Франция и ее вооруженные силы во второй половине XVII в.

Во второй половине XVII в. экономические, а также внутренние и внешние политические условия развития Франции привели ее к потере гегемонии в Европе. [483]

Феодально-абсолютистские порядки во Франции, где происходил процесс превращения части буржуазии в дворян, характерны большей своей устойчивостью по сравнению с Англией, в которой значительная часть дворянства обуржуазилась. С утверждением французского абсолютизма изменилась лишь внешняя форма феодальных отношений. Основой абсолютизма являлась не изменившаяся по своему существу феодальная собственность на землю, определявшая эксплуатацию крестьян, за счет которой существовали роскошный королевский двор, духовенство и дворянство.

Французских крестьян грабили сеньоры — владельцы поместий, духовенство, взимавшее церковную «десятину», государственные чиновники, выколачивавшие налоги, и ростовщики, вымогавшие долговые платежи за заложенные земельные участки. Народные массы Франции влачили жалкое существование. Инженер Вобан, изучавший и экономические вопросы, отмечал, что шесть десятых населения страны или нищенствует или находится в состоянии, близком к нищете. Голодные годы и сопутствовавшие им эпидемии еще больше ухудшали положение народа.

Народные массы, несмотря на идеологическое воздействие церкви и разветвленный чиновничий и военный аппараты подавления, неоднократно выступали против феодального гнета. Протесты выражались в отказе от уплаты налогов и от выполнения повинностей, в бунтах против спекулянтов хлебом, в восстаниях городской бедноты и в многочисленных крестьянских восстаниях. Борьба принимала затяжной характер особенно тогда, когда восставшие применяли методы партизанской войны, умело пользуясь условиями горного театра военных действий. Так было в юго-западной провинции Гасконь, где в 1664 г. вспыхнуло «восстание Одижо», продолжавшееся несколько месяцев.

Особенно характерно восстание камизаров («рубашечников») в Лангедоке, в районе Севеннских гор, начавшееся в 1702 г. Два с половиной года партизаны вели успешную борьбу с королевскими войсками, нанося им чувствительные поражения. Только к 1705 г. маршалу Виллару удалось в основном подавить восстание камизаров методами массового террора и устранения вождей, которых или подкупали или же физически уничтожали. Однако и после этого борьба продолжалась до 1715 г.

Французскую знать составляли первое и второе сословия — духовенство и дворянство. Высшие духовные должности являлись источниками огромных доходов, и король раздавал их дворянам. Значительная часть дворян служила в армии, занимая генеральские и офицерские должности или находясь на службе в привилегированных частях. Службу чиновника и коммерческую деятельность французские дворяне [484] считали унизительными занятиями, предпочитая им личные пенсии, подарки и подачки от короля в виде придворных должностей, не требовавших труда.

Службой в чиновничьем аппарате, коммерческой и промышленной деятельностью было занято так называемое третье сословие. Зажиточные горожане во Франции назывались буржуа. Промышленные и торговые доходы их облагались большими налогами, уходившими в значительной части на содержание двора, армии, чиновников.

Развитие во Франции нового, мануфактурного способа производства определял процесс «первоначального накопления», составивший экономическую основу новых производственных отношений. Возникали мелкие и крупные так называемые «королевские» мануфактуры. Ремесленные цехи уже не имели прежнего значения и не могли задержать экономического расслоения ремесленников. «Подмастерья» и «ученики» превращались в наемных рабочих, составлявших значительную часть плебейства городов, включавшего в свой состав и рабочих мануфактур. Во второй половине XVII в. увеличивалось количество стачек подмастерьев и рабочих мануфактур, боровшихся с хозяевами — мастерами, усиливавшими эксплуатацию. Для борьбы с «мятежниками» городская буржуазия имела оружие и полицейскую организацию — «буржуазную гвардию».

В середине XVII в. парижский парламент, опираясь на буржуазию и используя антифеодальные народные силы, начал борьбу с абсолютизмом. Он требовал политических и финансовых реформ, отказавшись подчиниться королевскому указу о прекращении заседания. Парламент поддержали народные массы города и деревни. 26–27 августа 1648 г. в Париже началось вооруженное восстание плебейских масс н буржуазии. В столице Франции было сооружено 1200 баррикад. Двор во главе с первым министром кардиналом Мазарини вынужден был бежать из Парижа в Рюэль. Началась гражданская война, известная в истории под названием «Фронды»{453}, сущность которой заключается в том, что это была борьба королевского правительства за упрочение абсолютизма.

Воспользовавшись заключением Вестфальского мира, Мазарини направил против Парижа королевскую армию во главе с принцем Конде. «Буржуазная гвардия» столицы превратилась в народное ополчение, более трех месяцев отражавшее атаки королевских войск. Однако это были лишь [485] тактические успехи, не определявшие исход вооруженной борьбы. Буржуазия испугалась требований парижской бедноты и нараставшей революционной ситуации. Парижский парламент за спиной народа пошел на сговор с двором и 15 марта 1649 г. фактически капитулировал. Двор возвратился в Париж, чем окончилась парламентская Фронда.

В 1650 г. во главе с принцем Конде началась новая «Фронда принцев», продолжавшаяся до середины 1653 г. Это уже была борьба за частные интересы кучки аристократов, пытавшихся воспользоваться народными волнениями.

Французский абсолютизм упрочился. Он представлял собой только кажущегося посредника между дворянством и буржуазией, фактически же являлся централизованной диктатурой дворянства. После Фронды французские дворяне желали лишь усиления диктатуры, что и осуществлял Людовик XIV (1661–1715 гг.), переселившийся со всем двором из «гнезда мятежей» — Парижа в Версаль, находившийся в 18 км от столицы.

В 1668 г. Людовик XIV посетил парижский парламент, вырвал из книги протоколов листы периода Фронды и заявил: «Вы думали, господа, что государство — это вы? Государство — это я». Еще раньше, после смерти Мазарини, король заявил о том, что он «сам будет своим первым министром».

Основную линию экономической политики французского абсолютизма разрабатывал генеральный контролер финансов Кольбер, стремившийся увеличить государственные финансы при одновременном росте доходов дворянства. Средствами достижения этих целей являлись усиление обложения торговли и промышленности, особенно косвенными налогами, и «активный торговый баланс», т. е. превышение вывоза товаров над ввозом. Осуществлением такой политики (меркантилизма) Кольбер стремился обеспечить увеличение государственных финансов.

Большие налоги и незначительная емкость внутреннего рынка тормозили развитие промышленности и торговли. В связи с этим Кольбер поощрял развитие крупнейших мануфактурных предприятий и внешней торговли, основывая монопольные привилегированные компании — Ост-Индскую, Вест-Индскую, Левантийскую и др. Создавался большой торговый флот.

Продукция отсталой французской промышленности не могла конкурировать с английскими и голландскими товарами. В этих условиях единственной возможностью увеличить экспорт было приобретение колоний. На путь колониальной политики становился французский абсолютизм, захвативший в Индии Пондишери, в Америке основавший Луизиану, продолжавший колонизацию Канады и Вест-Индских [486] островов. Неизбежным следствием такой политики явилась борьба королевской Франции с морскими державами — Англией и Голландией — за господство на море и в колониях.

Для подавления эксплуатируемых классов, для борьбы за сохранение господства в Европе и осуществления захватнической политики на континенте и в колониях французский абсолютизм стремился иметь боеспособную сухопутную армию и сильный военно-морской флот. Финансовая политика Кольбера обеспечивала в значительной части решение этих задач.

В 1667 г. на должность государственного секретаря военного министерства, т. е. военного министра, Людовик XIV назначил маркиза Лувуа (1639–1693 гг.), под руководством которого осуществлялась реорганизация французских войск и формирование регулярной королевской армии.

Основным способом комплектования войск продолжала оставаться вербовка иностранных наемников. Однако она теперь была дополнена набором солдат среди населения Франции. Королевский указ возлагал на каждый приход обязанность поставлять и снабжать нескольких солдат, что являлось началом создания постоянной национальной французской армии, насчитывавшей 30 пехотных полков (около 25 тыс. человек). В 1672 г. численность всей армии достигала 112 тыс., а в 1701 г. доходила до 300 тыс. человек.

Одна из главных задач реорганизации армии заключалась в улучшении качества офицерского состава путем ограничения продажи офицерских чинов и установления строгой воинской дисциплины. Лувуа потребовал от офицеров знатного происхождения, которые предпочитали пребывание при королевском дворе, постоянно находиться в своих частях и нести службу. С целью централизации командования армии была разработана система военной иерархии, что укрепляло воинскую дисциплину. Французские генералы, служившие в одной армии, командовали ею по очереди по одному дню, что исключало возможность последовательного осуществления единого плана действий войск. Лувуа добился отмены такого порядка и узаконил назначение командующего армией в порядке старшинства, повысившее ответственность командования.

Большое внимание военный министр уделил вопросам материального обеспечения армии и организации тыла. Преобладавшая часть государственных доходов уходила на армию и военно-морской флот. Это позволяло увеличивать количество иностранных наемников, подкармливать выгодными и почетными должностями дворянство и обеспечивать доходы верхушке третьего сословия. Однако многие из них не довольствовались узаконенным ограблением государства и увеличивали свои «доходы» взяточничеством и воровством, с чем [487] пытались вести борьбу Людовик XIV и некоторые его министры.

С целью усиления контроля за расходованием государственных средств Лувуа увеличил число военных комиссаров, наблюдавших за арсеналами, литейными заводами, конскими заводами и «ремонтом» (укомплектованием лошадьми) конницы, за продовольственными складами, походными госпиталями и военными больницами. В пограничных городах страны были организованы магазины, из которых во время войны армии снабжались продовольствием. Этим самым во Франции положено начало магазинной системе довольствия войск, обеспечивавшей регулярное снабжение армии и тем самым повышавшей ее боеспособность.

Хлеб выпекали походные хлебопекарни, которые в свернутом состоянии двигались вслед за армией, а затем останавливались для выпечки хлеба. В своем ранце каждый солдат имел трехдневный запас печеного хлеба, в полковом обозе находился шестидневный его запас, а за армией следовал провиантский обоз (подвижной магазин) с мукой на девять дней. Всего армия имела продовольствия на 18 дней, а печеного хлеба — на девять дней, в течение которых хлеб мог сохраниться в годном для питания виде. Закладка хлебопекарен требовала три — четыре дня. Поэтому уже на пятый день армия должна была останавливаться, и на девятый день она имела вновь выпеченный хлеб, но далее могла продвинуться всего на два перехода, что определялось средствами полкового обоза. Пекарня находилась в двух переходах от армии и в трех — от магазина. Два дня требовалось для того, чтобы доехать от армии до пекарни, один день для отдыха и погрузки, два дня — на обратный путь.

В этих условиях выработалась пятипереходная система довольствия войск, которая сковывала их действия, так как армия не могла удалиться от магазина далее чем на пять переходов (100–125 км). Пятипереходная система вскоре наложила свой отпечаток на стратегию: боязнь за магазин вызывала разбрасывание сил; заблаговременное закладывание магазинов преждевременно раскрывало противнику стратегический замысел; невозможность оторваться от магазина заставляла ограничиваться короткими операционными линиями; затруднялось производство фланговых движений, а отступление вызывало потерю магазинов.

Довольствие фуражом производилось при помощи фуражировок.

Вследствие численного роста постоянной армии продовольственные магазины сохранялись и в мирное время. Около этих магазинов начали строить казармы, а при них лазареты. Так возникло казарменное расположение войск. [489]

В 1660 г. французский король утвердил штаты войсковых частей, которые закрепляли их определенные формы организации. Пехота составляла 75% всей армии. Высшей административно-хозяйственной единицей был полк, который состоял из 8–12 рот по 50 человек в каждой.

Наибольшей боеспособностью выделялись гвардейский полк и четыре, а затем шесть так называемых «старых» полков. По французскому образцу гвардию формировали правители других европейских государств, в том числе и Нидерландская республика.

В 1667 г. в гвардейских, а затем и в остальных полках была введена общая военная форма. До этого каждая рота имела свою форму. Теперь роты одного полка различались по цвету чулок, ботинок или отворотов сапог. Эти различия в одежде помогали солдатам быстрее строиться. В 1670 г. однообразную форму надела вся пехота, а в 1690 г. — вся конница. Одновременно начали вырабатывать однообразные приемы ношения оружия{454}. [490]

В 60-х годах XVII в. во французской армии вводилось регулярное обучение войск. Лувуа и такие генералы, как Монтекуколи и Пюисегюр, требовали, чтобы офицеры сами обучали своих солдат, не перекладывая эту обязанность на капралов. Войска обучались умению владеть оружием в бою. Однако скоро строевое обучение начало принимать плацпарадное направление, которое насаждалось прежде всего в гвардейских полках. Но подготовка к парадам в то время имела и положительное содержание, определявшееся особенностями линейной тактики.

Во второй половине XVII в. появились два важных изобретения, усовершенствовавших ручное огнестрельное оружие. Это были штык и кремневый замок.

В 1646 г. французский мушкетер вместо сабли для личной обороны получил багинет — короткое копье с клинком в 30 см и такой же длины рукояткой, вставлявшейся в ствол мушкета{455}. Багинет превращал огнестрельное оружие в холодное, но они продолжали оставаться разделенными, хотя и находились теперь в руках одного бойца.

В 1684 г. многие французские полки получили на вооружение клинок с пустой ручкой, надевавшейся на ствол мушкета. Теперь можно было стрелять, не снимая со ствола это подобие штыка, мешавшее, однако, заряжанию мушкета.

В 1699 г. удалось изобрести трубку с горизонтальной шейкой, превративших багинет в штык, легко примыкавшийся к стволу мушкета. В руках пехотинца оказалось единое огнестрельное и холодное оружие.

В 1666 г. Тюренн добился введения во французской армии единого калибра мушкета, что имело важное значение. В это же время был изобретен кремневый замок, который сильно сократил процесс заряжания мушкета и защищал пороховую полку от дождя. Процесс заряжания мушкета сильно упростился и включал только 12 приемов. Увеличилась скорострельность оружия. Но все же она была мала, и солдат в бою расходовал не более 24–36 патронов. С 1681 г. по 1700 г. во Франции происходило перевооружение армии мушкетом с кремневым замком. В связи с разработкой более совершенных уставов улучшилось обучение пехоты, которая училась ходить в ногу. Все это позволило довести скорострельность мушкета до трех — пяти выстрелов в минуту.

С 1680 г. высказывались мнения о необходимости отмены пик. Инженер Малле говорил, что пикинеры совершенно бесполезны в бою, для несения сторожевой службы и при атаке крепостей. Затем наличие пикинеров называли вредным фактором, [491] так как каждый пикинер сокращает количество «полезных» солдат, т. е. мушкетеров. В бою на место выбывшего мушкетера обычно становился пикинер, бросавший свою пику и бравшийся за мушкет.

В 1671 г. во Франции был сформирован фузилерный полк, предназначавшийся для артиллерийской и инженерной службы, фактически имевший задачу прикрывать во время осады крепостей артиллерийские батареи и инженерные работы. В 1693 г. его называли королевским артиллерийским полком и в составе его не было пикинеров. Мушкетеры имели мушкет с кремневым замком и багинетом.

В 1689 г. в имперской армии пика была полностью снята с вооружения. За австрийцами последовали пруссаки. Во Франции отмены пики особенно настойчиво добивался Вобан. Однако только в 1703 г. последовал королевский указ об упразднении пик. Восстановилась однородность пехоты, состоявшей теперь только из одних мушкетеров, получивших на вооружение мушкет с кремневым замком и со штыком. С уничтожением пикинеров исчезли все виды оборонительного снаряжения пехоты.

Усовершенствование индивидуального оружия и изменение структуры пехоты потребовало и новых форм ее организации, которые должны были отвечать требованиям новой огневой тактики. К концу XVII в. выработались определенные и устойчивые формы организации пехоты. Тактической единицей был батальон, который имел от 500 до 700 человек. Для специальных целей батальоны подразделялись на роты, а несколько батальонов сводилось в полк. Были созданы подразделения (роты) отборной пехоты (гренадеры), вооруженные вначале гранатами для метания их перед рукопашным боем. Но вскоре на вооружении гренадеров остался лишь один мушкет. В некоторых немецких армиях были сформированы части карабинеров. У австрийцев, французов и голландцев существовал род легкой пехоты, но это были иррегулярные части.

Кавалерия во всех армиях приближалась к типу легкой конницы. Защитное вооружение было упразднено. Возросшая действительность огня мушкета заставила многих поставить под вопрос применение кавалерии в бою. Многие полагали, что кавалерия должна больше действовать карабином, чем палашом. Этот взгляд преобладал во Франции, Пруссии и Австрии. Верховой ездой стали пренебрегать, и обучение происходило в большинстве случаев в пешем строю.

Стрельба с лошади велась рядами, взводами и шеренгами. Глубина строя кавалерии была уменьшена с четырех до трех шеренг. Для производства выстрела движение приостанавливалось. Сближение для атаки выполнялось рысью. В 20 м от противника кавалерия останавливалась, давала залп, вынимала [492] сабли и на рысях переходила в атаку. Во французской кавалерии сабля была введена на вооружение вместо палаша в конце XVII в.

В конце XVII в. улучшились тактико-технические данные материальной части артиллерии путем уменьшения веса орудия, введения картузов для боевых зарядов и применения картечи. Необходимость сделать пушки легкими заставила постепенно уменьшить заряд, который к началу XVIII в. составлял лишь половину веса снаряда.

В конце XVII в. артиллерия окончательно была введена в состав французской армии как новый род войск. Исчез средневековый цеховой ее характер, когда артиллерия рассматривалась как ремесло, а ее офицеры считались не больше как мастерами. Новый род войск имел теперь все условия для нормального и быстрого развития, начиная с форм организации. Тактическими единицами являлись артиллерийские роты и батальоны. Офицеры артиллерии были причислены к военной иерархии, а артиллерийская прислуга превратилась в постоянных солдат.

Изменение качеств солдат и офицеров, а также усовершенствование ручного огнестрельного оружия и артиллерии, вызвавшие увеличение действительности огня, определили стремление усовершенствовать возникший линейный боевой порядок, превратить его в подвижную линию огня. [493]

Прежний разомкнутый строй был оставлен, так как применение нового, кремневого мушкета требовало меньше места, чем применение старого, фитильного ружья. Для того чтобы увеличить число стрелков на данном участке, ряды были сомкнуты вплотную.

Интервалы между батальонами были сокращены, и весь фронт представлял одну негибкую непрерывную линию. В центре боевого порядка размещалась пехота в две линии, на флангах выстраивалась конница. Так как в первой линии не было интервалов, то вторая линия почти не имела возможности оказать помощь первой. Пехота строилась вместо шести только в четыре шеренги. Глубокие построения окончательно были упразднены.

Стрельба велась взводами или ротами трех передних шеренг по общей команде. Каждый батальон мог теперь поддерживать непрерывный огонь. Батальон имел свое строго определенное место в строю. Расположение в лагере и походный порядок строились теперь с таким расчетом, чтобы всегда можно было легко перейти к боевому порядку.

Но линейный боевой порядок отличался негибкостью и неуклюжестью. Возможность применения этого порядка только на очень ровной местности сильно сокращала выбор места для боя. Дорога, канава, забор, деревня, кусты и другие местные предметы рассматривались как препятствия и являлись для пехоты запретными местами.

В конце XVII в. для защиты мушкетеров от кавалерийских атак применялись рогатки, представлявшие собой 3,5–4,5-метровые бревна с дырами по окружности, в которые втыкались палки длиной около метра. Рогатки устанавливались в 4,5–5,5 м впереди строя мушкетеров, а также на флангах их расположения. Вследствие сложности перестроений войск с рогатками, трудностей перехода в атаку, а также обременительности снаряжения солдат, носивших бревна и палки, уже в начале XVIII в. армии от применения рогаток отказались.

Значительно возросла роль полевой фортификации. Войска учились возводить земляные полевые оборонительные сооружения — сплошные рвы и валы перед фронтом своего построения для ведения огневого оборонительного боя или же укрепленные лагери в качестве опорных пунктов с целью уклонения от полевого боя. Уже в XVII в. в «Солдатской мудрости» было сказано: «Пот экономит кровь. Десять метров траншеи лучше, чем один метр могилы».

Во второй половине XVII в. быстро развивалось искусство долговременной фортификации, чему немало способствовал известный французский инженер Вобан (1633–1707 гг.). Он построил 33 новые крепости, исправил 300 старых. Он участвовал в 53 походах и в 104 боевых столкновениях. [494]

Вобан брал в 10–15 дней крепости, которые раньше осаждались годами. При осаде Масстриха (1676 г.) он применил параллели — три опорные линии траншей для пехоты, которые одновременно являлись позициями траншейного караула. С помощью параллелей атакующие войска сближались с укреплениями обороняющихся. Второе крупное изобретение Вобана в деле осады крепостей заключалось в применении рикошетного огня вдоль верков крепостной ограды, с помощью которого противник поражался за укрытиями. Для производства рикошетной стрельбы орудиям придавался определенный угол возвышения. Благодаря Вобану большое значение получила навесная стрельба из мортир. Он же явился создателем теории искусства минной войны, обобщив весь предыдущий опыт.

В конце XVII в. появился постоянный военно-морской флот. До этого времени вооружался торговый флот, который выполнял две функции: торговую и военную. В конце XVII в. флот стал делиться на торговый и постоянный военный. «Те же причины, которые вызвали появление постоянных армий на суше, обусловили возникновение постоянных военных флотов на море, и только с этого времени мы собственно и можем говорить о военно-морском флоте как таковом. Эра колониальных предприятий, которая теперь открылась для всех морских наций, также явилась эпохой образования крупных военных флотов для защиты только что основанных колоний [495] и торговли с ними. С этого времени начинается период, более богатый морскими сражениями и более плодотворный для развития морских вооружений, чем любой из предыдущих»{456}.

В конце XVII в. французское правительство располагало не только многочисленной армией, но и сильным военно-морским флотом, строительство которого было развернуто еще в первой половине XVII в. Кардинал Ришелье (1585–1642 гг.), возглавлявший правительство с 1624 по 1642 г., неоднократно говорил о необходимости усиления Франции на море и развернул деятельность по созданию первого в мире постоянного военно-морского флота.

Основными задачами Ришелье считал строительство боевых эскадр и военно-морских портов, на которые должны были базироваться эскадры. Порты были построены в Тулоне и Бресте, где строились военные корабли и находились необходимые для флота военно-морские припасы. Эскадры возглавляли ответственные за их боевую подготовку флагманы. Для комплектования флота матросами вводился институт морской записи, организовывалась подготовка морских унтер-офицеров и комендоров, для обучения офицерского состава было открыто морское училище. Большое внимание уделялось организации корабельной службы — ведению вахтенных журналов, судовых расписаний и всех остальных ее элементов.

В период Фронды французский флот оказался сильно ослабленным. Однако во время англо-французской войны 1688–1697 гг. французское командование в 1691 г. сосредоточило в Бресте 120 судов. Адмиралу Турвилю была поставлена задача захватить большой караван английских торговых судов, который плыл из Смирны. В инструкции, данной французскому адмиралу, было сказано: «Овладение этим богатым караваном король считает важнее, чем вторую большую морскую победу». Первую большую победу над союзным англо-голландским флотом французские эскадры под командованием Турвиля одержали в июле 1690 г. около Бичи-Хеда. Захватить караван Турвилю не удалось.

Для борьбы за господство на море французское правительство располагало необходимыми силами и средствами.

6. Военное искусство в англо-голландских войнах за господство на море (1652–1674 гг.)

Наиболее мощный флот создали англичане. В 1637 г. они построили трехпалубный корабль, вооруженный 132 орудиями. В 1677 г. английский флот состоял уже из 129 судов, а в 1714 г. он насчитывал 198 парусных судов. Морское [496] могущество английское правительство использовало для захвата богатых колоний во всех частях света и развития морской торговли.

На военных кораблях артиллерия размещалась по бортам на двух — трех батарейных палубах. Для выполнения различных тактических задач в бою строились корабли с разными мореходными качествами и вооружением. В XVII в. возникла необходимость классифицировать корабельный состав по его водоизмещению, вооружению и численности экипажа.

Военные корабли были разделены на шесть рангов (разрядов). Корабли первого ранга, водоизмещением 900–1800 т, имели три дека (палубы), 64–100 пушек и 750 человек экипажа; корабли шестого ранга, водоизмещением 50–250 т, имели 6–36 пушек и 100 человек экипажа. Вне рангов находились брандеры (10 пушек, 40 человек экипажа), предназначавшиеся для сжигания кораблей противника.

По тактическому назначению корабли разделялись на линейные (первые три ранга), составлявшие главные силы флота и предназначавшиеся для ведения боя в линии боевого порядка; легкие и быстроходные фрегаты (четвертого и пятого рангов) для разведки; посыльные суда (шестого ранга) и галиоты для транспортировки грузов.

Весь флот обычно состоял из трех эскадр, каждая из которых имела три дивизии — авангард, центр и арьергард. В дивизии насчитывалось до 15 кораблей, а во всем флоте 135 судов. В конце XVII в. в состав эскадры включались госпитальные суда и специальные галиоты для спасения утопающих.

В ходе англо-голландских войн возникла и совершенствовалась тактика парусного флота.

В голландском флоте большое внимание уделялось организации разведывательной и дозорной служб. В разведку высылались фрегаты, дозорную службу несли яхты и галиоты. [498]

В 1666 г. голландский адмирал Рюйтер разработал инструкцию, определявшую походный порядок флота,который строился в три колонны с определенным расстоянием между ними. Для боя походный порядок перестраивался в линию кильватера, позволявшую направить против врага артиллерию борта всех кораблей флота. Кильватер являлся боевым порядком флота. В линию баталии строились только линейные корабли; фрегаты и брандеры держались на противоположной от противника стороне на расстоянии 2 кабельтовов{457} от линии баталии, а галиоты и флейты (транспортные суда) — в полумиле{458} от боевого порядка.

В 1653 г. голландский адмирал Мартин Тромп впервые применил для отступления флота строй двух линий под тупым углом, обращенным в сторону противника. Внутри угла следовали поврежденные суда и транспорты.

Командующий флотом находился на самом сильном корабле (флагманском) и управлял ходом боя рассылаемыми на галиотах приказаниями и сигналами, число которых было слишком велико (до 70 сигналов). Решающая роль в бою теперь принадлежала артиллерии, и задача командующего заключалась в том, чтобы использовать всю силу ее огня. Абордаж применялся реже, так как артиллерия являлась мощным средством обороны корабля.

Военно-морское искусство во второй англо-голландской войне (1665–1667 гг.). Особенность войн буржуазной революции определялась тем, что их вел класс буржуазии, стремившийся к увеличению своих богатств путем ограбления собственного и соседних народов. Поэтому прогрессивные буржуазно-революционные войны превращались в войны захватнические, в борьбу за передел колоний и сфер влияния. Голландская и английская буржуазия не успели еще закрепить свою власть, как между Англией и Голландией возникли противоречия, которые привели к войнам за господство [501] на морях и в колониях, за то, кому больше грабить и угнетать.

Английская буржуазия и новое дворянство пытались обеспечить себе морскую гегемонию путем заключения с Голландией оборонительно-наступательного союза. Однако голландская буржуазия не думала уступать свое безраздельное господство на морях и в колониях и отказалась от заключения такого союза.

В 1651 г. английский парламент издал Навигационный акт, согласно которому в Англию разрешалось ввозить иностранные товары только из районов их производства и на английских кораблях. Решение парламента подорвало посредническую торговлю голландской буржуазии. Одновременно усилились нападения английских пиратов на торговые английские суда. Все это привело к возникновению англоголландских войн.

В ходе первой англо-голландской войны (1652–1654 гг.) сложились условия для возникновения нового периода в развитии военно-морского искусства, стратегии и тактики парусного флота. Специальные военно-морские корабли, вооруженные усовершенствованной гладкоствольной артиллерией, были необходимой объективной военно-технической основой этого развития. Война выдвинула и новых адмиралов — голландцев Мартина Тромпа и Рюйтера, обобщавших боевую практику и способствовавших развитию теории военно-морского искусства.

Английский флот потерпел ряд поражений. Однако война закончилась неудачно для Голландии.

Англо-голландокое соперничество продолжалось и привело ко второй войне, в ходе которой начало оформляться новое военно-морское искусство.

Главным театром военных действий были Северное море, Английский канал и Дуврский пролив. Это был узел морских торговых путей голландцев, стремившихся сохранить здесь свое господство. Морские сообщения голландцев находились под ударами английского флота, располагавшего большем количеством морских баз.

В первой англо-голландской войне основным объектом действий англичан являлись морские сообщения голландцев. Во второй войне стратегическая цель английского флота заключалась в завоевании господства на море путем разгрома голландского флота. Поэтому морские бои преследовали решительные цели.

Голландцы также стремились к уничтожению флота противника и разрушению его важнейших морских баз. В 1666 г. их флот под командованием Рюйтера ворвался в устье Темзы, сжег корабли и корабельные магазины, а затем блокировал устье реки. [502]

Наиболее поучительны действия голландского флота в августа 1666 г., когда Рюйтер искусно организовал отступление своих сил в обстановке подавляющего превосходства противника.

Бой при Нордфореленде 1666 г. В четырехдневном бою в Па-де-Кале (11–14 июня 1666 гг.) английский флот потерпел поражение. После этого успеха Рюйтер начал готовить свой флот к выполнению новой задачи — блокировать английский флот в Темзе и высадить десант. 19 июля 1666 г. голландцы в составе 85 кораблей и 18 брандеров, имея трехмесячный запас продовольствия, блокировали устье Темзы.

1 августа английский флот (85 кораблей и 19 брандеров) вышел из устья Темзы, о чем Рюйтеру доложили его сторожевые суда. Голландский адмирал принял решение дать бой и с этой целью приказал своему флоту отойти в море к Нордфореленду (остров к востоку от устья р. Темзы), так как перед Темзой находится много рифов и банок, что затрудняло маневр эскадр.

Английский и голландский флоты состояли из трех эскадр каждый (авангард, центр, арьергард).

Первая фаза боя - действия авангардов. Центр голландского флота из-за слабого ветра не мог сомкнуть строй. Этим разделением сил воспользовался английский авангард, утром 4 августа обрушившийся на авангард голландцев. Англичане получили отпор, но в бою были убиты все три адмирала голландского авангарда. Команды некоторых судов отказались сражаться, строй распался, и корабли авангарда обратились в бегство.

Вторая фаза боя — действия центров и арьергардов. Центр под командованием Рюйтера лег параллельным курсом с английским центром и завязал с ним бой. Вскоре подошла часть освободившихся судов авангарда англичан, и Рюйтер, увидевший отступление своего авангарда, оказался перед превосходящими силами противника. Но он продолжал бой, надеясь на подход своего арьергарда. [503]

Голландский арьергард под командованием Корнелия Тромпа только в 14 часов вступил в бой с противником. Английский арьергард увлек в сторону голландцев и тем самым изолировал его от центра. Англичане уходили все дальше от места боя, не выявляя намерения вступать в бой. Тромп вынужден был повернуть на присоединение к своему центру, но было уже поздно.

Третья фаза боя — отступление Рюйтера.

Центр голландского флота (12 судов) оказался без авангарда и арьергарда. Англичане пытались окружить малочисленного противника, но их атака была отражена. Приближался вечер. Рюйтер решил отступать, прикрывая свой авангард и тем самым спасая его от полного уничтожения.

Всю ночь и день 5 августа англичане вели преследование Рюйтера. Пользуясь маловетрием, они неоднократно пытались зажечь брандерами голландские корабли, но безуспешно. В 21 час эскадры голландского флота подошли к Вилингену (порт в Голландии) и англичане вынуждены были прекратить преследование. Только 6 августа эскадра Тромпа прибыла в Вилинген.

Голландский флот потерял десять кораблей, 2 тыс. человек убитыми и тысячу пленными. Английский флот потерял [504] четыре корабля и полторы тысячи человек убитыми и пленными.

В этом бою наибольшего внимания заслуживает отступление эскадры Рюйтера, во время которого она не потеряла ни одного корабля, хотя противник имел подавляющее превосходство в силах. Голландцы отразили все попытки противника окружить или зажечь их корабли. Англичане во время преследования эскадры Рюйтера потеряли четыре корабля (два были потоплены и два сожжены брандерами).

В тактическом отношении следует отметить отсутствие взаимодействия голландских эскадр, что было результатом недостаточной дисциплины. Авангард, терпя неудачу, уходит от места боя вместо того, чтобы присоединиться к центру. Тромп не выполнил требований инструкции и устремился за арьергардом противника, способствуя осуществлению замысла английского командования. Английский же авангард, опрокинув головную эскадру голландцев, пошел на усиление своего центра. Английские эскадры действовали целеустремленно, и только искусство и храбрость Рюйтера, сковывавшего главные силы противника, спасли голландский флот от уничтожения по частям.

Военно-морское искусство в третьей англо-голландской войне (1672–1674 гг.). В результате второй войны голландцы потеряли североамериканские колонии, но возвратили Суринам (Гвиану) и добились отмены некоторых статей Навигационного акта. Однако англичане стремились к достижению полной победы над буржуазной Голландией, чего особенно добивались контрреволюционные силы Англии. Короли Франции и Англии для борьбы с Голландской республикой заключили союз, к которому присоединились Швеция и княжество Кёльн и Мюнстерн.

План союзников намечал наступление против Голландии с трех направлений: с моря — англо-французский флот, с юга — французская армия, с востока — армия немецких князей.

Голландцы решили на суше обороняться, опираясь на систему крепостей, а на море активными действиями не допустить соединения английского и французского флотов и нанести им поражения.

В марте 1672 г. англичане напали на голландские торговые суда до объявления войны. В апреле французская армия вторглась в Голландию и подошла к Амстердаму. Защищая страну, голландцы открыли шлюзы и затопили часть своей территории, остановив этим продвижение врага.

Успешно действовал голландский флот, который нанес ряд поражений противнику. Однако Рюйтеру не удалось помешать соединению французского и английского флотов. [505]

Попытки соединенных морских сил высадить на побережье Голландии крупный десант срывались голландцами.

19 июня 1673 г. Рюйтер выслал к устью Темзы разведывательный отряд, установивший подготовку англичан к высадке крупного десанта, осуществление которого необходимо было сорвать. Перед голландским флотом встала и вторая большая задача — конвоирование флотилии ост-индских торговых судов. Положительного решения обеих задач можно было достигнуть лишь путем борьбы за господство на море.

Для наблюдения за противником к устью Темзы Рюйтер выслал отряд в составе четырех кораблей, пяти фрегатов и одного галиота. 28 июля голландские разведчики донесли о том, что флот противника силой в 125 вымпелов спустился вниз по Темзе. Сведения подтверждали и шпионские донесения из Лондона. Рюйтер приказал своей эскадре быть готовой к выходу в море. Всем адмиралам он объявил, что атака противника состоится лишь в том случае, если голландский флот займет наветренное положение. Рюйтер приказал эскадре держаться сомкнуто и всеми силами прорвать боевой порядок противника в центре, атаку вести энергично.

Через два дня англо-французский флот появился на виду у голландского флота и маневрированием пытался отвлечь его внимание с целью высадки десанта на территорию Голландии. Рюйтер не поддался обману и занял центральную позицию у устья Мааса.

Установив, что союзники держатся у острова Текселя, Рюйтер решил их атаковать, обеспечив этим безопасность каравана коммерческих судов и сорвав высадку противником десанта.

Против 65 английских и 30 французских кораблей голландцы имели всего 70 судов. Союзники располагали большим перевесом сил.

Морской бой у острова Текселя в 1673 г. Авангард союзников состоял из 30 французских кораблей (д'Эстре), экипажи которых не отличались боевой выучкой. Поэтому Рюйтер выделил против французов всего 10 кораблей (Банкерс). Центры флотов оказались одинаковой силы (по 30 кораблей у Руперта и Рюйтера). Английский арьергард (Спрагге) насчитывал 35 кораблей, против него был Тромп. (30 кораблей).

Флоты противников легли 21 августа на параллельные курсы в южном направлении при восточно-юго-восточном ветре.

Первая фаза боя — действия авангардов и арьергардов.

Атака голландским авангардом французов, имевших трехкратное превосходство в силах, заставила их прибавить паруса, вследствие чего они оторвались от своего центра. Некоторые [506] французские корабли пытались обойти голландский авангард, выйти ему на ветер и поставить в два огня. Но увеличением дистанции между кораблями воспользовались голландцы, они прорезали строй противника, нанеся ему повреждения, и пошли на соединение с Рюйтером. Французы занялись исправлением повреждений на своих кораблях, фактически выйдя из боя. Соотношение сил изменилось в пользу голландцев.

В это время арьергарды противников вели бой в отрыве от своих центров. Инициативу атаки взял Тромп. Командующий английским арьергардом Спрагге являлся личным врагом Тромпа и стремился скорее свести с ним счеты. В результате арьергард Спрагге оторвался от Руперта, против которого теперь оказалось 40 кораблей Рюйтера и Банкерса.

Вторая фаза боя - действия главных сил (центров).

Корабли английского центра были перегружены десантными войсками, и поэтому Руперт стремился вести бой с дальней дистанции.

Рюйтеру удалось отрезать 12 кораблей от английского центра и окружить 20 кора.блей противника в два раза превосходящими силами. Однако Руперту удалось вырваться из [507] окружения, и в 14 часов он с потрепанными кораблями направился к своему арьергарду. Туда же двинулся и Рюйтер.

Третья фаза боя - завершение боя и поражение англичан.

К 18 часам центры обоих флотов соединились со своими арьергардами. Теперь против 65 английских кораблей оказалось 70 голландских судов. Бой возобновился и продолжался в течение часа. В 19 часов с заходом солнца противники вышли из боя. Союзники потерпели поражение. У англичан два корабля потонули и семь сгорели. Велики были потери в личном составе флота.

В противоположность обстановке боя при Нордфореленде голландские эскадры в бою у Текселя хорошо взаимодействовали и удачно осуществляли взаимную выручку, вследствие чего в решающей фазе боя соотношение сил изменилось в их пользу. Англо-французский флот распался на три самостоятельные эскадры. Французы вышли из боя, а Руперт, вырвавшись из окружения, с запозданием пошел на помощь своему арьергарду. В целом эскадры союзников вели бой раздельно. Отрицательную роль сыграла и плохая стрельба англичан. Голландский арьергард за восемь часов боя не имел ни одного раненого. Мало потерь было и у Рюйтера. Артиллерия голландского флота наносила противнику большой урон.

После боя Рюйтер беспрепятственно провел в свои порты ост-индский караван судов.

Политическим итогом поражения флотов союзников явилось обострение англо-французских противоречий, что привело к расторжению союза и заключению английским правительством сепаратного мира с Голландией (1674 г.).

Буржуазный историк капитан-лейтенант Щеглов успехи голландского флота пытался обосновать исключительно личными качествами командующего Рюйтера, который, однако, не только добивался боевых успехов, но и терпел серьезные неудачи. Даже победа при Текселе не была завершена полным разгромом и уничтожением большей части сил противника. Голландцы заставили противника лишь отступить, завоевав на время господство на море и способствуя обострению англо-французских противоречий. Щеглов утверждает, что основы искусства Рюйтера нисколько не утратили своей поучительности именно потому, что «они вовсе не зависят от материальных данных флота того времени»{459}. Это не верно. Рюйтер именно потому достигал успеха, что правильно учитывал «материальные данные флота», понимал особенности новых средств ведения войны и боя на море, исходил из материальных возможностей, а не из идеального творчества. [508]

7. Военное искусство во французской войне за сохранение гегемонии в Европе (1672–1679 гг.)

Третья англо-голландская война закончилась, но французское правительство продолжало борьбу за сохранение гегемонии в Западной Европе, которая оказалась под ударом целой коалиции. Голландия привлекла на свою сторону союзников — австрийских и испанских Габсбургов, Данию, Бранденбург и некоторых немецких князей.

В связи с изменившейся международной обстановкой Тюренн считал, что главным театром военных действий должна теперь являться территория по среднему течению Рейна, а не Голландия, где французам пришлось очистить все крепости, взятые ими в 1672–1673 гг.

Однако французский король Людовик XIV и его министр Лувуа в кампании 1674 г. распылили свои войска: одну армию направили в Пиренеи, главные силы — в Франш-Конте (провинция в верховьях р. Роны), армию Конде — в Испанские Нидерланды; 12-тысячный отряд Тюренна получил задачу оборонять Эльзас и средний Рейн от Базеля до Майнца (около 200 км).

Важное значение имели переправы на Рейне (Страсбург, Филиппсбург, Мангейм и Майнц), а также горные проходы через Вогезы и Шварцвальд (Люцельбургский, С. Мари, Бельфорский). Свои главные силы Тюренн сосредоточил в районе Саверна и обеспечил переправу у Филиппсбурга.

10-тысячный отряд имперских войск находился у Гейдельберга, где ждал прибытия подкреплений, двигавшихся из Богемии.

Тюренн решил не допустить соединения войск противника и разбить гейдельбергский отряд до подхода к нему войск на усиление.

14 июня 1674 г. у Филиппсбурга французы переправились через Рейн и двинулись к Гейдельбергу. Тюренн имел 5400 человек конницы, 2500 пехотинцев и 6 орудий. Его авангард захватил пленных, которые сообщили о намерении имперцев уклониться от боя до соединения сил.

Узнав о наступлении французов, имперцы двинулись к Вимпфену. Тюренн повернул свой отряд вправо, вечером 15 июня был в Вислоне, а на следующий день подошел к Зинцгейму, где 16 июня произошел бой.

Имперцы заняли у Зинцгейма позицию, на которой для ведения оборонительного боя расположилось 7 тыс. конницы и 2 тыс. пехоты. Артиллерии у них не было, но имелось небольшое превосходство в силах.

Бой у Зинцгейма в 1674 г. На плато, находящемся северо-восточнее Зинцгейма, имперцы построили свою конницу в две линии Южную окраину города и сады на противоположном [509] берегу р. Эльзац они заняли отрядом пехоты и драгун (около полутора тысяч человек). К расположению главных сил имперцев вели два скрытых подступа — один от города по лощине мимо замка, который не был ими занят, и другой — разветвленный овраг, выводивший в тыл их боевого порядка. Первая фаза боя — поражение передового отряда имперцев и отход их главных сил под огнем французских орудий.

16 июня около 9 часов утра Тюренн частью своей пехоты атаковал и выбил противника из садов. Огонь французских орудий лишил имперцев возможности поддержать свой передовой отряд. На плечах отступавшего противника французы ворвались в город. Затем Тюренн переправил через Эльзац весь свой отряд.

Огонь французских орудий заставил имперскую конницу отступить, освободив край плато. Отряд Тюренна, воспользовавшись необоронявшимися подступами, вышел на плато и построился для боя. В центре боевого порядка, вопреки установившейся уже традиции, находилась конница, а на флангах пехота. В интервалах между эскадронами построились мушкетеры. Весь боевой порядок имел две линии. [510]

Вторая фаза боя — атака французов имперской конницей.

Как только французы построились для боя, имперцы атаковали их первую линию, потеснили ее, но контратакой второй линии были отброшены в исходное положение. Повторными атаками им удалось сбить конницу правого крыла Тюренна, но, преследуя ее, имперцы попали под фланговый огонь французской пехоты и вынуждены были отступить.

Третья фаза боя — охват французской пехотой флангов имперской конницы и ее поражение.

Отбив атаки противника, французы всеми силами контратаковали его конницей с фронта, а пехотой в охват флангов. Имперцы были опрокинуты и бежали. Тюренн вел преследование всего на расстоянии 4 км. Отряд имперцев отступил в двух направлениях, раздробив и до того небольшие силы.

Имперцы потеряли 2 тыс. убитыми и ранеными и 500 человек пленными. Потери французов немногим превышали тысячу человек.

Бой у Зинцгейма не помешал имперцам соединиться с прибывшими подкреплениями, но обрек их на длительное бездействие. Поэтому Тюренн назвал этот бой «великим делом». Марш Тюренна за Рейн Наполеон оценил как прекрасно осуществленный. Хорошо было проведено форсирование р. Эльзац на глазах у противника, но обеспеченное огнем артиллерии. Тюренн удачно использовал свою пехоту, частью усилив ею конницу, частью расположив на флангах боевого порядка. Следует отметить умелое управление ходом боя и использование родов войск с учетом резко пересеченной местности.

* * *

Разбив противника, Тюренн возвратился на левый берег Рейна, где получил пополнение. Теперь он имел 16 тыс. человек. Но и силы противника возросли.

В июле 1674 г. Тюренн произвел демонстрацию в направлении р. Саар, а сам переправился через Рейн снова в Филиппсбург и, угрожая сообщениям имперцев, заставил их отступить К Франкфурту-на-Майне.

Силы французов возросли до 23 тыс. человек, но и имперцы имели теперь 36 тыс. Тюренн снова возвратился на левый берег Рейна и расположился в районе Ландау. Имперцы сосредоточили свои войска против Эльзаса и Лотарингии.

В сентябре имперцы переправились через Рейн и вышли на сообщения французской армии, чем затруднили ее снабжение. Поэтому Тюренн решил атаковать противника.

4 октября 1674 г. произошел бой у Энцгейма под Страсбургом. Тюренн имел 23 тыс. человек и 30 орудий, имперцы 35 тыс. и 58 орудий. Бой был упорным, но не решительным. Ночью отступили имперцы и французы. [511]

Вскоре силы нмперцев возросли до 55 тыс. человек и они перешли в наступление. Тюренн отступил на рубеж рек Цорн и Модер, где противник не решился его атаковать и отошел на зимние квартиры.

Тюренн расположил свои войска также на зимних квартирах. Вскоре он получил подкрепления, и его силы теперь насчитывали 20 тыс. пехоты и 13 тыс. конницы. В середине зимы несколькими колоннами французы двинулись к Бельфору, распространяя слух, что эта перегруппировка имеет целью занять новые квартиры и обеспечить свои коммуникации.

27 декабря французский авангард занял Бельфор. Затем Тюренн двинул свои войска на Мюльгаузен. 29 декабря французы разбили 10-тысячный отряд имперцев, а 5 января 1675 г. атаковали их главные силы (33 тыс.) на укрепленной позиции у Тюркгейма и заставили в беспорядке и с большими потерями отступать. Так была закончена кампания 1674 г.

Магазинная система снабжения войск оказывала влияние на действия Тюренна, но его маневрирование преследовало цели поражения противника, а не пассивное прикрытие коммуникаций. Если противник оказывался на его сообщениях, Тюренн обеспечивал их боем (Энцгейм).

Зимнее наступление Тюренн проводил вопреки установившейся традиции. Своими действиями он ввел противника в заблуждение. Однако медленный марш к Тюркгейму (36 км за девять дней) не позволил использовать внезапность. Наполеон считал, что Тюренн достиг бы больших результатов, если бы он двинулся против центра, а еще лучше — против правого фланга квартирного расположения имперцев, а не против левого фланга, как это было в действительности.

Оборона Эльзаса Тюренном носила активный характер. Он искусно пользовался маневром и боем. Но бой не доводился до полного разгрома противника, он не носил решительного характера.

Маневрирование войск Тюренна и Монтекуколи на Рейне в 1675 г. В кампании 1675 г. имперскими войсками командовал известный к тому времени военачальник Монтекуколи (1608–1681 гг.), имперский князь, фельдмаршал. Службу начал в австрийской армии с 1627 г. Участник Тридцатилетней войны. С 1639 по 1642 г. был в плену у шведов. В 1644 г. нанес поражение туркам в Трансильвании. В 1657–1658 гг. воевал против Швеции на стороне Польши и Дании.

В 1675 г. под командованием Монтекуколи находилась 26-тысячная армия имперцев (14 тыс. пехоты и 12 тыс. конницы), получившая задачу вторгнуться в Эльзас и Лотарингию.

Французская армия насчитывала 22 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы. Тюренн предполагал перейти в наступление с целью воспользоваться ресурсами противника и заставить некоторых германских князей сохранить нейтралитет. [512]

В первой половине мая Монтекуколи пытался договориться с магистром Страсбурга о предоставлении ему переправы через Рейн. Тюренн воспрепятствовал этому, требуя от магистрата города соблюдать нейтралитет. Свое требование он подтвердил выдвижением кавалерии к Бенфельду. Так началась кампания 1675 г. [513]

Первый этап кампании — форсирование Рейна имперцами и французами (май).

21 мая Монтекуколи (22 тыс.) из-под Страсбурга двинулся вниз по Рейну, переправился на его левый берег и выдвинул авангард к Лаутенбургу, создав этим угрозу крепостям Ландау и Гагену. Тюренн вначале стоял под Страсбургом, а затем в 12 км выше этого города навел мост, переправился на правый берег Рейна и занял позицию за р. Кинциг, что создало угрозу сообщениям армии имперцев.

Второй этап кампании — маневрирование имперских и французских войск на р. Кинциг (июнь).

Монтекуколи имел свою базу в Оффенбурге, которому угрожали французы. Поэтому 13 июня имперцы двинулись в направлении на Оффенбург. Тюренн удлинил свой правый фланг, чем прикрыл мосты. Имперцы направились к Моору. Тогда Тюренн выдвинул в Альтенгейм авангард, затем перешел туда с главными силами и перевел к этому пункту наплавной мост, чем сократил свою линию обороны на 6 км.

Третий этап кампании — маневрирование имперских и французских войск на р. Ренхен (июль).

Плохое состояние снабжения заставило Монтекуколи отойти к Урлофену. Французы перешли к Бодерсвейеру. С целью обезопасить свою коммуникацию имперцы заняли позицию за р. Ренхен у Шерцена. Тюренн расположился на левом берегу этой же реки против Шерцена. Рейн он преградил эстакадой, острова занял отрядами, фарватер приказал обстреливать перекрестным артиллерийским огнем. Подвоз продовольствия по Рейну из Страсбурга для имперской армии был прерван.

Французская армия также оказалась в тяжелом положении, так как недоставало фуража, а болотистая местность и дожди способствовали росту заболеваний солдат и офицеров. Поэтому 15 июля Тюренн, оставив на занимаемой позиции сильный отряд, с главными силами двинулся в обход левого фланга имперцев и вышел к Гамгурсту, отрезав Монтекуколи от Страсбурга и Оффенбурга.

Четвертый этап кампании - завязка боя у Оттерсвейера.

Армия имперцев вынуждена была отступить к Оттерсвейеру, где 26 июля заняла хорошую позицию. 27 июля в этом же направлении двинулась и французская армия, передовые части которой наткнулись на посты имперцев. Завязалась перестрелка. Тюренн выехал на рекогносцировку и был убит ядром в результате единственного орудийного выстрела. Французская армия начала отступать, имперцы преследовали ее и вторглись в Эльзас. Здесь их остановил Конде, который прибыл туда с подкреплениями. [514]

Узнав о смерти Тюренна, Монтекуколи сказал: «Сошел со сцены мира человек, делавший честь человечеству». Высоко оценивали полководческое искусство Тюренна Наполеон и Суворов. Наполеон отмечал выдержку Тюренна, в связи с чем заметил: «У Тюренна сердце было в голове».

* * *

Тюренн смело порвал с традициями борьбы за обладание крепостями и укрепленными пунктами. Он развил то новое в стратегии, что дал шведский период Тридцатилетней войны, то, чем характерны действия армии шведов на Одере.

Однако Тюренну приходилось преодолевать сопротивления военного министра Лувуа, принца Конде и короля, которые не понимали особенностей новой стратегии. Эта стратегия определялась относительной подвижностью наемных армий XVII в., базировавшихся на магазины и значительно сокративших огромные обозы.

Маневрирование войск под командованием Тюренна не было самоцелью, оно не исключало боя. Маневром Тюренн старался воздействовать на коммуникацию противника и истощить его силы. Когда противник оказывался на коммуникации французской армии, то Тюренн атаковывал его и этим восстанавливал свои сообщения. Однако следует отметить возраставшую тенденцию преобладания маневра над боем. Тюренн и Монтекуколи маневрируют на пространстве всего в 40–50 км и в течение 2,5 месяца избегают боя. Но в этом маневрировании Тюренн, несмотря на превосходство противника, держит инициативу в своих руках, заставляет Монтекуколи передвигаться кружными путями, а сам пользуется кратчайшими направлениями, чем выигрывает время.

Тюренна называли родоначальником маневренной стратегии, корни которой уходят к маневрированию шведской армии в ходе Тридцатилетней войны. Во второй половине XVII в. в характере маневрирования стал преобладать маневр над боем. У Густава Адольфа целью маневра в конечном счете был бой. У Тюренна бой являлся одним из моментов маневра, средством маневра.

Уже намечалось развитие маневренной стратегии в сторону ложного методизма/

В тактике надо отметить умелое применение родов войск и маневрирование их на поле боя. Каждый род войск имел свою определенную тактическую задачу, чем определялось в бою его место. Однако бой уже не носил решительного характера. Это определялось особенностями наемных армий.

Большое внимание Тюренн уделял вопросам организации войск, воинской дисциплине и обучению. Современники отмечают его доброту и мягкость в обращении с подчиненными. [515]

Наряду с этим он проявлял необходимую твердость. «Господа, естественно, что я никогда не бранюсь, но я прикажу отрубить вам головы в тот момент, когда вы меня ослушаетесь», — сказал Тюренн швейцарским офицерам, которые отказывались идти за Рейн.

Много сделал Тюренн в разработке новой магазинной системы снабжения войск и способов обеспечения коммуникаций маневром, расположением войск и боем.

Дельбрюк ограничился лишь упоминанием Тюренна, не разобрав ни одной его кампании. «Тюренн однажды преподал Конде совет: лучше наносить возможно больше вреда противнику в боях в открытом поле, чем осаждать и брать города»{460}. В этом, по мнению Дельбрюка, заключается суть стратегии Тюренна. Затем немецкий историк отметил, что Пюисегюр «сопоставляет Тюренна, как полководца, с Цезарем и не замечает различия по существу между стратегией первого и второго»{461}. В чем конкретно выражается это различие, Дельбрюк не сказал.

В оценке стратегии Тюренна Дельбрюк исходит из Клаузевица, который заявил, что искусство Тюренна было лишь искусством его эпохи, а в обстановке войн XIX в. производило бы впечатление салонной шпаги придворного кавалера среди рыцарских мечей. Но одновременно Дельбрюк вынужден был отметить, что «Тюренн также умел весьма успешно наносить этой шпагой смертельные удары»{462}.

О Тюренне «нельзя не упомянуть в истории военного искусства, ибо, согласно традиции, он слывет тем полководцем, который первый стал придавать решающее значение снабжению... Поэтому его до некоторой степени считают творцом хотя искусной и деятельной, но избегающей кровопролития маневренной стратегии»{463}. Дельбрюк ссылается лишь на традицию, которая включает Тюренна в историю военного искусства в связи с развитием маневренной стратегии. Но сам Дельбрюк, во-первых, не показал социальных и материально-технических основ этой стратегии; во-вторых, он не исследовал маневренную стратегию в процессе ее развития, а взял в неподвижном, мертвом состоянии периода ее вырождения («ложный методизм в стратегии»). Этот метафизический подход определил, в частности, неправильную оценку немецким историком роли Тюренна в развитии военного искусства.

Каковы основы возникновения нового периода в развитии военного искусства? По мнению Дельбрюка, «новые стороны военного дела» впервые развились в нидерландской армии [516] Морица Оранского. В шведской армии Густава Адольфа они получили дальнейшее развитие, а после Тридцатилетней войны «у всех народов мы, приблизительно одинаково, наблюдаем появление дисциплинированной армии, содержимой и в мирное время и регулярно оплачиваемой»{464}.

Но как возникает эта армия? Ее возникновение, по словам Дельбрюка, связано с возникновением государства как особого организма, отличного от народа, который является для государства лишь объектом. «Это разделение оказывает, со своей стороны, влияние на идею войны и на способ ее ведения. Гуго Гроций выдвинул принцип, что война есть дело одних солдат и что граждан она вовсе не касается»{465}. Новая идея войны, по мнению Дельбрюка, определила изменение характера вооруженных сил.

Эта идеалистическая концепция Дельбрюка еще ярче выражена в следующих словах: «Государственные деятели и теоретики всегда прекрасно понимали огромные невыгоды ведения войны исключительно при помощи временно принятых на службу наемных войск»{466}. Как только была осознана эта невыгода, сразу же возникла идея постоянной армии и новая идея войны. Дельбрюк исходит из известного идеалистического утверждения о том, что мнения правят миром.

«Военное устройство всегда является основным моментом в жизни народа. Весь социально-политический строй Европы меняется с введением новой военной организации»{467}. Все отношения Дельбрюк поставил на голову для того, чтобы историю военного искусства излагать с точки зрения интересов прусского милитаризма. На самом деле социально-политический строй определяет характер вооруженных сил, а не наоборот. Только правильное понимание этой связи дает возможность вскрыть истоки и основы маневренной стратегии и уяснить процесс ее развития.

Таковы исторические истоки недооценки Тюренна немецким историком. Но одновременно проявляется и социальный заказ. «Таким образом, — заключает Дельбрюк, — в истории стратегии и великих полководцев Тюренн занимает действительно весьма значительное самостоятельное положение, однако он не является типичным представителем особого метода; отнюдь нельзя его также противопоставлять, как антитезу, Фридриху Великому»{468}. Вот где находятся корни недооценки Тюренна. Суть заключается не в нем, а в Фридрихе, которого Дельбрюк превозносит, пользуясь каждым случаем, [517] любым историческим фактом. Для этого ему надо было принизить роль Тюренна в развитии военного искусства.

Суворов иначе оценивал Тюренна и неоднократно указывал на необходимость его изучения. Из боевых качеств Тюренна Суворов особенно подчеркивал его постоянство. В самохарактеристике Суворов писал: «Наука просветила меня в добродетель, я лгу, как Эпаминонд, бегаю, как Цезарь, постоянен, как Тюренн, и праводушен, как Аристид». [518]