Любовь, сердце, сон, смерть

Роль сердца в языке влюбленных хорошо известна и часто оказывается объектом самого слащавого и упадочного сентиментализма. Тем не менее в этом языке мы находим утверждение глубокой веры, следов того, что всегда означало сердце в эзотерических и докгриналь- ных традициях. Гораздо в большей степени, нежели средоточием эмоций эти традиции полагают сердце центром всего человеческого существа,1 но так же и точкой, через которую во время сна происходит передача сознания, минуя область головы, имеющую большее отношение к бодрствованию.2 Как мы уже отмечали, сознание во сне считается "тонким" состоянием, особенно в индуистской традиции; но также и большинство мистиков иных традиций считают внутреннее, тайное сердечное пространство вместилищем сверхчувственного света ("сердечного света"). Например, когда Данте, говоря о первичном, внезапном восприятии эроса, упоминает о "самой сокрытой клети сердца", это вовсе не банальный и приблизительный способ любовного объяснения, но нечто совершенно точное и действительно существую-

1 Об этом говорят различные письменные источники: Brbadaranyaka- upanishad, IV, i, 7. ("Сердце есть средоточие всего существа и его основа", Zenon (Armin, II, fr.837-839): "Основная часть души сосредоточена в сердце"; схоластическая литература — Ugo di San Vittore: "Vis vitalis est in corde" ("Жизнь жизни живет в сердце"), Агриппа (De occuJta

pbylosopbia. III, 37) и Т.Д.

2 Cf. Brhadaranyaka-upanisbad., II, i, 16-17, cf. Agrippa, III, 37.

щее.1 Казалось бы, нет ничего более безвкусного, чем изображение сердца, пронзенного стрелой (луком и стрелой, а также факелом древние наделяли персонифицированный образ Любви): в наши дни это любимая татуировка моряков и уголовников. Но этот же знак наполнен необычайной смысловой напряженностью. Эрос выступает как рана, наносимая самому существу человека: эзотерически это поражение сердца. Традиция утверждает, что связь человека с его внутренним Я, которую можно или порвать или возвести к соучастию в жизни более высокой, к высшей свободе. Так эрос выступает в виде смертельного удара стрелы. Мы начинаем понимать, что средневековые "Адепты любви" и Данте вместе с ними просто поднимали профанический опыт влюбленных до уровня сознательной веры. Следы этих смыслов мы открываем в опыте каждой любви. Исламскому эзотеризму известны термин "fat hi-1-gabb" ("открытие" или "распечатывание" сердца), а также понятие "сердечного света". Эти же же соответствия мы находим в языке всех мистиков. В "Corpus Hermeticum" (VIII, И, VI, I) встречаются выражения: "открыть очи сердца," "понимать очами сердца". Мы можем установить ясно зримую связь между освобождающим от оков индивидуальным "открытием сердца" и переживанием опыта новизны, свежести, преображения мира, сопровождающее состояние любви: здесь намек на зримый сердечными очами мир, именуемый суфиями "ауn-l-gabb".

В первой главе мы уже говорили об эротическом опыте как об опыте "смещения" индивидуального бодрствующего сознания. Это смещение и есть движение в область "сердечного места". Состояние экзальтации, свойственное эросу, приводит к тому, что наступает "мысленное" преображение действительности, озарение, но вовсе не погружение в полусон, транс или собственно сон, то есть в состояние ночное. Как уже указывалось, внешне это проявляется в некоем свете, порой озаряющем лица влюбленных, в том числе тех, которые в обыденной жизни вовсе не благородны; это,

1 Vita Nuo . II, 4.

безусловно, определенное свидетельство (ср. с образом факела в руке Эрота наряду со стрелой).

В связи с этим связь между любовью и ночью, в

обычных случаях всплывающую в сознании каждого, приобретает характер определенного "знака". Конечно, связь между любовью и ночью хорошо знакома романтической поэзии. Но она же имеет экзистенциальную глубину, позволяющую называть ее чем-то большим, чем простая связь. Обычно ночь считается самым подходящим временем для половой любви. Но если мы проведем мысленный опыт, заменив обычно употребляемое выражение "ночь любви" на "зарю любви", мы сразу же услышим в первом сочетании некий неверный звук. Это подтверждает и биология, хотя в глубине своей речь пойдет, конечно, о вещах иного, "гиперфизического" порядка — физиологические условия для "здоровой и нормальной" любви, связанные с высвобождением огромных запасов свежих энергий, наилучшими являются именно утром. Можно сколько угодно ссылаться на такие внешние обстоятельства, как образ жизни, отсутствие свободного времени в течение дня, на общественные условия и порядки — раз такие обстоятельства существуют, значит в них присутствует глубокий смысл. Сколько людских сообществ имеют прямые, жесткие, ритуально оформленные предписания отдавать

жене именно ночь, причем как в первый период, так и в течение всего времени совместной половой жизни. На заре муж и жена должны расставаться. Но есть вещи особенно ценные для понимания сути дела: в тантризме "сердце ночи" предписывается как время маго-инициатических практик совместно с женщиной,1 и это же время избрано хлыстами, к которым мы еще вернемся, для совершения своих оргиастических и неистовых действий; точно также в ночное время и в темном месте на Элевзинских мистериях совершалось священное совокупление, hieros gamos, являвшееся строго символическим. Оргийно-дионисийский ритуал, совершаемый исключительно женщинами, носил имя Никтелии и был ночным. Можно, конечно, считать случайностями

1 См. Evola. Lo Yoga della Potenza. cit, p.281.

обычаи соединения в полном мраке как, например, в Спарте, когда мужчина умыкал свою будущую жену, увозил ее в полностью лишенное освещения место, среди ночи развязывал ей пояс и овладевал ею в абсолютной темноте1. Однако сколько женщин до сих пор желают для себя того же самого — их стыдливость всего лишь глубинная память о том времени, когда они находились во власти обычаев, которые нам сегодня кажутся странными. Хатор, египетская богиня любви, носила имя "Госпожи ночи", и эта смысловая цепь тянется к стихам Бодлера :

'Ты манишь, словно мрак, Горячки темной нимфа".

На самом деле здесь вступают в действие сокрытые стороны космической жизни: введь именно ночью, как мы уже говорили, происходит циклически обусловленное применение мироустройства, переход сознания в сердечную область — то есть именно то пробуждение, которое дает эрос; точно так же, раз любовь находится под знаком женщины, а женщина принадлежит темной, подземной, ночной стороне бытия, ее "бессознательно- жизненному", то и царство любви принадлежит ночи, темноте.2 Таким образом, ночь — наиболее подходящее время для проявления женского эроса, для выхода наружу глубинных сил, сокрытых под дневной поверхностью конечного индивидуального сознания. Что же до неожиданностей, рождаемых проявлением того, что обычно как бы затоплено изменчивой пеной обыденного, то в связи со сказанным вовсе не только роман- тико-поэтическим представляется произнесенное Нова- лисом в "Гимнах ночи".3 И последнее, что следовало бы

1 См. Plutarque. Lyc, 23, Мы выбрали в качестве примера именно Спарту, потому что там фактор стыда как раз не имел значения — девушки часто ходили там обнаженными в пристуствии мужчин, и это считалось в порядке вещей.

2 В китайской традиции элементарная жизненная энергия р'о связана с женским началом инь, в свою очередь связанным с темной половиной луны, угадываемой только во время роста месяца.

3 Речь идет главным образом о последних строках первого Гимна:

На угольях сей тьмы ночной, на ложе нежном и убогом,

сказать о роли сердца. Согласно гиперфизической физиологии со смертью или смертельной опасностью жизненные силы восходят в средоточие человеческого бытия, в сердце (они покидают свое место и начинают перемещение в момент действительной или грозящей смерти, каталепсии или на соответствующих стадиях более позитивного высокого восхождения)1. Аналогичное явление может возникать также при всяком переживании сильного желания или вообще вспышке чувств, при встрече с любимой женщиной, возникновении в сознании ее образа2 или даже просто образа обнаженной женщины; между тем у восточных авторов часто встречается упоминание остановки дыхания при виде возлюбленной, от любви, от любовного очарования, от сильного желания или просто в "сексуально заряженной" атмосфере. Внешнее, профаническое и банальное соответствие всего этого хорошо известно физиологии. Наиболее часто в таких случаях говорят: "У меня сжалось сердце". Это еще одно приближение к раскрытию потенциального качественного достоинства эроса. Так осуществляется естественный переход к феноменологии любви, мост к непрофаническому эротизму: мы касаемся его, когда говорим о mors osculi, о смерти от поцелуя, упоминаемой каббалистами, о почитании дамы сердца "Ацептами любви". И еще одна любопытная деталь: некоторые французкие трубадуры пели о женщине зримой не глазами и не душой, но именно сердцем.

воздвигнуто смятенье тел, зажженных огненным объятьем, желанной гибели огнем. Поглощено пьшаньем духа сердце, в горячем воздухе единое с твоим, навек, навек, да вечно длится ночной кутеж."

1 Brbadaranyaka-upaaisbad IV, iv, 1-2, Kitha-upanisbad. II, vi, 15-16.

2 "Внезапно, я не знаю как, когда я обернулся, чтобы посмотреть на пустынную улицу, на темные окна домов, пламенная жажда Пат (имя женщины) охватила меня, ударила меня словно кулаком. Это было так ужасно, словно я был на краю смерти(Э.М.Ремарк). См. строку персидского поэта Хосрева:

"Ее лицо явилось мне в ночи, и, горе мне! — охвачен смертью я".