Правовая природа юридической аргументации

 

Правовая природа юридической аргументации на сегодняшний день до конца не изучена. В словосочетании «юридическая аргументация» прилагательное «юридическая» как бы окрашивает слово «аргументация», наделяя его дополнительным смыслом, и означает – связанный с законодательством, правовыми нормами и их практическим применением. Слово «юридическая» бессмысленно само по себе (хотя и несет некоторую нагрузку). Именно поэтому существует необходимость восприятия этих двух слов в составном значении.

Что касается использования термина «юридическая аргументация», оно имеет место в нормативных правовых и правоприменительных актах, а также в научной литературе, причем не только юридической. Однако в первую очередь хотелось бы отметить, что о юридической аргументации в своих работах упоминают такие мэтры юриспруденции, как Н. Н. Вопленко[119] и Е. С. Шугрина[120].

В смежных областях знания с юриспруденцией предпринят ряд попыток сформулировать определение понятия «юридическая аргументация». В работах М. М. Мущининой и Г. В. Томсона даются абсолютно идентичные дефиниции. Юридическая аргументация ими понимается как способы и возможности выражения юридических аргументов средствами естественного языка с учетом его многозначности, вариативности и неопределенности[121]. Трактуется она и как один из основных методов в юридической практике; система способов убеждения, которым присущи рациональный характер, социальная и диалогическая обусловленность, вербальная форма выражения[122].

Е. А. Макеева, специально изучавшая правовую аргументацию с позиций философии, установила ее многозначный характер как научной категории, концептуальной области знания и методолого-методической процедуры. Как научная категория она, по мнению автора, представляет собой познавательно-ценностный способ убеждения в истинности (ложности) того или иного рассуждения, справедливости (несправедливости) заключения суда, виновности (невиновности) обвиняемого, характеризующийся преимущественно вероятностным логическим выводом, диалоговостью и направленностью на правовую аудиторию[123].

В другом определении правовая аргументация понимается как способ убеждения в истинности (ложности), виновности (невиновности), справедливости (несправедливости) того или иного правового суждения, судебного решения[124]. Стоит заметить, что «рассуждение» и «правовое суждение» – категории явно неравнозначные. Кроме того, правовое суждение вряд ли может быть виновным или невиновным.

Анализ представленных выше определений понятия «юридическая аргументация» позволяет говорить о том, что их авторы придерживаются статического подхода к юридической аргументации, ибо видят ее как способ, метод или совокупность способов убеждения. Вместе с тем Е. А. Макеева не отрицает и динамическую сторону правовой аргументации, так как трактует ее с точки зрения методолого-методической процедуры правового рассуждения[125].

Динамическому подходу к юридической аргументации более соответствуют взгляды представителей юридической науки. Крупный специалист по теории юридической аргументации Аулис Аарнье дает следующее определение: юридическая аргументация есть процесс, который использует некоторые основания (источники права) и который предписан убедить противоположную сторону (аудиторию) в обоснованности решения или интерпретации[126].

По мнению Т. В. Авакян, юридическая аргументация – это логико-коммуникативный процесс, служащий обоснованию определенной точки зрения на происшедший жизненный случай с целью ее восприятия, понимания и (или) принятия индивидуальным либо коллективным субъектом правоприменительной деятельности[127].

Существующие представления о юридической аргументации также соответствуют либо узкому, либо широкому подходу. Представители узкого подхода акцентируют внимание на том, что юридическая аргументация осуществляется в рамках определенного вида юридической деятельности, как например, у Т. В. Авакян – в рамках правоприменительной деятельности. Г. М. Лановая шире трактует юридическую аргументацию – как применяемую и в нормотворческой, и правореализационной деятельности[128].

Представители же широкого подхода не акцентируют внимание на виде (видах) юридической деятельности, в рамках которого (которых) она имеет место. Мы придерживаемся именно этого подхода, полагая, что юридическая аргументация пронизывает различные виды юридической деятельности.

Любое понятие отражает общие и существенные признаки предметов, взятые в единстве. Все то, что так или иначе характеризует предмет и позволяет рассматривать его как данный, а не иной предмет, является его признаком[129].

На основе анализа определений юридической (правовой) аргументации представляется возможным разбить все ее признаки на две группы:

1) признаки общего характера. Среди них: имеет рациональный характер; имеет социальную и диалогическую обусловленность; имеет вербальную форму выражения; является способом убеждения; имеет результатом вероятностный логический вывод; является логико-коммуникативным процессом; служит обоснованию определенной точки зрения; связана с определенным жизненным случаем и др. Стоит заметить, что эти признаки не отражают правовой характер (правовую природу) юридической аргументации. Они соответствуют аргументации как виду деятельности;

2) признаки правового характера. Среди них:

- аргументация – способ выражения юридических аргументов (М. М. Мущинина);

- аргументация – метод в юридической практике;

- аргументация направлена на правовую аудиторию (Е. А. Макеева);

- аргументация выражена через правовое суждение (Е. А. Макеева);

- область непосредственного применения правовой аргументации – правовые рассуждения (Е. А. Макеева)[130];

- аргументация – процесс, который использует некоторые основания – источники права (А. Аарнио);

- аргументация воспринимается субъектом правоприменительной деятельности (Т. В. Авакян).

Вместе с тем авторы не раскрывают смысл тех категорий, через которые они определяют такое явление, как юридическая (правовая) аргументация. Не ясно, что скрывается за понятиями «юридический аргумент», «правовая аудитория», «правовое суждение», «правовое рассуждение».

Следуя деятельностному подходу к пониманию юридической аргументации, отражающему ее динамическую сторону, считаем правильным абстрагироваться от представлений о ней как о способе, методе, приеме или их совокупности, отражающих статическую сторону. Однако заметим, что с таких позиций подходит к юридической аргументации Ж.-Л. Бержель. У него юридическая аргументация – совокупность следующих аргументов: аргумент авторитета, аргумент по аналогии (a pari), аргумент от противного (a contrario), аргумент степени (a fortiori), психологический аргумент, телеологический аргумент, исторический аргумент, апагогический аргумент[131] и т. д. По сути же, каждый из этих аргументов – логический прием аргументации, и не обязательно юридической.

С учетом уже отмеченных признаков правового характера аргументации, попробуем выявить круг тех признаков, которые действительно характеризуют ее правовую природу. Сделать это поможет анализ ряда ситуаций, в каждой из которых осуществляется аргументация, но не в каждой – юридическая аргументация.

Ситуация № 1. Доктор юридических наук, профессор подготовил монографию, в которой отстаивает свою научную точку зрения по поводу толкования нормы права, приводя, соответственно, аргументы в ее поддержку и преследуя цель убедить аудиторию, включающую совокупность читателей, в правильности авторской позиции. При этом аудитория представлена в основном специалистами в области юриспруденции. Как таковой правовой результат не преследуется, но аргументы имеют юридический характер.

Ситуация № 2. Гражданин при прохождении медико-социальной экспертизы приводит аргументы, отстаивая позицию о признании его инвалидом определенной группы перед специалистами бюро. Если он убедит аудиторию – медико-социальную экспертную комиссию, – последует правовой результат: получение пенсии по инвалидности, получение бесплатных лекарств и т. д.

Ситуация № 3. Журналист в печатном средстве массовой информации публикует статью, в которой отражает результаты проведенного им расследования и приводит доводы в обоснование точки зрения о противоправности действий конкретного лица. Аудитория в данном случае является неопределенной – читатели данного средства массовой информации. Цель – убеждение в правильности позиции. Аргументы имеют юридический характер. Правовой результат как может быть достигнут (проведение проверки уполномоченными на то правоохранитель-ными органами), так и не быть достигнут.

Ситуация № 4. Депутат представительного органа местного самоуправления выступает на заседании данного органа, приводит аргументы, отстаивая позицию о необходимости внесения изменений в конкретную статью муниципального нормативного правового акта. Депутатский корпус – по сути, правовая аудитория. Цель, опять же, убедить в правильности собственной точки зрения. Используемые аргументы имеют юридическое значение. Правовой результат может быть не достигнут (изменения в статью внесены не будут), а может быть достигнут.

Ситуация № 5. Адвокат выступает в суде в рамках разбирательства по уголовному делу. Защищая подсудимого, он приводит доводы в пользу его невиновности. Цель – убедить судью или присяжных заседателей, которые являются аудиторией. Используемые аргументы имеют юридическое значение. Правовой результат будет выражен в форме юридического решения, и может быть как положительным (признание лица невиновным), так и отрицательным (признание лица виновным в совершении преступления).

Что же общего и особенного у всех этих ситуаций? В каких из них будет иметь место юридическая аргументация? Как нам видится, аргументация в ситуации № 1 и № 3 не является юридической аргументацией, но представляет собой аргумента-цию, имеющую правовой характер. Таким образом, мы предлагаем разграничивать понятия «юридическая аргументация» и «аргументация, имеющая правовой характер». Базовым критерием для этого будет следующий признак юридической аргументации.

Юридическая аргументация – это аргументация, осуществляемая в рамках правовых отношений. Р. О. Халфина пишет: «Ценность понятия право-отношения, заключается в том, что оно обозначает конкретное, реальное общественное отношение, облеченное в правовую форму и являющееся результатом реализации нормы. Правоотношение представляет собой ту форму, в которой определенные общественные отношения могут осуществляться»[132].

Правоотношение понимается рядом ученых как индивидуализированная правовая связь[133]. Н. А. Тузов определяет его как индивидуализированную субъектно-правовую связь, которая заинтересованно возникает и существует между гражданами и иными лицами в форме их корреспондирующих субъективных прав и юридических обязанностей по поводу определенных объектов на основе целевой, конкретизирующей и закрепляющей реализации действующих норм права и которая поддерживается принудительной силой государства[134].

В свое время Я. М. Магазинер так сказал о правоотношении: «…правильно понятое и усвоенное понятие правоотношения пронизывает все явления правовой жизни и должно быть с такой же легкостью в каждом из них обнаружено, как красная нить во всех канатах английского флота»[135].

Юридическая аргументация осуществляется только там, где имеют место общественные отношения – отношения между людьми. Чаще всего общественное отношение понимают как непосредственное, реальное взаимодействие в социальном пространстве конкретных субъектов, выраженное посредством внешних актов поведения[136]. Юридическая аргументация невозможна во взаимоотношениях человека и животного, человека и автоматизированного механизма.

Второй важный признак – общественные отношения должны быть урегулированы нормами права. Только тогда они и будут правовыми отношениями. Например, согласно статье 21 Трудового кодекса РФ от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ[137] работник имеет право на заключение, изменение и расторжение трудового договора. Статья 65 фиксирует перечень документов, которые должно представить лицо, поступающее на работу. В тексте не идет речь о праве трудоустраивающегося лица убедить работодателя принять его на работу, то есть привести доводы (аргументы). Но это, во-первых, не значит, что лицо не может осуществлять аргументацию, и, во-вторых, не значит, что аргументация является неюридической. Урегулированными нормами права должны быть именно отношения между людьми, в нашем случае отношения, тесно связанные с трудовыми правоотношениями, предшествующие трудовым правоотношениям. Юридическая аргументация не является и собственно правоотношением, она лишь сопутствует ему, осуществляется в его рамках.

Анализируя, к примеру, вышеописанную нами ситуацию № 2, следует заметить, что правовое регулирование отношений по поводу признания лица инвалидом осуществлено Постановлением Правительства РФ от 20 февраля 2006 г. № 95 «О порядке и условиях признания лица инвалидом»[138]. Согласно пункту 25 медико-социальная экспертиза проводится специалистами бюро путем обследования гражданина, изучения представленных им документов, анализа социально-бытовых, профессионально-трудовых, психологических и других данных гражданина. Из этого можно сделать вывод, что лицо может быть заслушано и приводить доводы в целях признания его инвалидом.

Для ситуаций № 4 и 5 также характерна регламентация отношений нормами права. В ситуации с депутатом и представительным органом местного самоуправления имеют место муниципально-правовые отношения, регламентированные Федеральным законом от 6 ноября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[139], уставом конкретного муниципального образования и регламентом представительного органа. Они выражены через обязанность депутата представлять интересы населения муниципального образования, в том числе и через приведение доводов о необходимости внесения изменений в положения муниципальных нормативных правовых актов. В ситуации с выступлением адвоката в суде характерна регламентация их взаимоотношений нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ от 22 ноября 2001 г. № 174-ФЗ[140].

В ситуациях № 1 и 3 отношения между: 1) автором монографии и читательским сообществом; 2) журналистом и читательским сообществом – напрямую не урегулированы нормами права. Положениями Гражданского кодекса РФ регламентированы отношения автора монографии с издателем, отношения покупателей монографии с продавцом, но не отношения автора и читателей непосредственно. То же самое можно сказать и об отношениях журналиста и читательского сообщества. Тем не менее эти отношения также являются общественными.

Важным признаком правовых отношений является наличие субъективно-правовой связи между их участниками; должна иметь место взаимная соотнесенность их поведения. Она выражается в совокупности корреспондирующих субъективных прав и юридических обязанностей субъектов правоотношений. Н. А. Тузов полагает, что установление и осуществление индивидуализированной субъектно-правовой связи между участниками правоотношения основывается на конкретизации абстрактно-общей нормы права, реализуемой в правоотношении применительно к его индивидуально-определенным субъектам, объектам и конкретным обстоятельствам их отношения друг к другу[141].

Применительно к юридической аргументации можно предложить следующую формулу субъективно-правовой связи ее участников: субъект аргументации имеет право или обязанность привести довод индивидуализированному адресату, который имеет право и (или) обязанность оценить его и принять на основе внутреннего убеждения определенное правовое решение.

Такой признак правоотношения, как их поддержание принудительной силой государства, является второстепенным для понимания юридической аргументации как деятельности, осуществляемой в рамках правовых отношений.

Участники юридической аргументации всегда являются субъектами правовых отношений. Под последними, как правило, понимаются их участники, имеющие субъективные права и юридические обязанности[142]. Например, в рамках гражданско-процессуальных правоотношений истец и ответчик выступают перед судьей и приводят доводы в обоснование собственной позиции или в опровержение позиции оппонента. Юридическая аргументация фактически конкретизирует их ролевую принадлежность. Истец и ответчик являются субъектами аргументации, а судья – адресатом аргументации.

Круг субъектов правовых отношений может быть шире, но никогда не уже, чем круг участников юридической аргументации. Так, секретарь судебного заседания является участником гражданско-процессуальных правовых отношений, но не является участником юридической аргументации. Этим еще раз подчеркивается факт того, что феномен «правовые отношения» более глобален, нежели юридическая аргументация, осуществляемая именно в рамках правовых отношений.

Следует заметить, что в масштабах одного и того же правового отношения роли участников юридической аргументации могут варьироваться. Субъект аргументации может стать адресатом аргументации. Например, судья, первоначально являвшийся в гражданском процессе (как, в принципе, и в любом другом юридическом процессе) адресатом аргументации, на определенной стадии, после произведенной им оценки представленных доводов становится субъектом аргументации. В вынесенном им решении он аргументирует, почему принял именно такое решение, и то, какие доводы были учтены. Если он убедит в законности и обоснованности принятого им решения стороны гражданско-процессуального разбирательства, являющиеся теперь адресатами аргументации, то они не обратятся в вышестоящий суд с апелляционной или кассационной жалобой.

В юридической литературе указывается, что субъектами правовых отношений являются индивидуальные и коллективные члены общества, которых можно дифференцировать на три крупные группы: физические лица, организации и социальные общности[143]. Что же касается юридической аргументации, то ее осуществляет всегда индивид, и направлены его доводы на индивида, так как взаимодействие участников требует мыслительных действий. Следовательно, участниками юридической аргументации являются субъекты правовых отношений, выступая в личном качестве, хотя, возможно, и представляя какой-либо орган власти, например суд.

Правовые отношения характеризуются различными объектами – тем, по поводу чего они возникают, существуют и развиваются. Юридическая аргументация тесно связана с объектами правовых отношений. Она может осуществляться:

1) по поводу охраны личных неимущественных благ (жизни, здоровья и др.);

2) по поводу охраны материальных благ (имущества, имущественных прав и т. д.);

3) по поводу защиты духовных благ (например, права авторства);

4) по поводу поведения человека (трудовой деятельности, правотворческой деятельности и др.);

5) по поводу оказания услуг.

Следующий признак юридической аргументации, отражающий ее правовую природу, – осуществление юридической аргументации в связи с конкретной юридической ситуацией. Интересное определение похожего понятия мы находим у А. А. Иванова. Правда, речь у него идет о правовой проблемной ситуации, под которой автор понимает совокупность обстоятельств, делающих необходимым использование определенных правовых средств, совершение определенных профессиональных и управленческих действий для достижения результатов, устраняющих данную проблемную ситуацию[144].

Под юридической ситуацией, в контексте нашего исследования, мы будем понимать совокупность конкретных обстоятельств, с которыми сталкивается субъект права (потенциальный аргументатор), предопределяющих необходимость использования определенных правовых средств – правовых аргументов.

Обстоятельство – явление, факт, сопутствующее чему-нибудь[145]. Например, депутат приводит доводы в обоснование необходимости внесения изменений в статью нормативного правового акта, усиливающую ответственность за проезд на запрещающий сигнал светофора или на запрещающий жест регулировщика. Обстоятельствами, предопределившими юридическую аргументацию, могут быть: обращения граждан, статистические данные о дорожно-транспортных происшест-виях, ставших следствием подобных правонарушений, и т. д.

Оказывается в юридической ситуации субъект права, то есть лицо, обладающее субъективными правами и юридическими обязанностями, но еще не являющееся субъектом правовых отношений, ибо они еще не возникли. Например, выпускник высшего учебного заведения, получив диплом о высшем образовании, решает трудоустроиться по специальности. Основания для этого у него есть, право на труд ему гарантировано Конституцией РФ, но в правовые отношения он еще не вступил.

Выпускник вуза осознает, что для приема на работу ему необходимо убедить потенциального работодателя в своей профессиональной пригодности. Следовательно, ему предстоит приводить правовые доводы, а это и есть правовые средства. Кроме того, юридическая ситуация также характеризуется конкретными ее субъектами и предметом.

Юридическая аргументация – деятельность, состоящая в приведении правовых доводов.Осуществление юридической аргументации в рамках правовых отношений и в связи с конкретной юридической ситуацией, конечно же, характеризует правовую сторону анализируемого нами феномена, но не указывает на особенность юридической аргументации как специфического вида деятельности.

Специфика юридической аргументации – и на это обращают внимание ученые – состоит в приведении не просто доводов, а правовых доводов (аргумен-тов). Что же понимается под правовым доводом?

Во-первых, правовой довод востребован нормой права. Это значит, что юридическая норма либо содержит специальное указание на возможность приведения довода (прямая востребованность), либо фиксирует предписание, из которого субъект права делает вывод о возможности использования довода при отстаивании свой позиции (косвенная востребованность).

Так, в соответствии со статьей 62 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»[146] председательствующий в заседании предлагает сторонам дать пояснения по существу рассматриваемого вопроса и привести правовые аргументы в обоснование своей позиции. Здесь мы видим прямое указание нормы о возможности приводить правовые аргументы.

Другая ситуация. Согласно части 2 статьи 29.8 КоАП РФ при продолжении рассмотрения дела об административном правонарушении оглашается протокол об административном правонарушении, а при необходимости – и иные материалы дела. Заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, показания других лиц, участвующих в производстве по делу, пояснения специалиста и заключение эксперта, а в случае участия прокурора в рассмотрении дела заслушивается его заключение. Здесь нет прямого указания на приведение доводов, но они могут содержаться в заключении эксперта, в объяснении лица, привлекаемого к административной ответственности, и т. д.

Во-вторых, правовой довод допустим нормой права. Это значит, что норма права не должна фиксировать препятствий для приведения довода. Юридически порочными являются доказательства, полученные с нарушением требований закона (например, согласно статье 75 УПК РФ). Соответственно, и аргументация, в основе которой лежат подобные доказательства, будет являться недопустимой.

В-третьих, правовой довод является высказыванием. Довод иногда также определяется через термины «утверждение», «суждение». Т. В. Губаева понимает довод как одно или несколько связанных между собой утверждений в поддержку тезиса. Аргументация же у нее – система утверждений, предназначенных для оправдания или опровержения какого-либо мнения[147]. Противоположным слову «утверждение» является слово «отрицание». На наш взгляд, довод может быть построен и через отрицание, например, когда лицо отрицает свое нахождение на месте совершения преступления. А. А. Иванов пишет о суждении как о высказывании, в котором утверждается (или отрицается) нечто в предмете[148]. В высказывании действительно что-то может утверждаться или отрицаться, и при этом в нем же может быть заключено суждение. Высказывание является формой для суждения, но не наоборот. Именно поэтому правовой довод мы будем определять через слово «высказывание».

В-четвертых, правовой довод – это довод, сделанный субъектом правовых отношений, то есть он имеет место в уже возникших правовых отношениях. Данный признак поможет нам отличать правовой довод от довода, имеющего правовой (юридический) характер. Довод (аргумент) юридического характера – это высказывание, вообще связанное с правом (с правовой материей), в котором что-либо утверждается или отрицается относительно права, правовых явлений и процессов. Данное понятие является более широким, нежели понятие «правовой довод».

В-пятых, правовой довод делается с намерением вызвать (породить) желаемые с точки зрения субъекта аргументации правовые последствия. Например, защитник преследует своими доводами цель – добиться оправдания подсудимого или смягчения наказания; обвинитель своими доводами стремится подтвердить виновность лица в совершении преступления, добиться его осуждения и назначения определенного наказания. Эти правовые последствия являются лишь желаемыми и предполагаемыми. Они могут быть достигнуты, а могут и не быть достигнуты.

Вышеизложенное позволяет понимать под правовым доводом востребованное и допустимое нормой права высказывание субъекта правовых отношений, сделанное им в целях вызвать наступление определенных желаемых правовых последствий.

Еще один важный признак юридической аргументации – это еенаправленность на адресата – правовую аудиторию. Однако вспомним об анализируемых ранее ситуациях. В одной из них аудиторией являлась медико-социальная экспертная комиссия, состоящая преимущественно из врачей. Является ли она правовой аудиторией? Задавая данный вопрос, мы должны также учитывать, что правовой аудиторией выступает и коллегия присяжных заседателей на процессе по рассмотрению уголовного дела, а сами присяжные профессиональными юристами не являются. Следовательно, при анализе адресата – правовой аудитории нам следует уйти от такого признака, как совокупность лиц, обладающих специальными юридическими познаниями.

Итак, во-первых, адресатом юридической аргументации может быть как коллективный, так и индивидуальный (единоличный) субъект. Юридическая норма может зафиксировать альтернативу адресата аргументации. Так, согласно части 1 статьи 30 Уголовно-процессуального кодекса РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ[149] рассмотрение уголовных дел осуществляется судом коллегиально или судьей единолично. Если подсудимый не заявил ходатайство о рассмотрении его уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, то данное уголовное дело рассматривается другим составом суда (часть 3 статьи 325 УПК РФ).

Во-вторых, адресат юридической аргументации (правовая аудитория) имеет право принять правовое решение. Под правовым решением в теории права понимается облеченный в определенную форму и имеющий некоторую степень обязательности вывод о возможности применения правовых средств для решения возникающих проблемных ситуаций правового характера[150]. Так, согласно пункту 5 статьи 5 УПК РФ решение о виновности или невиновности подсудимого, выне-сенное коллегией присяжных заседателей, носит название вердикт. В пункте 11.1 статьи 5 заключение суда определено как вывод о наличии или отсутствии в действиях лица признаков преступления.

Правовое решение – это связующее звено между деятельностью, состоящей в приведении правовых доводов, и правовым результатом. Правовым решением представительного (законодательного) органа субъекта РФ может стать итог голосования по вопросу о внесении изменений в статьи отдельного законопроекта, выраженный следующим образом: «за» внесение изменений проголосовало 38 депутатов, «против» – восемь депутатов, «воздержалось» – четыре депутата. Результатом станет принятие самого закона, который в дальнейшем должен быть подписан главой субъекта РФ и обнародован.

В-третьих, адресат аргументации (правовая аудитория) руководствуется внутренним убеждением при принятии правового решения. Убеждение в различных науках трактуется по-разному. В социологии под убеждениями понимаются личностные образования, в основе которых лежат определенные представления, идеи, принципы, существенно определяющие отношение человека к действительности и его поступки[151]. С позиций риторики убеждение касается высказывания (утверждения) и представляет собой веру в то, что данное высказывание должно быть принято в силу имеющихся оснований[152]. В логике убеждения – это общие высказывания о причинно-следственной связи, интерпретации (значении) и границах окружающего мира, поведении субъекта и его возможностях.

У В. Даля убеждение – «то, в чем кто-либо убежден, чему твердо и рассудительно верит»[153]. Убеждение есть уверенность в истинности знания[154].

В юридической литературе неплохо разработан вопрос о внутреннем убеждении судьи. Б. А. Филимонов пишет: «Судейское убеждение – это основанная на жизненном опыте достоверность, которой не противоречит разумное сомнение»[155].

В. И. Телятников понимает внутреннее убеждение судьи как «правовую категорию, фикцию, выражающую субъективную мыслительную деятельность судьи при осуществлении правосудия по конкретному делу в целях достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, с последующей объективацией результатов в решении суда, включающей как процесс исследования, так и оценки доказательств, условия для правовой квалификации содеянного, оценки результатов деятельности участников процесса по выполнению процессуальных функций, переходящей в ходе разбирательства дела и вынесения судом решения в конкретное достоверное знание об обстоятельствах дела, основанное на доказательствах»[156].

Некоторые исследователи полагают, что «судейское убеждение является субъективным выражением объективной истины»[157]. Позволим себе не согласиться с этой точкой зрения. Истина всегда одна. Судья же может допустить ошибку и принять за истину такое знание, которое истинным не является. В таком случае и внутреннее убеждение судьи не будет являться выражением объективной истины.

На наш взгляд, внутреннее убеждение – это и не сама достоверность, а только уверенность в достоверности определенного знания, которое получается в результате осмысления полученной субъектом познания информации, применительно к юридической аргументации – в результате оценки правовых аргументов.

Таким образом, в контексте данного исследования правовая аудитория – это коллективный или единоличный субъект, который на основе внутреннего убеждения имеет право принять правовое решение.

Наконец, необходимо отметить, что юридическая аргументация осуществляется в целях наступления ожидаемого со стороны аргументатора правового результата. Через данный признак высвечивается ценность юридической аргументации.

Субъект аргументации выстраивает систему доводов обычно таким образом, чтобы добиться не только формирования убеждения у адресата аргументации, но и вызвать наступление положительных для себя последствий. То есть речь идет об ожидаемом результате. Но это не значит, что результат будет именно таким, как его прогнозирует субъект аргументации. Он может быть обратным. Например, защитник планировал добиться оправдания подзащитного, а результат – обвинительный приговор суда.

Правовой результат – это наступившие вследствие осуществления определенной деятельности правовые последствия, связанные с изменениями в правовом статусе субъекта права, являющегося одновременно (или не являющегося) субъектом правовых отношений.

Правовыми последствия всегда должны быть для кого-то. Субъект права – это лицо, обладающее правами и обязанностями. Субъект правовых отношений – это лицо, не только обладающее правами и обязанностями, но и вступившее в правовые отношения, а значит, их реализующее.

Если в результате юридической аргументации будет принят нормативный правовой акт, например федеральный закон, то он в первую очередь отразится на субъекте права. Он получит право или обязанность либо утратит право или обязанность. Во вторую очередь он коснется субъекта правовых отношений, являющегося субъектом права, например, когда данное лицо решит реализовать полученное право или обязанность и вступит в правовые отношения.

Т. В. Авакян отмечает связь юридической аргументации и юридического (правового) мышления[158]. А. Э. Жалинский описывает правовое мышление, с одной стороны, как социально-правовое мышление юриста-профессионала, с другой – как интеллектуальную деятельность, состоящую в решении задач, связанных с использованием правовых средств для упорядочения общественных отношений, включая преодоление преступности[159].

«Правовым мышление становится тогда, – пишет ученый, – когда: а) оно направлено на использование возможностей и ценностей права, соответствующих его природе; б) проектируются, предлагаются и используются правовые средства для их действительного достижения; в) учитываются закономерности и свойства права; г) решение юридических мыслительных задач осуществляется с соблюдением некоторых общеобязательных правил»[160].

А. И. Овчинников называет следующие признаки правового мышления:

1) двусторонний характер, диалогичность, обратимость правового мышления;

2) нормативно-ценностная природа;

3) системность;

4) принцип эквивалентности воздаяния (вменения);

5) абстрактность, догматизм, формализм[161].

Не оспаривая подход к правовому мышлению как мышлению юриста-профессионала, хотелось бы заметить, что юридическая аргументация может осуществляться и лицом, не имеющим юридического образования. Следовательно, такой признак, как обусловленность юридической аргументации правовым мышлением, будет сужать понятие анализируемого нами феномена.

Вышеизложенное позволяет понимать под юридической аргументацией осуществляемую в рамках правовых отношений и в связи с конкретной юридической ситуацией деятельность, состоящую в приведении правовых доводов, которые, будучи оцененными их адресатом – правовой аудиторией, могут породить ожидаемый со стороны аргументатора правовой результат.