Домик мисс Хани

 

Мисс Хани встретилась с Матильдой за воротами школы, и они молча пошли по главной улице. Пройдя мимо лавки зеленщика, на витрине которой были выложены яблоки и апельсины, мимо мясной лавки с выставленными в ней кусками свежего мяса и тушками общипанных кур, мимо небольшого банка, бакалейной лавки и магазина электротоваров, они вышли на узкую просёлочную дорогу, где почти не было людей и лишь изредка проезжали машины.

Теперь, когда они оказались одни, Матильда вдруг необыкновенно оживилась, словно в ней открылся какой-то клапан и поток бурлящей энергии вырвался наружу. Она бежала вприпрыжку рядом с мисс Хани, размахивая руками и болтая без умолку.

– Я могу двигать не только стаканы, мисс Хани, – тараторила Матильда. – Честное слово, я чувствую, что могу сдвинуть с места всё, что угодно. Столы, стулья… даже вместе с людьми, которые сидят на этих стульях. И большие предметы, гораздо больше, чем стол или стул, тоже могу. Главное, очень-очень захотеть, сосредоточиться и посмотреть в упор на нужный предмет, и тогда в глазах делается горячо, как будто там что-то жжёт, и ещё, мисс Хани…

– Успокойся, малышка, – прервала её мисс Хани. – Давай не будем слишком забегать вперёд.

– Но ведь это же так интересно! Правда, мисс Хани?

– Конечно же это интересно! – сказала мисс Хани. – И даже больше, чем интересно. Но с этого момента мы должны быть осторожны.

– А почему, мисс Хани?

– Потому, что мы имеем дело с неизведанной, таинственной силой, о которой ничего не знаем. Я не думаю, что это злая сила. Может, добрая или даже божественная. Но как бы там ни было, обращаться с ней следует очень осторожно.

Это были мудрые слова, но Матильда была слишком возбуждена, чтобы вникнуть в суть.

– Я всё равно не понимаю, почему мы должны чего-то бояться? – сказала она, продолжая скакать на одной ножке.

– Я пытаюсь тебе объяснить, – терпеливо повторила мисс Хани, – что мы имеем дело с неведомыми силами. Это невозможно объяснить. Правильнее сказать, что это феномен – необыкновенное явление.

– Значит, я феномен? – спросила Матильда.

– Вполне возможно, – ответила учительница. – Но будет лучше, если ты сейчас не будешь думать о себе как о чём-то исключительном. Нам стоит изучить это явление поглубже, соблюдая при этом крайнюю осторожность.

– Вы хотите, чтобы я ещё раз сделала что-нибудь вроде того, что я проделала в классе? – спросила Матильда.

– Я хотела тебе это предложить, – осторожно ответила мисс Хани.

– Отлично, я согласна, – сказала Матильда.

– Возможно, – призналась мисс Хани, – я больше тебя заинтересована в этом эксперименте, и мне необходимо попытаться найти более или менее разумное объяснение этого феномена.

– Какое, например? – спросила Матильда.

– Например, имеет ли это какое-нибудь отношение к твоим исключительным способностям, к тому, что ты развита не по годам.

– Я не понимаю, что это значит, – сказала Матильда.

– Это значит, что ты поразительно умна для своих лет. Ты невероятно одарённый ребёнок.

– Это правда? – спросила Матильда.

– Конечно. Наверное, ты и сама об этом догадываешься. Посмотри, как много ты читаешь. А твои успехи в математике?

– Пожалуй, вы правы, – сказала Матильда.

Мисс Хани не могла не восхищаться тем, что при полном отсутствии тщеславия Матильде нельзя было отказать в здравом смысле.

– Мне вот что интересно, – сказала она. – Эта неожиданно появившаяся у тебя способность двигать предметы, не прикасаясь к ним… Имеет ли она какое-нибудь отношение к твоим умственным способностям?

– Вы думаете, что эта необъяснимая сила вытолкнет из моей головы все мозги?

– Ну, это не совсем то, что я имела в виду, – улыбнувшись, сказала мисс Хани. – Каким бы ни было это явление, я опять повторяю: мы должны быть очень осторожны. Я никак не могу забыть то странное, отрешённое выражение твоего лица, которое появилось у тебя после того, как ты заставила стакан опрокинуться.

– Вы хотите узнать, не навредит ли мне эта сила? – спросила Матильда. – Вы об этом думаете, мисс Хани?

– Ты чувствуешь себя как-то необычно в тот момент, так ведь?

– Наоборот, мне так хорошо! – ответила девочка. – Я чувствовала себя просто замечательно! Несколько секунд я летала среди звёзд на серебряных крыльях. Я уже говорила вам об этом. И вот что я ещё вам скажу: второй раз это получилось быстрее и легче. Я думаю, чем больше тренируешься, тем лучше получается.

Мисс Хани шла медленно, поэтому Матильде не приходилось постоянно догонять её. Они шли по узкой дорожке, оставив позади деревню, а вокруг стояла тишина. Был один из ясных и погожих дней золотой осени. Живой изгородью росли кусты чёрной смородины, алели, созревая, гроздья боярышника, ягодами которого холодной зимой будут лакомиться птицы. По обеим сторонам дороги росли дубы, клёны и ясени, изредка попадались каштаны. Мисс Хани решила сменить тему разговора и стала рассказывать Матильде, как распознавать эти деревья по форме листьев и по коре на стволах. Матильда внимательно слушала и запоминала.

Наконец с левой стороны живой изгороди показалась брешь, а за ней – деревянная калитка.

– Сюда, – сказала мисс Хани и, открыв калитку перед Матильдой, пропустила девочку вперёд, после чего снова её закрыла.

Теперь они шли узкой тропинкой, по обе стороны которой тянулись высокие заросли орешника, густо усыпанные гроздьями орехов.

– Скоро белки начнут запасать их на зиму, – сказала мисс Хани.

– Неужели вы здесь живёте? – спросила Матильда.

– Да, – ответила мисс Хани, не добавив больше ни слова.

Матильда никогда не задумывалась над тем, где живёт мисс Хани. Для неё она была просто учительницей, которая появляется в школе неизвестно откуда, чтобы учить детей, а потом снова куда-то уходит. Разве кто-нибудь из детей задумывается над тем, куда уходит учительница после школы? Живёт ли она одна или у неё есть мать, сестра или муж?

– Вы живёте одна, мисс Хани? – спросила Матильда.

– Да, совсем одна.

Они шли вдоль глубокой, высохшей на солнце колеи, и приходилось ступать очень осторожно, чтобы не подвернуть ногу. На ветках орешника порхали птички.

– Это всего лишь старый фермерский дом. В нём всё очень скромно, – сказала мисс Хани. – Мы почти пришли.

С правой стороны зарослей орешника Матильда заметила небольшую зелёную калитку, почти целиком скрытую деревьями. Мисс Хани остановилась рядом с калиткой и, взявшись за неё, сказала:

– Вот здесь я и живу!

Матильда увидела узенькую тропинку, ведущую к одноэтажному домику из красного кирпича. Домик был таким крошечным, что больше напоминал кукольный дом, чем жилище человека. Кирпичи, из которых он был построен, давно облупились от старости. Крыша из серого шифера, небольшая труба и два окошка размером с газетный лист – вот и всё, что можно было рассмотреть снаружи. Запущенный садик рядом с тропинкой зарос крапивой и высокой пожелтевшей травой. Крошка домик прятался под сенью огромного, раскидистого дуба, мощные ветки которого, казалось, обнимают и укрывают его от всех невзгод.

Мисс Хани, всё ещё держась за калитку, которую она так и не открыла, повернулась к Матильде и сказала:

– Один поэт по имени Дилан Томас когда-то написал несколько строк. Я всегда вспоминаю его стихи, когда иду по этой тропинке.

И мисс Хани очень медленно, нараспев начала читать:

 

Ты, моя девочка, уносимая то близко, то далеко

В сказочный край волшебных своих сновидений,

Не верь и не бойся, что волк, в овечью шкуру одетый,

С радостным блеяньем подбежит

или выпрыгнет из росистых кущей и терний,

Из логова, скрытого в листьях, пахнувших,

как молоко

(а уж это ему, моя дорогая, легко),

Чтобы съесть твоё сердце в лесу розовеющем

в разгаре буйного лета.

 

Наступила тишина. Матильда, которая никогда в жизни не слышала, как вслух читают великую романтическую поэму, была глубоко растрогана.

– Это похоже на музыку, – прошептала она.

– Это и есть музыка, – задумчиво сказала мисс Хани и, словно смущаясь проявлять на людях очень личные и тайные чувства, поспешно толкнула калитку и пошла по тропинке к дому.

Матильда попятилась: это место казалось ей каким-то нереальным, неземным, загадочным и фантастическим, как рисунки в сказках братьев Гримм или Андерсена. Перед ней был домик бедного лесоруба, в котором жили Ганс и Гретель. В таком домике могла бы жить бабушка Красной Шапочки, или семь гномов, или три медведя, или другие сказочные герои.

– Смелее, моя дорогая, – позвала мисс Хани, и Матильда поспешила вслед за ней по тропинке.

Входная дверь оказалась без замка, а зелёная краска, которой когда-то была выкрашена дверь, вся потрескалась и облупилась. Мисс Хани подняла щеколду, толкнула дверь и вошла. Хотя мисс Хани была невысокого роста, ей пришлось нагнуться. Матильда вошла следом за ней, и ей показалась, что она очутилась в каком-то тёмном узком тоннеле.

– Можешь пройти на кухню, поможешь мне заварить чай, – сказала мисс Хани и направилась по тоннелю в кухню, если, конечно, это можно было назвать кухней.

Размером она была не больше шкафа для одежды, с маленьким окном. Под окошком была раковина, но почему-то без крана. К стене напротив окна была прибита полка, предназначенная, по-видимому, для приготовления еды, а над ней висел единственный шкафчик. На полке стоял примус, кастрюля и полбутылки молока. Примус – это небольшая походная плитка, которая работает на керосине.

– Принеси немного воды, пока я разожгу примус, – попросила мисс Хани. – Вот возьми ведро. Колодец на улице. Привяжи ведро к концу верёвки и опусти в колодец, только смотри сама не упади в него.

Матильда, ошеломлённая сильнее, чем когда-либо, взяла ведро и направилась на задний двор. Там она увидела обычный деревенский колодец с деревянной крышей. Верёвка, намотанная вокруг простого устройства для набирания воды, свисала в тёмную бездонную дыру. Матильда подняла верёвку и, привязав её к ручке ведра, стала опускать его до тех пор, пока не услышала всплеск. Она принялась крутить ручку, вытаскивая ведро, и в нём – вот чудо! – действительно оказалась вода.

– Столько хватит? – спросила Матильда, когда вернулась в кухню.

– В самый раз, – ответила мисс Хани. – Мне кажется, тебе раньше не приходилось этого делать?

– Никогда, – сказала девочка. – Это так весело! А как вы набираете воду для ванны?

– Я не принимаю ванну, – сказала мисс Хани. – Я моюсь стоя. Нагреваю ведро воды на примусе и моюсь.

– Вы взаправду так делаете? – не поверила Матильда.

– Конечно. Все бедные люди в Англии мылись так на протяжении многих веков. И у них не было примусов, они грели воду на костре.

– А вы бедная, мисс Хани?

– Да, – ответила та. – Я очень бедная. Зато примус у меня хороший, не так ли?

Примус шумел на сильном огне, и вода в кастрюле начинала закипать. Мисс Хани достала из шкафчика чайник для заварки и положила в него щепотку чаю. Затем она отрезала два тоненьких кусочка от половинки булки и намазала их маргарином.

«Маргарин, – подумала Матильда. – Должно быть, она и вправду очень бедная».

Тем временем мисс Хани достала поднос, поставила на него две кружки, заварной чайник, полбутылки молока и тарелку с двумя бутербродами.

– К сожалению, у меня нет сахара, – сказала она.

– Всё в порядке, не беспокойтесь, – ответила Матильда.

Она понимала всю деликатность ситуации и старалась не обидеть свою учительницу.

– Давай пойдём в гостиную, – предложила мисс Хани.

Взяв поднос, она направилась через тёмный коридор-туннель в комнату. Матильда последовала за ней, но на пороге так называемой гостиной остановилась в полном изумлении. Комната была маленькая, квадратная и голая, как тюремная камера. Слабый дневной свет проникал в неё сквозь единственное узкое окошко без занавесок. Вместо мебели стояли три перевёрнутых деревянных ящика, два из них служили стульями, а третий, стоявший между ними, – столом. И всё. На стенах не было картин, а на полу из грубых неотёсанных досок с забитыми пылью щелями не было ковра. Потолок был настолько низким, что Матильда, подпрыгнув, могла бы дотронуться до него кончиками пальцев. Стены в комнате были выкрашены в белый цвет, но на краску это было не похоже. Матильда потёрла о стену пальцем, оказалось, что та покрыта дешёвой побелкой. Так обычно красят стены в коровниках, конюшнях и курятниках.

Матильда была в шоке. Неужели здесь живёт её всегда изящно одетая учительница? Неужели сюда она возвращается после работы? В это было трудно поверить. Но почему она живёт так бедно? В чём причина? Матильда была уверена, что здесь явно что-то не так.

Мисс Хани поставила поднос на один из трёх ящиков.

– Садись, моя дорогая, – сказала она, – давай выпьем горячего чаю. Бери бутерброды, они для тебя. Я никогда не ем дома. Мне вполне хватает школьного обеда.

Матильда осторожно присела на перевёрнутый ящик и из вежливости откусила кусочек хлеба с маргарином. Дома бы ей дали хорошо поджаренный тост с клубничным джемом, а может, и бисквитное пирожное в придачу. Но здесь было гораздо интереснее. В доме мисс Хани существовала какая-то тайна. Матильда в этом даже не сомневалась и твёрдо решила выяснить, в чём тут дело.

Мисс Хани разлила чай по кружкам и добавила немного молока. Казалось, она вовсе не испытывала неловкости от того, что ей приходилось сидеть на перевёрнутом ящике и пить чай из кружки, которую она держит на колене.

– Знаешь, – сказала она, – я долго думала о том, что ты сделала со стаканом. У тебя появилась необыкновенная сила, моя девочка.

– Да, мисс Хани, я знаю, – ответила Матильда, доедая бутерброд.

– Насколько мне известно, – продолжала учительница, – ещё никому в мире не удавалось передвигать предметы, не прикасаясь к ним.

Матильда молча кивнула.

– Было бы очень любопытно узнать, есть ли у твоих возможностей предел. Знаю, знаю, ты думаешь, что можешь двигать абсолютно всё, но у меня на этот счёт есть некоторые сомнения.

– Я бы хотела попробовать сдвинуть что-нибудь действительно большое, – сказала Матильда.

– А как насчёт расстояния? – спросила мисс Хани. – Тебе всегда необходимо находиться близко к предмету, который ты хочешь сдвинуть?

– Не знаю, но неплохо было бы выяснить, – ответила Матильда.