами были полуполки.

Имперцы располагали 32 тыс. человек (21 тыс. пехоты и 11 тыс. конницы) и 28 тяжелыми полевыми орудиями. Тактическими единицами у них в пехоте являлись терции численностью от 1,5 до 2 тыс. человек, а в коннице — большие эскадроны. Боевой порядок состоял из испанских бригад. Это была старая тактика квадратных колонн.

Силы сторон примерно были равны, но качественные преимущества, несомненно, находились на стороне шведов, хотя саксонцев нельзя было отнести к вполне боеспособным [411] войскам. Существенное значение имело количественное и качественное превосходство артиллерии шведов.

Поле боя представляло собой слегка всхолмленную равнину, в южной части которой находился небольшой лесной массив, а с северо-востока ручей Лобербах, являвшийся некоторым препятствием для шведской армии. Небольшие холмы могли быть использованы в качестве хороших артиллерийских позиций. По фронту от д. Подельвиц до г. Гебшельвии протяжение поля боя достигало 3 км и почти столько же в глубину (от ручья Лобербах к юго-западу). Местность, открытая к востоку и западу, не ограничивала маневрирование войск.

Первая фаза боя - сближение армий, завязка боя саксонцами и построение боевых порядков.

Утром 17 сентября шведско-саксонская армия выступила в направлении Лейпцига; шведы продвигались в направлении Подельвиц, саксонцы — Челькау. Локтевой связи между войсками союзников не было.

Густав Адольф приказал своим войскам двигаться в боевом порядке, что возможно было осуществить в данных условиях на ровной местности.

Боевой порядок армии шведов состоял из правого крыла Баннера, центра под командованием Тейфеля и левого крыла Горна. Каждая из этих частей боевого порядка построилась в две линии.

В первой линии правого крыла находилось восемь эскадронов, в интервалах между которыми располагались по 180 мушкетеров (всего 720 человек), а в затылок за ними три эскадрона кавалерии. Вторую линию составили пять кавалерийских эскадронов.

В первой линии центра построились четыре пехотные бригады. За ними стояли два кавалерийских эскадрона, на флангах которых и между ними находилось около тысячи мушкетеров. Вторую линию составили три пехотные бригады, позади которых располагались два эскадрона кавалерии.

В первой линии левого крыла находилось шесть эскадронов. Между ними в четырех группах построились 1240 мушкетеров. Вторая линия состояла из трех кавалерийских эскадронов.

Батарейные орудия находились на флангах центра; пехотные бригады имели полковые орудия. Часть легких орудий была выделена в резерв.

Саксонцы также расположили пехоту в центре, а конницу — по шести эскадронов на крыльях своего боевого порядка. Крылья и центр были построены в форме клиньев, составленных из квадратных колонн. Артиллерия развернулась перед фронтом пехоты. [412]

Рано утром 17 сентября из района Лейпцига с 2 тыс. конницы выступил Паппенгейм и двинулся в направлении д. Дюбен. У Челькау он столкнулся с саксонцами, которые атаковали и потеснили его отряд. Паппенгейм донес Тилли о том, что шведы еще не соединились с саксонцами, которых можно разбить до подхода их союзника. В это время в лицо саксонцев дул сильный западный ветер, поднимавший тучи пыли.

В 8 ч. 30 м. утра Тилли выслал Паппенгейму подкрепление, завязавшее перестрелку с саксонцами. В это время имперцы развертывались в боевой порядок, построение которого было закончено к 11 ч. 15 м.

Войска имперцев строились, согласно требованиям испанской тактики, терциями и большими эскадронами.

Авангард (правое крыло) под командованием Фюрстенберга состоял из шести эскадронов и трех терций пехоты с шестью орудиями. Главные силы (центр — Тилли) составляли семь терций пехоты, четыре кавалерийских полка и 20 орудий. Арьергард (левое крыло — Паппенгейм), включал шесть эскадронов и четыре терции пехоты.

Протяжение по фронту боевого порядка имперцев, построенного в одну линию, было равно фронту шведской армии без саксонцев.

Развертывание войск для боя происходило беспрепятственно. Однако в ходе наступления саксонцы выдвинулись несколько вперед, а шведов задержала переправа через ручей Лобербах, вследствие чего тактическая связь между союзниками была утрачена.

Вторая фаза боя - переправа шведской армии через ручей Лобербах, наступление саксонцев и их поражение.

Для обеспечения переправы армии через ручей Лобербах Густав Адольф выдвинул в д. Подельвиц батарею (8 орудий). Под прикрытием огня этой артиллерии шведская армия начала переправу. По условиям местности шведские войска вынуждены были вздвоить ряды: пехота перестроилась в 12 шеренг, а кавалерия в 6 шеренг. Тилли не воспользовался благоприятным моментом для атаки противника и ограничился малодействительным артиллерийским огнем.

К 12 часам Густав Адольф отдал окончательные распоряжения: правому крылу наступать через Подельвиц к Брейтенфельду, а левому крылу войти в связь с саксонцами. Однако обстановка внесла в этот план существенные коррективы вследствие выдвинутого и изолированного положения армии саксонцев.

Заметив на ручье Лобербах переправлявшиеся шведские войска и не установив с ними тактической связи, саксонцы двинулись вперед. При этом пехота закрыла свою артиллерию, лишив ее возможности вести огонь. Артиллерия имперцев наносила атакующим значительный урон. [413]

Наступление саксонцев было встречено контратакой пехоты с фронта в сочетании с охватом их левого фланга конницей. Саксонская пехота не выдержала удара глубоких колонн имперцев и обратилась в бегство, бросив свою артиллерию, которая была захвачена имперцами, направившими ее огонь против левого фланга шведской армии.

Имперцы увлеклись преследованием саксонцев и грабежом их обозов. Тилли не скоро удалось нацелить свою пехоту на левое крыло шведов. Одна из четырех бригад вовсе не вернулась на свое место. Теперь соотношение сил изменилось в пользу имперцев, так как на поле боя осталась только саксонская конница, примкнувшая к левому флангу шведов.

Третья фаза боя — отражение атак имперской конницы крыльями боевого порядка шведской армии.

Правое крыло боевого порядка шведов было атаковано кавалерией Паппенгейма, который одновременно выслал один полк для атаки противника с тыла. Для парирования этого удара Густав Адольф выделил часть сил из второй линии. Полку Паппенгейма было нанесено поражение. Против 7 тыс. [414] кавалерии имперцев вели бой 4 тыс. шведской конницы и одна бригада пехоты (около 2 тыс.). Атаки имперской конницы встречались залпами шведских мушкетеров и контратаками кавалерии с холодным оружием. Бой на этом фланге не имел решительных результатов.

К 14 ч. 30 м. войска Тилли охватили противника с обоих флангов, но сами они разорвались на три не связанные между собой части. Армия шведов действовала сосредоточенно, и ее боевой порядок имел глубину, что позволяло осуществлять маневрирование войск. В данной обстановке шведы отразили охват имперцами своего правого крыла раньше, чем возникла угроза охвата их левого крыла.

Левое крыло шведов было атаковано шестью кавалерийскими полками правого крыла имперцев. Густав Адольф, как только заметил отступление саксонской пехоты, развернул здесь 4 тыс. конницы (в том числе саксонскую конницу) и две бригады пехоты из второй линии. Конница имперцев была контратакована, разбита и бежала с поля боя, преследуемая частью шведской кавалерии. [415]

Четвертая фаза боя — отражение шведскими войсками атаки имперской пехоты, ее окружение и уничтожение.

Центр боевого порядка шведской армии был атакован пехотой имперцев (три пехотные бригады). Орудия полевой тяжелой артиллерии шведов от стрельбы так накалились, что из них нельзя было стрелять. Густав Адольф выдвинул артиллерийский резерв, а сам с частью конницы бросился в тыл неприятельской пехоты. Шведская артиллерия открыла огонь с дистанции 300 м, нанося противнику большие потери.

Густые массы имперской пехоты не могли развить свой натиск и остановились. Артиллерия имперцев была захвачена шведами, и огонь ее был направлен против неприятельской пехоты. Легкая артиллерия шведов и мушкетеров с близких дистанций расстреливала пехотные колонны имперцев. Тилли удалось пробиться на север с незначительной частью своей пехоты. Для преследования эксцентрически отступавшего противника Густав Адольф выслал свежие части конницы.

Потери имперцев достигали 12 тыс. человек (7 тыс. убитыми и 5 тыс. пленными). Шведы потеряли 1,5 тыс., саксонцы — около 3 тыс. человек. Все пленные перешли на службу к шведскому королю, армия которого после боя оказалась сильнее, чем до него.

Тилли имел возможность разбить шведов и саксонцев по частям, но дважды упустил выгодные моменты для перехода в наступление, допустил разрыв своего боевого порядка на три части и сам обрек себя на поражение по частям.

Густав Адольф выстроил свои войска в две линии, что увеличило устойчивость боевого порядка, а расчленение по фронту повысило маневренность армии на поле боя. Отсутствие общего резерва лишало командующего важного средства дополнительного маневра.

Шведская армия вела бой не в линейном боевом порядке, а в линиях, составленных из мелких тактических единиц — фирфенлейнов (батальонов), что повышало маневренные возможности армии и обеспечивало войскам успех при действиях против неуклюжих испанских терций. Расчленение армии на мелкие колонны позволяло эффективнее использовать огнестрельное оружие в пехоте и холодное в коннице. Можно говорить лишь о зачатках линейной тактики. Устойчивость шведской конницы обеспечивалась подразделениями мушкетеров, которые своим огнем вносили замешательство в ряды конницы противника.

Активная роль принадлежала кавалерии, решившей исход боя. У шведов пять бригад пехоты вовсе не вступили в дело, а саксонская пехота бежала в начале боя.

Артиллерия шведов сыграла в бою большую роль. Она прикрывала своим огнем построение боевого порядка, ослабляла [416] действие огня имперской кавалерии, действовала совместно с кавалерией. Введение в бой артиллерийского резерва имело решающее значение.

Тесное взаимодействие пехоты, кавалерии и артиллерии и маневренность войск характеризует действия армии шведов. Комбинированными действиями родов войск были побеждены имперцы, у которых рода войск не были объединены для совместных действий.

Новым фактором в действиях шведской армии в кампаниях 1630–1631 гг. являлось определение оперативных по своему существу (стратегических, по терминологии того времени) задач и последовательное их осуществление. Прежде всего была организовала, обеспечена и произведена высадка войск. Затем шведы заложили и постепенно расширяли базу армии, что являлось одним из мероприятий подготовки театра военных действий в инженерном отношении, включавшей также устройство укрепленных лагерей, обеспеченных переправ через Одер и охрану коммуникаций.

Маневрирование шведской армии, опиравшейся на укрепленные лагеря и располагавшей переправами через крупную водную преграду, позволяло ей удерживать стратегическую инициативу в своих руках. По внешней видимости, шведы, уклоняясь от решительного боя, действовали оборонительно, имея основной целью создание выгодной для себя политической и стратегической обстановки.

Густав Адольф удачно осуществлял одно из главных правил на войне, о котором впоследствии Наполеон сказал: «Не делать того, что неприятель хочет, по той весьма естественной причине, что он этого желает».

Важно учесть, что успешным действиям шведской армии содействовала антигабсбургская борьба крестьян и горожан Чехии и Германии, являвшаяся по своему существу антифеодальной борьбой. Эти народные силы Густав Адольф стремился использовать в интересах шведского дворянства и купечества, распуская слух о себе как о защитнике интересов крестьян. В связи с этим при приближении шведской армии крестьяне восставали против габсбургских властей.

Однако шведские войска, несмотря на поддерживавшуюся у них дисциплину (чересчур переоцененную буржуазной историографией), так же грабили и разоряли местное население, как и прочие наемники. Отдавая некоторые города на разграбление, Густав Адольф фактически поощрял частные насилия солдат и офицеров, хотя в отдельных случаях зверски наказывал за них. В конечном итоге крестьяне восставали и против шведов, тыл которых оказывался ненадежным. Такая обстановка летом 1632 г. заставила Густава Адольфа прекратить военные действия на юге Германии. [417]

Кампания 1632 г. После победы при Лейпциге (Брейтенфельде) вся Северная Германия оказалась в руках шведов. Театр военных действий переместился теперь к югу.

Весной 1632 г. шведская армия двинулась в Баварию, на р. Лех снова разбила имперцев (в этом бою был убит Тилли) и заняла Аугсбург и Мюнхен. На основе успехов шведов возник проект организации федерации протестантских городов и князей во главе с Густавом Адольфом. В связи с этим у французского правительства появились опасения в отношении возможности объединения Германии под шведским протекторатом.

Сложившаяся обстановка способствовала консолидации антишведских сил. Теперь император имел возможность снова призвать Валленштейна, поручив ему набор большой армии и неограниченное командование ею.

Армия шведов располагалась в районе Нюрнберга на хорошо укрепленной позиции. Подошла армия имперцев, но Валленштейн не решился ее атаковать. «Было проведено достаточно сражений, — сказал он, — пришло время испытать другой способ». Армия имперцев расположилась в укрепленном лагере в районе г. Штейна, имея целью препятствовать подвозу продовольствия и фуража для шведов. Противники перешли к так называемой «малой войне» — действиям небольшими подвижными отрядами на коммуникациях.

В августе 1632 г. в результате контроля имперцами путей подвоза в армии шведов начал ощущаться большой недостаток продовольствия и фуража, следствием чего явились болезни и возраставшая смертность в войсках. С целью деблокады Нюрнберга Густав Адольф решил или вызвать Валленштейна на бой в полевых условиях или же штурмовать укрепленный лагерь имперцев.

Имперцы не вышли из своего укрепленного лагеря. Шведский король приказал начать артиллерийский обстрел, а 24 августа двинул свои войска на штурм. Армия имперцев отразила все попытки шведов ворваться в их лагерь. Армия Густава Адольфа понесла большой урон и отступила к Нюрнбергу. Неудача подорвала авторитет шведов, завоеванный ими в предыдущих кампаниях.

Укрепленные лагеря являлись средством уклонения от решительного боя. Полевая артиллерия оказывалась бессильной против земляных оборонительных сооружений. Поэтому штурм лагеря обычно не приводил к положительному результату. В ходе Тридцатилетней войны укрепленные лагеря находили широкое применение.

Гражданская война в Англии имела иной характер. «Мы, — писал роялист Дефо, — никогда не сооружали укрепленных лагерей и не окапывались... не занимали позиций под прикрытием [418] рек или дефиле. Основным девизом войны было — где противник? Вперед, в бой!»{400}

От Нюрнберга шведская армия двинулась в Баварию. Однако имперцы не пошли за ними. Валленштейн повернул на север, вторгся в Саксонию и, заняв Лейпциг и Люцен, расположил свои войска на зимних квартирах.

Опасаясь потерять саксонского союзника, Густав Адольф также пошел на север — к Эрфурту, а затем к Наумбургу, где и расположил свою армию в укрепленном лагере. В районе Торгау находились союзные шведам люнебург-саксонские войска. Занимая Лейпциг и Люцен, имперские войска разобщали союзников. Поэтому, когда стало известно, что Паппенгейм послан со значительным отрядом в Галле, Густав Адольф решил перейти в наступление с целью или соединиться с саксонцами, или нанести поражение имперцам до их возможного сосредоточения.

Получив донесения о наступлении шведов, Валленштейн приказал авангарду Коллоредо задерживать продвижение противника, а главным силам срочно приступить к укреплению позиций, полагая дать оборонительный бой. Позиция была выбрана с таким расчетом, чтобы противнику пришлось совершать обходное движение, теряя на это время, выигрыш которого имел большое значение как для производства имперцами работ, так и для сосредоточения их сил.

Имперские войска подставляли противнику свой правый фланг, который, однако, был надежно прикрыт укрепленным городком Люценом, окруженным топким лугом. Поэтому для фронтальной атаки шведам приходилось развертываться с флангового марша. Левый фланг имперцев также прикрывал труднопроходимый луг.

15 ноября рано утром шведская армия выступила из Наумбурга и двинулась в направлении Люцена. Бой авангардов несколько задержал наступление шведов, но затем Густав Адольф приказал обойти позицию отряда Коллоредо. К вечеру шведские войска уже находились на подступах к Люцену (в 2–3 км от него), где и заночевали, сохраняя расположение в боевом порядке.

Ночью после длительного обсуждения сложившейся обстановки на военном совете Густав Адольф принял решение и отдал приказ утром 16 ноября атаковать имперцев.

Бой при Люцене 16 ноября 1632 г. В шведской армии насчитывалось 10600 пехотинцев, 6250 кавалеристов и 60 орудий. Для построения этих сил в линиях требовалось поле шириной 2–2,5 км. Такое поле было расположено к югу от Лейпцигской дороги, между двумя ручьями.

Боевой порядок шведских войск состоял из центра под [420] командованием Браге (первая линия) и Книпгаузена (вторая линия), правого крыла (Густав Адольф) и левого крыла (Бернгард Веймарский). Каждая составная часть боевого порядка строилась в две линии.

Каждая линия правого крыла состояла из шести эскадронов (всего 3 тыс. всадников). Десять мушкетерских взводов (500 мушкетеров) располагались в интервалах между эскадронами. В каждой линии центра находилось по четыре пехотные бригады, за которыми расположился большой эскадрон кавалерии, составлявший резерв. На левом крыле в первой и во второй линиях располагалось по шести эскадронов. В интервалах между ними разместилось десять мушкетерских взводов (500 мушкетеров).

Пехотным бригадам было придано по пяти тяжелых полевых орудий. По крыльям боевого порядка распределили 40 легких орудий, придав их кавалерии и прикомандированным мушкетерам.

В ночь на 16 ноября войска имперцев занимали и укрепляли позицию севернее Лейпцигской дороги. Они насчитывали 8 тыс. пехоты, 4 тыс. рейтаров и 21 тяжелое орудие. Количество легких орудий неизвестно. В боевом порядке были оставлены места для авангарда (6 тыс. человек), который находился у Риппеха и срочно вызывался на поле боя, и для отряда Паппенгейма (4 тыс. всадников), явившегося к последней фазе боя. Превосходство в силах на стороне шведов было лишь в начале боя. С подходом авангарда имперцев силы оказывались примерно равными. Преимущество шведской армии состояло лишь в их сильной артиллерии.

Согласно источникам, боевой порядок имперцев составляли испанские бригады. Дельбрюк без всяких обоснований отрицает правильность этих сообщений и утверждает, что Валленштейн отказался от квадратных форм и строил пехоту десятью шеренгами. Немецкий и